***
На следующий день Мингю пришел чуть раньше своих учеников, и успел разложить на столе каждого карточки с буквами. Он планировал в ходе рисования повторить с ребятами также и буквы. Прозвенел звонок с урока, а спустя несколько минут дверь в класс открылась, и в проеме показалось несколько голов: - Можем мы войти? Можно? Мингю встал, делая рукой пригласительный жест, широко улыбнувшись. Ребята вошли и принялись занимать свои парты. - Что это, Мингю? – спросил Тэен, мальчик, с огромными черными глазами. - Вы совсем скоро все узнаете. Присаживайтесь, пожалуйста. Последним в класс вошел Джонхан. Он остановился у стола учителя, глядя в пол. - Джонхан, как твое настроение сегодня? Парень поднял голову и… улыбнулся. - Спасибо, хорошо. А твое? Мингю привык, что ученики называли его на «ты», так они обращались ко всем учителям. - Я вижу твою улыбку – и я очень счастлив! Джонхан снова опустил взгляд в пол, но улыбка стала еще шире. Так, с опущенной головой, закрыв волосами лицо, он пошел на свое место. Прозвенел звонок на урок. Мингю встал перед классом. - Итак, ребята. Вы учите буквы с учителем Сынчолем? - Да! – раздался хор. - Отлично! Значит, сможете легко справиться с задачкой. Перед Вами на столе лежат карточки. Из них нужно выбрать те буквы, которые есть в Вашем имени. Справитесь? Снова дружный ответ. Следующие 15 минут в классе раздавалось только сопение, бормотание и шорох. Ребята старательно выискивали буквы, по слогам проговаривая свои имена. Первым закончил Джонхан. - Мингю, я сделал. Все ученики обернулись на него, на их лицах застыло выражение недоумения, смешанного с отчаянием. Джонхан никогда ничего не делал первым, он иногда вообще заваливал задание. А тут – сделал. Мингю подошел к ученику и осмотрел ряд из карточек. Ж О Н Х А Н Мингю улыбнулся. - Джонхан, мне кажется, чего-то здесь не хватает. Подумаем вместе, чего? Ученик насупился и заскользил взглядом по карточкам. Не найдя нужной, он поднял взгляд на учителя. - Здесь нет буквы Д. Мингю удивился такой быстрой реакции. - Ребята, кто может одолжить Джонхану букву Д? Сидящий рядом Мину протянул карточку с нужной буквой. Джонхан положил ее в начало и счастливо улыбнулся. - Я же сделал. - Молодец, Джонхан! Кто еще сделал? Наперебой загалдели ученики, и Мингю удалился к ним, не переставая думать о том, что Джонхан явно способнее остальных. Возможно, он просто не желал стараться. А Джонхан, по-прежнему улыбаясь, смотрел на удаляющегося Мингю. Ему хотелось, чтобы учитель всегда стоял рядом с ним, смотрел только на его рисунки, на его буквы, на то, как он старается. Но выразить свое желание словами он снова не смог, и это испортило ему настроение. Джонхан резко встал, опрокинув стул – тот упал с грохотом. На звук обернулись ученики и Мингю. Учитель озабоченно посмотрел на парня. Джонхан был мрачнее тучи. - Джонхан, что-то случилось? Парень сжал кулаки, поджал губы. Мингю подошел к нему и коснулся рукой плеча. - Все в порядке? - Я не идиот! - Джонхан, что ты… - Я не инвалид! Я могу! Могу! Мне не досталось буквы! Назревала истерика. Джонхан ринулся вперед, намереваясь, очевидно, покинуть класс. Но Мингю был сильнее. Он шагнул вперед и взял парня за плечи, заглядывая в глаза. - Джонхан, все хорошо! Мы сложили слово, посмотри! - Нет! Я не идиот! – парень вырывался. Мингю обеими руками обнял ученика и крепко прижал к себе, не обращая внимания на сопротивление. - Джонхан, все хорошо! Все хорошо, ты молодец! Ну! Посмотри же, ты пугаешь ребят… Джонхан… Наконец, сопротивление ослабело, Джонхан обмяк в руках учителя, и тело его содрогнулось, раздались глухие рыдания. Мингю, все еще обеими руками прижимая к себе ученика, легко поглаживал