пиромания

Общага пахнет сыростью, дошираком и особенно табаком. Всё таки тут живут студенты, а это довольно давящий на мозг факт, нужно же как-то справляться с нервами, которые тебе треплют учителя. Тэхён никогда не курил. Поэтому, впервые шагнув на порог его нового места жительства, он изо всех сил старается сдерживать кашель, но с треском проваливается. И пока Ким, с недовольным донельзя лицом, топает к окну и открывает его настежь, сосед уже наблюдает за ним, вальяжно свисая вниз головой со второго этажа своей кровати. Именно Своей. Так как первый этаж тоже завален его вещами, набросками, и пустыми, или не слишком, пачками от сигарет. — Добрый день, — улыбается сосед, затягиваясь и выдыхая дым в лицо Киму. Тот лишь отмахивается, рукой пытаясь выгнать смог в окно, и хмурясь ещё больше. Парень усмехается, тушит сигарету в пепельнице и присаживается, теперь уже свешивая ноги, и поправляя запутавшиеся волосы руками. На полу, рядом с кроватью, стоит большая кружка из-под кофе, а так же валяется увесистый пенал с канцтоварами. Дым, который поднимался к потолку в непроветриваемой комнате, медленно утекает в окно, оставляя лишь едкий запах табака. — И тебе не подохнуть от рака лёгких, — Тэхён присел на первый ярус, беря в руки наброски и рассматривая их. Где-то были портреты, где-то пейзажи, но Тэ казалось, что даже на них он видит дым и то что они нарисованы карандашом, делало их ещё пыльнее. Сидящий на верхнем этаже парень, перегнулся через перегородку, вместе с Кимом осматривая свои наброски. Холодный ветер, слегка мотыляющий открытое окно, пробирался по футболку, покрывая кожу мурашками. — Закрой окно, — недовольно пробубнил Гук, смотря на парня сверху вниз. Тот поднял на него голову с таким лицом, типа: «ну-ебать-меня-раком-я-только-заехал-а-тут-уже-какой-то-чувак-меня-бесит». — Пожалуйста? — осторожно добавил он. Парень не поменялся в лице, только выгнул бровь, и положил голову на ладонь, ко всему великолепию эмоций добавляя: «бля-как-бы-не-повеситься-на-своём-шарфе». При этом печально вздыхая. — Будешь кофе? — вдруг выдаёт Ким, поднимаясь с кровати и закрывая окно. — Крепкий без сахара, и с конфетками, — глупо улыбается Чон, раскрывая блокнот, рисуя парня. Который, в своем сером пальто, облокотившись о тумбу, ждал, пока закипит чайник. Чуть подумав, Гук пририсовывает парню сигарету между пальцев, выводя от неё струю дыма, которая под потолком превращается в плотную чёрную тучу. Размышляя о том, что его новому соседу, пошла бы такая вредная привычка. _________ К слову, с появлением Кима пострадала почти вся общага. Раньше все соседи на этаже, сбегались к Чону в комнату, чтобы покурить, не выходя на улицу. Первые две недели, Тэ честно пытался сдерживаться. Он считал до десяти и обратно, шёл делать кофе, даже подружился с некоторыми, надеясь, что сможет отвлечь себя разговорами. Но это не помогло. Ему надоело это сборище всех дымопроизвоителей этажа в их и без того тесной комнате, так что он начал принимать меры. — Ну Ви-и! — канючил Хорс пытаясь вырваться из захвата друга, — Не будь задницей, неужели ты выставишь меня за дверь и заставишь курить на улице в такой холод?! Ты же такой до-обрый! — подлизывался Хосок упираясь ногами в плинтус, не собираясь выходить за дверь. — Если ты сейчас же не перенесешь своё тело в другое пространство и время, я обещаю, ты не сможешь курить даже на улице, так как попросту не дойдёшь, — вредничал Тэ. Чон наблюдал за всем этим, сидя на полу у холста, на котором делал наброски, завтра ему нужно сдать эту картину преподавателю, но пока ничего дельного не выходило. Юнги сидел облокотившись на батарею, а голова Чимина лежалал на ляжках Шуги, чьи