Четверо. Диалоги

      Мирдал усталой походкой утомленного возрастом правителя приблизился к окну Храма Решений и поднял мутные глаза, глубоко запавшие в череп, к ласковому встречному свету приходящего полудня. Черты его вытянутой морды, лишенной местами чешуи, были искажены обострением телесного недуга. Болезни, что пожирали его изнутри, последние несколько дней давали о себе знать с особой дерзостью, и Отец континента терял в такие смутные промежутки времени ясность ума и природную силу духа. Утрачивая контроль над вопросами континента и разумом, он часто обращался к советникам, возлагая на них прежде немыслимую ответственность, предоставляя возможность говорить от его имени и принимать масштабные решения.       Раздался короткий стук тяжелого дверного кольца, отвлекший властелина обжигающего дыхания смерти за спиной. Мирдал вяло обратил свой угасающий взор на причину его беспокойства и поднял выцветшие крылья с холодного мрамора, которые более не мог продолжительно держать.       – Входи, Вайзерон. У меня не заперто.       В зал ступил первый советник. Его лапы обзавелись сумками, которым торчащие свитки не давали стянуться двойными ремешками. На груди располагался дорожный нагрудник гонцов с тиснением под символику Ветреных Земель. Вайзерон поклонился; его длинные усы коснулись пола.       – Рад поприветствовать тебя, властелин Мирдал.       Отец континента изобразил подобие дружеской улыбки, но неловкое движение плечом заставило его стиснуть зубы.       – Извини, Вайзерон, – сказал он. – Я сегодня неважно себя чувствую. Время при любых возможностях расправляется с нами жестоко.       – Я понимаю. – Первый советник удрученно вздохнул. – Но мы все ждем твоего возвращения, а пока... – Он поднял голову. – Мы сделаем все, чтобы оправдать твое доверие. Мирдал решился пройтись по залу. Нетвердая поступь; крылья, насильно удерживаемые за спиной сложенными, заметно подергивались на каждом шагу, а хвост безжизненно волочился за ним следом.       – Я все думаю, – заговорил он, – как обидно прерваться на половине пути. Ошибка стоила мне жизни.       Даже Вайзерон со своей эмоциональной сдержанностью тревожно сглотнул, прижав ушные гребни.       – Какая ошибка, Мирдал?       Отец континента остановился и, выгнув шею, опустил голову.       – Рождение тоже может быть ошибкой. – Он отвел взгляд в сторону окна. – В начале пути, когда моего отца забрала прежде неизвестная болезнь, я поклялся себе, что не допущу, чтобы телесный недуг навредил тем, кого я хотя бы раз видел. И вот я стал властелином Земель на двенадцать долгих сроков, а теперь и Отцом континента еще на четыре, а в сторону целительства так и не продвинулся на самый ничтожный дюйм.       Вайзерон с нарастающим волнением наблюдал, как Мирдала охватила дрожь. Он сделал шаг, но голос властелина заставил его застыть на месте.       – Теперь твоя очередь дать обещание, которое ты не сдержишь. Когда меня не станет, тебе будет проще его нарушить.       Вайзерон не нашелся, что ответить. Голос Мирдала был все еще силен; он проникал в каждый уголок сознания юного дракона и заставлял его покорно внимать его словам. Отец континента грузно повернулся и добрался до одного из камней, на которых восседали властелины Земель во время всеобщего совета. Мирдал опустил на него лапу, улавливая холод его поверхности. Это был камень, на котором сидел он.       – Это место станет твоим, – продолжал он. – Вопрос состоит в том, есть ли у тебя желание его занять, так как после моей смерти у тебя не будет возможности отказаться. Судьба континента будет складываться из твоих решений, твои подданные научатся идти за твоими ошибками, веря, что в будущем ты попытаешься их избежать.       – Нет…       Зал на несколько мгновений затопила напряженная тишина. Мирдал одним глазом посмотрел на Вайзерона.       – Нет?       – Нет, ты… не можешь нас покинуть! – Его речь угасала, переливалась в шепот. – Только не сейчас… Я еще не готов…       – Откуда тебе знать – готов ты или нет?       Вайзерон опустил голову.       – Но я могу пообещать, – продолжал он, словно не слыша Мирдала, – что друзья, с которыми я вернулся сюда, не сгинут от болезни.       – Возможно, ты им поможешь.       Вайзерон поднял карие глаза. В них мерцал огонек надежды.       – Я помогу ей. Любой ценой.