его по спине. - Джонхан, ты очень умный… Ты молодец… Ну, хороший мой… Джонхан уткнулся лбом в плечо учителя и плакал навзрыд, звуки заглушал только мягкий кардиган учителя. Он начал оседать на пол, Мингю последовал за ним. Несколько минут они сидели прямо на полу между партами, Мингю гладил его по волосам и приговаривал: - Мой хороший, не плачь… Не расстраивайся… Ты все сделал правильно… - Мне не досталось буквы… - Это совсем не страшно, ты молодец, слышишь? Рыдания утихали. Еще несколько минут понадобилось Мингю, чтобы убедиться, что ученик успокоился и уже не собирается вырываться. Он встал сам и поднял парня за плечи, оглядывая класс. Ребята притихли. Кто-то все еще собирал свое имя, кто-то смотрел на учителя. Тэен подал голос первым: - Джонхан расстроился потому, что у него не было буквы? Я отдам все буквы, пусть он не плачет. Мингю усадил Джонхана на стул. - Ребята, все хорошо! Я сейчас позову учителя Ли, она даст вам задание. А с Джонханом все будет хорошо, мы пойдем сейчас с ним умыться. Джонхан утирал слезы тыльной стороной ладони и смотрел на учителя, не отрываясь. Мингю достал телефон и набрал номер классной руководительницы. Услышав, что случилось, миссис Ли буквально в ту же минуту влетела в класс. - Учитель Ким, позвольте, я отведу Джонхана к себе и позвоню его маме. Вы знаете, он мальчик ранимый… Джонхан всхлипнул и снова впился взглядом в Мингю. Учитель улыбнулся: - Спасибо, учитель Ли, можно, я сам отведу Джонхана умыться? А потом вы сможете вызвать его маму, если понадобится. А пока… Пускай ребята нарисуют… Любимый фрукт. Мингю протянул руку Джонхану. - Идем, умоемся? Джонхан кивнул и послушно пошел за учителем. Вместе они дошли до туалета, Джонхан тщательно умывал соленое от слез лицо, а Мингю все это время стоял рядом и наблюдал. Наконец, водные процедуры закончились. Джонхан вытер лицо полотенцем, на котором было вышито его имя, и снова посмотрел на учителя. - Что случилось, Мингю? Мингю опешил, но не подал виду. - Все хорошо. Ты просто устал, хочешь, я позвоню твоей маме, и ты поедешь домой? Джонхан помотал головой. - Хочешь остаться в комнате отдыха? Снова отказ. - А что бы тебе хотелось? - На твой урок. Я всегда хочу на твой урок. Мой любимый урок. Мингю тепло улыбнулся. - Замечательно. Ты молодец, Джонхан. - Хани. - Что? - Мама зовет Джонхана – Хани. Мингю назовет так Джонхана? - Конечно, Хани. Если ты хочешь, я буду так тебя называть. Медленно они вернулись в класс, где вовсю бушевала стихия – фрукты получились один лучше другого. Каждый пытался заставить миссис Ли посмотреть на его рисунок первым. Когда Мингю и Джонхан вошли в класс, она заметно обрадовалась: - Они всегда требуют посмотреть их рисунок в первую очередь? - Мы не можем отказать им быть первыми, миссис Ли, - Мингю обернулся к классу (Джонхан уже сел на свое место), - они – лучшие!***
Спустя неделю после бури по имени Юн Джонхан, Мингю еще больше сблизился с учениками. И если некоторые учителя, сидя на переменах в учительской, жаловались на то, что им надоело работать с этими детьми, что они ничегошеньки не понимают, то Мингю искренне не понимал – как можно не любить этих ребят. Их лица всегда лучились неподдельным счастьем, особенно, когда их хвалили. И даже нелюбимый всеми Джонхан стал вести себя иначе. Он больше не устраивал истерик, а наоборот – старался изо всех сил, только ради того, чтобы Мингю еще раз похвалил его. Даже в коридоре, на переменах, Джонхан выглядывал Мингю и старался подойти, каждый раз рассказывая что-то новое о себе, о своих достижениях. Вчера на уроке математики он быстрее всех решил примеры, а сегодня на уроках лепки сделал даже почти похожую кошку. И все это он делал, чтобы снова увидеть самую теплую в мире улыбку и услышать: «Какой же ты молодец, Хани!» из уст Мингю.***
