***
В кабинете Савады уютно и просторно. По желанию хозяина на стенах вывешено множество картин, изображающих природу и прочих комнатных украшений. Лишь одна вещь не вписывается в общую картину: по правую руку от сидящего за столом Десятого гордо висит чужой, снятый с человека скальп. Никому и никогда Цунаёши не откроет причин его появления, знает только он да Хибари, и пусть это останется между ними.Часть 1
27 ноября 2018 г. в 22:58
Встроенный в стену экран ярко мерцает, сменяя одну картинку другой, от чего находящемуся в помещении парню приходилось постоянно жмуриться.
Он сидит тут, истекая кровью, уже несколько дней. Тяжело раненный, с отрубленной по локоть рукой, посажен на цепь будто псина, железным ошейником прикован к холодящей спину каменной стене.
На экране перед ним просто с места событий, словно прямым эфиром, упорно сражается с врагами Савада Цунаеши.
Мальчишка старается изо всех сил ради него и других важных ему людей одолеть более сильного противника, а он может лишь бессильно скрипеть зубами, наблюдая за потугами Босса.
Хибари прекрасно понимает насколько своим проигрышем подвёл зверька.
— Надо же, какой прыткий малец, — усмехается его надсмоторщик, в голосе отчётливо слышится насмешка, — небось думает одержать победу. Только не выйдет ничего. Нам есть чем надавить на него.
Мужчина, оставленный присматривать за ним, подымается с кресла, подходя ближе. Он стоит почти вплотную к распластавшегося на полу Хранителю — ещё немного и при желании каблук его лакированных туфель вдавит в пол тонкую кисть пленника.
— Я ведь прав, Хранитель Облака?
Хибари с трудом сдерживает в себе злость: будь у него возможность, этот ублюдок уже был бы трупом.
Мужчина тем временем наклоняется ниже, проводит рукой по растрёпанным чёрным прядям, в следующую секунду грубо хватая юношу за волосы. Он наматывает перепачканные в пыли и крови волосы Кёи на кулак, заставляя запрокинуть голову, желая увидеть застывшие в стальных омутах слёзы.
Не на того напал. Хибари смотрит прямо, в его глазах сквозит уверенность, лишь на глубине можно разглядеть отголоски злости.
— Хах, какие красивые у тебя глазки, — гадко смеётся мужчина. — Ничего, сейчас они станут ещё красивее.
Он выпускает из хватки волосы Хибари, упираясь коленом в горло пленника, несильно надавливает, прижимая того к стене. Освободившимися руками вытаскивает сигарету и, щёлкнув зажигалкой, прикуривает.
Затяжка — и едкий дым густым сероватым облачком вырывается в бледное лицо Кёи, вынуждая того закашляться.
Хибари чувствует как в глазах щиплет. Облако ненавидел никотин и курцов, всегда остро реагировал на человека с сигаретой рядом с собой, а сейчас вынужден собственным ртом глотать сигаретный дым.
— Тебе правда идут слёзы. — Пальцы надсмотрщика проводят по его щекам, стирая непрошенную влагу.
Предательские слёзы тонкими дорожками струятся к подбородку.
Сейчас, показав перед врагом слабость, Хибари ощущает жгучую обиду. Он столько времени держался, терпел наполняющую каждую клеточку его тела боль. Сцепя зубы, наблюдал как медленно, словно издеваясь, сантиметр за сантиметром лезвие ножа разрезало плоть, отделяя руку от тела. И всё это так просто перечеркнули слёзы.
Как унизительно…
— Ну что, продолжим наше веселье, мальчик.
Вонючая сигарета была потушена и откинута в сторону, вместо неё в руках мужчины оказывается нож.
Кёя вновь чувствует крепкую хватку в волосах, как было пару минут назад, с той лишь разницей, что теперь его кожи на лбу касалось холодное лезвие ножа.
— У тебя такая нежная кожа, нужно лишь легонько надавить, — следуя своим словам, надсмотрщик надавливает лезвием на кожу у места, где начиналась линия роста волос. — И я вновь разукрашу твоё тело кровью. А впрочем, мы можем сделать по-другому.
Мужчина улыбается, и эта улыбка не нравится Хранителю от слова совсем. В прошлый раз она стоила юноше пальца на ноге. Хотя сейчас его не тревожит боль от потери пальца, куда хуже были поломанные коленные чашечки в ногах.
— Обещаю, тебе понравится.
Облако зажмуривается, когда вонзенное в плоть лезвие плавно двигается, оставляя за собой кровавую полосу на лбу. Осознание замысла его мучителя приходит немногим позже, когда тот ведёт нож вдоль линии роста волос, к уху юноши.
С него снимают скальп.
Внутри Хибари всё сжимается в страхе, сердце в грудной клетке бьется в бешеном ритме. Много чего было с ними за время становления Хранителями, травмы и ранения появлялись после столкновения с различнейшими видами оружия. Но никогда ещё ни с одного из них не пытались снимать скальп. Это что-то по-новому страшное.
