Перерождения

Её уже давно не зовут по имени — разве что бывшая ученица, которую считают из-за этого безумно отважной, и бывший учитель, у которого не хватает отваги именовать её по нынешнему титулу. Она пробует на язык это «именовать» — и-ме-но-вать. Слово не для обычных девчонок, кое-как осваивающих первую ступень бессмертия. Как императрицу (что ей сейчас до земных империй?.. ах да, с одним из их правителей она знакома). Как владычицу. Как главу... Она и есть глава — она управляет Орденом, и хотя секта Извечного Служения номинально сохраняет свой статус первых среди равных, все помнят, каким позорным поражением для них закончилась последняя схватка между нею и учителем. Изредка её память тревожат сны. Персиковые деревья в саду наставника, за которыми она ухаживала. Его тысячелетние ледяные орхидеи, из которых она сварила суп. Крошечная зелёная гусеничка на её ладони, разноцветные воды Пруда Трёх Перерождений, в которых она плескалась беззаботно, как дитя... Придя в Извечное Служение впервые, она была одной из двух новичков, сумевших миновать Пруд без единого следа на коже, и единственной за всю историю клана, затеявшей в нём игры. Эта вода жгла её, как кислота, когда в темнице Ман Тян плеснула из флакона ей в лицо. Такова была любовь Хуа Цян Гу к наставнику и таково было её могучее намерение сохранить ему жизнь. Тогда она ещё думала, что готова заплатить любую цену за его жизнь — действительно любую. Её цена спит под плотным покрывалом дерна, её цена дремлет в ледяной глыбе. Мужчины, которые её любили, друзья, которые её ценили, враги, готовые отдать за неё жизнь, даже её случайное создание, бедняжка Тан Бао... Среди них было поразительно мало добродетельных бессмертных — среди тех, кто отдал за неё жизнь. Почему-то к самоубийству ради маленькой смертной девочки оказались больше склонны злодеи, убийцы и магические порождения, слишком приземлённые, чтобы думать о мировом равновесии и высоком благе. Как Донфан, обрёкший себя на страшную, мучительную смерть. Как сестрица Ша... У Хуа Цян Гу всё ещё есть Орден, среброструнная цитра в тёмной пещере и бледное прекрасное лицо под слоем льда. Возможно, этого достаточно. «Не бойся... Это манок из моей кости. Если я буду нужен тебе, просто подуй в него. Я приду к тебе, где бы ни был». Она не звала сестрицу Ша долго, очень долго, а когда решилась, он был мёртв. Так сильна была её тоска, что она, заливаясь слезами, всё дула и дула в манок, призывая мертвеца. Чудовище, главу Ордена Семи Ниспосланных Убийств, любителя женских нарядов и яркого макияжа, к которому она обращалась, как к женщине, на протяжении всего их знакомства. Полностью истощившего свои силы, чтобы спасти ей жизнь. В этом году новые адепты Извечного Служения снова будут хвастать своими умениями перед кланами, и она приглашена. Её не посмели не позвать. Знали: она придёт всё равно, а так хоть будет возможность соблюсти приличия. И кто знает, вдруг долг гостя заставит её удержаться от кровопролития... Хуа Цян Гу идёт по владениям секты Извечного Служения, не трудясь расчищать себе путь магией, не сворачивая с пути, не удостаивая окружающее взглядом, и воды Пруда Трёх Перерождений — розовые, зелёные, голубые — расступаются, не смея задеть подол её платья.