Неуязвимая станция

Джин и Андор Кассиан летели на небольшом разведывательном корабле в пространстве, захваченном юужань-вонгами. Корабль был экспериментальный, снабжённый оболочкой типа «хамелеон». И всё равно они напрягались от каждого случайного блика среди звёзд: если только их обнаружат, вряд ли получится уйти. Целью была достаточно отдалённая и не столь важная планета — руководство Альянса осознавало свои возможности — посылать разведчиков на передний край, где всё кишмя кишит юужань-вонгами, почти то же самое, что просто их пристрелить. Пока им везло, они не встретили кораблей противника и беспрепятственно вышли к планете. Но дальше дело застопорилось — анализ показал, что атмосфера на ней непригодна для дыхания и на ней нет жизни. — И что теперь? — спросила Джин у своего напарника и командира. Кассиан молчал, обдумывая возможности. Возвращаться назад, не выполнив задания было глупо и непрофессионально. Значит, следовало самостоятельно выбрать новую цель и попытаться собрать сведения, которые им нужны. Разведчик вызвал трёхмерную карту ближайшего участка галактики и посмотрел скачковые маршруты и близлежащие планеты. Он тут же решил, что Белдерон лучший выбор. Скачок к новой планете не занял много времени. Пока они летели, Кассиан коротко посвятил девушку в историю Белдерона. На орбите они обнаружили одинокий корабль вонгов, поэтому осторожно спустились с другой стороны планеты. Прежде, чем сесть, они решили провести разведку с воздуха. Так они были более манёврены и охватывали большую площадь. Через два часа облёта они обнаружили область, где все жители были перебиты. Андор посадил корабль, и разведчики вышли собрать данные. — Это фирреррео, — пояснил Кассиан, проанализировав почти разложившийся труп. Они немного побродили вокруг и обнаружили следы того, что бойню, по-видимому, устроил другой местный вид — стенаксы. Но они видели на орбите корабль юужань-вонгов, поэтому решили продолжить поиски. — Смотри, там, — корабль разведчиков летел над местной пустыней. Джин показала на нечто, похожее на регулярный частокол, торчащий посреди безжизненной каменистой пустоши. Сканер показал наличие одной жизненной формы в этой области. Подлетев осторожно к частоколу, они увидели, что это — рукотворные сооружения, похожие на заострённые куски скал. На каждом из этих торчащих обелисков был распят юужань-вонг. — Стенаксы? — предположила Джин. Кассиан ничего не ответил, двинувшись вперёд. Из двух десятков юужань-вонгов живой был только один. — Не уверен, что сможем дотащить его живым, но даже только тело будет неплохо, — озвучил мужчина и кивнул напарнице. — Иди сюда, я тебя подсажу, а ты попробуешь его снять. Провозились они достаточно долго. Юужань-вонг никак не реагировал на их манипуляции. Наконец им удалось его стащить и, взяв за руки и ноги они поволокли его к кораблю. Когда посадка была почти закончена, сканер пискнул, привлекая внимание пилота. — Вот хатт! — выругался Кассиан. — Они нас заметили. Джин и Андор засуетились быстрее. Они усадили пленника в свободное кресло, пристегнув его ремнями. Джин села в кресло рядом, а Кассиан плюхнулся в кресло пилота и стал лихорадочно готовиться к старту. Корабль рванул ввысь, но расстояние между ними и преследователями неуклонно сокращалось. — Нам бы только вылететь за пределы атмосферы и набрать энергию, необходимую до прыжка… — молился разведчик. Когда они были почти на границе, одинокий корабль юужань-вонгов догнал их и выпустил своих насекомых-убийц. Кассиан выжал из машины всё, на что она была способна. Они совершили прыжок и оказались в гиперпространстве до того, как облако насекомых достигло корабля. — Хаттовы игрушки! — рявкнул Андор, поняв по показаниям, что по меньшей мере одно-два насекомых успели зацепиться. Положение было критическим. Шансы, что они дотянут до своих с такими «пассажирами» на борту были аховые. Но если сделать остановку в пути, выйти в обычное пространство и попытаться с ними справиться. был риск, что даже тот мизерный шанс добраться до своих они потеряют. Кассиан тянул, пока было можно, но когда замигали аварийные сигналы, предупреждающие о нарушениях в двигательной системе, он, ругаясь, как последний контрабандист, вывел корабль из гиперпространства возле первой попавшейся планеты. Ею оказался Сай-Мирт. Двигатель забарахлил и начал работать прерывисто, чихая и дёргая корабль. — Аааа, все хаттовы хвосты! — вопил Кассиан, нажимая на кнопки и пытаясь перенастроить режим работы двигателя. Всё же он сумел затормозить