Хроники города Энск

Лейтенант Задорожный и младший лейтенант Агеев наконец вернулись в родной город. Тогда в Энске и в помине отсутствовало хоть что-то, даже отдаленно напоминающее авиаотряд. Единственное, что удалось найти, это маленький, буквально разваливающийся на лету "кукурузник", для взлета которого расчистили от травы и выровняли небольшую полоску земли на опушке леса. На первых друзья они поселились в ближайшем к новому месту службы общежитии и стали осваивать древний летательный аппарат. Каждый день то Задорожный и Агеев по очереди забирались в кабину этой развалюхи, поднимали ее в воздух и кружили над близлежащими лесами, ища столбы дыма от лесных пожаров или не потушенных костров, а также высматривали подозрительные скопления людей, которые могли оказаться шайкой мародеров. При обнаружении чего-то подозрительного они тут же сообщали об этом по старой массивной ламповой радиостанции, которую местные умельцы каким-то образом умудрились уместить в кабине, пожертвовав, впрочем, и без того практически отсутствующим комфортом пилота. Однажды, во время очередного разведывательного вылета, "кукурузник" под управлением Агеева обстреляли из охотничьих ружей и линейных винтовок мародеры. Несмотря на поврежденный двигатель, Агееву удалось дотянуть самолет до полосы и более или менее успешно его приземлить. Несмотря на то, что самолет не получил дополнительных повреждений, а преступников задержал оперативно выехавший наряд милиции, от восстановления машины пришлось отказаться. Запчасти для двигателя оказались слишком сложными для самостоятельного воспроизведения, а заводы, которые их могли произвести, сами нуждались в капитальном ремонте. Агеева утешало лишь то, что за проявленный профессионализм и хладнокровие перед лицом опасности командование наградило его повышением и теперь он сравнялся по званию со своим другом Задорожным. После инцидента Задорожный и Агеев открыли в Энской школе кружок авиамоделирования, где Юрий преподавал теорию, начиная от истории, которую внимательно слушали младшеклассники, и заканчивая авиационной физикой, которая больше подходила старшеклассникам. Агеев же предпочитал практику: под его руководством ученики на уроках труда (а желающие - и после занятий, во время продленки) изготавливали крохотные детальки, из которых потом собирались уменьшенные копии реально существующих летающих машин. Но так долго не могло продолжаться. Их обоих манило небо. По вечерам они приходили в гости друг другу и, сидя на кровати в одной из комнатушек общежития, долго обсуждали, что можно предпринять, чтобы снова оказаться за штурвалом летающей машины. *** В один прекрасный день, лейтенант Задорожный пришел к мэру города и что-то несколько часов с ним обсуждал за закрытыми дверьми. А вскоре после его ухода на стол главного секретаря лег указ, в котором предписывалось изъять все летательные аппараты из чудом уцелевшего во время бомбардировок музея военной техники с целью их реставрации и приведения в боевое состояние. Получив на руки заверенную копию приказа, Задорожный и Агеев направились в обозначенное учреждение. Директор некоторое время поупрямился, не желая позволять посетителям прикасаться к экспонатам. Только после демонстрации бумаг из мэрии он, скрепя сердце, согласился подпустить их поближе и даже позволить им, вооружившись отвертками и гаечными ключами, снять часть обшивки с техники, чтобы оценить состояние их внутренностей. Внешне несколько самолетов, расположившихся в просторном подземном ангаре, находились в идеальном состоянии. Но стоило им заглянуть внутрь, как их энтузиазм резко поубавился. К сожалению, техника в музее представляла собой печальное зрелище. Большую часть жизненно важных агрегатов уже кто-то снял. Установить, куда пропали запчасти, не удалось. Не выяснил Задорожный даже того, украли их еще до войны или использовали для каких-то своих нужд уже после. Агеев предложил даже вовсе оставить эту затею, поскольку собрать новые машины ему казалось более простым занятием, нежели пытаться восстановить то, что им предложили. Но Задорожный предпочел все же рискнуть и взяться