Оттепель

      Эддард Старк совсем не был похож на Брандона — полного жизни, неистового в гневе и радости — человека с горячим сердцем и пылкими речами. Брандон Старк был настоящим вожаком, завоевавшим сердце Кейтилин без особого труда. ㅤㅤㅤКейтилин ждала, что брат ее мертвого жениха, коему предначертано стать ее мужем, будет таким же сильным, таким же красивым и таким же красноречивым. Ей с тяжким трудом удалось скрыть разочарование. Она смотрела на угрюмого, мрачного северянина и боялась его. Ей чудилось, будто стоит лишь Неду Старку коснуться ее, сердце ее навсегда замерзнет. Ей думалось, что муж будет жесток с ней.       Прямой, как копье, стоял он в септе Риверрана об руку с ней и произносил обеты отстраненным тихим голосом. Кейтилин украдкой оглядывалась на печальную Лизу, что в этот же день была вынуждена обручиться со старым лордом Арреном, пережившим двух прежних жен.       — Он старик, Кэт! Старик! От него воняет мочой, а руки морщинистые и грубые, — заливалась рыданиями Лиза, когда лорд Хостер озвучил ей свою волю. — Сперва он отослал от нас Петира, а теперь хочет подложить меня под этого… Я лучше брошусь в реку со стены, чем сделаю это! — сестра задохнулась в очередном истеричном всхлипе, но Кейтилин были понятны причины, по которым отец вынужден заключить брак, а угрозы сестры казались пустыми. Лиза всегда была слишком опрометчива в своих эмоциях, чтобы пойти на столь рискованный шаг. У нее бы просто не хватило духу.       Разгоревшаяся война бушевала за крепкими стенами Риверрана, и отголоски ее слышались даже в тихих прелестных садах, оживающих в предвкушении скорой весны. Под сенью красного леса было свежо и приятно пахло прелой листвой, но сердце старшей дочери лорда Талли навек утратило прежний покой. Брандон. Ее жених, к которому Кэт успела настолько привязаться, покинул ее в лапах Безумного Короля, и смерть эта тенью легла на Речные Земли.       Она много думала о войне и боялась ее, страшилась новых жертв и того, во что могло вылиться поражение восставших. Скорбь по Брандону затмевал прокрадывающийся в душу страх за отца и за родной замок. Чтобы выстоять в своем стремлении отомстить за поруганную честь и смерти родичей, Северу и Долине были необходимы Речные Земли, а лучшее скрепление союза — брак.       Кейтилин мало знала будущего супруга. Эддард Старк был учтив, но холоден, и в серых его глазах виделась ей горечь стольких потерь, упавших в одночасье на его совсем еще юные плечи.       С гордо поднятой головой и мыслями о долге шла она в септу, а следом за ней плелась бледная сестра в прекрасном свадебном одеянии благородных цветов дома Талли. Лорд Джон Аррен, несмотря на возраст, источал силу и достоинство, и взор его, обращенный к Лизе, был полон доброты и участия.       «Он будет хорошим мужем для нее», — мелькнула мысль в голове у Кейтилин, пока септон освещал обе пары сияющим кристаллом, а хор голосов звонко пел песнь Семерым. Худые плечи Лизы укутал бархатный плащ с луной и соколом, расшитый жемчугом, и сестра задрожала, едва вновь не зарыдав. Кэт же почувствовала озноб, когда ее молодой и мрачный муж осторожно снял с нее знамя Талли и укрыл белоснежным одеянием Старков, словно покрывалом из снега. Она подняла глаза на мгновенье, и тогда их взгляды снова встретились. В лице Эддарда не было ни любви, ни восхищения. Лишь слепое следование долгу, покорность которому была заложена и в ней самой с самого рождения.

«Семья. Долг. Честь».

      Теперь после того, как все брачные обеты и клятвы были произнесены, этот суровый северянин стал для нее семьей.       Даже в ранней юности Кейтилин Талли редко позволяла себе мечтать о любви, заранее зная, что однажды потребует от нее высокое происхождение дочери Хранителя Речных Земель, и готовилась беспрекословно исполнить волю отца, которая не показалась ей слишком уж тяжкой, когда она встретила Брандона. Его смех заражал ее улыбкой, в его глазах сияла неподдельная жажда жизни, а его слова, которые он шептал ей на ухо, когда они столкнулись в одном из коридоров замка, заставляли кожу под платьем покрываться мурашками, а сердце биться так часто, что казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Она никогда не позволяла ему ничего лишнего, лишь перед самым отъездом в Харренхолл Брандон Старк сорвал у нее один единственный поцелуй, вкус которого, казалось, навеки запечатлелся на ее губах сладостью. А после пообещал вскоре вернуться… И она ждала. Мужчины приучили ее ждать их возвращения. Отец всегда называл ее кошечкой перед отправлением в поход и наказывал дожидаться его. И Кэт часами сидела у окна, глядя на бегущие реки и уходящие вдаль дороги за их несущимися водами. Но отец сдерживал свое слово, а Брандон… не сдержал.       На скромном пиру в великом чертоге обе пары сидели на высоком помосте вместе с лордом Хостером, занявшем место во главе стола. Гости — речные, горные и северные лорды — произносили тосты за здоровье молодых. Музыканты старались на славу, и столы ломились от еды и вина. Лиза по-прежнему сидела, убитая горем, но Кейтилин же старалась следовать приличиям и улыбаться, хотя в душе ее скребли кошки. Отвечая учтивыми речами на поздравления знаменосцев, она украдкой глядела на своего супруга, гадая, смогут ли его слова разжечь в ней тот же огонь любви, какой некогда воспламенил его брат или ей суждено будет замерзнуть в бескрайних северных снегах.       Она старалась не дрожать, когда хлопнула дверь покоев за спиной, отрезая путь назад. Дрожь, не поддавшаяся контролю, охватила ее еще тогда, когда подвыпившие лорды объявили о начале провожания, и Лиза зарыдала навзрыд. Лорд Эддард запретил своим людям чрезмерную развязность, но вино и крепкий эль все равно взяли свое. Оказавшись обнаженной на супружеском ложе, Кэт закрыла глаза, повторяя про себя брачные обеты и молясь Матери о наследнике. За страх себя она не ругала. Все девушки страшатся первой ночи.

