Неуязвимая станция

Что-то выдернуло его из сна. Не успел он осознать, что именно это было, как его внимание привлекло нечто, стоящее вплотную к его бакта-камере по ту сторону стекла. Цветовое пятно было точно не хирургическим дроидом. Сфокусировав взгляд, он посмотрел стоящему рядом человеку в лицо и почувствовал, как адреналин плеснулся в кровь. Это была девчонка Эрсо. Выражение ее лица, хоть и слегка искажённое выпуклым стеклом, было пугающим, а небольшой бластер хорошо узнаваемых очертаний в правой руке наводил на мысли, что она оказалась здесь совсем не для дружеской беседы. «И откуда она вообще тут взялась, да ещё с оружием в руках»? — сразу же пронеслось в голове директора. Также Орсон отметил, что медицинских дроидов, которые должны находиться в комнате, не видно и не слышно. Это увеличивало степень нервозности. Внезапно Орсон осознал, что ситхова бакта-камера устроена так, что он не сможет выбраться из неё без посторонней помощи. Правда, и человек снаружи мало что мог сделать с ним — стекло было ударопрочным. Вот только всё управление было по ту сторону стекла, включая голосвязь с мостиком… И ещё… Последнюю мысль он старательно отогнал, не желая поддаваться страху, хотя воображение живо и в красках ему успело нарисовать самый худший сценарий. «Как она пробралась сюда мимо дроидов, моих охранников и как, ситхи её побери, попала на станцию?» — все эти вопросы разом всплыли в его мозгу. Следом, выпихивая предыдущую порцию мыслей, ринулась новая толпа: «Может, это галлюцинация?» — Кренник очень давно, в годы учёбы на Брентаале, пробовал раз препараты, от которых возникали абсурдные, но очень реалистичные видения. Понять, что это был бред, можно было только умозрительно — настолько эффект присутствия был силён. Он скосил глаза на правую руку. Она отсутствовала. Но это опять же не могло полностью подтвердить, что Кренник не бредит — возможно недавняя травма и участие в этом Эрсо могли так причудливо повлиять на его подсознание… Девушка, похоже, заметила, что он проснулся. — Вы меня слышите? — спросила она, посмотрев ему в глаза. — И вижу тоже, — на всякий случай ответил директор сердитым тоном. «Отлично, девчонка хочет поговорить, значит не собирается убивать немедленно», — хоть мысль и была логичной, но справиться с неприятным комом, шевелящимся в животе, логика была почти бессильна. «Пятнадцать секунд непроизвольной реакции, — напомнил он себе, — ситхова физиология». Орсон стал ждать, когда девица Эрсо выложит ему свои требования. — Где мой отец? «Ну, конечно…» — из того, что девчонка не знала, где Гален, следовало заключить, что на борт станции она проникла не по приглашению. Но тогда вообще ничего не было понятно. — И почему ты спрашиваешь об этом — меня? — поинтересовался Кренник осторожно, пытаясь окольным путём получить ответы на интересующие его вопросы. — Потому что я видела, как твой шаттл забрал его с планеты! Мне нужны ответы — честные и быстрые! — юная террористка перевела взгляд на шланг, по которому поступала дыхательная смесь в маску и стала, не торопясь, закручивать вентиль. — Стой! — не сдержался Кренник. Тошнотворная волна страха прокатилась от живота к горлу, так что ему захотелось дёргаться и вопить. Директор крепко стиснул левую руку в кулак, волевым усилием не давая панике отнять у него способность соображать. Он некстати припомнил некоторые подробности деятельности группы Со Герреры, в которой, как он знал, оказалась в итоге дочь Галена. Самого учёного наверняка бы стошнило, узнай он эти факты. — Да, я послал за ним шаттл, чтобы вытащить из той мясорубки, в которой оказалась планета, — теперь директор говорил торопливо, стараясь как можно быстрее отвлечь девчонку от ситхова вентиля. — Хочешь с ним пообщаться — хорошо, я могу его позвать прямо сюда. «Только бы Гален не улетел на планету»… — мысленно взмолился директор, хотя несколько часов назад, он мечтал о противоположном — поскорее отправить Эрсо в лаборатории внизу. — Не вздумай попытаться меня обмануть, — пригрозила дочь Эрсо. Она куда-то отошла на пять минут и вернулась с небольшим баллончиком, — попробуешь вместо приглашения сюда моего отца позвать на помощь, будешь дышать вот этим. Прочитав этикетку на баллончике, Кренник облился липким потом, — это было в десять раз хуже просто задохнуться. Проклятое воображение в мгновение ока нарисовало ему весь ужас, который случится, если вещество из