Я найду тебя

      Сэмми сообщил, что нашёл человека. Он шёл к переключателям из девятой шахты. Ненавижу людей. Но надолго он не задержится. Разделаюсь с ним быстро, чтобы не мешал.       Я двигался тенью по стенам, очень быстро, очень незаметно, иначе чернила выдадут меня на расстоянии. Как это ничтожество сюда попало? Как пробралось? Что вообще человеку понадобилось здесь? Во всяком случае, дальше он не пройдёт. Я проходил сквозь стены, рушил их, подпитывался стекающимися чернилами. А в мыслях представлял, как убью человека. Наверняка даже стараться не придётся — мой вид заставит его скончаться на месте. А труп отдам на потеху чернильным монстрам или банде мясников.       Двигаясь по студии, сквозь чернила на лице я увидел надпись: «Создатель солгал нам». Я никогда не считал Джоуи создателем. Предатель и лжец. Лишь Генри любил меня. Генри — единственный человек, к которому я не испытываю ненависть и безмерно люблю. И которого я уже никогда не увижу. Только он имеет право находиться здесь, в моём доме… а не какой-то жалкий человечишка, потерявший страх! Злость переполняет меня, чернил стекало больше, заполняя пространства. Я ускорился. Хочу разорвать человека, порвать на куски. Оторвать руки, ноги, надломить тело, дёрнуть за голову, чтобы с громким хрустом разломался позвоночник. Ненавижу людей. Твари, заблудшие на мою территорию, не понимают, на что они себя обрекли. Лишь Генри должен быть сейчас в студии, рядом со мной! И только он!       Ворота закрыты. Человек и впрямь туп, если даже это сделать не может. Я просочился через стену на ту сторону. Никого. Неужто струсил? Поздно убегать. Выхода нет. Чернила заволокли всё вокруг. Слышу шаги этого ничтожества. Совсем недалеко. Я прошёл дальше, медленно идя и не скрываясь. Он там, в шахте. Чтобы попасть туда, нужно пройти коридор, заполненный чернилами, подсвечивающихся от раздражающе мигающей лампы с боку, которая была единственным освещением; с потолка капала чёрная жижа, задерживаясь на стенах или поломанных загнивших досках, прислонившихся к стене. Две чёрные толстые трубы сверху, одна из которых была прорвана и из-за которой стекали чернила, шевелились от мощного пока машины. Прекрасное место для убийства. Это последнее, что увидит человек в своей никчёмной жизни.       Я вступил в чернила и растёкся среди них, ожидая прихода незваного гостя. И он не заставил себя ждать. Человек появился в проходе, останавливаясь на месте и вглядываясь в мои вязкие чернила, наклонил голову и выставил перед собой топор. Как жалко он выглядит.       Ждать с каждой секундой становилось сложнее, и так хотелось разделаться с ним сейчас, быстро, чтобы уже наконец-то избавить старую мастерскую от этого существа. Человек ступил в жижу и, медленно передвигаясь, шёл ко мне. Ха, попался! — А-а-а-а-а! Не трогай меня!       Я напрыгнул на него и повалил в чернила, которые тут же обволокли человека. Он махал топором наугад, а потом выронил, и тот пролетел возле моей головы. Я поймал его руку и, приблизившись к лицу, дабы рассмотреть искажённое в ужасе лицо, растянул её! Ха-ха-ха! Кричи! Ори! Надломись и почувствуй моё превосходство! Рука стала лёгкой и запросто сгибалась, от чего человек заорал ещё громче. Брызги чернил залетали ему в рот и нос, заставляя давиться. Он пытался брыкаться ногами, целой рукой и выползти из-под меня. Жалкое зрелище. Прежде, чем откинуть сломанную человеческую конечность, я сжал его пальцы в своём кулаке, слыша многочисленный хруст костей и вскрик. Мои руки медленно поползли по его телу, оставляя чернильно-кровавые следы на коже через порванную одежду и сжимаясь на шее. Как он неуклюже пытается выбраться! Глупо и отчаянно! — Не… надо…       Ха? Голова… болит? Я, не сводя взгляда с человека, поднимал руку к голове. Что это? Топор? Это человеческое отродье… воткнуло в меня топор?.. — Ха… ха-ха… ха-ха-ха-ха!       Первый человек, который сделал мне что-то! — Теперь ты будешь молить меня о скорой смерти, — я вонзил топор в чернила, рядом с рукой, которую человечишка успел убрать.       