Угроза

Генри, конечно, опасный малый. Хотя не слишком - суперсил нет, особых способностей нет, тачки голыми руками он не останавливает, но имеет неплохое тело и, как бы не обидеть мальчишку, глубокую глотку. Миссис Харт не видит в Рэе потенциальной угрозы, потому что на нее, как и на всех остальных женщин города, действует его неземное обаяние. Сирена проводит изящной ножкой в легких туфлях вдоль штанины брюк Манчестера во время ужина и, уперевшись в пах, начинает ласкать, кокетливо улыбаясь. Рэй хочет так же кокетливо улыбнуться и сказать: «А твой сын делает это лучше, дорогая» Чтобы та наконец увидела в нем самую, что ни на есть, настоящую угрозу - ему тридцать четыре, он не выходит из долбаной пещеры, он - живой щит, неудачный эксперимент собственного папаши-гения, мутант, который не может даже убиться, на которого просто повесили статус героя, мол, Холмогорск спасать нужно, вперед. Но не скажет, он благоразумно молчит и разводит колени шире, кивая в ответ на рассказы отца семейства и думая о том, что Джейк-то парень не плохой. Просто идиот, которому чертовски не повезло с такой красивой женой. — Генри справляется с работой в лавке? — спрашивает мистер Харт, закончив свою увлекательную историю о рыбалке со всеми из нее вытекающими. — Более чем, — подтверждает Кэп, разрезая лазанью и считая минуты до возвращения того из ванной, — Чудный малый. Но, не выдержав, добавляет: — Весь в маму, — и усмехается, чувствуя, как поглаживания прекращаются. — Да, он очень похож на Сирену, — добродушно смеется Джейк и Манчестеру его искренне жаль. Генри похож на Сирену большими хитрыми глазами и, разве что, блядской привычкой облизывать губы при виде симпатичного мужчины. А еще тем, что умеет хранить секреты. Почему-то Рэю кажется, что во время командировок мужа, в постели дамы сердца того вообще не бывает холодно, но держится она стойко - другой бы уже стало совестно. Генри же прячет засосы на шее и синяки под свитерами с высоким горлом и почти не хромает. Отмазывается, что он, вообще-то, тяжело трудится и очень устает, ходить сил не остается. Генри, вашу ж мать, Харт - самый обычный подросток лет шестнадцати, который не высыпается и всем пытается доказать, что он чего-то стоит. — Я люблю тебя, — парень смазанно целует в шею, ключицы, пытается достать до губ, — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста... Кэп стоит, не шевелясь, но когда ловкие пальцы хватают его за ремень джинс, вдруг оживает и перехватывает одной рукой оба запястья. Отмечает про себя, что те почти по-девичьи тонкие. А еще, что от Харта пахнет вином. Видимо, вылакал одну из бутылочек мамули. — Да ты пьян! — Манчестер мягко отпихивает от себя мальчика и осуждающе смотрит, нахмурив густые брови, — Ужасное поведение, как ты посмел..? — А ты накажи, — Генри, со скованными запястьями, умудряется ладонью поглаживать через ширинку чужой член, — Давай, босс. Или боишься? Капитан вообще ничего не боится, ни ответственности, ни осуждения, ни последствий. Поэтому в тот же вечер трахает ассистента в разработанный - Рэй надеется, что самостоятельно, - и чертовски красивый зад, нагнув над столом с инструментами Швоза. Капитан вообще ничего не боится, он же неуязвим, непобедим, невозможен просто, но сжимает стройные бедра так крепко, не рассчитывая силу, почти ломая, потому что на секунду задумывается о том, что парнишке-то он не нужен. Ребенок пьян, а он этим пользуется - не более. Генри протрезвеет и уйдет от него. Точнее, как уйдет: продолжит общаться, помогать и заливисто хохотать, будет так же с восхищением смотреть, открыв рот, но вот близости больше не допустит. — Больно, — парнишка шипит и дергает ногами, руками, пытается вырваться, но поздно осознает задурманенным алкоголем мозгом, что Рэй не человек. От слова совсем, Рэй - бомба замедленного действия и мудак, которому закон не писан. Трахнуть малолетку в незарегистрированной в городе пещере? Да пожалуйста. — Мне больно, блять, отпусти ты! — Генри чуть ли не воет, захлебываясь в слезах. — Плохой мальчик, — Манчестер двигается грубо и оставляет на резко очерченных позвонках поцелуи-укусы, пока Харт грязно ругается и плачет в голос. — Это чтобы ты помнил, что ты мой. Генри, конечно, опасный малый, но в Холмогорске есть кое-кто поопасней.