Ищу тебя.

*Папирус* Скелет сидел на полу, прижавшись спиной к рамке портала. Фриск сосредоточенно измеряла расстояние в шагах вокруг устройства. Всякий раз, когда она притормаживала перед ногами Санса, лежавшего у Папса на коленях, скелет нервничал. — Фриск, — наконец, не выдержал он, — если тебе некуда девать энергию, то создай много огоньков. Хотя бы будешь видеть, куда идёшь. — Мне и так хорошо, — рассеянно ответила девушка, в сотый раз перешагивая через его брата. — И толку от того никакого не бу-у-удет… Папирус вздохнул и закрыл глаза. — По-хорошему, нам надо двигаться вперёд, потому что скоро у нас закончится еда и вода, и тогда мы сдохнем прямо здесь, пуская слюни на портал. — Фриск, угомонись, я прошу тебя. Ты говоришь это уже в сотый раз. — Сотый. сто костей, сто косточек… что я сделала не так?! Папирус достал телефон и взглянул на экран. Они здесь уже два с половиной часа. Связи, чтобы позвонить кому-либо, не было. Он с радостью пошёл бы вперёд и даже Санса понёс бы на руках, но сам не мог стоять. Он чувствовал, что что-то случилось, но не мог понять, что именно. Так или иначе, его брат почувствовал это сильнее. Он в тёмном холодном пустом незнакомом месте. Его брат без сознания, а друг сходит с ума. Лучше не придумаешь! — Фриск, сядь. — Не хоч-ч-чу! — Пожалуйста, хватит ходить туда-сюда! У тебя, наверное, и голова кружится. — Ничего у меня не кружится. Отвали от меня. — Фриск, дружок, я… — Как-как ты меня назвал?! Дружок?! Она стояла, грозно склонившись перед Папирусом. Тот поднял голову. Ему было слишком грустно, чтобы спорить и скандалить. — Кхм… — Фриск опустила глаза, помялась, а потом всё же села рядом с ним. — Извини. Может, это действительно раздражает тебя. Папирус обнял её одной рукой. Девушка выглядела такой беззащитной, что хотелось согреть её, а скелету больно было видеть, как рядом ходит кто-то, кому он хочет, но не может помочь. Через некоторое время Санс очнулся. Открыл глаза, «потупил» несколько секунд, затем сел, держась за голову. — Сколько прошло времени? — Часа два… — Ты почувствовал это? Папирус пожал плечами. — Что-то такое, но я не уве… — Касти. Я его не чувствую. Санс обхватил себя руками. Папирус проверил магическое поле. Оно расплывалось, но одной души поблизости действительно не было. — Может, мы ошиблись? — прошептал он. — Не знаю. Скелет отвернулся. Фриск прожигала взглядом его спину, как будто ждала, что сейчас он превратится во врага. — Нам нужно двигаться дальше, — Папирус встал, отряхнулся. — Ждать здесь нет смысла. — Угу. Санс медленно поднялся. Засунул руки в карманы. Младший брат физически ощущал его растерянность и печаль. — Предлагаю осмотреть это помещение, — сказала Фриск. — Принято. Старший скелет просто пожал плечами, мол «что хотите — делайте, а мне, как всегда, лень». Осмотр никаких результатов не дал. Глухое помещение с серыми стенами. — А если нам воздуха не хватит? — забеспокоился Папирус. — Значит, нам пизда, — ответила Фриск. Её ярость достигла уровня ярости кошки Шрёдингера: сидит в коробке и не знает, выйдет ли оттуда живой. Санс сидел в углу, спрятавшись от огоньков и не произнося ни звука. Папирус беспокоился за него, но ничего сделать не мог. Он понял, что лучше оставить брата в покое. — Ненавижу! — девушка пнула портал. — Всех ненавижу! Ёбаное пространство! Я задушу их своими руками!!! — Фриск, у тебя клаустрофобия? — поинтересовался Папс. — У меня безысходность! Санс, сделай что-нибудь! Разнеси тут всё к херам собачьим, я не могу тут сидеть!!! — Успокойся, дитя, — сказал скелет после напряжённого молчания: уединившийся в углу брат не желал ничего отвечать. — Просто успо… — ДА ПОШЁЛ ТЫ ЗНАЕШЬ КУДА!!! Фриск долбила устройство рюкзаком, потом ногами и руками. Не получив никакого результата, она села спиной к рамке, ткнулась лицом в колени и заорала. Папирус вздохнул и сложил руки крестом. — Санс, чего ты там притих? — Ничего. — А-а-а, — а вот девушка не желала утихать. — Тебе плохо? — А-А-А!!! — Терпимо. — У тебя есть чем заткнуть уши? Я больше этого не вынесу. — А-а-а-а-а-а-а!!! — вой Фриск был полон решимости. — Увы. Придётся провести последние часы жизни в таких условиях. Девушка внезапно замолчала. Но теперь Папирус слышал, как она всхлипывает. В углу что-то зашуршало. Из темноты вышел Санс. Подошёл