Тихая ночь

      Тихая звёздная ночь. Прохладный северный ветер едва колышет изумрудную листву. Где-то неподалёку ухает филин, а на мягкой траве разлёгся данмер, что прислушивался к звукам Матери Природы и наблюдал за сиянием звёзд и лун, слабо освещавших округу. Он наслаждался покоем, будто сама Вселенная соблаговолит ему в этом. Для Эрельзара — Довакина и мастера разбойничества – это была та самая редкая передышка между спасением Нирна, которую он с таким нетерпением ждал. Пускай и одну ночь, но он сможет побыть наедине со своими мыслями.       — Хорош без дела валяться. Пошли веселиться! — послышался скучающий голос из посоха в форме розы, лежавшего рядом с Драконорождённым.       Умиротворённое выражение лица эльфа вмиг стало хмурым.       — Свали в туман. — Отозвался данмер и рукой отодвинул от себя подальше даэдрический артефакт.       — Разве так разговаривают с Лордом? — проклятый посох окутал мягкий лиловый свет, из которого явилась фигура самого Даэдра разгула, облачённого в чёрную робу с кроваво-красной накидкой. — Я ведь и разозлиться могу.       Эрельзар ещё больше нахмурился, закатил красные глаза и перевернулся на бок, чтобы только не видеть это надоедливое лицо.       — Э-э-эй, — протянул Сангвин, — ты уже давно не совершал подвигов в мою честь.       — Можно подумать, она у тебя есть, — фыркнул эльф, — ты не барышня, чтобы во имя тебя подвиги совершать. Свали уже.       — Я дал тебе этот посох, чтобы ты как следует повеселился, а ты только и делаешь, что маешься ерундой. Вот скажи, зачем нужно было вступать в эту Гильдию воров? Думаешь, Ноктюрнал отдаст тебе Скелетный ключ и сделает тебя непобедимым вором? Или зачем тебе это Психованное братство? Самого Ситиса от них наизнанку воротит, а эта их Мать ночи уже порядком подзадол…       — Я сказал тебе свалить в туман, — перебил данмер, всё ещё лежа спиной к принцу.       Казалось бы, как смеет жалкий смертный так разговаривать с самим Лордом Разгула. Сангвин при желании мог бы двумя пальцами переломать наглецу хребет, и отдать нечестивый артефакт более услужливому человеку, как обычно и поступают другие Даэдра. Однако он отличался от своих напыщенных братьев и сестёр. Ему не были интересны безвольные марионетки, устраивающие кровавые ритуалы во имя тёмных богов и с радостью приносящие в жертву всех, на кого укажет палец Принца. Он предпочитал наблюдать за жизнью смертных, периодически привнося в их серые будни капельку даэдрического веселья, что в последствии ставит жизнь несчастных под угрозу, но, как говорится, игра стоит свеч.       Однако этот «избранный» намеренно не хочет развлекаться так, как этого хочет Лорд. Заставить-то можно его исполнять приказы, но ведь какое от этого удовольствие? Намного интереснее пробуждать в Довакине желание веселиться, чем просто лишить его воли и вынудить плясать под чужую дудку.       Сангвин лишь сокрушённо вздохнул и лёг рядом с Эрельзаром, заведя руки за голову и смотря на звёздное небо. Всё также ухал филин, деревья шелестели листвой, а трава приятно щекотала кожу. Принц и забыл каково это, беззаботно лежать и смотреть на небо, наслаждаясь ласковым прикосновением ветра. И в этом была какая-то своя магия.       — Хотя ты знаешь, — начал говорить Лорд, — в этом твоём безделье что-то есть.       В ответ послышалось лишь недовольное хмыканье. Лорд повернулся в сторону данмера, наблюдая за тем, как лунный свет серебром поблёскивал на бесцветных волосах. Кончиками когтистых пальцев он провёл по светлым прядям, достающим до плеч, однако это действие не осталось не замеченным.       — Тебе что, проституток в Очагах Наслаждения мало? — Эрельзар резким движением смахнул руку Даэдра и, повернувшись лицом к нему, злобно посмотрел в тёмно-серые, почти чёрные, глаза.       — А ты думаешь, я только проституток у себя держу? — Сангвин, в коварной улыбке обнажив клыки и хитро прищурившись, пододвинулся ближе к эльфу. — Между прочим, меня хотят не только женщины.       — Ага, но ещё дети и старики, — фыркнул данмер.       — Ну, я же Принц разгула, а разгул — это не только пьянство и пляски, но и кое-что поинтереснее. — Даэдра провёл когтем по пухлой нижней губе эльфа. — И, надо сказать, ты как раз в моём вкусе.       — Я тебе не жареный кабан, чтобы быть в твоём вкусе, — продолжал хмуриться эльф, но не отстранялся, тем самым давая понять Лорду, что его уловки не действуют.       Однако того, кто читает смертных, как открытые книги, обмануть было нельзя. Сангвин добивался от Довакина веселья, и теперь уже не отступит. Эрельзар хоть и пытался казаться непоколебимым, как Солитьюдская крепость, но Лорд прекрасно видел, как в алых глазах сияют лукавые искорки.       — Всего лишь одна ни к чему не обязывающая ночь, Эрельзар. — Шепнул Лорд, опаляя губы эльфа жарким дыханием. — У тебя уже давно не было, тебе нужно отвлечься.       — Как-нибудь решу без тебя, — ответил шёпотом Довакин, прикрывая глаза.       — Соглашайся. Я ведь не каждому мужчине такое предлагаю.       — Зачем уговариваешь, если можешь взять силой? Разве у Даэдра так не принято?       — А ты хочешь?       — Снова спрашиваешь, — усмехнулся данмер, дразняще прикусывая свою нижнюю губу, ещё больше волнуя кровь Принца.       — Твой ответ, Эрельзар. Здесь и сейчас. — Лорд едва ощутимо лизнул уголок рта Довакина, который губами поймал шаловливый язык, втягивая даэдра в поцелуй.       Сангвин, радуясь про себя этой маленькой победе, провёл горячим языком по внутренней поверхности ровных зубов эльфа, а затем прошёлся по чужому языку, сплетаясь с ним. Принц зарылся пальцами в серебряные волосы, притягивая к себе смертного ещё ближе и делая поцелуй глубже. Эрельзар был совсем даже не против такого исхода событий. Возможно, Даэдра был прав, и именно сейчас ему нужно разрядиться. Принц, медленно облизнув верхнюю тёмно-пепельную губу и, слегка прикусив её клыками, отстранился и навис сверху над тяжело дышащим Довакином, наслаждаясь тем, как с каждым глубоким вздохом вздымается его грудь, и как язык облизывает уже пересохшие губы. Сангвин был очень доволен плодами своих трудов.       Лорд принялся расстёгивать крепкие кожаные ремни, на которых держался соловьиный доспех.       — Ты же Даэдра, почему не воспользуешься своей магией, чтобы ускорить процесс? — поинтересовался Довакин, наблюдая за тем, как руки Принца ловко освобождают его от брони.       Сангвин с улыбкой ехидны наклонился к острому уху и сладко прошептал:       — Так интереснее.       Лорд прикусил мягкую мочку и слегка оттянул её, с упоением слушая, как шумно вздыхает его фаворит. Одной рукой он продолжал расправляться с тугими застёжками, а другой — гладил грубоватую светло-серую кожу щеки, иногда проводя по ней острыми когтями. Даэдра старался быть нежным, растягивать удовольствие, борясь с животным инстинктом, зарождавшимся где-то внизу живота, а затем приятной волной мурашек расходящимся по всему телу. Когда послышался звук щелчка, что издал последний расстегнувшийся ремешок, Сангвин тут же поспешил оголить худое, но крепкое тело, от которого веяло опьяняющим запахом крови и леса. Сколько людей было убито этим проворным и коварным эльфом, Лорд даже не представлял, но одно он знал точно — ему это безумно нравится. Принц взглядом изучил каждую рельефную мышцу своей жертвы и, усмехнувшись, вновь припал к манящим пепельным губам.       