-Разыскивается-

Поначалу весь энтузиазм ребят мог показаться Риджуэллу безобидной идеей. Ладно, ему было просто абсолютно все равно, я уже говорила, что Тому не похер на происходящее лишь тогда, когда он пьян в стельку. Так что когда все его друзья поддержали идею вернуться в океан через унитаз с банками на голове… Скажем по правде, Риджуэллу не дали выбора. А отказывать — подымать «скандал» и вынуждать Эдда уговаривать его. Ну вот черноглазому и пришлось принять эту долбаную банку. На самом деле, Томасу просто не особо хотелось портить «праздник» Гоулду. Ларссон уехал покорять свои вершины еще давно, и коль Эдд все еще не знает, что именно представляют из себя это «вершины», зачем портить брюнету момент? Давний друг приехал, ибо скучает. Ибо что-то там свое понял. Ибо захотелось ему. Конечно, ага. По крайней мере, подметив, что Мэтт и имени Ларссона знать не знал, ведь забыл, то именно для любителя газировки подобное являлось светлым моментом в их итак не скучной жизни. Возвращение старых друзей всегда приятно. А Эдд слишком добродушный и любит оправдывать чужие поступки, потому вовсе и не злился на такой выбор друга в прошлом. Обиды на Торда брюнет не держал, его эмоции были еще радостнее. Да, может быть тогда кололюбу было грустно, но возвращаться в те времена Томасу не хотелось. И вспоминать о них тоже. Эдд пересел с колы на обычный чай, да можно было это концом света считать! Впрочем, первые месяца Гоулду дались не сладко. И только подумать, можете себе представить, как этот паренек перенесет очередное какое-то неблагополучное известие, а тем более это известие связано с Тордом. Страшно представить, как Эдд отреагирует на то, что Ларссон приехал отнюдь не к друзьям, а чтобы забрать оставленное или еще чего похуже. У них под домом все еще находится огроменный, мать вашу, красный робот, оснащенный пушками и всяческим оружием. А под кухонным столом спрятан танк. А еще их раковина может дышать огнем… Определенно Том не мог выпустить эти мысли из головы, пока наблюдал за каждым движением рогатого. Пусть только даст ему повод, Риджуэлл накинется на сероглазого с кулаками и радостно набьет морду. По крайней мере, потому что физиономия Ларссона всегда его бесила. А еще за этого хмыря награда растет с каждым годом. А еще русый решил каким-то боком перекрутить всю их встречу и точно в какой-то момент подставит. Если бы все было как-то иначе, Торд бы не говорил Эдду, что приезжает. И тем более не попытался бы вломиться в их дом до их прихода. В свою старую комнату. Да он вообще не попытался бы вломится. Позвонил бы Гоулду может, решил бы вовсе приехал к ним на озеро. Почему нет? Ладно, ему похер. До тех пор, пока сероглазый ничего не натворит, Тому насрать на то, что такое Ларссон, как он, и что с ним. Даже когда Том принимает банку их его рук, ему насрать. До кончиков своих пальцев на ногах по барабанам. Томас просто недоволен жизнью, потому и только потому у него такое заебанное лицо. Правда, конечно же краски действий начинаются уже спустя время. Долбаная фиолетовая рыбка с огромными и острыми зубами. Ему было это очень дорого. Риджуэлл далеко не Мэтт, но тогда захотелось прокричать, что «БЛЯТЬ, МОЕ ЛИЦО!» А потом Торд и вовсе кинул в его сторону розового кота. Эта рогатая дрянь кинула в оператора кота. Черт подери, мелкий комок и прямо в лицо! И как только Том мог подумать, что его обойдет все это стороной? Конечно же, взаимная ненависть, этот русый гондон ни за что бы не упустил шанс подсобить ему. Ладно, теперь Томас даже имел причины врезать коммунисту, который только постоянно улыбался! Постоянно! Как же это бесило. А Эдду и Мэтту, казалось бы, весело. Да, они решили пройтись по всему списку приключений. Побывать там, там, там и еще где. Да где только не были. Переснять те фильмы, слетать в космос, (в своем скафандре Том опять застал эту злосчастную рыбину), просто подурачиться. Им было весело, в то время как Риджуэлл лишь перекидывал в горло спиртное и терпел. Наверное, ради Эдда. Да, скорее всего только по этой причине. В прошлом Гоулд сильно обижался и ходил днями поникшим, если «красный и синий», как вечное противостояние, сцеплялись в драках и ссорах. Том груб с Тордом, и наоборот аналогично. Их драки были ежедневными, а помирить не выходило, сугубо, никак. Разве что «друзья» просто замолкали по просьбе брюнета и не говорили друг другом днями, но стоило опять перекинуться фразами — капут анархии. Опять драка и разбитая посуда как у баб-истеричек. Ну и после черноглазый с Ларссоном ходят все в царапинах и синяках, даже и