«Должна, должна, должна!».

      — Миледи? — позвал в темноте мужской голос, и мозолистая ладонь лорда Старка нашла на простыне ее напряженные пальцы. — Вы вся дрожите.       Кэт закусила губу, украдкой взглянув на мужа, и даже в полумраке спальни заметила волнение в его суровом лице. В покоях было прохладно. Слуги не так давно открывали настежь окна. Подхватив с пола сброшенное туда одеяло, Эддард заботливо укрыл им жену, осторожно касаясь ее тела сквозь плотную ткань. Он отвернулся, сев на самый край кровати, снимая бриджи и сапоги. Все это время Кейтилин не сводила глаз с напряженной спины мужчины, покрытой тонкими полосками белесых шрамов. Ей хотелось окликнуть его, спросить о чем-то, о чем угодно, лишь бы развеять неловкое молчание, но слова застывали в горле. Они должны сделать то, что требуется, то, чего от них ждут, и разговоры об этом не сблизят их, а лишь сделают предстоящее еще более трудным… Для обоих — Кэт это поняла.       Она не знала, не могла и не хотела знать, бывал ли ее нареченный в женских объятиях до этой самой ночи, но скованность его движений, когда Нед забрался под одеяло и медленно придвинулся к ней, говорила о смущении, которое у них было общее. Это их и сближало.       От него пахло вином и потом, а его дыхание участилось в унисон с ее, когда грубые мужские руки прикоснулись к девичьей коже. Кэт снова задрожала, но уже вовсе не от страха, когда муж нежно поцеловал ее, и она ответила с неожиданной для себя пылкостью, касаясь пальцами его щек и шеи. Все случилось быстро. А после он обнял ее, прижав к своей груди. Этот угрюмый северянин не обжег ее холодом, а напротив, заставил ее собственную застывшую душу покрыться мелкими капельками первой оттепели. Его сердце все еще бешено колотилось, и Кейтилин ощущала внутри себя его семя, снова помолившись, чтобы оно прижилось.       Наследник — вот, что необходимо Винтерфеллу и Риверрану. Совсем скоро ее муж отправится на юг воевать, и лишь боги ведают, увидятся ли они вновь. Ребенок — все, что останется у нее, что станет скрашивать долгие дни ожидания. Ожидания и надежды на то, что новый лорд Винтерфелла не повторит судьбы своего старшего брата, достанутся ей в долгие месяцы войны. Жуткая участь женщины, вынужденной коротать дни в душевных терзаниях, находясь в безопасности в то время, как мужи на поле брани проливают кровь.       Но это бремя, как и ношу долга, Кейтилин Талли выдержала достойно. Ее мысли заняты младенцем, выросшим в ее чреве и появившимся на свет ветренным холодным вечером. Крепкий мальчик, коему предначертано сидеть на троне древних королей Зимы в Винтерфелле — далеком и мрачном замке, где Кэт никогда не бывала.       Добрые вести прилетали с юга, а настоящая весна все больше вступала в свои права. После смерти принца Рейегара на Трезубце никто уже не сомневался в успехе восстания Баратеона, на сторону которого встали и те лорды, что прежде сохраняли нейтралитет. А когда ворон принес известие о падении столицы, война была выиграна.       Ее лорд-муж вернулся к ней дождливым утром, когда солнце еще не поднялось над стенами Риверрана. Кейтилин вышла в шумный двор, простоволосая и закутанная в плащ с головой, чтобы встретить его. Эддард Старк изменился со дня их последней встречи. Он возмужал, и его и без того суровые черты теперь обрели вековую мудрость, а лоб и щеки прорезали тонкие паутинки первых морщин. Спешившись со своего боевого скакуна, лорд Винтерфелла направился прямиком к жене, и впервые за время их знакомства, Кейтилин разглядела проблеск света под угрюмой маской на лице северянина. Его серые глаза — мягкие, как туман — смотрели на нее с теплотой и нежностью. Его руки прижали ее к крепкому жилистому телу, стискивая в объятиях, а когда служанка вынесла на крыльцо маленького Робба, Нед бережно и трепетно поцеловал свою леди в уголок рта, заключив в это легкое касание всю свою безмерную благодарность.       Им предстоял долгий путь на Север, в чужие для Кейтилин земли, где ей суждено стать хозяйкой. Им предстояло выстроить на осколках пережитых потерь новую жизнь и свою любовь, что окажется крепче любых стен и тверже стали.