Довакин, зарывшись одной рукой в смоляные волосы, а другой — притянув за шею своего соблазнителя, вовлёк того в страстный поцелуй, позволяя юркому языку похозяйничать у себя во рту, чему Сангвин был приятно удивлён. Он решил не отказывать ни себе, ни фавориту в запретном удовольствии и повиновался желанию, однако сам эльф задумал перехватить лидирующую роль и стал настойчиво проталкивать свой язык в рот Даэдра, царапаясь об острые клыки и придавая поцелую вкус крови, заставляя Принца постепенно сходить с ума и желать Драконорождённого ещё больше. Лорд с жадностью сглатывал щедро подаренное ему угощение, кусая язык своего партнёра и наслаждаясь тем, как тёплые алые капли смешиваются со слюной и стекают по горлу, вызывая неконтролируемое вожделение, из-за которого Сангвина так и бросало то в жар, то в холод.       Вдоволь насладившись поцелуем, Принц отстранился, напоследок слизнув несколько капель крови с губ похотливо улыбающегося эльфа.       — Ты добился своего, Даэдра, — приторно произнёс он. — Совратил самого опасного разбойника и героя Тамриэля в одном лице. Ты ужасен.       — И это говорит тот, кто сам меня соблазнил? — посмеялся Тёмный бог и провёл когтями вдоль шеи Довакина, оставляя на ней длинные тонкие царапины и тут же слизывая желанную кровь, ловя едва слышные ласкающие слух постанывания.       Задерживаться на одном месте Лорд не стал и начал прокладывать влажную дорожку поцелуев к ключицам, пальцами надавливая на затвердевшие соски вздрогнувшего от неожиданных прикосновений эльфа. Принц рукой спустился вниз по его груди, затем по напряжённому животу и, проникнув в тугие штаны, сжал чувствительную плоть. Сангвин заставлял Эрельзара томно скулить, лаская его напряжённый ствол и прощупывая каждую вздувшуюся венку. Полуприкрытые белыми ресницами красные глаза, пухлые от поцелуя губы, на которых блестели капли свежей крови, вздымающая с каждым тяжёлым вздохом и стоном грудь — всё это сводило с ума и без того одурманенного похотью Принца. Он с рыком припал к левому тёмно-серому соску, прокусывая его до крови и втягивая в себя вместе с проступившими алыми каплями. Довакин зашипел от боли, но отталкивать мучителя не стал, а только сильнее сжал пальцами его длинные угольные волосы и инстинктивно дёрнул бёдрами вверх. Сочтя это за приглашение, Лорд резко отстранился от данмера, стянул с него тесные поножи и сбросил с себя эту проклятую робу, представая перед своим фаворитом в неглиже.       Как и полагалось, Даэдра был сложен идеально — рельефные накаченные мускулы, широкая грудь, сильные руки заставляли почувствовать себя слабым смертным существом, коим Довакин и являлся для Тёмного бога. Чёрная кожа, изрисованная с головы до ног алыми татуировками, едва поблёскивала при лунном свете, а сияющие холодной серой сталью глаза хитро смотрели прямо в лицо Эрельзара, протянувшего руку к соблазнительному телу. Но Лорд осторожно взял его ладонь и поцеловал шероховатую кожу на запястье, а после — опустился перед данмером на колени, с клыкастой ухмылкой проводя когтём по нежной кожице члена.       — Сангвин… — простонал эльф, боясь, что их игра зайдёт слишком далеко.       Однако Принц только ухмыльнулся и продолжил водить когтём по всей длине ствола снизу-вверх, задевая отверстие уретры на налившейся кровью головке. С каждым томным вздохом желание грубо взять остроухого Довакина разрасталось всё больше, но даже у Тёмного бога были свои принципы — сначала доставь удовольствие жертве, а потом заставь её отдаться себе без остатка. Лорд обхватил чёрными сухими губами горячую головку, языком размазывая слюну по ней, от чего тело Драконорождённого по воле инстинкта сильно прогнулось, словно его пробило незримой молнией от паха до макушки, а из его приоткрытого рта вырвался протяжный стон. Из-за того, что близости у данмера не было уже больше двух месяцев, его чувствительное тело сейчас изнывало по ласкам, что было как раз на руку Принцу, изголодавшемуся по запретному удовольствию. Кто бы мог подумать, что всенародный герой, уничтоживший Алдуина, ставший первоклассным убийцей и грозой толстосумов, сейчас будет стонать, как порядочная шлюха, под Даэдрическим Богом. Узнай об этом кто-нибудь, и Довакина забьют камнями, предварительно избив до обморочного состояния. Но именно этот страх ещё больше возбуждал как Эрельзара, так и самого Лорда, данный поступок которого тоже не остался бы незамеченным среди Тёмного Пантеона. Они оба рисковали своим статусом, но сейчас, когда звёздная тёплая ночь будто даёт добро на их отношения, их это мало волнует.       