дышать не намереваясь в сторону другого. Бывали деньки… Мда, сейчас Томас терпит только ради Эдда. И, казалось, пытался выразить это неоднократно кидаемыми взглядами в сторону Ларссона. Сам же Торд особо не обращал на пепельноволосого внимания. Больше смеялся с Гоулдом и Харгривзом, строя из себя дурака и делая невинное лицо, если с Томом опять что-то случалось. Особо коммунист не подавал виду, что что-то ему не нравилось. Поведение Тома не осталось без особого внимания, пускай любитель оружия этого и не показывал. Атмосфера была одновременно и легкой, и постоянно напрягающей. И так прошла половина дня, пока наконец-то их идеи не закончились, и все не соизволили согласиться с решением пойти домой. *** Трио открывает разом входную дверь под дружный смех. Эдд опять с колой, Торд (долбаный кусок говна) с сигарой, а Мэтт впервые без зеркала в руках. — Ах, прям как в старые добрые времена! — улыбаясь чуть шире, Ларссон переглядывается, проходя чуть вперед. — Я скучал по этому, — он добродушно усмехался, строя из себя яркий лучик позитива. При этом этот лучик позитива уже нарушил правило «не курить дома». Кажется, сегодня коммунисту было позволено все: Эдд даже и не дрогнул. Бурча себе под нос, последним в доме появляется сам Риджуэлл, держась за голову, что гудела от всего пережитого. — Хорошо, что ты снова здесь, Тодд! — перекидывая руку через плечо сероглазого, Харгривз строит добрую мордашку. — Торд, — чутка раздраженно и резко меняясь в эмоциях, исправляет рогатый. — Ты разговорчивее Тима, — кидая за спину, рыжий так и продолжал игнорировать любые слова. — Тома. — Ну, не беспокойся Мэтт, — прикрыв глаза, Ларссон пожимает плечами. — Мэтт! — злобно исправив, словно подражая остальным, голубоглазый свел брови к переносице.

«Теперь я останусь здесь!» «Ты же не против, если я возьму свою старую комнату, Эдд?»

В этот момент черные глаза поднялись на русого. Конечно же первым делом Том воскликнул, мол, нет. Но вот Гоулд согласился. Даже предложил Риджуэллу вернутся в свою старую комнату! Какого…? — Но ты сделал из моей старой комнаты бассейн, — недовольно косясь на закрытую и «стремную» дверь, черноглазый продолжал пилить взглядом Эдда, надеясь, что тот передумает и хоть что-то да скажет. Брюнет же нервно тер затылок, неловко улыбаясь. — Но ведь/ — Почему бы тебе не поспать на диване? — перебивая Гоулда, кидается Тордом, после чего за секунды Риджуэлл оказывается под тяжелой конструкцией, будучи придавленным. И слыша смешок. Нет, даже смех. Ладно, ему это уже не просто бесит, кулаки чешутся еще с самого утра, не дай бог он повторит эту долбаную фразу, и черноглазый начнет драку. По крайней мере точно врежет. Он терпит всего один день, и завтра уже все может вновь начать. Завтра драка уже будет оправданной, и, словно, привычной. Это все так неправильно… Этот ублюдок вообще не должен ступать ногами в их дом. Только пусть посмеет. Но, блять, нет. Риджуэлл все равно слышит эту противную и едкую фразу. Ее уже все знают. И за сегодня черноглазому этой фразы было ой как достаточно. Но вот когда ее повторил Эдд… Диван грациозно перекидывается через себя и пробивает стенку. И также быстро, а скорее даже, быстро и неожиданно, Ларссону прилетает в челюсть с кулака, от чего тот падает на пол. — Будешь спать на ковре перед домом, — угрожающе Том смотрит сверху вниз, подмечая, что уже и Ларссон, наконец, кое-как спалился. Взгляд стал холодным и словно диким. — С меня хватит, — но так ничего и не оставшись решать, Риджуэлл уходит в свою комнату, запираясь там. Торду так и не дали накинуться сзади. Эдд помог подняться, но вот отпускать — нет. Лучше не стоит, ибо все могло бы перерасти в проблемы похлеще этой. *** Риджуэлл не нытик. И не сучка-истеричка. Он еще тот пофигист-алкоголик, но и у таких, бывает, лопается терпение. Особенно когда кто-то выговаривает фразы, пускай и неуверенно, но в точь подражая врагу. Ларссон же стал его противником еще с детства. Да за доверие Эдда порой боролись. Это выглядело странно и глупо. В наказание за драки Гоулд тогда отчитывал их двоих, но они были детьми, чего уж. Сейчас же Риджуэлл не знает как оправдать Эдда и его слова. Он лежал на своей кровати, непрерывно выпивая из фляги Смирнофф и радуясь подобной идиллии. Идиллии тишины, умиротворения, отсутствия рогатой физиономии и присутствия алкоголя. Пускай и лежал звездочкой, это не мешало выпивать и наоборот помогало расслабиться. А за дверью где-то тихо были слышны голоса, которые не разобрать. Наверное, Эдд ведет дискуссию на счет странно-сложившейся ситуации. -он