к Фриск, сел рядом. Несколько минут скелет пристально смотрел на ревущую девушку, а потом снял куртку и укрыл человека. Та накинула на себя капюшон. Санс еле заметно улыбнулся. Папирусу стало невыносимо грустно. Во-первых, из-за того, что он сам так и не нашёл себе пару. А во-вторых, ему было очень жаль брата и лучшую подругу. Только обрели друг друга, и уже… всё… — Страшно? Санс сидел, закрыв глаза, и Папирус не сразу понял, что вопрос относится к нему. — Да. А тебе? — Грустно. Потому что… так глупо… и мы поклялись отомстить. Но как же так?! — он вскочил на ноги. Фриск подняла голову и уставилась на него с недовольством и удивлением. — Неужели… неужели мы просто не можем сделать то, ради чего жили всё это время?! Папирус понял, что истерика — штука заразная. — Я хочу всего лишь убить её! — скелет сжал руки, как будто душил своего врага. — И больше мне ничего не нужно. — А я? — поинтересовалась Фриск. — И ты хочешь её убить! — не растерялся Санс. — Да шучу я… ты тоже мне нужна… но не факт, что мы доживём даже до твоего совершеннолетия… Он резко сел, как сломался. Фриск смотрела на него, и в этом взгляде было всё. Сочувствие. Преданность. Боль. Восхищение. Безнадёжность. Любовь. Папирус понял, что если бы его здесь не было сейчас, они бы целовались. Он им мешает. Он всем только доставляет проблемы. Ну, раз уж они точно не будут целоваться… Младший скелет сел и прижал к себе Фриск и Санса. Брат вздохнул, девушка достала пустой рюкзак и снова принялась его обшаривать. В принципе, он был не пустой, но те вещи, которые там лежат, нельзя съесть. А в плане продовольствия он действительно тощ, как скелет. Папирус хмыкнул. Сансовы шуточки. Это заразно. *Санс* — Эй… Темнота. Обволакивает, она везде, вокруг меня, во мне… — Санс!.. Слишком темно, чтобы жить. — Да вставай ты уже! Никогда я не видел такой темноты. Когда вокруг нет никого. — Ну всё. Санс умер. — И нихрена я не умер!!! У неё получилось выдернуть меня из темноты. Я резко сел. Душа колотилась так, как будто пробежал три километра без передышки. Фриск смотрела на меня своими вишнёвыми глазами. Папирус на меня не смотрел. Он вообще никуда не смотрел. — Что с ним? — Никак не могу разбудить. — А сама чего? — Проклятая решимость… — зашипела она. — Не даёт мне покоя. Хочу что-то делать. Действовать. ХОЧУ ВЫБРАТЬСЯ ОТСЮДА!!! Фриск кричала так, что эхо ударялось об стены и било по ушам. — Решимость… — ну вот. Она охрипла. — Хочу избавиться от неё. Умереть спокойно. Решимость не даёт мне сдаться. Двигает вперёд. Что-то предпринять. Не сдаваться до конца. Санс, убей меня, я прошу! Она заплакала. Я прижал её к себе. Мой котёнок… За что нам это? Папирус неслышно сел. Почесал тыкву, посмотрел на нас. Я помотал головой. — Как только мы выберемся отсюда, я убью всех, кто в этом замешан, — вырвалось у меня. — Если только мы выберемся. Я ненавижу давать обещания. Но в этом я клянусь. Папс отвернулся. — Фриск, — я вспомнил кое-что, — а теперь ты можешь рассказать, что ты делала все эти три года? Девушка поёжилась. Завернулась в мою куртку, как в кокон. Вздохнула. — Я попала в это измерение. Бетти держала меня здесь в рабстве. Ну, так это можно назвать. Она поставила на меня защиту, стёрла память. Жестоко избивала меня. Потом лечила. И снова избивала. Это продолжалось бесконечно долго. Ну и заставляла работать. Всё. — А как ты сбежала? — Очень просто. Подгадала момент. Вывалилась в лес. Не помню нифига, холодно. А тут ещё эти монстры. Но ты… спас меня… — она замолчала. Воцарилась тишина. Я не хотел закрывать глаза. Фриск заразила меня своей решимостью. Папируса, видимо, тоже. Мы долго сидели так молча. Много чего хотелось сказать друг другу, но всё и так было сказано. Я просто закрыл глаза. Ожидание неизвестного. Ужасное чувство. — А я вижу свет… — прошептала Фриск. — Не рано тебе? — я не хотел смотреть на этот свет. — Санс, я тоже его вижу. Глаза пришлось открыть. И тогда я тоже увидел свет. Но всё оказалось проще. Это был не тоннель в мир иной. Это заработал портал. Мы вывалились из портала и не успели порадоваться, как Папсу приспичило спросить — Но кто же включил портал? — Я. Я обернулся и не поверил всем своим чувствам. На пороге, с едва заметным интересом разглядывая нас и, как всегда, держа в руке зажжённую сигарету, стоял Касти.