Убитые мечты

Первыми проснулся Синистер. Он проснулся с улыбкой, ведь у него была самая волшебная ночь с таким прекрасным, нежным и милым человеком — Заком. На душе у гитариста было легко, словно прекрасным летним утром в лесу, когда птицы только проснулись и начали петь свои песни. Эти песни доносились от кончиков прекрасных темных волос гитариста, до ноготков его ног. Абсолютно каждая клетка его тела была рада. Безумно рада. С этой легкостью в душе, улыбкой на лице и приятными воспоминаниями в голове парень подошел к телефону, заказал две кружки чая с печеньем и прочей сладостью. Он безумно хотел обрадовать своего нежного мальчика когда тот проснется. После направился в ванную. Синистер умылся, почистил зубы. Вспомнил, что они вытворяли вдвоем и стал еще больше искренне улыбаться. Ему безумно нравилось это ощущение некой свободы от гнета Мэтта, что Гейтс теперь с тем человеком, который не сможет держать его в ежовых рукавицах. *Ох боже! Что теперь со мной сделает Мэтт? Очередной раз выебет до крови? Будет душить до того состояния, что чуть не приходится вызывать скорую? Но Зака в обиду не дам. Это прекрасное маленькое чудо будет моим. Никому его не отдам. Никогда и никому.* Синист накинул на себя халат, отправился к двери, ведь были слышны стуки официанта. — Вот ваш заказ, сэр. — Спасибо большое. Через час я и еще один участник группы будем вынуждены уехать. Закажите к этому времени нам такси. — Как скажете. Сказал официант, после чего вышел из номера и направился дальше по своим делам. Синистер взял поднос с чаем и сладостями, понес их в постель. И вот он доходит до своей спальни, открывает дверь, ставит поднос на тумбочку и подходит к Заку. Он спал очень сладко, ведь его подушка была в слюнях. Еще это можно было понять по нежной улыбке на лице гитариста. От такой улыбки Гейтс растаял. — - Просыпайся, дорогой, — нежно шепнул на ухо Синистр, после чего столь нежно начал целовать щеку, губы, шею, — нам нужно завтракать и уезжать. — - Неет, я не хочу, -последовал сонный ответ гитариста, — я хочу еще спать в твоих объятьях. — Так я все равно буду с тобой, давай просыпайся малыш. Зак все же открыл глаза и увидел рядом с собой гитариста, который смотрит на него с искренно счастливыми глазами, Гейтс был действительно безумно счастлив и рад, что теперь Зак — имеет большое значение в его жизни. Теперь они уже точно не могут быть просто друзьями. Синистер нежно поцеловал гитариста в губы, взял поднос и поставил его рядом с ними. — - Приятного аппетита, милый, — произнес Синистер, после чего Зак принялся завтракать. Гитаристы переглянулись и нежно друг другу улыбнулись. В глазах Зака была искренняя радость. После завтрака Гейтс убрал поднос с кровати. Потянулся к Заку, повалил его на постель и начал страстно целовать в губы. Их руки стали единым целым. Эти страстные поцелуи начали плавно опускаться, сначала на шею, после на ключицу и поднимались к шее. Эти поцелуи были очень нежные, наполненные искренними чувствами. Гейтс сел на другого гитариста, нежно поцеловал в губы, после в щеку и ухо. Зак немного застонал. Гейтс понимал, что вчера мог сделать очень больно своему партнеру, поэтому не решился спускаться ниже, чтобы не делать еще хуже. После вчерашнего, Заку еще придется привыкнуть к этому, а такое дело — принять не так уж и легко. Через несколько минут Синистра встал со своего друга. — Давай, солнышко, собирайся. — Куда? — озадаченно спросил Заки — Я не хочу, чтобы нас видел Мэтт ближайшие несколько дней, поэтому поедем в мой загородный дом, о котором никто не знал до этого момента. — Хорошо, поехали. Ребята собрались очень быстро, вышли из номера, направились к выходу. Возле входа их уже ждала машина. Ребята заехали в магазин, купили продуктов на несколько дней, заехали к каждому домой, чтобы взять необходимые вещи, после отправились в загородный дом к Синистру. Когда Зак зашел в дом, почувствовал себя в безопасности, будто он всегда мечтал о таком месте, куда можно приехать и отдохнуть всей своей уставшей от суеты и городских проблем душой. — Как тебе, нравится? — Да, очень, — ответил Зак, — никогда бы не подумал, что мне будет так хорошо, как здесь. — Очень рад это слышать. Самому понравился этот дом, когда покупал его. Если честно, то ты первый, кого я приглашал сюда. Это в городе мои квартиры похожи на блядюшник, но только не этот дом. — А почему нас никогда не приглашал сюда? — По той причине, что не хотел, чтобы кто-то знал об этом доме, не хотел раньше показывать этот дом, ибо когда плохо, на душе не комфортно, приезжаю сюда. Тут остаюсь наедине со своими мыслями, переживаниями. Грущу какое-то время, после же пытаюсь найти решение этой трудности, прихожу в себя и обратно в город. — Очень приятно, что я первый человек, которого ты сюда позвал. — Сказал Заки, после чего обнял гитариста. Синистер не сопротивлялся