- Итак, ребята. Сегодня мы перейдем к теме, чуть посложнее, чем обычные рисунки предметов. Но для начала ответьте мне на один вопрос – вы знаете, что такое любовь? Ученики положительно загудели. - Что вы любите? - Маму! - Папу! - А я – свою кошку Жизель! - Я люблю кушать! Мингю хвалил каждый ответ. - Молодцы! А как вы понимаете, что это любовь? Голос подал Джонхан: - Я хочу видеть это много раз! Каждый раз… Нет… Каждый день! - Умничка, Хани! А могли бы вы нарисовать то, что любите? Раздался довольный гул. - Вот тема нашего урока – любовь. Нарисуйте на чистых холстах вашу любовь. Если понадобится помощь – я здесь! Для сегодняшнего урока Мингю трансформировал парты в мольберты, и закрепил в них настоящие холсты. Он делал так, когда тема урока была особо важной – и ребята понимали его посыл. И вот, все семеро скрылись за своими холстами и принялись рисовать. Рабочий процесс сопровождался комментариями учеников, они заглядывали друг другу за мольберты, пытались подсказать. И только Джонхан сидел, глядя в потолок, и шевелил губами, будто что-то вспоминая. Мингю подошел к каждому, спросить, не нужна ли помощь. Он посоветовал Дженни – единственной девочке в классе – дорисовать кошке Жизель пышный хвост, а Тэену – побольше сыра на пицце. Наконец, он заметил, что холст Джонхана абсолютно пуст, а парень все еще сидит и что-то шепчет. - Хани, нужна помощь? - Да. Я забыл. - Что ты забыл? - Как написать. Я знал, а сейчас забыл. Джонхан снова насупился. Мингю, испугавшись, что может начаться истерика, поспешил на помощь: - Я подскажу тебе. Что ты хотел нарисовать? Что ты любишь? - Я забыл, как написать. Я помню только несколько букв. - То есть, ты хочешь написать то, что любишь? - Да. Как это пишется? Мингю. - Я слушаю тебя, Хани. Что ты хочешь написать? - Мингю. - Хани, что ты хочешь написать на своем холсте? - Я хочу написать Мингю. Как это пишется? Покажи. По спине Мингю пробежал холод, он медленно сел рядом на корточки и посмотрел на ученика. - Ты хочешь написать мое имя? - Да. - Но задание было нарисовать то, что любишь. - Да. Покажи мне, как писать «Мингю». М И , а дальше ? Мингю потер руками лицо и на секунду закрыл глаза. Накатывались слезы, а сердце будто пропускало удары. Он взял себя в руки, поднял голову, улыбнулся: - Я покажу тебе. Вот, пиши первую букву – ты знаешь ее – М. Затем И. Затем Н. Мингю встал, наблюдая, как Джонхан красной краской выводит первые буквы его имени. На букве Г снова ступор. Джонхан оглянулся на учителя: - Г ? Тогда Мингю наклонился, взял руку Джонхана - в которой была кисть - в свою, и вместе с ним начал выводить дальше буквы. Закончив букву Ю, Мингю все еще не отпускал руку ученика. И неизвестно было, чья рука тряслась и оставляла жирное пятно краски – учителя или ученика. Джонхан тоже не шевелился, глядя на холст. Наконец, Мингю разжал свою руку, выпуская из нее худенькую и теплую ручку Джонхана, и выпрямился. Говорить ничего не хотелось. Вообще. Он развернулся и направился, было, к своему столу, но тут его поймали за руку. Мингю обернулся. Джонхан крепко держал руку учителя за запястье и смотрел ему в глаза. - М И Н Г Ю. Я знаю, как это пишется. - Ты… ты молодец, Хани. Таким растерянным Мингю еще никогда себя не чувствовал. Он совершенно не понимал происходящего – да такое вообще было с ним впервые. Он смотрел на счастливого и улыбающегося Джонхана, и от этой улыбки ему хотелось просто провалиться сквозь землю. Он готов был отдать все, что имел, чтобы видеть эту улыбку каждый день. С каких-то пор эта улыбка стала смыслом его существования. Он шел