нет.

ты сыт кровью по горло ты сыт мертвыми дейвами, запахом разложения и металла, молящими алыми взглядами задыхающихся в крови, тяжелым кашлем, дыханием, руками, пытающимися остановить кровотечение, и везде все такое бело-красное, иногда мелькает зеленая, черная ткань костюмов, но уже рябит в глазах и в ушах шумит ты боишься, что так вот умрешь когда-то, поэтому не смотришь, смотришь на небо, такое странное шутишь про обреченные линии и даже иногда улыбаешься, но внутри не легче, совсем не легче, только стереть память хочется, а лучше меч в грудь и в ту же кучу после дирка не вспоминал даже завтра, только тепло, захламленная квартира и мягкий свет сквозь шторы а после завтрака неловко смотреть вот так и лежать, шмыгать носом ему в плечо, пока он молча перебирает твои волосы или даже безразлично листает ленту в телефоне с сигаретой молча сидеть на балконе и наблюдать закат, городская холодная романтика, поцелуй со вкусом табака, терпко на языке ты не скрываешь шрамы больше, дирк знает происхождение каждого, и ты жмуришься до цветных пятен, больше не пытаешься вскрыться, когда он смотрит на твои запястья и прижимается губами так нежно, как только возможно можешь только из-за него и него ради растаять вместе с последним снегом, ведь ты разучился летать, скорее не хочешь, долго гуляете вместе, даже ноги болят, и это делает тебя чертовски живым, улыбаешься до боли, смеешься до слез он слагал фантазии о вашей родной двуспалке, читал невероятно глупый рэп про пыльную полку с книгами и писал прозу на тему гвоздя в стене а ты считал недели, дни, часы, минуты до расставания, дейв, дейв, не лезь в будущее больше, дейв и не хотел, чтобы время и все вместе с ним летело быстро, неосознанно его останавливал и пугался холодному телу возле скучал потом сильно так, что задыхался отчасти от кома в груди отчасти от невыплаканных слез переживал ночами и не спал не говорил никому, только молча кивал, держал в себе все измена всем, кроме него и снова пальцы ломит в холоде, когда сам сидишь на какой-то крыше зимой в футболке и джинсах, и куришь, куришь, пачку, две, три, кашляешь, выкидываешь все, что осталось и ложишься в сугроб он хрустит прямо как твое сердце а ты заранее листаешь все альбомы с цветными и черно-белыми фотографиями собственного производства, стоять в комнате с красным светом успокаивает, и ты ни в коем случае не проводишь параллель с кровью, нет когда по неосторожности ты прокусываешь его губу, отстраняешься и молча смотришь, как стекают вниз по подбородку капли, остыла кровь снаружи, слизываешь чувства и вкус железа искрами в глазах ощущаешь фразы, что не сказать никому из вас устал от всего, от всех, от себя, устал уставать и время от времени пополнять кучу убитых дейвов ты без мыслей в голове, абстрагировался, с пустотой в груди, которая даже не ноет ищешь его след по запаху апельсинов и чего-то машинного, как марионетки, с которыми он постоянно возился, ищешь его глаза среди экранов мониторов, вдруг кто успел снять на камеру, вдруг и хочешь сказать «люблю тебя одного» и ты никому не нужен больше