баллончика попадёт в дыхательную смесь. И девчонка была права — достаточно было просто проткнуть шланг в любом месте и открыть баллон — давление газа заставит его течь по трубке прямо в дыхательную маску. И ворвавшиеся штурмовики (если предположить, что они ещё там) не сразу разберутся, в чём дело. «Уж лучше задохнуться», — решил директор. В случае, если Гален уже улетел и его дочь, потеряв терпение, попробует его отравить, он просто сдернет маску и вдохнет бакту. В этом случае есть даже какой-то шанс, что его успеют реанимировать. Выбирать между плохой смертью и очень плохой было странно утешительно. Должно быть из-за сознания того, что хоть что-то он может контролировать. Секунды ползли медленно и мучительно, пока дочь Галена решала, стоит ли ей дать Креннику возможность связаться с внешним миром. Всё это время сердце директора билось где-то в районе горла, как он ни старался путём самовнушения расслабиться: близкая и очевидная опасность, с которой он ничего не мог поделать, провоцировали бешеный выброс адреналина в кровь. — Прежде, чем я включу связь, вы мне скажете, где он находится, — девчонка осторожничала. «Проклятье!» — Я не знаю этого точно, — Кренник старался, чтобы голос звучал ровно. — Он был здесь, потом я вызвал своего помощника и поручил размещение ему. — Хорошо, как зовут этого помощника и где он живёт? — Эрсо определённо учили вести допросы. «Ох…» — Виртц, Аурбит Виртц, — Кренник назвал составной код, включающий номер палубы, сектора и каюты, где жил его второй помощник. Дочь Галена куда-то отошла, Орсону было плохо видно из того положения, в котором он находился. Но, сопоставив направление, позу, в котором находилось размытое толщей бакты пятно, которое было Джин Эрсо, директор пришёл к выводу, что она могла залезть в компьютерную сеть станции. Вопрос, откуда у неё коды, наводил на самые неприятные выводы. Потом девушка вернулась и задала следующий вопрос. Некоторое время ситуация балансировала на грани неустойчивого равновесия. Кренник не стал рисковать, фабрикуя дезинформацию, отвечал на вопросы честно, выдавая информацию настолько минимально, насколько было в его силах, чтобы террористка не насторожилась. Вдруг что-то привлекло её внимание. Она дернулась, резко повернув голову. Кренник прислушался. До него донеслись приглушённые голоса. Похоже, кто-то решил посетить медотсек. Пока в голове Кренника роились всевозможные предположения и рассуждения на этот счёт, девушка отошла от его камеры вглубь помещения. А потом… «Ситхово дерьмо!» — Орсон поспешно сдёрнул маску, почувствовав характерный запах вещества, которым ему угрожала девчонка Эрсо. Краем глаза он отметил тень, метнувшуюся в другое помещение. Но теперь это была меньшая из его проблем. … Гален Эрсо попрощался с инженером из группы Громорда, который довёл его до двери медотсека. По обеим её сторонам застыли знакомые фигуры в бликующей полировкой угольно-чёрной штурмовой броне. При виде охранников Кренника учёный испытал неприятное чувство, но преодолел себя и сказал ровным тоном неподвижным фигурам: — Я хочу навестить директора Кренника. Один из штурмовиков слегка повернул голову и едва заметно кивнул. После этого, почувствовав себя уверенно, Гален нажал кнопку открытия двери. В это время инженер, который не успел отойти, окликнул его: — Доктор Эрсо, совсем забыл… хотел спросить… Учёный внимательно выслушал суть короткого вопроса и постарался дать понятный ответ. В это время дверь медотсека была приглашающе открыта. Наконец он вошёл и немного удивился, почему его не встречает медицинский дроид. Пройдя комнату ожидания он заглянул в палату, где была установлена бакта-камера. Он сразу же заметил стоящего дроида, который не двигался и никак не отреагировал на вторжение. Почувствовав необъяснимое волнение Гален вошёл внутрь и направился к камере. Как только он оказался рядом, то понял: что-то действительно не так. На Орсоне не было дыхательной маски. Вытаращенными глазами он смотрел на Галена и судорожно делал какие-то знаки. Эрсо включил связь. Тогда он включил связь. Кренник поднёс маску к губам и сипло выдохнул: — Вытащи меня отсюда! Быстрее! После чего снова отнял маску от лица, удалив её на расстояние вытянутой руки. Учёный, не сводя глаз с запертого в камере Орсона, вспомнил всё, что он знал об устройстве бакта-камер. Для того чтобы достать человека из портативной камеры следовало сперва слить