за восстановление. Если он не справился, это станет концом его карьеры. Мало того, что он выучился на мало востребованную профессию военного летчика, так еще и нанес ущерб экспонатам, представляющим историческую ценность. Но от идеи, завладевшей им, Юрий уже не мог отказаться. Через несколько дней в музей прибыло около дюжины рабочих с самими разнообразными инструментами. Под руководством лейтенанта они принялись снимать обшивку и срезать заржавевшие еще со времен предыдущей мировой войны болты самолета ТБ-3, гордость музея. Части самолета стали грузить в подогнанный к заднему двору учреждения грузовик. Как только грузовик заполнился, к зданию музея подъехал другой, а этот куда-то отправился. Директор хватался за голову, видимо считая, что самолет вывозят на металлолом, но противопоставить что-то суровым военным не мог. Тем временем другая группа рабочих, на этот раз под командой Агеева, усердно трудилась вокруг импровизированного аэродрома, огораживая его проволочным забором и наскоро возводя из листов металла подобие ангара, который мог бы защитить результаты их работы от непогоды. И хотя это скорее напоминало просто скругленный навес из соединенных между собой листов металла, промазанных на стыках древесной смолой, он хотя бы не давал затекать внутрь дождю. Вскоре первый грузовик прибыл на новый объект. Его содержимое выгрузили, тщательно распределили и промаркировали краской. Затем прибыл второй грузовик. Едва он уехал, вернулся первый. Так постепенно по частям перевезли весь самолет. И закипела работа. Рядом с ангаром, на наскоро забетонированном полу которого разложились все детали самолета, вскоре появилось несколько сарайчиков. Каждый из них выполнял свою функцию. В одном очищали от ржавчины более или менее уцелевшие части самолета. В другом на фрезерном станке вытачивались мелкие элементы конструкции, которые отсутствовали или не подлежали восстановлению. В третьем латали поврежденные части обшивки, вырезая поврежденные коррозией части и вваривая на их место новые алюминиевые латки. В четвертом осуществлялась работа с деталями из дерева. Пятый восстанавливал тросовые механизмы. Шестой трудился над электрическими агрегатами и бортовыми приборами. Самый крохотный и невзрачный сарайчик стал проектной конторой, куда Задорожный переселился из общежития. Целыми днями напролет он копался в ворохах чертежей, пересматривал все найденные в библиотеки книги, стараясь восстановить всю необходимую для сборки проектную документацию. Но далеко не всю информацию удавалось найти и приходилось на ходу изобретать решения возникающих одна за другой проблем. Изначально он хотел сохранить историческую достоверность, но вскоре понял, что выбранный им самолет не так уж и хорош и нуждается в значительных доработках. Так, новые двигатели самолета взамен отсутствующих решили заказать со столичного завода авиатехники. Чтобы установить их на место штатных, Юрию пришлось провести несколько бессонных ночей прежде, чем он смог изобрести кронштейн, который достаточно надежно крепил бы их на законное место. От бомбового прицела, чья оптика помутнела со временем, хотели поначалу отказаться, но Задорожный, скопивший к тому времени небольшой капитал, полностью потратил его, чтобы заказать новые линзы из за границы. Насквозь проржавевший каркас самолета и вовсе решили утилизировать, но прежде изготовили новый, стараясь скопировать его в мельчайших подробностях. Бортовые пулеметы - неотъемлемая часть боевой машины - сделали из уже имеющихся на вооружении пехотных образцов. За выполнением каждого этапа лейтенанты наблюдали лично, чтобы каждый технологический процесс выполнялся "без сучка, без задоринки". Проект Задорожного не остался без внимания командования и вызвал широкий резонанс. Все верховное командование разделилось на два лагеря. Одна сторона категорически противилась предложенной инициативе, утверждая, что музейные экспонаты уже свое отвоевали. Другая сторона, напротив, ссылалась на недостаток снабжения службы безопасности. Их основным аргументом являлось то, что сейчас им пригодится любое вооружение или техника, пусть