и в ответ сильнее обнял. Синистер тоже чувствовал себя в безопасности, потому что ощущал тепло, нежность Заки, которые не испытывал с вокалистом. Казалось, будто весь мир становился добрее и светлее в этот прекрасный момент, будто все плохое уходит, хорошее, что пряталось глубоко внутри у обоих парней, выходит наружу, что в принципе, верно. Не нужно уже прятать внутри свое светлое нутро. Не стоит скрывать своих добрых, светлых чувств, когда ощущаешь себя в безопасности. Парни стояли в обнимку на протяжении 5 — 7 минут, не хотя отпускать друг друга, ведь им было так хорошо. После же ребята перестали обниматься, Синистр пошел на кухню отнести продукты, а Зак пошел осматривать дом. Первая комната, которую он увидел — это зал. Он был очень просторный. Вокруг стояли цветы, которые были немного высохшими, оно и понятно, Гейтс не так часто приезжал сюда. Так же это показывала еще и пыль на полках с книгами, телевизоре. Зал в таком нежно — золотом цвете, душа радуется, чувствуется уют в этой комнате более сильный, чем в коридоре. Осмотрев зал, отправился в спальню. В спальне больше преобладали пастельные цвета: голубой, сиреневый, персиковый. Кровать была большая, казалось, что на нее может поместиться около 3 человек, если не больше. Что самое интересное, чего ранее гитарист никогда не видел в живую — занавески, свисающие с самого верха, благодаря которым можно было закрыться в кровати и никто не увидит тебя. Это было очень интересно для гитариста, поэтому он подошел к одной стороне кровати, закрыл шторку пошел к противоположной стороне и увидел, что шторка не совсем прозрачная, но и не плотная. Но снаружи не видно, что там кто-то есть, а изнутри можно было что-то разглядеть, хоть и с трудом. «Наигравшись», Зак увидел, что на стене висит фотография всего состава группы. — Вы мне все дороги, — сказал Гейтс, — поэтому и висит эта фотография. Да и все, по-моему тут так хорошо получились, почему бы и не повесить ее? — Да, ты прав, все хороши. — Ты голоден? Может, приготовить что-нибудь? — Да пока не стоит, спасибо. — Пойдем на задний двор? -Да, конечно Ребята вышли из спальни, направились к задней двери. Синистер открыл дверь, вышел, за ним следом вышел другой гитарист, который улыбался такой нежной и доброй улыбкой, его еще больше наполняло счастье и тепло изнутри. Он увидел справа от себя большой клен, под которым стояли кресла — качалки и маленький столик. — Давай присядем? — Предложил Зак — Хорошо, пойдем Зак и Синистр сидели близко к друг другу, у обоих была улыбка на лице от этого. — Скажи, — нарушил тишину Заки, — а как так вышло, что вы с Мэттом стали вместе? — Ой… Такой вопрос, конечно… — А что такое? — Всё хорошо, просто… Да это… Как-то по пьяни так вышло. Серьезно. Вроде все так легко начиналось, непринужденно… — Да не тяни, рассказывай. — Хорошо. Это вообще изначально началось давно, может года 4 назад или лет 5, уже точно не скажу. Мы часто проводили время вместе с Мэттом, не знаю почему так вышло, как-то само собой, не помню уже. Часто ходили куда-либо, может дома сидели, в приставку играли, пили пиво. И иногда бывало такое, что ходили по бабам. Естественно, делать это все не на улице, занимались этим в отеле. И последние, наверное, раз 5 заметил, что девушки Мэтта очень странно на меня смотрят, но не придавал этому значения. Самый пиздец был, когда Мэтт нашел себе девушку, а я не хотел, поэтому я просто сидел в наушниках, пил пиво и сидел за ноутом, чем-то занимался. Слышу, как кто-то орет. Ну да, во время секса девушки могут кричать, но не так, поверь. Я соскочил, приоткрыл дверь, а там та самая девушка говорит: — Ты что, совсем больной? Я не согласна на такое! — Да брось, нормально же все было, ты че? — Сказал Мэтт — Нет, лучше… А, вот и он как раз! Я в этом голубятнике не участвую, понятно?! — Сказала девушка, после чего сразу же вышла при этом сильно хлопнув дверью, от чего Синистер немного вздрогнул. — И что это за хуйня?! — Спросил гитарист — Да не важно, забей. — В смысле забей?! Ты что? Как на такое можно забить? — Вот так вот просто. — Сказал Мэтт, после чего отправился в свою постель. Гитарист подумал побежать за девушкой, но она уже могла уйти далеко, поэтому не стал этого делать, поэтому решил зайти в спальню к другу. Когда он зашел, Мэтт что-то писал в телефоне. Синистер был решителен, поэтому резко зашел, убрал из рук телефон и сказал: — Давай, живо объясняй в чем дело! — Я же тебе сказал, все нормально, забей. Если с ней не получилось, получится с другой. — Не встал что ли? — Встал. — А при чем тут голубятня? Объясни. — Я… Я просто ей сказал, чтобы она закрыла голову чем-то и дала в попу. — И что в этом такого? — Она спросила почему она должна это сделать, а я сказал, что другого представляю во время секса. — Кого? Мэтт поднял голову и все стало понятно. — Мэтт, ты серьезно?! — Абсолютно.