бакту. Эрсо перевёл взгляд на пульт управления и отыскал кнопку, включающую слив. После её нажатия заработали насосы, откачивая из камеры жидкость. Когда уровень стал ниже прорези, разделяющей крышку и основание, Гален открыл камеру. Кренник тут же сел, хоть это удалось ему не без труда и перегнулся через борт, сделав судорожный вдох, после чего попытался вылезти. Эрсо пришёл к нему на помощь, и директор буквально вывалился ему на руки, липкий от покрывающей всю кожу бакты. Ноги Кренника совершенно не держали. Гален оглянулся в поисках, куда можно его усадить. У дальней стены была кушетка для переодевания. Дотащив выскальзывающее из рук тело, учёный ещё раз обежал взглядом помещение. Он усадил Орсона и тот благодарно и обессиленно привалился к стене, надсадно кашляя, словно вдохнул дыма. — Что случилось? Где все дроиды? — спросил Гален, с тревогой смотря на Кренника, пытающегося откашляться. Ему хотелось бы убедить себя в том, что этот кашель — результат того, что Орсон наглотался бакты, но верилось в это с трудом. В этот момент в комнате появился третий. Третья. Девушка в нерешительности сделала пару шагов, глядя на отца. Прежде, чем учёный успел как-то отреагировать, Кренник просипел, ни на кого не глядя: — Закрой этот ситхов баллон, пока мы всё тут не отравились! Эрсо посмотрел на него, потом на Джин, которая пришла в движение. Но тут его отвлёк голос Орсона: — Гален! Найди мне кислородный аппарат. После секундного колебания, учёный оставил директора и направился к встроенным шкафам, где хранилось оборудование и препараты. Кренник продолжал кашлять и хрипеть. Нужное устройство нашлось довольно быстро. Всё ещё испытывая тревогу, Гален вернулся и помог Орсону закрепить на лице маску. Через пару минут его дыхание стало ровнее и кашель почти прекратился. — Гален, проверь, пожалуйста, что там с дроидом. Учёный кивнул и с некоторым сомнением отошёл от директора в сторону неподвижно стоящего у стены дроида. — Без приборов я не могу сказать, в чём дело, — отозвался он несколько минут спустя, — но он как минимум полностью обесточен и на стандартные процедуры не реагирует. — Тогда… — Креник ещё раз закашлялся, отчего Гален дёрнулся и поспешил обратно к нему, — тогда позови сюда мою охрану. Один из них проводит тебя на склад, активируешь пару запасных медицинских дроидов. Краем глаза Орсон, не выпускавший из виду дочь Эрсо, заметил, что та напряглась после слов про вызов охраны. Но потом расслабилась. «Что с ней делать?» — лихорадочно соображал директор. Противная дрожь в руках и ногах от слабости, вызванной стрессом и отравлением, отвлекала его, не давая мыслить достаточно ясно. — А ты как? — спросил Гален в своей обычной заторможенной манере. — Тебе как минимум надо одеться… — Со мной останется второй охранник и твоя дочь, — сказав это, Кренник посмотрел девушке в глаза. Та явно была сбита с толку. «Вот так, — мысленно обратился к ней директор. — И почему вы, Эрсо, не думаете, прежде чем что-то сделать?» Гален с подозрением посмотрел на дочь и друга. Потом снял с себя новенький китель без знаков различия, который ему выдали только что и помог Креннику его надеть. Теперь по крайней мере директору не грозило дополнительно простудиться. — Иди уже, иди, — тихим доверительным тоном поторопил его Орсон. Когда Эрсо вышел, Кренник негромким тоном сказал девушке: — Спрячься пока туда, но никуда не уходи, чтобы больше никто не пострадал. Дочь Галена метнула в него сердитый взгляд, но послушалась. Пока Эрсо ездил на склад, директор с некоторой помощью смог принять душ и одеться. Он выяснил у девчонки про то, откуда ей стало известно про методсек, узнал про Алнайю и послал людей его освободить. Наконец вернулся Гален в сопровождении двух хирургических дроидов. Разговор с учёным пришлось отложить, поскольку дроиды заявили, что немедленно должны осмотреть пациента. Кренник и сам был того же мнения, поэтому согласился. — Повреждение дыхательной системы на двенадцать процентов. В основном — трахея, бронхи и верхние доли лёгких, — вынес вердикт дроид, закончив осмотр. — Наилучшее лечение — бакта-терапия. — Позже, — категорически заявил директор. И тут дело даже было не столько в неприятных ощущениях, связанных с тем, как он был заперт в этом ящике, сколько в необходимости прояснить ситуацию с Эрсо. По некоторым признакам он уловил намечающийся кризис, а Гален был нужен ему (и всей галактике) в работоспособном