ни за что бы не покинул дом в таких условиях- Зная Эдда, тот просто предпочел сегодня подстроится под «настроение» давнего приятеля. Так сказать, сделать все, чтобы Торд почувствовал себя как раньше. Ему не было неуютно или еще чего. Зная же Ларссона и его отношение к миру, русого мало-когда могли остановить неудобства или что-то в этом роде. В общем, ситуация дрянь, а логичный Эдд сейчас не в зоне доступа. Риджуэлл ни за что не в обиде за такие решения, вспоминая самого брюнета, ближе к вечеру, когда каких-либо вариантов не останется, тот придет тайком извинятся за спонтанное выселения Томаса из этой лачуги. Вряд ли, но может попросить прощение за то, что особо не останавливал Торда. Сегодня у рогатого был день со всеми удобствами. Этот день надо было пережить, и, о слава, Томас пережил его. И за это не грех выпить. Подняв флягу над собой, произнеся мысленно тост, Риджуэлл вновь наклоняет флягу и окончательно допивает все ее содержимое. Ну вот. Еще немного времени, и включится Том-стратег, который не сможет уснуть, ибо рогатое чмо может прийти и что-то сделать. А что если черноглазый что-то недоглядел и в доме есть еще проходы к подвалу? Что если Торд посередине ночи взорвет их дом? Может уже сейчас поднять панику? Ммм… Не. Как-то слишком влом. Еще не вечер, да и Ларссон не стал же отмороженным козлом: если хоть немного ума есть, взрывать их дом не станет. Стук в дверь. — Том? — как и ожидалось, Эдд. Повернув голову в сторону двери, Риджуэлл понимает, что закрылся на замок изнутри. — Что? — не собираясь пока что вставать, черноглазый по крайней мере скидывает ноги с кровати. — Будь другом, я хочу поговорить с тобой, а не с дверью, — чутка недовольно, хотя тон был даже каким-то сожалеющим, впрочем, слышится голос. Закатив свои черные глаза, пепельноволосый встает с синей кровати, направляясь к двери. Пару секунд возни с замком и теперь перед Риджуэллом обеспокоенная физиономия Гоулда, который явно, что чутка волнуется и мнет в кармане худи саму ткань. Ожидая слов, Том вскинул бровь. — Итак? — недовольный и сухой голос гитариста заставил зеленоглазого дернуться. — Прости за то, что/ — Не парся, я знаю, — вздохнув, Том похлопал Эдда по плечу, после чего сам брюнет словно оживился. Он глубоко вдохнул воздух, после так же громко выдохнув. Привычный Эдд. Ничего не меняется. Ридж все же хорошо знал его, это было неудивительным. — Так ты не в обиде? — он умоляюще строит глазки. — Еще бы, — фыркнув, черноглазый усмехается, глядя куда-то в сторону. — Что еще? — думая уже попрощаться, ибо игра на гитаре могла не ждать (надо же окончательно как-то успокоиться), парень заметил, что это не конец. Если бы разговор был закрыт, кололюб уже улыбался во все зубы и пошел бы на кухню за еще одной колой, а так нет. Стоит и смотрит. — Да дело такое… — поджав губы, Эдд смотрит куда-то в сторону, а Томасу уже во всю это не нравится. — Он не согласился спать на коврике? — изогнув недовольно бровь, Риджи раздраженно вздохнул и закатил вновь глаза. Дорог ему этот коммунист. — Том, он же наш друг, так нельзя! — А ты сегодня собирался выгнать меня в бассейн, — уколов в ответ, Ридж прикрыл глаза и вскинул брови, понимая, что вновь заставил Эддварда ощущать вину. Конечно же. Как иначе. — С Мэттом Торд оказывается жить, ибо там полно хлама, а у меня и повернуться негде! Я же ничего такого своего не храню, — буркнув, Гоулд сильнее сжал ткань кармана своего худи изнутри. — У тебя просто половина комнаты забита пирамидами из-под банок колы. — Пожалуйста? — Что ты хочешь, Эдд? — перейдя быстро к сути, Риджуэлл потер переносицу, второй рукой упираясь в собственный бок. — Поделишься с Тордом хотя бы углом своей комнаты? Пожааалуйста! *** — Кошмар, что ты сделал с моей комнатой? — расхаживая вокруг, словно вообще имеет право, Ларссон прикасался ко всему, что только можно. — О, она все еще жива? — из-за того, что коммунист поднял гитару, русый случайно зацепил струну, и прозвучал звук. Риджуэлл тот же час выхватил Сьюзен и поставил на место. Теперь в другой части его комнаты был достаточно комфортно постелен матрас со всякими покрывалами, подушкой и одеялом. — Перестань, — фыркнув, Томас смотрел ему прямо в глаза, наблюдая, что Торд особо более не улыбается, как всегда. Скорее, он просто зол и недоволен. — А знаешь что? — но вот ухмылка вновь появляется на его лице. — Что, руки чешутся? — фыркнув, черноглазый издевательски усмехается. Так и не ответив, Тому прилетает в челюсть точно также, как в гостиной Торду. Но уже на одном ударе все так просто не заканчивается.