пальцы перебирали волосы Пака. У Юнги уже прошёл этот этап общения с Тэ, так что идя к ним в гости, заранее спрашивал у Гука есть ли у них кто-нибудь в гостях, потому что больше двух дымящих людей, Ким не выдерживал. И вот сейчас, Хосок, не знающий принципа работы системы по имени: «некурящий-злой-Ким-Тэхён», безуспешно пытался отстаивать свои права на курение в его комнате. Юнги было почти жаль Хорса. Ключевое слово «почти». Наконец вытолкнув гостя за дверь, Тэ захлопнул её и прислонился к ней спиной с победной улыбкой на лице, слушая ругательства Хосока за стенкой. Чимин не курил. Он просто был прицепом к Юнги, так что тоже заглядывал, сначала только с парнем, а потом уже и сам заходил на кофе к Тэ, обсуждая последние новости и иногда жалуясь на жизнь. Ким проникся братской любовью к этой булочке с корицей, время от времени приглашая его на вечерний сеанс кино, на который в конечном итоге сбегались три соседние комнаты и Хосок живущий в противоположном крыле. — Может сходим в кафе? Чону надо успеть всё доделать, так что можем дать ему немного свободного времени, до вечера. Ты с нами, Тэ? — Пак приподнялся на локтях и посмотрел на Юнги, как бы спрашивая его разрешения. Шуга качнул головой в знак согласия и поднялся на ноги. Он усмехнулся, взглядом натыкаясь на грустное лицо Гука, который не хотел оставаться один на один с этим холстом. Ким заметив реакцию соседа на слова Чимина, немного притормозил соглашаться. — Я пожалуй откажусь, буду морально помогать своему сожителю с его картиной, — Ким вздохнул и подошёл к Чону и присел на пол облокотившись своей спиной на спину Гука, откидывая голову тому на плечо и прикрывая глаза. Виски пульсировали болью от громкого спора с Хорсом. Чонгук радостно улыбнулся, отворачивая голову в сторону, чтобы никто не увидел насколько он этому рад. Чимин с Юнги лишь тихо посмеялись, всё так же наблюдая со стороны. Когда Гук наконец развернулся в их сторону, он знаками показал им побыстрее свалить и прикрыть за собой дверь. Друзья снова прыснули от смеха и быстро скрылись, не покушаясь на личную жизнь младшего. — Как продвигается написание очередного шедевра? — Никак, у меня нет идей, — пожал плечами Чон, смотря сквозь пустой белый холст. — Ну, предлагаю просто взять один из твоих набросков и превратить его в картину, — Тэ, отстранился от соседа, подползая к тумбочке и открывая самый нижний отдел выуживания зарисовки с сигаретами. — Ты реально помешан на табаке или мне просто кажется? — предполагает Ким, рассматривая наброски и наконец натыкаясь на тот самый, что был сделан в день его заезда. Он отложил все остальные бумаги на их законное место, протягивая этот эскиз Чону. В комнате сгущалась всепоглощающая тишина. Гук быстро облизывал свои губы, боясь чего-то, сам не зная чего. — Это очень красиво, думаю преподаватель оценит. Чон выдохнул, радуясь, что Тэ не заметил своё сходство с парнем на рисунке. — Но на будущее, мои ноги не настолько длинные и я не курю. Чон морально умер. Жалко что не успел написать завещание. — Ты недооцениваешь свои ноги, — он закрыл лицо руками, стараясь успокоиться. — Это сейчас был комплимент? — Типо того, — Гук пожал плечами, беря в руки набросок. — Благодарю, — улыбнулся Тэ, присаживаясь рядом и кладя голову на плечо собеседнику. — Обращайся, — усмехнулся Чон, приступая к нанесению контура. Работа растянулась надолго. Они примерно три часа делали эскиз, споря о форме чайника на заднем плане и о длине ног парня. Спустя некоторое время, они всё же приступили к теням и последующей детализации. Потом на пятнадцать минут заглянули Юнги с Чимином, которые принесли кусочек тортика, который они купили в кафе и так же новую