Сангвин продолжил играться с плотью, руками вцепившись в бёдра фаворита и раздвигая их в стороны. Его язык прошёлся сначала по потемневшей от прилива крови головки, которую Принц любовно облизал по кругу, а потом медленно скользнул до основания члена, бережно взяв в рот правое яичко. Довакин прикусил свою ладонь, только бы не застонать во весь голос от нахлынувшего наслаждения. Он даже не подозревал, что эгоистичный Лорд может доставлять кому-то удовольствие. Прикрыв глаза, Даэдра стал покусывать кожу правого яичка, а левое — сжимал в ладони, внимательно прислушиваясь к сладким, предательски вырывающимся из груди стонам распутника. Кипящая кровь Тёмного бога мощным потоком устремилась по сосудам книзу живота, заставляя член болезненно эрегировать. Развратный вид Эрельзара, терпкий запах крови и солоноватый вкус капель спермы на губах сводили Сангвина с ума. Впервые поддавшись искушению, он сильно сжал мошонку фаворита, а ртом полностью заглотил стоявший колом член. Ночную тишину пронзил неприличный стон блаженствующего Довакина, что до дрожи будоражил Принца, готового слышать эти похотливые звуки вечно.       Даэдра то с причмокиванием освобождал ноющий орган из своего рта, то заглатывал его снова, сжимая глоткой упругий член и иногда царапая кожу зубами, от чего эльфа словно подкидывало на самый пик сумасшедшего наслаждения. По напряжённой плоти стекали капли алой крови вперемешку с тягучей спермой, которые Лорд с жадностью слизывал, как драгоценные капли воды в безжалостной пустыне. Но и этого ему было мало. Внимая тяжёлым вздохам и сладострастным стонам, он двумя пальцами принялся нащупывать заветное колечко мышц между упругими ягодицами. Сердце Эрельзара бешено заколотилась, отдавая частой барабанной дробью в уши, а колени мелко задрожали. Данмер уже сам не понимал, что творил и, раздвинув ноги шире, поднимал упругий зад вверх, вколачиваясь в скользкое горячее пространство. И Сангвин был абсолютно не против этого. Он решил повременить с растяжкой своего партнёра, пока тот не кончит, чтобы снова бросить его в бездну распутства.       Принц, упиваясь тем, как дрожащий голос Довакина срывается на хрип, стал симулировать толчки своим ртом, ускоряя темп и чуть не давясь пульсирующим членом, что так жёстко вколачивался в него.       — Сангви-и-и-н! — выкрикнул Драконорождённый и, крепко ухватившись за рога и сделав последний глубокий толчок, обильно кончил, заполняя рот Даэдра раскалённой спермой.       Лорд чуть не поперхнулся, но заглотил всё, чем щедро одарил его Эрельзар, громко переводивший сбившееся дыхание. Эльф внимательно наблюдал за тем, как мучитель освобождает всё ещё твёрдый орган изо рта, напоследок смачно и громко целуя запачканную спермой головку. Принц облизнул вымазанные горьким семенем и кровью губы и с коварной ухмылкой с грацией пантеры подполз к своей ничего не соображающей от прилива оргазма жертве. В ярко-красных глазах данмера не было уже ни единого намёка на адекватность, и он в порыве страсти прильнул к солёным губам Сангвина, а руками вцепился в мускулистые плечи. Принц с удовольствием углубил поцелуй и прижал трепещущее от возбуждения тело к себе, рукой гладя спину и спускаясь к ягодицам. Он отпрянул от влажных губ, растягивая от них блестящую ниточку смешанной со спермой слюны.       — Я доставил тебе удовольствие, теперь твой черёд, — Сангвин провел пальцем по тёмным губам, с которых сорвался тяжёлый вздох.       — Тогда почему ты до сих пор стоишь и ничего не делаешь? — усмехнулся Эрельзар.       — Ого, видимо, я сильно тебя испортил, непобедимый герой Тамриэля.       — Тебя это не устраивает?       — Меня это более, чем устраивает, — Лорд надавил на нижнюю губу, и фаворит приоткрыл рот, позволяя проворным пальцам проникнуть в него.       Шаловливый язык старательно увлажнял их, а яркие рубиновые глаза, в которых не осталось ничего, кроме постыдного желания, неотрывно смотрели в серые, лукаво сияющие глаза напротив. Облизнувшись, Сангвин вытащил мокрые пальцы изо рта и этой же рукой раздвинул ягодицы. Подушечкой указательного пальца он нащупал мышечное колечко, медленно растирая его, а затем шустро проскользнул в горячее нутро. Данмер неприятно поморщился и сильно сжался.       — Я ведь у тебя первый? — серьёзно спросил Даэдра и получил в ответ короткий кивок. — Расслабься и доверься мне.       — А ты бы сам доверился Даэдрическому Лорду? — прошипел эльф, носом уткнувшись в шею Принца и вдыхая винный аромат его кожи.       — Только если бы он был таким красавчиком, как я, — не вынимая пальца, Лорд осторожно и быстро повалил Эрельзара на траву.       Эльф недоверчиво посмотрел на Тёмного бога и хотел уже было запротестовать, но дискомфорт в заднем проходе помешал ему что-либо выговорить. Даэдра проталкивал палец глубже, губами обхватывая чувствительный сосок и осторожно втягивая его в себя, чтобы отвлечь Довакина от неприятных ощущений. Он водил языком вокруг затвердевшего соска, покусывал его, при этом аккуратно вводя второй палец внутрь, и замер на несколько секунд, давая эльфу привыкнуть к болезненным ощущениям. С губ Эрельзара сорвался сдавленный стон, а белые брови сошлись к переносице. Данмер хоть и проклинал про себя распутного Принца, но отвергать его не стал.       Лорд стал медленно двигать пальцами внутри раскалённого тела, растягивая тугие стенки ануса и царапая изнутри острыми когтями нежную слизистую, причиняя фавориту нестерпимую боль. Сангвин цокнул языком и принялся искать заветную точку. Он двигал пальцами в разном направлении, пока не задел тот самый чувствительный бугорок, и возбуждённое тело сильно выгнулось, издавая протяжный стон. Мысленно похвалив себя за меткость, Даэдра постепенно начал ускоряться, расширяя многострадальный задний проход, пока не счёл фаворита готовым принять его немалых размеров плоть. Тогда он вынул пальцы из мышечного колечка под разочарованный скулёж эльфа и поднял его лицо за подбородок. Эрельзар без лишних слов понял, что от него хочет хищно облизывающийся Принц, и встал перед ним на колени, дивясь размером толстого чёрного члена.       — Ты собираешься засунуть в меня это? — удивлённо изогнул бровь данмер.       — А ты против? — ответил вопросом Сангвин.       — Да ты же меня этим копьём порвёшь на равные половины!       — Ты хочешь отступить, не дойдя до конца? Я думал, бесстрашный герой Тамриэля ни перед чем не остановится, — ехидно улыбался Принц, гладя щеку нахмурившегося Довакина, — или я ошибся?       Эльфийская гордость и честь Драконорождённого были унижены, а этого он терпеть не мог и, высокомерно хмыкнув, широко провёл языком по всей длине огромного члена, заставляя Лорда довольно промычать. Пускай Сангвин и не походил на других Тёмных богов, всё же одна черта была присуща им всем — коварство. Эрельзар старательно вылизывал эрегированный орган, рукой водя по нему и размазывая слюну. Больше всего он уделял внимание головке, играясь с ней языком и кончиком дразня отверстие уретры. Лорд запрокинул голову назад и, довольно улыбнувшись, выдохнул горячий пар изо рта. Он запустил руку в блестящие под серебряным светом луны волосы и стал задавать ритм эльфу. Довакин ухватился руками за бёдра горячего Даэдра и покорно подчинился ему, в нужном темпе заглатывая и выпуская изо рта раскалённую плоть, однако не мог принять её полностью в себя, доходя лишь до середины длины. Тогда Лорд сильнее надавил на его голову, вбиваясь