***
В клубе играла музыка, на шестах крутились девушки в неоновом белье, танцпол был заполнен людьми. Лавируя между ними, парочка прошла к барной стойке и заняла места. — Стоит ли спрашивать, где вы были? — Руслан поставил перед парнями по стакану виски. — Не стоит, — усмехнулся Юлик и, отодвинув маску с лица вниз, сделал глоток. — Но шрифт заебись, — добавил Тушенцов с усмешкой, тут же отвлекаясь на нового клиента. — Я же говорил, — с победной ухмылкой произнес Ларин, чуть пихнув друга локтем в бок. — И что дальше? Ты наденешь красивое белье и отправишься в его офис? — серьезно спросил Юлик, повернувшись к Диме. — Послушай, я для Юры и без красивого белья лакомый кусочек. Но ты же сам знаешь, как тяжело остановиться, — ответил Ларин, взяв свой стакан. — Нет, не знаю. То, что я воровал у богатых и раздавал бедным, совсем не одно и то же с тем, что ты рушишь чужую империю, — покачал головой Онешко, в один глоток допив содержимое стакана вместе со льдом. — Я домой. Если тебе надоест дергать крокодила за хвост, ты знаешь, как меня найти, — с этими словами Юлик поднялся и, махнув Руслану, скрылся в толпе. — Империя, — с усмешкой повторил Дима, осушив свой стакан. Расплатившись биткоинами, Ларин покинул клуб через черный ход. Под ногами хрустел ноябрьский снег. Дима сел на мотоцикл и замер. Прямо перед ним, через крышу клуба, был виден билборд. Прошло не меньше часа, а все, что правительство города смогло сделать, — это убрать звук и зациклить картинку с улыбающимся Юрой. — Я заберу твою душу, Хованский, я заберу твою душу, — заулыбался Ларин в ответ изображению.***
У него была крохотная квартирка на окраине нового города. Она состояла из кухни совмещенной со спальней и отдельной ванной. Первая комната была прямоугольной формы. От входной двери, что находилась в конце длинной стены, слева стоял мини-холодильник и столик с микроволновкой. Напротив самой входной двери была дверь в ванную. По этой же стене в противоположном от нее конце располагалась кровать. Она представляла из себя прямоугольную выемку в стене с небольшим круглым окошком под «потолком». Рядом, у стены, стоял стол с компьютером. Это была единственная ценная вещь: на его жестком диске была вся журналистская и хакерская жизнь Ларина. Дома он собрал все необходимое оборудование для ранней вылазки к офису Юры, откуда Хованский должен был отправиться на сделку со своим «конкурентом». Конкурировали компании только для СМИ. Дима взламывал их почту и находил там неопровержимые доказательства того, что «Новейшие биотехнологии», с которой Хованский якобы конкурирует на фармацевтическом рынке, на самом деле тоже принадлежит ему. Но так как Дима не мог просто выложить переписку (это могли принять за утку), он решил, что подкрепит их фотографиями с момента передачи денег. Все было бы проще, если бы директора пользовались электронными переводами, но никаких финансовых махинаций в сети между компаниями Ларин не обнаружил. С фотоаппаратом на плече он сидел на мотоцикле за углом здания офиса Хованского и успешно делал вид, что ждет кого-то на остановке возле супермаркета. Шлем скрывал его лицо. Мысленно Дима пожалел, что не взял с собой маску, ведь сделать хорошие снимки в шлеме не выйдет, а демонстрировать свое лицо ему крайне не хотелось. Конечно, шанс того, что кто-то обратит на него внимание, был невелик, но если новая информация заденет Хованского, то он перестанет играть с ним в кошки-мышки. И тогда понять по фотографиям, с какого ракурса их сделали, а затем найти запись с какой-нибудь камеры ближайшего здания или полицейского дрона, которых пруд пруди в новом городе, будет лишь делом времени. Мимо пронеслись три черные «Феррари». Подождав несколько секунд, Ларин поехал следом. Юра явно спешил, так как машины быстро отдалялись. Рано утром на трассе не было машин, кроме многотонных грузовиков, которые ехали на автомате, без водителя внутри. Они двигались строго по правилам, держась друг от друга на достаточном расстоянии. Это позволило Диме не попадаться, появляясь на горизонте лишь на пару секунд во время обгона очередного грузовика. Машины свернули с трассы, въезжая на территорию старого города. Скрывшись в проулке, Дима поехал по старым улицам, двигаясь параллельно