пачку кофе, так как он уже начал заканчиваться. Разделив этот тортик на двоих, Тэ с Гуком счастливые пошли завершать полотно. Закончили они примерно в 2 часа ночи, если не в три. Но оба были довольны результатом. Сделав последний мазок и скептически осмотрев итог, Чон откинулся на пол, утягивая в свои объятья Тэ, укладывая его себе на грудь. Ким лишь скомкано что-то пробурчал и поудобнее устроился по пледом. Гук протянул руку к подоконнику, беря оттуда сигарету и наконец затягиваясь спустя нескольких часов сосредоточенной работы. Картина получилась в чёрно-белых тонах, мазки были немного рваными, с вишнёвыми яркими деталями. Всё это прибавляло ей шарма. Автор несомненно был рад конечному результату, как и его напарник. — Я так устал, — вздохнул Тэ, поднимаясь чуть выше и кладя голову так, что подбородок лежал на плече Гука. Чон затаил дыхание, откладывая потухшую сигарету и слушая глубокие вздохи. Он аккуратно положил руку на талию Кима, поверх пледа, слегка коснулся губами его виска и прикрыл глаза, наслаждаясь моментом теплоты и спокойствия. Утро для Чонгука наступило с трелью будильника и злобным бубнежом Тэхёна о честно заработанном выходном. Тихо посмеявшись в ладошку над таким милым и беззащитным Тэхёном, Чон аккуратно выполз из-под него, поднимая на руки легкое сонное тельце и кладя его на кровать, поправляя плед. Сам он быстро, с сигаретой во рту, оделся, собрался и направился на пары, прихватив с собой картину. Тэ проснулся от упорно повторяющегося и громкого стука в дверь. Он поднялся на локтях, пытаясь вспомнить как он оказался на кровати, ведь вроде засыпал на Чонгуке. Но откинул эту мысль, так как долбиться в бедный кусок дерева не перестали. Ким, завернутый в плед, подошёл к двери открыв её и сонно уставившись на незваного гостя. — Есть соль? — улыбнулся Хосок. Тэхён резко захлопнул дверь, щёлкая замком. — Ну, Ви! Почему ты меня так не любишь?! Тэ закатил глаза вспоминая как два дня назад, Хорс съел все его любимые печенья с вишней, за что всё ещё обижался на него, хотя не признавался себе в этом. Потом проскочило воспоминание о пролитом на его куртку большого стакана виски во время прогулки по парку, из-за чего консержка не хотела его пускать в общагу и назвала алкоголиком. Ну и финалочкой был его пьяный бред, о несуществующем парне Тэхёна, который он втирал Чону. Кажется его сосед всё ещё немного не уверен в том, что Тэ свободен. — И вправду, почему я тебя так не люблю? — передразнил Ким, садясь на пол и упираясь спиной в дверь. Наступила тишина, послышались шаги, тихие разговоры за стеной и в дверь снова постучали. — Блять, Хосок, пиздуй отседова. Я хотел бы сохранить свои печеньки, не обливаться виски и не слушать твои бредни о моём несуществующем парне. Но если ты хочешь загладить свою вину, купи мне вкусняшек и я может подумаю о помиловании. — Это Чонгук, но если ты и меня не хочешь видеть, то могу сказать в своё оправдание лишь то, что у меня есть печеньки. Тэ усмехнулся, поднимаясь с пола и хватаясь за ручку и открывая дверь, протягивая руку. — Печенюшко-приёмник ждёт, когда вы заплатите за вход, — сонно усмехнулся Ким. Чонгук остал из пакета пачку выпечки и протянул соседу, радуясь этим печенькам кажется больше чем сам Тэ. Пока радостный как маленький Ким готовил кофе, Чон тихо наблюдал за ним, опираясь на тумбу. — Как картина? — спросил Тэ, протягивая кружку собеседнику и открывая пачку печенья. — Замечательно, ему понравилось. Он сказал что в ней «есть глубокий смысл», — усмехнулся Чон. — Дай угадаю, ему просто понравилось как ты нарисовал мои ляжки, — поднял взгляд Тэ. — Именно, — качнул головой Гук. — Грязный извращенец, — слегка закатил глаза