состоянии. Поэтому он ограничился ингаляцией дыхательной смесью, насыщенной бактой, которую предложили дроиды взамен полноценной бакта-терапии. Баллончика в портативном варианте ингалятора хватало на три часа, поэтому Кренник снова был более-менее мобилен, если не считать неудобства от постоянного ношения дыхательной маски. Он потащил обоих Эрсо в свою каюту. Двое охранников в чёрном следовали за ними до самых дверей. И даже попытались намекнуть, что неплохо их присутствие внутри, от чего Кренник снова отказался, оставив их за дверью. Больше всего на свете ему хотелось сейчас заползти в свою кровать и отлежаться, но как обычно он не мог себе этого позволить. Приходилось делать очередное усилие, поступая так, как необходимо. На время разговора под удивлённым взглядом Эрсо он стащил с себя ситхову дыхательную маску. — Гален, — начал он, — прямо сейчас мы проясним ситуацию до конца. Я думаю, ты догадываешься, что произошло и почему. Кренник выждал паузу, давая возможность учёному ответить. Но тот со своим любимым отсутствующим видом предпочёл проигнорировать прозвучавшие слова. — Твоя дочь проникла на станцию… позже я хочу узнать, каким образом… взяла в заложники одного из техников, выяснила у него обстановку, затем пробралась в медотсек и пыталась выяснить у меня, где я тебя прячу. Две пары внимательных глаз следили за Галеном, а тот не смотрел ни на кого, витая где-то в своих мыслях. — Дальнейшее следует квалифицировать, как несчастный случай. Ты пришёл неожиданно, твоя дочь испугалась и решила сбежать. И, конечно, она не могла позволить мне поднять тревогу, поэтому… Гален, ты меня слышишь? Учёный стоял, отвернувшись, как от друга, так и от дочери. Его крайнее напряжение выдавал настолько стиснутый кулак правой руки, что ногти оставили следы на ладони. — Твоя дочь — нормальный человек, а не монстр, — продолжил он, хоть и не получил ответа. — Мир вокруг жесток. Ты либо умеешь себя защищать либо погибаешь. Она — выжила. В ответ опять была тишина. Слышно было только шумное дыхание Галена. Кренник встал со стула и подошёл к учёному ближе. — Я могу понять твою дочь. Со своей позиции она принимала верные решения. Просто они были основаны на ложных предпосылках. Поскольку Гален всё ещё пребывал в своём отрешённом состоянии, Орсон оставил его и перешёл к его дочери. — Теперь пора вам, милая барышня, узнать правду о текущем положении в галактике. Нам угрожает новый враг. Неизвестно ни откуда они взялись, ни каковы их цели. Известно только, что они захватывают звёздные системы одну за другой с потрясающей скоростью, превосходят нас в технологиях и убивают большинство обитателей миров, которые поработили. Единственная надежда их остановить — совершить резкий скачок в технологическом отношении, на что способен разве что твой отец. В пределах Империи я не знаю больше никого, кто бы сравнился с ним в гениальности. — Эта станция, на которой мы сейчас находимся — также плод его труда. И пока что наше основное оружие в борьбе с угрозой. Однако, она имеет несколько недостатков, один из которых — невозможность доверить управление кому-то ещё. После того, как первую станцию гранд-мофф Таркин превратил в оружие массового уничтожения, мы с твоим отцом поставили защиту. Никто кроме меня и него не может обеспечить работу основного оружия. Поэтому если бы твоя попытка была успешна, станция бы через некоторое время самоликвидировалась лишив народы галаткики последнего шанса на выживание. Джин посмотрела на отца. — Это правда? — прозвучал её ломающийся голос. Она обошла и встала перед ним. Но Гален смотрел куда-то вдаль и не реагировал, тогда Джин перевела взгляд к нему за спину, на Кренника. Тот пожал плечами. — Если твой отец откажется сейчас работать, то даже не представляю, сколько жизней это унесёт. Это если предположить, что рано или поздно он всё-таки одумается. В противном случае народы, населяющие галактику сейчас, будут истреблены. Наши враги, мы зовём их «генетиками» за использование био-технологий, действуют очень быстро и эффективно. Нам везёт, что пока они не напали на нас, а ведь по сути нам нечем их остановить — у станции до сих пор нет нормальных щитов даже по нашим меркам. А генетикам наши дефлекторные поля — не препятствие. Они выпускают своих жуков, которые спокойно их разрушают, как и истребители. Во время атаки на Убриккию станция оказалась заражена этими насекомыми. Мы