машинам. В этой части города никто не жил, поэтому, когда машины остановились, он припарковался у полуразрушенной многоэтажки и поспешил на ее крышу, ведь оттуда откроется явно интересная картинка. Она действительно была интересной. Дима поднялся на четвертый этаж из пяти и, подойдя к разбитому окну, осторожно встал за стеной. Машины остановились перед каким-то недостроенным зданием. Там были только первый этаж, стены, дверные и оконные проемы. Несколько человек в черных плащах, в том числе и Хованский, вышли из машин и зашли в эту постройку. Дима сделал пару снимков и вдруг почуял запах сигарет, хотя никто из стоящих внизу не курил, они только тихо переговаривались о чем-то. Вскоре к недостроенному дому приехали две белые «БМВ». Из одной машины вышли двое: тот самый «конкурент», полный бородатый мужчина, и, видимо, охранник с чемоданом в руках. Они тоже зашли в постройку. Ларин вновь сделал пару снимков. Толстяк протянул ладонь Юре, но тот не спешил вынимать руки из пальто. Хованский что-то сказал ему, а затем начал напирать, из-за чего «конкурент» попятился, но вдруг замер и, развернувшись, отошел назад к своим парням. Со своей позиции Ларин перестал видеть Хованского из-за стены, поэтому он поспешил подняться на последний этаж. Забегая по ступенькам, он опустил глаза на экранчик фотоаппарата, и под ногой хрустнуло стекло. Дима дернулся и отвел взгляд, мазнув по фигуре, что сидела у окна. Тут же резко подняв на нее взгляд, он замер. На Ларина был направлен пистолет. Видимо, все было несколько сложнее между конкурентами, чем думал Дима, потому как одна из сторон подстраховалась и позвала снайпера. Винтовка была удобно расположена на подоконнике, а рядом стоял стульчик. Очевидно, снайпер прибыл сюда самым первым. — Ты еще кто?! — раздраженно произнес бритоголовый мужик. Он поднялся. — Просто репортер, — как можно спокойнее ответил Ларин, медленно поднимая руки, он сжимал в одной из них фотоаппарат. У Димы был небольшой шокер во внутреннем кармане куртки, но на то, чтобы его вытащить, понадобится хотя бы пару секунд, а у него их не было. Снайпер быстро подошел к нему и, схватив за шиворот, развернул спиной к окнам. Не успел Дима среагировать, как тот замахнулся и ударил прикладом пистолета ему в висок. Перед глазами потемнело, и он услышал, как фотоаппарат, выпавший из его руки, грохнулся на бетонный пол. Дима потерял сознание совсем ненадолго, так что вскоре пришел в себя. Как раз тогда, когда мужик пытался завязать его руки за спиной ремнем от фотоаппарата. Голова нещадно гудела, но дело пахло керосином, потому Ларин немедля предпринял ряд действий. Для начала, будучи на животе и между ног у снайпера, резко перевернулся, сваливая того на пыльный пол. Руки еще не были зафиксированы, так что, быстро освободив их, он вытащил из-за пояса шокер и, ткнув им в ногу завалившегося мужика, выкрутил на максимум. Снайпера тряхнуло, и этого хватило, чтобы Ларин успел подняться и схватить винтовку с подоконника. Подскочивший с пола мужик ловко перехватил дуло огнестрела и задрал его к потолку, наперев на Диму. Началась борьба. Ларина прижали к стене между окнами. Он обеими руками пытался опустить оружие, чтобы хотя бы ранить нападавшего, но тот нехило так прижимал своей массой и оружие, и Диму к стене. Длилось это недолго, так как у снайпера был нож. Чуть ослабив хватку, он вытащил его из-за пояса и вогнал по рукоять в бок Ларина. Тот болезненно сморщился и зашипел, но, получив удар, он получил и немного свободы. У него вышло сдвинуться дальше к окну, но мужик не отставал и, завалив его на подоконник, вцепился в рукоять ножа, с садисткой ухмылкой принимаясь проворачивать его. Решение пришло неожиданно. Оглянувшись вниз, Ларин увидел свой шанс спастись. Видимо, вместе с болью ему в голову ударил и адреналин. Он резко выпустил винтовку из рук, схватившись за плечи снайпера, оттолкнулся ногами от пола, легко соскользнул с подоконника и полетел вниз вместе с мужиком. Скрежет и треск стекла эхом прошлись по округе. Ларин приземлился спиной на крышу «БМВ», а вот снайперу повезло меньше. Он частично упал на капот, но голова оказалась за его пределами, так что размозжилась об асфальт. Собственный хриплый вдох заставил Диму очнуться всего на пару секунд и последнее, что он услышал, был приказ Хованского: — Кончайте их.***