и скользя по горячему горлу. Данмер ногтями впился в мышцы настырного Принца, сдавленно мыча и давая тому понять, что он сейчас задохнётся. Однако Даэдра не обращал на это внимания и продолжал насиловать рот жертвы, ускоряя движения накачанных бёдер, тяжело дыша от удовольствия и напрочь забыв о том, что не все смертные могут принять таких размеров член. Спустя несколько толчков, даэдрическая сперма извергнувшейся лавой потекла по горлу Довакина, обжигая её стенки. Данмер резко отстранился от члена Сангвина, надрывно откашливаясь и держась за обожжённое горло.       Даэдра наклонился к своему фавориту, изо рта которого с хрипом выходил пар. Из красных глаз летели искры и слёзы от невыносимой жгучей боли.       — Прости, я совсем забыл об этом, — взволнованный Лорд сомкнул ладонь на шее Эрельзара.       Постепенно боль стала утихать, словно что-то изнутри мягко согревало израненную глотку.       Даэдра не просто так слыли опасными существами — помимо хитрой и вероломной натуры они обладали и некоторыми анатомическими особенностями, к примеру, высокий рост, горячая кровь и раскалявшаяся от сильного перевозбуждения сперма. Сангвин за весь свой богатый постельный опыт ещё ни разу никого не калечил таким образом, не считая укусов и синяков. Видимо, этот эльф вызывал в Принце особенные чувства.       — Ты меня убить хотел?! — Эрельзар смахнул когтистую руку со своей шеи.       — Нет, я тебя просто хотел, — честно признался Сангвин, — слишком сильно хотел.       — Да ты действительно чудовище…       — Хочешь прекратить?       — Можно подумать, тебя это остановит, — фыркнул данмер, ложась спиной на траву и широко расставляя ноги, — я крепче, чем тебе кажется. Делай, что задумал, Даэдра.       Сказать, что Сангвин был удивлён, значит не сказать ничего. Он не ожидал, что истерзанный его «ласками» Довакин решится на продолжение этой безумной и даже опасной для смертной жизни связи. Отказываться от своих планов он не собирался, но взял на заметку не сойти с ума от этой бурной ночи и случайно не убить всенародного любимца в порыве страсти.       Лорд, оскалившись, схватил запястья Довакина одной рукой и пригвоздил их к земле. Данмер лишь насмешливо улыбнулся и прикрыл глаза, готовясь стойко выдержать болезненную атаку. Свободной рукой Даэдра стал размазывать остатки остывшей спермы по своему члену, целуя, как бы извиняясь, верхнюю губу Драконорождённого.       Отстранившись, Сангвин облизнул свои пальцы и смазал ими подготовленный анус. Эрельзар максимально расслабил мышцы своего тела и приготовился к неизбежному. Принц приставил толстый член к заднему проходу и начал медленно входить, головкой растягивая эластичное тёмно-серое колечко мышц. Когда Довакин сделал глубокий вдох, головка быстро и безболезненно преодолела это препятствие. Лорд на мгновение остановился, чтобы дать ему привыкнуть к необычным ощущениям, и только когда данмер коротко кивнул в знак готовности, продолжил продвигаться вперёд. Чем дальше заходил Даэдра, тем больше растягивался анус, причиняя Эрельзару вместо существенного дискомфорта нарастающую мучительную боль. Эльфу казалось, что его сейчас разорвут на части, но отступать было уже слишком поздно. Когда же огромных размеров плоть полностью вошла, стенки ануса превысили порог эластичности и надорвались, откликаясь кинжальной болью, пронзающей до мозга костей. Данмер, закусив нижнюю губу, издал громкий стон и сжал ладони в кулаки до побеления костяшек. Тёмный бог прекратил какие-либо движения и уже подумывал вытащить член, однако эльф, словно догадавшись об этом, крепко обхватил ногами накаченный торс и процедил сквозь плотно сжатые зубы только одно:       — Давай!       