пытаемся их вытравить. Уже выловили несколько штук для анализа. Одно хорошо — вроде бы они не могут размножаться. И пока еще не добрались до жизненно-важных систем — станция велика. — Анализ частот… — вдруг подал голос Гален. Джин и Орсон разом повернули к нему головы. — Ты о чём? — настороженно спросил директор. Эрсо повернулся к нему. — Пока не могу сказать точно, — медленно проговорил Гален, словно общаясь сам с собой, — нужно провести некоторые тесты… Кренник, затаив дыхание, слушал, боясь спугнуть неожиданно конструктивный настрой своего гениального протеже. Правда, не удержался, и кашлянул, что моментально привлекло внимание Галена. — Тебе нужно долечиться. — Если ты намекаешь на бакта-камеру — то уж нет, — Орсон покрутил головой. — Если ты нам поможешь, то я ещё успею. А если нет — предпочту остаток дней провести более активно. — Я могла бы… — напомнила о себе дочь Галена, — помочь выловить жуков. — Прекрасно, — тут же отреагировал директор. — добровольцы нам не помешают. Я отправлю тебя к начальнику команды зачистки. Кстати, он — вуки, тебя это не смущает? — Нисколько. Кренник тут же подошёл к своему комму и набрал номер. — Гарджак, — обратился он к голоизображению вуки, возникшему над панелью, — я пришлю тебе подкрепление — девушка-землянка, хороший боец. Считай её полунезависимым консультантом-оперативником. Вуки что-то прорычал на своём языке. После чего Кренник достал из кармана другой комм и вызвал свою охрану, поручив проводить девушку. Когда они остались вдвоём с Эрсо, градус напряжения несколько снизился. — Я помогу вам, Орсон, — устало пообещал Гален. — Но всё равно не могу работать над оружием. «А чем ты по-твоему занимался со мной все двадцать лет?» — ехидно подумал директор, но оставил свои мысли при себе. — Щиты, Гален, в первую очередь мне нужны щиты для защиты станции и гражданского населения планет. И какие-нибудь защитные технологии против солдат генетиков. Что, скажем, не убивая, сможет их останавливать. Учёный кивнул. — Ты слышал, что я тебе говорил в начале? — О чём? — О том, что не надо считать свою дочь монстром. Она нормальный человек, попавший в сложные обстоятельства. Не скажу, что я до конца смог простить ей её выходку, но для меня важнее будущее, а не прошлое. А оно возможно, только если мы наконец научимся понимать друг друга. — Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь? — сменил Гален тему. — Чувствую я себя паршиво, но это пройдёт через день-другой, — успокоил его Орсон. — Ты вовремя меня успел достать, так что спасибо. — Я же был виноват, в том… — Что твоя дочь запаниковала, когда ты неожиданно нанёс визит в медотсек? — Кренник фыркнул. — Не факт, что она бы согласилась дать мне возможность связаться с мостиком. Возможно, решила бы перестраховаться и, убрав меня, искать тебя самостоятельно. Так что — хорошо, что ты пришёл. Гален закрыл глаза, пытаясь переварить очередной кусок информации, которая рвала его мир в клочья. Директор забеспокоился, что перебрал с откровениями. Возможно, не стоило вываливать на Эрсо свои мысли. С другой стороны, не стоит проводить ампутацию «по частям». А надеяться, что эта тема не всплывёт ещё раз… мягко говоря — неумно. — Прости, Орсон… — еле слышно произнёс Гален, открыв наконец глаза. — За что? — Не знаю… — странный ответ огорошил Кренника. Он, прищурившись, посмотрел на Галена, пытаясь понять, не поехала ли у него крыша… дальше, чем обычно. — Я думал о том… может, стоило тогда поговорить с тобой откровенно? — Когда? — На Корусанте. — А, вот ты о чём… — Орсон выдохнул. — Конечно, стоило. В том, как директор произнёс последнюю фразу, звучало: «Только я не верю, что ты мог поступить как-то иначе. Или это был бы уже не ты». — Но хватит уже ворошить прошлое. То, что можно было изменить, мы изменили, а с тем, что изменить нельзя, уже пора смириться и жить дальше. Давай, отправляйся уже на Кашиик. А мне действительно стоит немного отдохнуть, а потом… принцесса Лея прислала мне приглашение на трёхсторонние переговоры с представителем Империи. Они хотят предложить союз против «генетиков». Эрсо покачал головой, давая понять, что тема войны всё равно ему не интересна. Выпроводив наконец его и сдав в заботливые руки помощников, Кренник дошёл до постели и блаженно вытянулся, снова нацепив эту дурацкую дыхательную маску. «Поспать хотя бы пару часов. Убить за это готов», — подумал он и тут же провалился в сон.