Ким, широко улыбаясь и не зная точно про кого он это сказал. _______________ Чонгук курил не так как остальные. Это заметил Тэ, прожив с этим «паровозом» около месяца, наблюдая как каждый раз, затягиваясь снова, пепел опадает на его наброски, из-за чего в некоторых местах бумага была прожженной. Он не истреблял пачку за пачкой просто из-за привычки. Он поджигал табак и смотрел как дым поднимается вверх, делая нечастые, но глубокие затяжки, задерживая смог в лёгких на секунд пять и так же протяжно выдыхая. Но появился Ким, который не то что не любил запах табака, просто его съедало чувство собственной важности. Так что он никогда не упускал возможности отругать соседа, затуманевшего комнату. Только ступая через порог помещения, Тэ сразу шёл открывать окно, и только после этого уже снимал верхнюю одежду, бросал рюкзак на кровать и шёл делать кофе. Крепкий без сахара и с конфетками. С появлением соседа, Чону пришлось освободить первый ярус кровати. Теперь пустые и не очень пачки валялись во втором отделении тумбочки, вместе с разными рисунками. Также Гук нашёл чем занять всегда пустующий самый нижний шкафчик. Он обосновал там портреты, зарисовки Тэ с сигаретами: в руках, в губах и просто лежащими где-то рядом. Ким с сигаретами, это стало отдельным фетишом, который в живую вряд ли ему удастся увидеть. Так что приходиться довольствоваться лишь мечтами, рисунками и моментами, когда сосед, из-за скуки, вырывал из рук его пачку, доставал сигарету и передразнивал Гука, закидывая голову назад, открывая шею и делая максимально серьёзное лицо имитируя затяжку. Но потом всё равно с широкой улыбкой подходил к Чону, вставляя палочку ему между губ и поджигая её. Этот момент всегда казался Гуку чем-то личным. Он уверен, Тэ больше ни с кем этого не делал. Подливало масла в огонь и осознание косвенного поцелуя. Сигарету подожжённую Кимом, он не выпускал изо рта, пока не начинал тлеть фильтр. Тогда, откашлявшись, он оставлял бычок в пепельнице. И на следующий день, проклиная весь мир, а точнее своего соседа, Ким опустошал её, даря Чону ещё одну незабываемую сигарету. — ЧОНГУК, мать твою налево!!! — злился Тэ. Его белая рубашка, которую он только что постирал, погладил, и аккуратно положил на нижний ярус кровати, в которой он должен был пойти на собеседование, и на которую он потратил часть своих карманных денег, так как никогда не носил официальные белые рубашки, была прожжена. Ким не знал чего он хочет больше. Придушить этого ублюдка или взять эту сигарету и воткнуть ему между бровей. — Моя мать не ходит налево, но я весь во внимании и готов тебя слушать, — Чон перевернулся на живот, подминая под себя подушку и туша сигарету. — Я сейчас твой остренький язычок тебе в задницу запихаю, и ты больше никогда в своей жизни не сможешь сделать ни единой затяжки. Так что будь добр, объясни мне, как я должен идти на собеседование в прожженной рубашке?! Тэ откровенно психовал. На учёбе завал, родители не смогли перевести деньги, так что осознание факта порчи его имущества, не улучшило его эмоциональное состояние. Тэ подхватил рубашку и со всего размаха выкинул её в открытое окно, тут же присаживаясь на подоконник и смотря на парней стоящих по их окном. С улицы донёсся возмущающийся голос, вроде Хосока, который по грустному стечению обстоятельств, не был обделен пожарной сигнализацией, в чём повезло Гуку, который мог спокойно курить в комнате, не выходя на улицу. Сейчас Тэ, осознав ещё и это, хотел придушить человека который отвечает за пожарную безопасность в общежитии. Ооо, он ещё никогда никому так искренне не желал сдохнуть в долгих муках. — Мало того что запрещают курить, и выгоняют на улицу, так ещё и