Я все отработаю, все проценты

Последний стул был найден, и вот уже поезд из столицы уезжал в уездный город N. Ипполит Матвеевич нервно бегал глазами туда-сюда, осматривая вагон. Атмосфера была весьма напряжённой, царила тишина. Это так давило, был слышен лишь стук колёс по железным путям. Предводитель прикрыл глаза, чтобы спокойно подремать в одиночестве, но ненадолго. В купе зашёл молодой человек лет двадцати восьми, покуривая трубку, из-за чего купе наполнилось дымом и противным запахом курева. Ипполит Матвееч закашлял, на что незамедлительно последовала реакция Бендера: — Что такое, Киса? Не уж-то не любите запах табака, — Остап вдохнул в свои лёгкие дым, сев напротив. — Я-я-я., — начал предложение предводитель дворянства в привычной для себя манере, на что Бендер поднял ладонь, показывая, что и слушать не желает.

***

Неловкая пауза. Они уже второй час ехали молча. И тут великий комбинатор прервал тишину и начал свою речь. — Киса, давайте договоримся. Деньги делают Вас жадным и злым, мне они нужнее. Давайте Вы заберёте свои десять процентов. Если хотите, то я все отработаю. Каждый процент. Вы не представляете, на что я способен! — сказал Бендер, закурив сигаретой партии «Опиум» Киса посмотрел на мошенника удивлённым взглядом, отрицательно помотав головой. — Ну на «нет» и суда нет. Тогда предлагаю выпить крепкого чая за наше сотрудничество, — сказал Бендер и покинул компанию предводителя дворянства. Ипполит Матвеевич был малость шокирован такой наглостью Бендера, но от чая никогда не отказывался. Мошенник вернулся через пару минут с двумя советскими кружками, наполненными до краев чаем. Бендер поставил кружку Воробьянинова на столик и поднял руку с кружкой. Ипполит Матвеевич взял в обе руки кружку. — За вас, Киса! — сказал Бендер и поднес к губам кружку, начав пить горячий напиток и продолжая заинтересовано смотреть на предводителя дворянства. Ипполит Матвеевич начал пить чай. Он поморщился от терпкости чая. Хм. Странный вкус. Как будто что-то подлили. — Эх, Киса-Киса, что-же Вы за человек? Чай не любите, табак тоже, жадный и корыстный, — запричитал Бендер, усмехнувшись. Киса с неким отвращением посмотрел в окно, видимо остался привкус чая. И вот прошло 30 минут. Ипполит Матвеевич почувствовал такое странное чувство, по телу разлилось приятное тепло, особенно около ног. В ширинку упёрлось что-то твёрдое, стало довольно узко в месте паха. Предводитель дворянства занервничал, посмотрел по сторонам. Он был прав. В чай подлил не кто иной, как Остап-Сулейман Берта-Мария Бендер-Бей, судя по всему виагру. Этот молодой человек, видимо, очень сильно хотел уехать в Рио-де-Жанейро, что на всякий случай взял с собой виагру. Остап хитро улыбался, смотря на Кису. Подействовало. Ипполит Матвеевич посмотрел на Бендера. Фантазия сыграла с ним плохую шутку. Он представил, как прижмёт великого комбинатора к стенке, стянет всю одежду, раздвинет его ноги и… Ипполит Матвеевич залился густой краской, на что Остап довольно резко отреагировал: — Что такое, предводитель команчей? — Бендер подошёл к Кисе, легонько сел на его колени напротив, — Вы как будто перец съели. Остап медленно провёл рукой по плечу Воробьянинова, стягивая с него пиджак. Киса нервно сглотнул слюну, ему так хотелось этого молодого человека. Бендер наклонился к лицу Ипполита Матвеевича и прильнул к его пухлым губам. Всё. Воробьянинов больше не мог себя сдерживать, он повалил Остапа на плацкарт, углубив поцелуй. Бендер улыбнулся через поцелуй, обвив руками его шею, а ногами талию. Киса полез руками под рубашку, от чего мошенник сладко застонал, отстранившись от поцелуя и подняв голову, из-за чего губы Ипполита Матвеевича скользнули на шею, а Киса поцеловал бледную кожу, оставив багряный засос. — Не обольщайтесь! Меня много, на всех хватит! — иронично заметил великий комбинатор. Но Воробьянинов ничего не слышал, его сознание было затуманено. Через пару минут тело Остапа было полностью обнаженным. Его талия, длинные гладкие ноги, сильно выпирающие ключицы. Тело было идеально. Все гладко, а живот был слегка накаченным, как и ноги. На руках выпирали вены, пальцы тонкими. Все было идеально. Его тело идеально до мелочей. Киса не мог перестать любоваться, это было восхитительно. — Ну-с? Чего не дей… — вдруг резко слова Бендера были прерваны его-же стонами, ведь Ипполит Матвеевич резко вошёл в него. Пауза. Толчок. Мягкий, не резкий. Второй. Ипполит Матвеевич уже действовал более уверенно и стал набирать темп. Третий. И тут Воробьянинова понесло. Он начал делать быстрые и жёсткие толчки, вытряхивая Бендера, как последнюю шлюшку. Ему это нравилось, очень-очень нравилось. Остап расплылся в улыбке, получая от этого максимальное удовольствие. Оно увеличилось, когда он вспомнил, что скоро попадёт в Рио, в свой личный Рай. А Киса продолжал, с каждым разом он делал это активнее. Великий комбинатор решил помочь своему «папочке» и начал сам насаживаться на член и двигаться по нему, виляя бёдрами, тем самым дразня Кису. Воробьянинов тяжело вздохнул. Его член тёрся об стенки анала Остапа со всей силы, что казалось ещё немного и порвёт мошенника. С каждой минутой становилось все жарче и жарче. И влажнее. Пауза. Киса обильно кончил в тело Бендера, после чего вышел из него и лёг рядом. — Киса. А вы мощь! — сказал великий комбинатор и обнял мужчину, повернув его голову к себе, прильнул к его губам. Ипполит Матвеевич слабо ответил, ведь силы были на исходе. — И всё-таки, как насчёт нашего договора? Теперь Вы должны мне двадцать процентов, ведь я все отработал. Все проценты, — с одышкой произнёс мошенник. Из-за того, что голова еле работала, Киса положительно закивал. Ему уже было плевать. Остап победно улыбнулся, план был идеальным до мелочей, и он сработал. Наступила ночь. Великий комбинатор вылез из рук Кисы и, найдя свою одежду, натянул на себя и достал сумку. — Ждите меня, Рио, прекрасные дамы, изысканная жизнь и богатства! — Остап вытащил нужное количество бриллиантов, оставив их Ипполиту Матвеевичу. А сам дождался остановки и покинул поезд, со словами: «Прощайте, Киса».