Он пришел в себя в больнице. И первым делом не поверил себе. Его оставили в живых? Зачем? Попытка повертеть головой тут же отдалась болью во всем позвочнике, а также дала знать о том, что на боку у него свежий шов. Успокоившись, он попытался осмотреться, не задействуя спину, только глазами. В обе руки у него стояли капельницы. Слева было окно с видом на стеклянные многоэтажки. Значит в новом Питере, в первой городской. Палата была на одного, поэтому вскоре он нащупал рукой пульт вызова медсестры справа от себя. Заметил и цветы в вазе на тумбе с той же стороны. Это были белые лилии, рядом с которыми лежала сложенная вдвое записка. Дотянуться до нее было делом непростым, но, стиснув зубы, Ларин смог. «Выздоравливай, репортеришка». Написано было от руки, крайне романтично и до чертиков пугающе. Значит, в больницу привезли не потому, что его нашли случайные бомжи, а потому, что этого пожелал сам Хованский. Это тянуло за собой цепочку шикарных по своему масштабу проблем. Приписка о его профессии была не случайной — значит, теперь Юра знал о нем все. И плакала разгромная статья Димы, ведь он бы очень сильно удивился, если бы Хованский не лишил его фотографий вместе с фотоаппаратом. Из коридора послышался топот и шум. В палату влетел Юлик и, тут же захлопнув дверь, прижался к ней спиной. По ту сторону послышался разъяренный голос медсестры: — Я сейчас охрану позову! Молодой человек, откройте! До времени посещения еще целый час! — Сумасшедшая бабища, — выдохнул Юлик. Он стянул маску, с улыбкой глядя на Диму. — Чел, ты себе представить не можешь, как я волновался, когда ты прислал мне это сообщение! — он хотел отойти от двери, чтобы хотя бы пожать другу руку, но не мог, так как никаких замков или защелок тут не было, а медсестра настойчиво ломилась в дверь, выкрикивая угрозы. — Живой, — Ларин приподнял ладонь, с внешней стороны которой была воткнута игла капельницы, не без улыбки глядя на друга, при этом грустно думая, что Хованский узнал не только про его место жительства и работу, но и про друзей, ведь никакого сообщения он не отправлял. По правде говоря, Дима даже не представлял, где может быть его телефон, так как он был переодет в больничную пижаму, а с его положения своих вещей он не заметил. — Я принес тебе новый мобильник, как ты и просил, — вспомнил Юлик и спешно вынул новый сенсорный телефон из кармана. Но так как он по-прежнему не мог отпустить дверь, то, примерившись, бросил его Диме на постель. — Мне скоро бежать. Узнаю график этой стервы, — он имел в виду медсестру за дверью, — и буду навещать тебя в ее выходные, — весело усмехнулся Юлик. Дима с улыбкой чуть кивнул в ответ. За дверью раздался грохот. — О боже! Тут человеку плохо! У него приступ эпилепсии! — заголосила какая-то старушка по ту сторону двери, где-то в конце коридора. — А вот и сигнал, — сказал Юлик. Он натянул маску, отсалютовав двумя пальцами от коцаной брови, резко распахнул дверь и мигом проскользнул мимо отвлекшийся медсестры. Женщина хотела было броситься следом, но за Юликом было не так-то просто угнаться, и, видимо, осознав это, она заглянула в палату Ларина. — Ходят тут всякие! Нарушают дисциплину! Вы уж скажите своим друзьям, что у вас особый режим, раз они моих слов не понимают! — с недовольным лицом произнесла она, после чего прикрыла дверь и удалилась. Дима дотянулся до телефона и, взяв его, снял с блокировки. Первым делом он зашел на новостные порталы: ему нужно быть в курсе всех событий. И первой новостью стало то, что с крыши в обнимку с наемником он грохнулся седьмого и по логике вещей, считал, что сегодня восьмое, но календарь упорно показывал десятое. Конечно, ничего об убийствах в старом городе в новостях не было, но Дима нашел интересную информацию о том, что «Новейшие биотехнологии» сменили директора, который, не проведя на посту и часа, заявил СМИ, что с удовольствием объединиться с компанией Хованского «Фарм Индастриз», если вдруг такая инициатива поступит с его стороны. И что-то Ларину подсказывало, что еще как поступит. Загадкой оставалась причина, по которой прошлый директор вдруг пошел на попятную, ведь, будь все как надо, никто бы тогда не умер.