вещами кидаются! — орал Хосок. — Дымить надо меньше, хён! — зло прошипел Ким, захлопывая окно и прислоняясь к нему спиной, Хосок ещё что-то орал, но его уже никто не слушал. Найдя глазами пачку сигарет, Тэ протянул к ней руку. Решение пришло само собой. Он зажимает никотиновую палочку между губами и поджигает. Первая затяжка была больше проверкой на реальность происходящего, чем осознанное действие. Дым обволакивает лёгкие и вырывается наружу, поднимаясь вверх. Нервозность не отступает, но приходит осознание лёгкости, и чего-то неуловимо простого. Ощущение завершённости. Да, Тэ понял в чём тут прикол. Эти эмоции хочется ощущать вечно, но при частом употреблении, всё теряет свои оттенки. Именно поэтому люди хотят курить снова и снова, они хотят почувствовать всё как в первый раз. Но в конце концов это становиться просто привычкой, без какого-либо удовольствия. Теперь фраза некоторых людей: «Я курю ради удовольствия», приобрела смысл. «Чонгук выглядит очень гармонично с сигаретой в руках, умел бы я рисовать, точно бы запечатлел это, ” — размышляет Тэхён, забывая о своей обиде. Чон в открытую пялился. Это было самое прекрасное, что он успел увидеть в своей жизни. Губы обхватывающие фильтр, пальцы, держащие сигарету, слегка подрагивающие, глаза, закрывающиеся на каждом вдохе. Это было идеально, до нельзя эстетично и будто в замедленной съёмке. Он спустился с кровати, подходя к подоконнику, зажимая вторую злодейку с фильтром между зубами. Наклонившись к Тэ и поставив руки по обе стороны от бёдер парня, он приставил кончик своей сигареты к концу Кима, набирая воздуха в лёгкие и делая затяжку. Не спеша отодвигаться, он всматривается в глаза Тэ. Выдыхает смог в сторону, не решаясь играть с огнём. «Это было довольно интимно» — усмехнулся Чон. «И тупо» — добавило сознание. — Кофе? — спрашивает Тэ, туша сигарету. — Кофе. — С тебя новая рубашка. Понял? — Понял! — засиял улыбкой Чон, походя к Киму со спины и обнимая за талию, ложа голову на плечо. — Хоть тысячу этих рубашек куплю, лишь бы ты ещё раз так посидел на подоконнике с сигаретой. — Если ты прожжешь ещё хоть одну мою вещь, я сожгу тебя в коридоре нашей общаги, с табличкой «моя мать не ходит налево» на шее, — бурчал из вредности Тэ, наслаждаясь теплом чужой груди и ощущая неподдельное спокойствие. Которое разбегалось по телу и заставляло парня расслабляться, откидывая голову на плечо Чону, открывая шею. Ви не возражал, чувствуя поцелуи на столь чувствительном участке его тела. «Чисто для справки, мы сегодня уснули в одной кровати, хён,» — отправляет Чонгук Юнги, обнимая со спины Тэ, который уже тихо посапывал. Просто Ким и правда, очень не хотел расставаться со своим обогревателем. «Чисто для справки, я сегодня выслушивал громкую триаду Хосока, длительностью в час, о том какая злая молодёжь пошла. Успокой своего ненаглядного в следующий раз пораньше.» — отправил в ответ Юнги, стараясь не разбудить Чимина. __________________ — Именно поэтому, Гукки, с этого дня, ты больше не куришь! — пробасил Тэ, перевернув пачку вверх дном. До этого решающего предложения, был буквально вечный, мозговыносящий монолог, длиной в половину всей осознанной жизни Чона. Так и начался весь этот замес. Сигареты полетели вниз, некоторые упали на снег, а некоторые на Хосока, который курил вместе с Джуном. — Тэхён, я конечно солнышко, но поджигать сигареты лучше зажигалкой! — Тэ перегнулся через подоконник, показал Чону язык и захлопнул окно, которое грезилось сорваться уже совсем скоро из-за такого агрессивного отношения. Ким просто был немного взбешён валяющимися повсюду запасными зажигалками, пустыми коробками и всё время висящим в воздухе запахом табака. Который