и неуклюже посадить корабль на какой-то пустырь. — Всё, прилетели, — с досадой крякнул он, вылезая из кабины. Примерно час Андор потратил на диагностику, открутил и снял несколько панелей и углубился в недра корабля. Аккуратно вытащил вредителей, которые были повинны в неисправностях и с остервенением расколошматил их, выбрав камень побольше. — И что теперь? — спросила Джин. — Есть шанс, что мы сможем залатать эту посудину. Инструменты на борту есть, нужны кое-какие запчасти. Я схожу на разведку. — Мы сходим на разведку, — поправила его Джин. — Возможно, тебе стоит остаться здесь и приглядеть за нашим пленником. — У нас не так много еды и воды — это раз, — возразила девушка. — Во-вторых, ты точно найдёшь нас потом? — У меня есть падд, я не буду отходить за пределы дальности его работы. Тут недалеко город, я посадил корабль с ним рядом. — Всё равно мне это не нравится, — проворчала Джин. — Я — командир группы, — напомнил Кассиан. — Нужно кому-то охранять корабль и пленника. Я постараюсь быстро. … Побродив вокруг, Кассиан понял, что дела их плохи. Корабль разбился в ненаселённой местности, передатчик разбит ко всем хаттам, да ещё пленник, который вот вот отдаст концы. Он вернулся к кораблю, где нетерпеливо поджидала Джин. — Дела дрянь, — пояснил Андор, скривившись, — мы далеко от цивилизации. Так что придётся разделиться. Мы не можем позвать на помощь — передатчик накрылся. — Зачем нам разделяться? — не поняла Джин. — У нас есть реактивный ранец, на котором можно слетать за запчастями для передатчика. Вряд ли мы сможем быстро найти детали для починки корабля, так что придётся звать на помощь. — Один ранец, — уточнила Джин, намекая, что перед ними встаёт выбор — кому лететь, а кому остаться с кораблём. Кассиан кивнул. — И ты как командир группы сейчас скажешь, что это ты полетишь на разведку? — ехидно спросила девушка. — Конечно, — уверенно подтвердил повстанец. — Я не меньше тебя понимаю в том, как действовать на местности, — заметила Эрсо. — Но ты хуже разбираешься в технике, не так ли? — выставил аргумент Андор. — И потом я всё ещё командую операцией, а ты обещала подчиняться во всём, когда присоединилась к миссии. Не самое подходящее время, чтобы взбрыкнуть. Джин насупилась, но решила, что дальнейший спор ни к чему не приведёт, поэтому мрачно кивнула. — Позаботься о нашем друге. Чтоб всё это было не зря, — попросил Андор. — Хорошо, — Джин уже настроилась на работу, отбросив лишние эмоции. Когда Кассиан улетел, она прикинула, сколько запаса провизии на корабле и решила, что стоит сходить на охоту — неизвестно, сколько придётся ждать возвращения повстанца. Перед тем, как идти в лес, она привязала пленника, хоть он и казался совсем беспомощным, но от юужань-вонгов можно всего ожидать. … Когда Джин Эрсо не вернулась к назначенному сроку, Кренника неприятно царапнуло, но он успокоил себя соображением, что подобные задания никогда не вписываются в планируемые сроки. Однако разведчики не вернулись и через месяц и даже два. Гален уже спрашивал о дочери, Кренник ответил, что она на задании, постаравшись запрятать свои эмоции поглубже. Пока что Эрсо больше не возвращался к этому вопросу и работал, как обычно. Проходили испытания новых щитов, которые разработал Гален. Их не могли преодолеть вражеские насекомые-вредители. По завершении испытаний они смогут начать устанавливать их на боевой станции, а также на других кораблях, как флота повстанцев, так и Империи. У генетиков шла разработка специального органического состава, который влиял на панцири юужань-вонгов, делая в них прочные связи и таким образом заставляя броню затвердеть, так что в ней невозможно было двигаться. Но к сожалению эффект длился всего две с небольшим секунды. Этого было мало. Требовалось найти возможность продлить эффект. На фронтах действия шли с переменным успехом. Кое-где наступление вонгов замедлилось, но они неуклонно продолжали прибирать к рукам галактику. Пока что только окраины, но очень скоро их внимание должны были привлечь и густонаселённые миры центрального ядра. … Прошло столько времени. Гален не мог себя больше отвлекать работой. Шесть месяцев с того момента, как дочь якобы улетела на задание. Она уже должна была вернуться. Эрсо разрывался между желанием наконец узнать правду и нежеланием узнать её. Сейчас он смотрел на схему молекулы состава, которым предполагалось опылять броню юужань-вонгов, чтобы она теряла свою эластичность и превращалась в камень. Но мысли его были далеко. — Гален, — учёный