Он стал отползать, но чернила держали крепко, не давая сбежать, как и отвалившиеся от стен доски, закрывающие путь к отступлению. Жалкое существо, как ты посмел. Я встал и презренно посмотрел на человека сверху. Перед смертью ты узнаешь, насколько я силён и ужасен, ведь я заставлю тебя самого хотеть смерти. — Нет… нет-нет-нет! Не подходи!       Я вижу, как страх сковывает тело чужака, как он понимает, что уже нет смысла сопротивляться. Но человек всё равно делает попытки: отползает назад, прячет сломанную руку за спину и глядит на меня снизу вверх. Достаточно игр. Дальше всё идёт словно в замедленном режиме: я шиплю-кричу, встаю в позу, готовясь его убить, вот человеческое отродье снова пугается; я пригинаюсь и прыгаю на чужака, как он бросает свою одежду мне на лицо, мешая видеть, и я приземляюсь точно не на человека. Придя в себя, я вижу перед собой что-то светлое. Бумага. Я бы скомкал её, как и кости этого существа, если бы не мельком увиденное: «Дорогой Генри». Генри. Создатель. Тот, кого я вижу теперь лишь в воспоминаниях. И я не смог отвести глаз от строк. Медленно приподнимаюсь и гляжу на человека. Сейчас я стал замечать это… — Ты выглядишь знакомо… Генри?! Это ты?!       Создатель замер, оглядывая меня. Я-я не верю. Столько лет! И-и Генри снова здесь! Мой настоящий и единственный создатель! Я уже не надеялся встретить тебя! Так хочу сказать, насколько сильны мои чувства, и как я страдал без тебя; как хочу снова быть с тобой…       Генри зашевелился, быстрые движения, и создатель на ногах, выставляя перед собой топор и прижимая к груди сломанную руку. О нет. Что я наделал? Генри, я!.. — Подожди, куда ты бежишь?! Я не хотел напугать тебя!       Создатель с ужасом глядит на меня, мотает головой и убегает, в секунду сломав одну доску с боку и пролезая под остальными. Нет. Нет! Не покидай меня! Прошу, подожди.       От Генри остались чёрные следы на досках. Генри… почему ты убегаешь от меня? Я не хотел тебе вредить… Но ты бежишь от меня в страхе без оглядки, спотыкаясь и почти падая! Создатель… не надо… не… уходи. — Нет! Не снова! Я всё испортил… 30 лет… это… это не моя вина… я скучал по тебе! — я согнулся над чёрной — впервые — мерзкой жиже, ударяя кулаком в залитый пол. — Но ты просто ушёл от того, что мы бы вдвоём пережили.       Ты не рад, что это я? Ты разве не скучал по мне, Генри? Ты ведь ещё любишь меня? Я очень сожалею о содеянном, но ты даже не выслушал! Я люблю создателя и никому не позволю тронуть его! Генри, ты должен меня понять! А ты… поймёшь, если захочешь. Я хочу поговорить с создателем. Но ты ушёл. Испугался и не узнал меня. Генри до сих пор любит меня — я верю в это. Поэтому… ты не уйдёшь больше. Создатель, я люблю тебя и никогда не отпущу. Я грезил тобой, Генри. Считал, что ты никогда не посмотришь на меня, не произнесёшь обещание и не покинешь меня. Ты здесь. В нашем доме, который я столько лет оберегал для тебя. Потому что я до сих пор люблю тебя. Люблю тебя так сильно, что не позволю больше пропасть. Ты же не оставишь меня одного снова? Не дашь чувствовать ту пустоту в душе и тоску по счастливым дням? Моё одиночество было самым худшим кошмаром. Потому что в нём не было тебя. И больше нам никто не нужен. — Ладно… иди. Но я найду тебя. И больше ты не уйдёшь отсюда, от меня. Я люблю создателя. Люблю своего Генри. Мы будем вместе. Навсегда… ха-ха-ха-ха!       Генри, мне очень жаль, что я поступил так с тобой. Что причинил ужасную боль. Я бы ни за что этого не сделал. И я исправлюсь, я вымолю у тебя прощение и любовь. Я восполню все те эмоции за прошедшие 30 лет. Генри всё не так понял. И я скажу тебе, что защищал студию от человеческого отродья, а не от своего создателя. Это место связывает нас воспоминаниями, которые каждый из нас помнит. Поэтому ты уже никогда не исчезнешь. Ты останешься рядом со мной! Ведь… моя любовь к тебе слишком велика, чтобы отпустить, любимый создатель.