спустя три месяца уже начал давить на нервы. Немного. Это всё особенно стало напрягать когда Тэ понял, что не может отделаться от этого запаха даже, когда он вне общаги. Потому что Гук очень любит обнимашки и сигареты, и комбо тоже любит. Поэтому спустя неделю, а на самом деле всего час раздумий, было решено запретить Чону курить. — Это нечестно. Я не получу ничего равноценного взамен, — наигранно захныкал Гук, делая губки уточкой. — Хорошо, неделя без сигарет — равно, — парень задумался, прикидывая, чем можно подкупить этого мелкого засранца. — Один смачный французский поцелуй! — победно и как-то по надменному усмехнулся Чон, уже выстраивая в мыслях план под названием «глупышка-Тэ-отказывается-от-своей-гениальной-идеи». Надо просто постоять на своём, не принимая никакого уговора кроме поцелуя с языком и он сам откаж… — По рукам! — улыбнулся Тэ, приступая собирать все пачки сигарет с зажигалками и выкидывая их в мусорку. Всё таки ему стало жалко бедную головушку Хосока. Чон просто задумался о смысле своей жизни и засмотрелся в одну точку. Он совсе-ем не думал о том, как выбираться из этой ямы, которую он сам себе выкопал. Совсе-ем нет… «Ёб твою ж мать, я же так пропалюсь, если это всё же случиться. Но он так быстро согласился. Неужели он думает, что я не выдержу? Да даже если и выдержу, то потом всё равно сорвусь и завалю его на кровать, ” — быстро размышлял Гук, пытаясь найти самое лучшее решение данной проблемы. «Уверен, он ахуительно сосётся!» — прервало его сознание. Чонгук сам не успел понять когда это началось. Точнее началось то всё с самого заезда Тэ в его комнату. Но он не думал что эта мания продолжится. И вот, идёт уже третий месяц не заканчивающейся, быстрой дрочки на светлый образ Кима в душе. Об этом кажется знают все: Шуга, Чимин, Хосок, Джин с Джуном. Но не Тэхён. — Я на пару, удачи тебе! И я слежу за тобой! — Тэ сдвинул брови и сделал этот типичный жест с двумя пальцами, после чего захлопнул дверь. Джун с Джином, были теми самыми друзьями, друга твоего друга, с которыми вы по пьяне знакомитесь на тусе, а после становитесь такими корешами, что думаешь о том, как же тесен мир. Тем не менее сейчас они заходили реже. Всё же у них уже последний курс, экзамены, все дела, надо о будущем подумать. И вот они, в компании с Шугой, в очередной раз врываются в его личное пространство. — Почему это наш Гукки не курит? Джун доставай камеру, надо запечатлеть этот момент, когда мы ещё такое сможем увидеть? — Джин мельком пробежался по комнате, оценивая её на чистоплотность и тут же побежал ставить чайник. Чон поморщился от приторного «Гукки». Так его начал называть Тэ. В тот момент парень хотел повеситься, то ли от счастья, то ли от отчаяния. Так как теперь во всех его влажных фантазиях, Тэ кончал именно с этим словом на губах. Спустя некоторое время прозвище подхватили все остальные. Но приятно было слышать это сладкое «Гукки», только из уст первого. — Не смешно. Я не знаю, что мне делать, — растягивая гласные, сказал он, следя за Шугой, который, так как бывал в этой комнате чаще остальных, пристально осматривался в поисках заветных коробочек из-под никотиновых, коих уже не было. — Вещай, — небрежно бросил Юнги, присаживаясь рядом с Джуном, на полу у батареи, с чуть разочарованным лицом, из-за провальных поисков сигарет. Чон в красках и с интонацией пересказал монолог Тэ, свой провальный план и сделав драматическую паузу, огласил о согласии Кима. Все на секунду застыли, после чего Шуга разразился смехом. Громким и непрекращающимся. — А Вишенка-то, с яйцами, в отличие от тебя, — хохотал Юнги держась за живот, — Я сейчас заплачу. — По сути, план бы сработал, — начал