на уроки ради этой улыбки. Как Джонхан ходил в школу только ради того, чтобы снова увидеть улыбку Мингю, и услышать, что он – Джонхан – большой молодец. Он не мог сказать этого, он не мог выразить свои чувства. Он просто не мог знать, что он чувствовал. В его голове не было подходящих слов, было только имя учителя и рядом всплывало слово «любовь». А больше он ничего не понимал, или не знал. Оставшийся урок Мингю вел себя так, будто он и не учитель вовсе. Он сидел за своим столом, опустив голову на руки. И даже когда прозвенел звонок, ребята подскочили, кое-как собрав краски и кисти (Мингю посоветовал им оставить все, как есть, он сам приберет здесь), и вышли в коридор, где их как всегда ждал провожающий. Последним как всегда выходил Джонхан. Он постоял несколько минут около стола учителя, не обращая внимания на оклики руководителя, затем положил свой рисунок в самый низ. - Мингю. Мингю поднял голову. - Да, Хани? - Ты грустный. Я виноват? Мингю улыбнулся, вытянув руку вперед. Джонхан посмотрел на руку, а затем несмело положил поверх ладони Мингю свою. Мингю снова затрясло, но он собрал все силы, чтобы остаться спокойным. - Конечно же, нет, Хани. Ты – большой молодец. Послушай… твой рисунок. - Он плохой? - Нет. Он самый лучший. - Но Дженни сказала, что буквы – это не рисунок, что я неправильно сделал. Мингю второй рукой накрыл ладонь ученика. - Неправда. Твой рисунок для меня – самый лучший. Я не смогу тебе всего объяснить. Но просто знай… - Юн Джонхан! Долго прикажешь ждать тебя?! Джонхан дернулся, забирая руку, и направился к двери. - Хани… Я тоже тебя люблю… - прошептал Мингю удаляющемуся Джонхану, в надежде, что он ничего не услышал, а если и услышал – то не понял. Но Джонхан все услышал. И все понял. Все, кроме того, что чувствует он сам. Но голова начала болеть, а в душе появилось чувство неконтролируемой тревоги. Когда дверь в класс закрылась, Мингю уронил голову на стол и тихо заскулил.***
А после выходных Джонхан не появился на уроке рисования. Его одноклассники наперебой рассказывали Мингю, что Джонхана вообще не было ни на одном уроке. Конечно, глупо было спрашивать учеников – что случилось. Однако Дженни заявила, поправляя на носу очки: - А моя мама сказала, что Джонхан в больнице. Весь урок Мингю только и желал, чтобы время шло быстрее. Ему не терпелось пойти в учительскую и узнать, куда же подевался Джонхан. На душе было неспокойно. Едва прозвенел звонок, Мингю пулей вылетел из класса, оставив учеников с руководителем – собирать краски и рисунки. В учительской было пусто, и Мингю рванул прямиком к директору школы. Директор Шин Хосок сидел в своем огромном кожаном кресле и разговаривал по телефону. Увидев Мингю, он помахал рукой, приглашая сесть. Мингю то и дело подскакивал на стуле каждый раз, когда видел намек на окончание разговора. Наконец, директор положил трубку. - Ох, Мингю… Это так сложно, ты знаешь? Каждый ученик дорог нам. И когда кто-то уходит от нас… Что ты хотел? Но Мингю не мог выговорить ни слова, он только выпучил глаза и смотрел на директора, моля, чтобы тот прочитал вопрос по глазам. - Ты, наверное, насчет Юн Джонхана? - Он жив? – перебил директора Мингю. Директор опустил голову, немного подумал – Мингю казалось, что целую вечность – а затем сказал: - Знаешь… Неизвестно, что лучше… Не жить вообще, или жить, как он… Джонхану стало плохо в прошлую пятницу. И пришлось его срочно отправить в лечебницу для… Ну, ты понимаешь… Бедный мальчик… - Да что с ним? – взвыл Мингю, цепляясь за край стола так, что пальцы побелели. - Как тебе сказать… Говорят, возможно, он всю жизнь теперь будет прикован к кровати… Вряд ли снова сможет говорить… Овощ, прости Господи… Как