Расслабься

Гино откладывает очки в сторону и медленно потирает уставшие глаза. Буквы уже словно сливаются в единое неразборчивое целое, а вникать в смысл отчета становится все труднее. Пиджак уже давно покоится на спинке стула, а тугой узел галстука ослаблен до безобразия. На его плечи ложатся руки, и Гино тут же вздрагивает, резко оборачиваясь. — Напугал? — Гино хмурится, замечая над собой довольную ухмылку Когами. — Твоя смена давно окончена, исполнитель, — Гиноза бурчит, скорее по привычке, чем специально. — Тебе стоит больше отдыхать, инспектор, — парень вновь улыбается и слегка сжимает напряженные плечи парня. — Расслабься. — Расслабишься с тобой, — Нобучика закатывает глаза, но не без удовольствия прогибается в спине, когда руки вновь сжимают плечи, на этот раз сильнее. — Тогда я помогу тебе немного отдохнуть, — Ко медленно склоняется и шепчет прямо на ухо, от чего тело парня содрогается, а кожа покрывается мурашками. — Только не оборачивайся, я все сделаю сам. Гиноза медленно прикрывает глаза, когда горячие губы касаются затылка, опускаясь ниже вдоль шеи, а сильные пальцы надавливают на плечи, слегка налегая. Когами усмехается мгновенной реакции и слегка прикусывает кожу на шее инспектора, оттягивая, от чего тот слегка недовольно шипит, но выразить недовольство словами не успевает, ведь руки уже ловко подобрались к груди, поглаживая ее поверх рубашки. — Не здесь, прошу, — умоляюще шепчет Гиноза, но исполнитель пропускает его слова мимо ушей, ловко расстегивая пуговицы. Возмущение сливается со стоном, когда прохладные пальцы касаются груди, невзначай задевая ореолы сосков. — Вам стоит быть потише инспектор, будет нехорошо, если кто-то из отдела узнает какая вы сучка, — тихо шепчет Когами. — Вы тоже так считаете? Гиноза утвердительно кивает головой, прикусывая собственную ладонь. — Ну, ну, инспектор. Для вашего рта у меня есть более подходящее занятие. Для вашего же блага, — продолжает шептать Ко, убирая руку парня от его рта, заменяя ее своими пальцами. Горячий язык не без охоты принимается их вылизывать, смачивая слюной, особое внимание уделяя чувствительным подушечкам пальцев. Когами рефлекторно поддается бедрами вперед, встречая преграду в виде стула, на котором сидел инспектор, уже слегка раздвинув ноги и мелко вздрагивая. — Активнее, — требует каратель, проталкивая пальцы глубже в рот, самостоятельно ощупывая язык инспектора. — Я не хочу чтобы наши прелюдии затянулись на целую вечность. Гино послушно выполняет просьбу своего партнера и начинает посасывать предложенные пальцы придерживая руку Когами дрожащей рукой. — Достаточно, — Когами с характерным звуком убирает пальцы, и, словно оглядывая проделанную парнем работу. — Вы знаете, что делать. Взгляд серых глаза слегка затуманен от возбуждение, потому кивок Гинозы кажется неуверенным, но он все же находит в себе силы подняться с ненавистного стула. Быстро отметает бумаги со стола, ложась на него грудью. Пальцы путаются в собственном ремне, но все же Нобучика расстегивает его, избавляя себя от тесной одежды и громко выдыхая, когда ему удается освободиться от боксеров. Когами усмехается, глядя на то, как недавно строгий инспектор с ожиданием прогибается, ожидая, когда он, наконец, получит желаемое. Первый палец входит легко, ловко проскальзывая в не так давно разработанное отверстие. Гино еще не успел полностью восстановиться после вчерашней ночи. Потому растягивать долго не приходится, чему оба несказанно рады. Когами нетерпеливо расстегивает ремень и приспускает белье. Впрочем входить он не торопится, дразня Нобучику томящим ожиданием и лишь трется членом о ягодицы. Инспектор недовольно мычит и тихо возмущается, самостоятельно поддаваясь вперед, когда исполнитель грубо стискивает его бока и ложится грудью на его спину, поддаваясь бедрами вперед. — Знал бы ты, какой ты красивый, — тихо шепчет Когами, грубо толкаясь. Нежность уж точно не была свойственна им обоим. Гиноза в ответ лишь сдавленно стонет в тыльную сторону ладони, слегка прикусывая собственную кожу. — Кто бы мог подумать, что старший инспектор такая блядь, — Ко ухмыляется, сильнее сжимая руками бока парня. Потом Гино будет жаловаться на оставшиеся отметины, но не сейчас. — Я толкаюсь в тебя как хочу, а ты так стонешь, — на выдохе произносит каратель вновь делая глубокий толчок. — Видел бы ты то, что вижу я. С тебя картины можно писать. Последние слова Когами произносит вместе с тихим стоном, сильнее вжимая парня в стол. Они кончают практически одновременно. Гино впивается ногтями в крышку стола на сколько это возможно и по его ладони стекает тонкая струйка крови от собственного укуса. Когами всегда был заботливым любовником. И когда у Гино бессильно подкашиваются ноги, он не дает ему упасть, бережно вытирая салфетками. Как снаружи так и внутри, слегка грубо толкаясь пальцами внутрь. — Придурок, — тихо шепчет Нобучика, безвольно лежа грудью на столе. — Идиота кусок. — Твои ругательства после секса становятся традицией, — Ко довольно усмехается помогая любовнику одеться и хоть как-то привести себя в порядок. — Этого бы не случилось, не будь у тебя такой дурной привычки делать это на работе, — парень, все еще краснея, потуже затягивает галстук, оседая на мягкий кожаный диван. — Кажется, кое-кто не особо то и сопротивлялся, — Ко аккуратно накрывает губы парня своими. Они никогда не целуются во время секса. Гиноза и вовсе предпочитает, чтобы его лицо упиралось в подушку или во что-то другое. Когами давно смирился с заносами своего партнера. Но от этого он не перестает видеть в нем самого лучшего любовника в Бюро. Хотя, учитывая его дикое желание защитить своего партнера, Ко давно понял, что они нужны друг другу не только для секса.