Джун, игнорируя посторонний шум с правой стороны, — если бы это был не ебанутый Ким Тэхён, а какой-нибудь стесняшка, Пак Чимин. — Я бы поспорил с этим фактом, — вдруг посерьёзнев, начал Юнги, — он когда коньяка выпьет, такие танцы на столах выплясывает, мама не горюй, папа не смотри. — Ну это под коньяком, а такому кадру, как Ким Тэхён, даже градус, для реализации всякой хуйни, не нужен от слова «совсем». — Если ты не хочешь с ним сосаться, то и не надо, просто сделай так, чтобы он тебя запалил с сигаретой, понял что это всё дохлый номер и отстал от тебя, — прожевывая нашинкованный только что салатик, огласил гениальную мысль Джин, поднимая вилку к потолку для пущей эффектности, — Но, я бы на твоём месте не упускал возможность полизаться с таким парнем. Он секси. — Джин, дорогуша, я всё ещё тут, — помахал рукой Джун, привлекая внимание. — Прости, не заметил, — едко улыбнулся Ким, отправляя очередную порцию салата себе в рот. Пораскинув мозгами, Гук не нашёл варианта лучше, чем следовать плану Джина. Снег красиво опускался на фонари и дороги, не успевая таять от слишком низкой температуры. Чон сидел у окна и курил уже десятую по счёту сигарету — пачку которых ему одолжил Шуга — дожидаясь возвращения своего сожителя. Когда дверь наконец заскрипела, и на пороге показался улыбающийся Ким, Чон начал жать конца света, ну или её одного монолога. Ким застыл на пороге, анализируя ситуацию. Он совершенно не был удивлён исходу. Но он почувствовал себя немного разбитым. «То есть ты, выбрал сигареты, вместо моего самого пиздатого в этом мире поцелуя?! Я конечно не надеялся на всю неделю без сигарет, но даже дня, даже двадцати четырех часов ты не продержался.» — злился внутри себя Ким. Тэ прошёл к Гуку, на ходу скидывая пальто с шарфом и шапкой. Уложился как раз в три шага. Он аккуратно забрал сигарету из рук парня, долго смотря ему в глаза. — Тебе рот занять нечем что-ли? Если хочешь я помогу, — Ким сделал последнюю затяжку, сжигая сигарету до фильтра и выкинул бычок в окно, тихо надеясь что там не стоял Хосок, а то будет неудобно. Тэ мягко коснулся губ парня, раскрывая свои, освобождая немного дыма. После углубляя поцелуй, выдыхая и слыша рваный вдох в ответ. Чонгук отстраняется на секунду, выпуская дым из лёгких и с большим напором припадая к Киму, обхватывает его за талию, углубляет поцелуй. Тэ обнимает его за шею, зарываясь пальцами в волосы, ощущая яркий привкус табака на чужих губах. И это не раздражает или отталкивает, а наоборот, заставляет желать большего. Может, он просто старался избавиться от того, чего на самом деле больше всего желал? Наконец отпрянув друг от друга, они соприкоснулись лбами, тяжело дыша и стараясь обмозговать произошедшее. — Это было ахуенно, — первое, что выдал Гук и Тэ прыснул от смеха, пытаясь заглушить приступы истерики с плече парня. Наконец перестав хохотать, Тэ поднял голову, смотря Чону в глаза. — Знаешь, что ещё ахуенней? — Не знаю, — пожал плечами Гук. — Печенья с двойной порцией вишни! Пошли пробовать!!! — Тэ быстро чмокнул Гука в губы, убегая на кухню и доставая пачку новеньких сладостей. Теперь, иногда, совсем иногда, Чон Чонгук задаётся вопросом. «А любит ли Тэ печенья с вишней больше, чем меня?» Но боится его озвучить, ведь не желает получить положительный ответ с недоумевающей улыбкой типа: «что-за-тупые-вопросы-чон-чонгук». (Тем временем в соседней комнате : — Ессссс! — негромко радовался Чим, отлипая от стены, — гони мне мою тыщу, сват хренов. Я же говорил, что Тэ не будет его бить. — А ведь он подавал надежды, я надеялся на его натуральность, эх, мы теряем её, — разочаровался Шуга, закрывая глаза. — Если хочешь, я сам тебя побью.) the end?