даже взятая в музеях. Один лишь генерал армии по фамилии Маршалл старался поддерживать нейтралитет, не отдавая предпочтение ни той, ни другой стороне. Понимая, что последнее слово все равно останется за ним, обе стороны начали регулярно направлять к нему своих делегатов из высшего командования, которые в своих отчетах регулярно упоминали Задорожного, Энск и, в положительном или отрицательном ключе, результаты их затеи. В конечном итоге генералу это надоело и он приказал вызвать к себе лично лейтенанта, доставившего ему столько проблем. Именно тогда, еще будучи лейтенантом, Задорожный впервые предстал перед высшим командованием. Этот день он запомнил на всю жизнь - настолько волнительным для него оказалось это событие. К счастью, ораторское искусство Юрия, которым он славился еще во времена учебы в военной академии, его не подвело. Он изложил генералу все свои соображения и предложил различные варианты по реализации проекта. И, не веря своему счастью, получил не только полное одобрение со стороны руководства, но также и финансовую помощь, призванную ускорить завершение проекта. А в качестве приятного бонуса он получил повышение, став старшим лейтенантом. На открытии авиаотряда присутствовало множество высших чинов, как военных, так и гражданских. Пожалуй, никто так до конца и не верил, что машина, построенная больше ста лет назад, когда-нибудь вновь поднимется в воздух. А описать эмоции завистников, когда самолет оторвался от полосы и набирая высоту, сверкнул крыльями и ушел в небо, и вовсе было невозможно. Новый самолет уже мало чем походил на то, что производили в 1938. Служащие даже в шутку называли его "ТБ-3 с половиной". Новые моторы и укрепленный фюзеляж позволяли машине разгоняться до 300 километров в час взамен стандартных 200. От автоматизации бомбового отсека решили отказаться, люк усилили, перегородки вырезали, чтобы перевозить в нем какую-нибудь легкую технику. Юрия Задорожного повысили до звания капитана и назначили его командующим нового авиаотряда. В основном отреставрированный им самолет использовался в качестве транспортного, когда требовалось перебросить пехоту или легкую технику в другой район. Несколько раз ему приходилось сталкиваться с самолетами, пересекшими границу для разведки и нападавших на кажущуюся неуклюжей машину, чтобы с нее не сообщили командованию об этих вылазках. И каждый раз экипажу удавалось отбиться при помощи мощного бортового вооружения. *** С тех пор много воды утекло. Из музея другого города привезли на восстановление два истребителя И-16. Их также восстановили и поставили на вооружение авиаотряда. А позже, вдохновившись изобретением советского авиаконструктора Владимира Сергеевича Вахмистрова, Юрий решил довести его проект "Звено" до логического конца, разработав на основании его наработок новые подвески, которые позволяли крепить истребители к самолету-носителю перед взлетом, проще отцепляться и прицепляться в полете, реализовал возможность дозаправки ведомых топливными шлангами, которые могли сбрасываться через специальные люки в крыльях. Эти два истребителя могли осуществлять прикрытие ведущего в случае нападения, что сделало переброску личного состава еще более безопасной. Вдохновившись примером Задорожного, и другие летчики стали добиваться основания новых авиаотрядов в своих городах. Среди них оказался и Гаэтано Филь из Ч***, занимавшийся восстановлением "Supermarine Spitfire", некогда состоявшего на вооружении королевских военно-воздушны сил Великобритании. Завершив проект, он прилетел в Энск в гости к коллеге, где они нашли общий язык, а затем стали друзьями. Авиаотряд расширялся и вскоре стал приглашать для обмена опытом молодых служащих из-за рубежа. Кое-кто из рабочих, трудившихся над восстановлением самолетов, перешли в состав батальона аэродромного обслуживания. Постепенно Юрий Задорожный дослужился до звания генерал-майора. Да и Александр Агеев, несмотря на с трудом преодолеваемую ленцу, смог, не без помощи друга, постоянно заставлявшего его трудиться на общее благо, все же получить несколько повышений и со временем получить погоны майора.