Мингю дошел до кабинета – он не помнил. Войдя в класс, он окинул взглядом парты. Взгляд остановился на последней, за которой обычно сидел Джонхан. Затем Мингю оглядел аккуратно сложенные стопкой рисунки на тему любви. Резким движением руки он смахнул все на пол. Последним упал лист, на котором было выведено красной краской то, что Джонхан любил больше всего в своей жизни. Мингю сел на пол, притянул к себе рисунок и несколько минут смотрел на него, моргая часто, чтобы слезы не мешали смотреть. Затем он обнял рисунок, встал и пошел по классу. Дойдя до места Джонхана, он аккуратно сел за парту и положил перед собой рисунок. И вдруг в голову Мингю пришла мысль. Он собрался, сложив вчетверо рисунок, натянул пиджак и вызвал такси. Адрес лечебницы Мингю подглядел в документах директора – как, он не помнил сам, но улицу и номер дома точно назвал водителю. Пока ехал, Мингю позвонил маме Джонхана – она отчего-то была рада слышать его, твердила: «Как же хорошо, что вы приедете». Мама Джонхана встретила учителя в холле больницы. Она все причитала, рассыпалась в благодарностях, ведь Джонхан столько дома говорил о нем, но тут же срывалась на плач, и Мингю приходилось ее успокаивать. Наконец, они дошли до палаты Джонхана. Парень был бледнее обычного, почти сливался с кипельно белым постельным бельем. Он никак не отреагировал на звук открывшейся двери, лежал на спине и смотрел в потолок. Мингю подошел к кровати. - Привет, Хани. Джонхан, до этого не подававший никаких признаков жизни – кроме открытых все еще глаз и стабильных показателей на приборах – вдруг повернул голову. Показатели тут же подскочили, прибор запищал с большей частотой. Джонхан засопел и попытался что-то выговорить, но Мингю присел на край кровати и прислонил палец к его губам. - Тише, мой хороший. Все хорошо. Джонхан едва заметно пошевелил рукой, словно пытаясь положить ее на колени Мингю. Кисть была плотно сжата в кулак. Мингю увидел этот жест, и взял руку Джонхана в свои. Кулак разжался, в нем была та самая резинка для волос, которой Мингю на самом первом уроке убрал волосы Джонхана, чтобы они не лезли в краску. Мингю всхлипнул и прижал ладонь ко рту. Джонхан напрягся и попытался, было, что-то сказать. Прибор запищал еще противнее. Мама Джонхана выскочила в коридор, взывая к помощи. Губы Джонхана разлепились и он едва слышно, одними губами произнес: - Ми…н…гю… Мингю, едва сдерживая душившие его рыдания, улыбнулся настолько тепло, насколько мог: - Я здесь, Хани. Ты такой молодец… - Мингю… - Что ты хочешь сказать мне? - Я… на-ри-со-вал… ты… - Я взял твой рисунок с собой, хочешь забрать его? Джонхан чуть дернул отрицательно головой – длинные волосы растрепались по подушке. - Твое… я… - Хорошо, я оставлю его себе. Джонхан задумался, будто вспоминая что-то. - Лю… бо…вь? Слезы градом катились по щекам Мингю. - Любовь, Хани. Уголки губ Джонхана едва заметно поползли вверх. Он кивнул и закрыл глаза. Когда в палату вбежали врачи во главе с матерью Джонхана, прибор вновь выдавал стабильные показатели, а сам Джонхан отсутствующим взглядом смотрел в потолок.***
На следующий день Мингю написал заявление на увольнение из школы. Он оставил новому учителю абсолютно все материалы, все рисунки. Кроме одного. Сложенный вчетверо лист с красной надписью и жирной точкой в конце лежал во внутреннем кармане пиджака. А на запястье, рядом с часами, была резинка для волос. А через неделю клиника, в которой находился Джонхан, приняла на работу нового воспитателя. В своем кабинете он надел на себя белый халат, в карман халата положил заветный рисунок, на руку – резинку. На белом бейдже красными буквами было написано – М И Н Г Ю. И жирная точка в конце.