Кёя не хотел бы испытать на себе подобное, но он уже, чёрт возьми, обессиленной тушкой лежит под ножом.
Можно ли это считать его расплатой за слабость?
Хибари скашивает взгляд на монитор компьютера. На экране Савада с особой жестокостью разделывается с очередным посмевшим напасть на их семью противником. Хибари уверен, что скоро зверёк будет тут, рядом с ним.
Он придет на помощь своему непутёвому Хранителю и любовнику в одном лице. И уже будет неважно, снимут с него кожу или нет, главное, что Цунаёши будет рядом.
Снимающий скальп мужчина явно медлит, руки у него немного дрожат, что выдаёт в нём дилетанта в подобного рода делах. Впрочем Кёю трясёт не меньше его, юноша шипит и дёргается в стороны от пронзающей тело боли, а его кожа будто бы горит.
Хибари видел и узнал обстановку в месте, где сейчас сражается его Босс. Это было не далеко, осталось потерпеть ещё немного, в Саваде он никогда не сомневался.
Лезвие ножа уже обогнуло ухо и теперь находилось на задней стороне шеи, издевательски медленно срезая кожу.
Кёя помнил как когда-то давно в случайно попавшей в руки книге прочёл, что для полного снятия кожи с человека нужно сделать несколько кругов ножом. Значит, у него ещё есть время, пусть и не очень много.
Собственная кровь застилает юноше глаза, лишая возможности следить за происходящим вокруг. Мешает она и надсмотрщику, ему приходится время от времени поливать голову брюнета водой.
Внезапно где-то за стеной слышится шум, с каждой минутой он становится всё громче, и теперь слышны ещё и крики. Что-то мощное приближается к ним, и против этого чего-то находящиеся на базе бойцы оказались бессильны.
— Ну надо же, этот мальчишка умеет удивлять! — разразился в каком-то сумасшедшем хохоте мужчина. — Пусть идёт, у меня для него есть сюрприз!
Словно сквозь разделяющие их стены, услышав эти слова, Цунаёши врывается в небольшое помещение, и тут же замирает, увидев у стены израненного Хибари.
— Кёя-кун… — растеряно шепчет шатен, он никак не ожидал, что Облако окажется в таком плачевном состоянии.
Хибари с трудом открывает глаза, кровь мешает ему нормально видеть происходящее, но этого теперь и не требовалось. Невысокую фигуру, объятую кристально-чистым оранжеватым пламенем, он узнает всегда.
Дорогой сердцу Савада стоит напротив них, зверёк всё-таки успел.
— Ну здравствуй, Савада Цунаёши, мы с Хибари тебя заждались! Проходи, не стесняйся, в качестве напитка могу предложить кровь этого милого юнца!
— Ты, ублюдок… Ты ответишь за это! — шипит Цуна, принимая боевую стойку.
Савада до последнего будет сражаться за каждого члена своей семьи, друга или товарища, а за вечно хмурого, но от того не менее любимого Хибари — тем более.
— Ну-ну, будь тише, мальчик. Ты ведь не думал, что я так просто сдамся, правда? Смотри, — мужчина дёргает Кёю за плечо, заставляя немного развернуться, взгляду Босса открывается тянущаяся ото лба кровавая полоса. — Это мои труды. Знаешь, что это такое? Правильно, я снимаю с него скальп! И сейчас, благодаря тебе, я остановился на его прекрасной тонкой шейке!
Хранитель буквально кожей чувствует как дрожит теперь Савада, только понять не может: это от окутавшей его злости или понимания всего ужаса происходящего. Впрочем, не важно. Этот ублюдок, что издевался над ним с самого начала заявлял, что якобы сможет дать отпор Цунаёши. Хибари не был наивным глупеньким мальчиком, он понимал, что может стать причиной, по которой Небо сдастся. Но чёрт возьми, нельзя так просто взять и всё кинуть, не для этого он терпел эти унижения. Савада должен победить, и не важно, что случится с самим Кёей.
— Сделаешь хоть один шаг — и этот нож проткнёт кому-то глотку.
В карамельных глазах Савады плещется сомнение. Окутывающее его пламя извивается, усиливается, и тут же вновь становится нормальным, почти пропадает. Десятый, как и раньше не хочет бессмысленных жертв, но ещё больше он не хочет жертв среди своих Хранителей, Хибари и так уже пострадал.
Из задумчивого оцепенения Цуну выводит тихое, на грани слышимости:
— Откинь сомнения, зверёк.
И Савада срывается, выпускает своего внутреннего демона. Крушит всё вокруг, ненавистное здание и людей в нём, в мгновение ока расправляется с тем, кто принес столько боли и страдания Кёе.
Там, среди оставшихся руин, он аккуратно, но нежно обнимает Хибари и шепчет, что всё закончилось.