Дважды повторять Сангвину не понадобилось. Он начал медленно двигаться внутри, раздражая кровоточащий задний проход. От дикой боли хотелось кричать и молить о пощаде, однако эльф оказался очень крепким орешком. Несмотря на то, что он был меньше и физически слабее своего партнёра, стойко терпел эти издевательства, стараясь доказать себе, что он не слабак, каким его считает высокомерный Даэдра. Однако тот думал только о том, чтобы не потерять голову от неземных ощущений, когда горячие упругие стенки любовно сжимают большой твёрдый член. Принц очень старался держать себя в руках, но сознание в кой-то веки отказывалось ему подчиняться, и он стал наращивать темп уже не отдавая отчёта своим действиям. Каждый толчок отзывался хлюпаньем и шлепком ударявшейся мошонки о ягодицы данмера, пытающегося двигать бёдрами навстречу. Лорд освободил его руки и когтями вцепился в ягодицы, приподнимая зад эльфа, крепко ухватившегося за чёрные рога.       Принц с утробным рычанием впился в серую шею клыками, прокусывая её до крови. Эрельзар скрипел зубами от боли, но только сильнее прижимал к себе мучителя, сквозь слёзы двигаясь навстречу адской боли. Буквально через пару толчков тело данмера пронзило приятное до бегающих мурашек ощущение, которое появилось после того, как Сангвин задел тот самый чувствительный комочек нервов. Теперь Довакин громко стонал от неописуемого наслаждения, разбавленного болью и кровью, выгибал спину подобно дикой кошке, и чтобы получить больше подобных ощущений стал ускоряться, насаживаясь глубже на вожделенную плоть. Даэдра одобрил такое распутное поведение фаворита и уже грубо вколачивался в раскалённое потное тело, со всей мощи ударяясь головкой о простату.       Эхом раздавались по всей лесной чаще громкие пошлые стоны, смешанные с хрипами, от которых вскипала даэдрическая и эльфийская кровь. Трезвый разум Принца впервые был опьянён смертным существом, что так извивался и толкался к нему навстречу, преодолевая невыносимую боль, лишь бы получить как можно больше порочного удовольствия. Нутро эльфа без остатка втягивало плоть Тёмного бога в свои глубины, требуя желанного семени.       — Эрельзар! — прорычал обезумевший Сангвин и обильной огненной спермой излился с последним глубоким толчком внутрь данмера, кончившего себе на живот.       Даэдра, оставаясь с Драконорожденным единым целым, свалился прямо на него, переводя сбившееся дыхание. Он тяжело дышал, смотря на уставшее лицо данмера, что потерял сознание сразу же после такого бурного развлечения. Сангвин нашёл в себе силы приподняться и положить руку на низ его живота, излечивая обожжённое нутро, а другой — убрал прядь слипшихся волос с уставшего мокрого лица. Закончив с врачеванием, Лорд наклонился ко лбу эльфа и мягко поцеловал его, и лицо Эрельзара покрылось кровавыми даэдрическими татуировками. Принц накинул на оголённое тело свою робу.       — Теперь ты мой, Эрельзар. Увидимся в Очагах Наслаждения, — последнее, что прошептал Бог Разгула перед тем как раствориться лиловой дымкой в воздухе.       Всю оставшуюся ночь и половину следующего дня данмер крепко проспал под открытым небом, а когда очнулся, то первым делом огляделся вокруг: лежал он на том же месте, прикрытый даэдрической робой, трава также приятно щекотала пепельную кожу, покрытую болезненными укусами и ссадинами, а рядом валялся тот самый злосчастный посох.       «Не канул в Обливион и слава Ситису», — облегчённо вздохнул эльф и попытался сесть, однако последствия вчерашней ночи дали о себе знать в виде наиострейшей боли в области ануса.       Вспомнив всё, что он вчера вытворял с Лордом, Довакин хлопнул себя по лицу и, густо покраснев, прокричал вдаль:       — Чтоб тебя Молаг Бал булавой отымел, Сангвин!       Эльф скинул с себя робу, кое-как напялил Соловьиную броню и, встав на ноги не без помощи проклятой палки с сорняком на конце, как сам Довакин называл подарок Сангвина, поковылял в сторону убежища Тёмного Братства, чтобы спланировать мучительную гибель самого изощрённого Даэдра в Обливионе.