вздрогнул. Он не заметил, как Орсон вошёл. Возможно, тот уже стоял рядом какое-то время, — может уже скажешь, что с тобой? Эрсо зажмурился и потёр глаза рукой. — Я хочу знать, что происходит, — очень тихо сказал он, так что его едва можно было расслышать. — Что ты имеешь в виду? — переспросил друг. — Я имею в виду Джин. Я хочу знать правду, — мысленно Гален признался себе, что если правда страшна, то он предпочёл бы её не знать, но это было бы недостойным поведением, — ты сказал, что она на задании, но прошло уже полгода… С каждым словом голос Эрсо креп, так что в нём послышались знакомые металлические нотки. «Вот оно, — мысленно вздохнул Кренник, — момент истины». — Правду… — начал он уклончиво, — мы сами не знаем. — Что это значит? — потребовал объяснений Гален. Он оторвал взгляд от формул и теперь смотрел на Орсона в упор. — Это значит, что она действительно отправилась полгода назад на задание, крайне опасное. И не вернулась. Мы не знаем, что случилось. Никаких сведений: ни плохих ни хороших. Гален почувствовал желание удовольствоваться этой частью правды, чтобы продолжить верить, что дочь жива. Он жил в таком состоянии большую часть своей жизни… Орсон молчал вопреки своему обыкновению заполнять пространство словами. Так что от Галена требовалась инициатива. Он сам должен был продолжать то, что с каждой секундой становилось для него всё невозможнее. — Ты так и не поставил себе протез, — неожиданно сорвалось с его губ. Эту тему они тоже не обсуждали, хотя для Галена было очевидно и непонятно промедление Кренника в этом вопросе. Зная его, если бы он хотел, то уже к вечеру того дня, когда он потерял руку, у него была бы новая. Значит, он не хочет. Почему? — Уже привык обходиться так, — Орсон позволил себе улыбнуться краешком губ. — Но почему? — Гален не хотел возвращаться к другой теме, но хотел надавить на Кренника, поэтому уцепился за шанс. — Не надо врать, что это сложно — для тебя никогда не существовало подобного рода трудностей. Ты не поставил протез лишь потому, что не хочешь. Но почему ты не хочешь? Кренник напрягся. Обе темы были для него тяжёлыми. Что лучше — открытая рана или скрытый нарыв? И то и другое плохо. Но закрываться означало бы не дать Галену то, чего он хочет, а не в интересах Кренника было оставлять его в подавленном состоянии — от работоспособности Эрсо зависела судьба всей галактики. Ни больше, ни меньше. Значит, требовалось снова пожертвовать собой, чтобы дать Галену то, что ему нужно. — Ты прав — не хочу, — признаться в этом не стоило больших усилий после того, как Эрсо всё озвучил вслух. — Так ли уж важно, почему? — Важно, — Гален сменил тон со стального на более человеческий, — мне важно понять. — Разобрать мир на винтики, — подхватил Кренник, добавив непринуждённости и веселья в голос. — Меня в том числе. Он улыбнулся шире. Это сработало — Гален смутился. Но всё же продолжил: — Мне это важно, Орсон. Интонация уже была просительная. Кренник не мог отказать. Никогда не мог. — Потому… потому что меня это пугает. Железка, которая станет частью моего тела… брр… Предпочту обойтись. Пусть роботы будут… отдельно от меня. Дроиды неплохо помогают с одеванием или подают чашку кофе. — Так у тебя… ксенофобия относительно протезов? — Эрсо почти хихикнул. — Орсон, это… так нелепо звучит. — Согласен, но что есть то есть, — Кренник мысленно выдохнул. Это оказалось не так страшно, как он думал: признаться в собственном страхе. К тому же Гален не станет болтать — в этом он был уверен на сто процентов. — А если бы я сделал тебе протез? — эта мысль пришла Галену в голову так неожиданно, что он даже не успел её осознать прежде, чем произнёс. Сразу же проанализировав по привычке произошедшее, он понял, что всё ещё испытывает чувство вины за то, что искалечил Орсона. Хоть это и спасло тому жизнь. Поэтому каждый раз вид Кренника без руки задевал глубинные струны его души, заставляя испытывать стыд. Разумеется он не будет объяснять это Орсону. Но попытается исправить причинённый ущерб. Как для Орсона, так и для себя самого. — Ты? — Кренник примерил эту мысль на себя и понял, что она не вызывает внутреннего отторжения. Если протез будет изготовлен Галеном, то он готов это принять. — Пожалуй, я соглашусь. Но у тебя и так полно работы… — Я найду время, — торопливо пообещал Эрсо, скрывая свою радость за обычным каменным лицом. — Не в ущерб всему остальному разумеется. — Хорошо, — Кренник улыбнулся во всю ширь и совершенно искренне, затем вышел, взметнув полами своего пижонского плаща.