Закрепить результат

С крошечного песчаного берега, усыпанного мусором, Росинант свернул вглубь острова на узкую тропинку между огромными мусорными горами. Идти здесь можно было только друг за другом. Впереди себя Росинант видел спину Пики, следом за ним, шагах в десяти, шёл Гладиус. Росинант шёл мимо старых сундуков, холодильников, велосипедов, сломанных штурвалов, гниющих обломков мачт с клочками парусов, тухлых яблок, жестяных банок, труб и шестерней, детских кроваток, распоротых мягких игрушек, разбитых и ещё целых бутылок, промышленных бензопил, ржавых станков и механизмов, моторов с потёками топлива, тухлой рыбы, резиновых покрышек, слежавшихся подушек и одеял, рваных тряпок, одежды, дырявых сапогов, обломков протезов, размокших картонных коробок и металлических гнутых контейнеров, гнилых бочек, дохлых чаек и ворон. Живые их собратья повсюду кричали и хлопали крыльями, выискивая еду. Отовсюду то и дело торчали острия или гарды старых и ржавых мечей, топоров, ножей, дула ружей и обломки пушек. Всю дорогу Росинант пытался делать вид, что его здесь не тошнит. Остальных же не тошнило. Или они тоже не подавали вида. Хорошо, что идти было недалеко. Парадный зал назывался так только для вида. На самом деле, никакого парада здесь не было, да и зала тоже. Просто огромный ангар из металла и вентиляционных труб поверху, с маленькими прямоугольниками окон возле самого потолка. На стенах были развешаны шторы и дорогие светильники, которые придавали помещению хотя бы немного жилой вид. У противоположной от входа стены стояли четыре трона, спинки которых венчали карточные масти. Требол сказал, низко наклонившись прямо к плечу Росинанта, что трон черв как раз пустует и ждёт его. Слышать это было приятно — это значило, что Росинант справился с задачей, и его примут в Семью Донкихот. Звучало как издёвка. Да и чувствовать хоть что-то приятное рядом с Треболом было сложно, особенно когда тот наклонялся так низко, что слизь капала прямо на голову Росинанта. Он сдержанно кивнул и отошёл подальше на несколько шагов, услышав мерзкое хихиканье. Кажется, Требол прекрасно знал, что находиться рядом с ним противно, и пользовался этим в своё удовольствие. Накрытый стол стоял с другой стороны, вдали от тронов. Дофламинго, который шёл первым в их процессии, за стол сел тоже первым, и уже потом, после него, по местам начали рассаживаться другие члены Семьи. Росинант не стал садиться рядом с Дофламинго — пока не хотелось. Пришлось занимать место рядом с Треболом. С другой стороны от него охотно села Йола. Росинант со смутным беспокойством подумал, что компания на этот вечер у него так себе. Но не вставать же теперь. А может быть, он и ошибался. Он ведь не знал их всех достаточно хорошо. Он нисколько не сомневался в их порядочности, а точнее, в её отсутствии — он сам прекрасно видел, чем занимаются пираты Донкихота, и даже помогал им в этом. Но, может быть, они не были настолько неприятными… «И всё-таки, — думал Росинант, — как у Дофламинго поднялась рука так опозорить имя своего семейства, имя своих добрых отца и матери, что теперь им называется грязная пиратская шайка?» Он первым потянулся к бутылке и отхлебнул из горла. Потом понял, когда опустил бутылку, что на него пялится весь стол. Он невозмутимо достал бумагу. «Прошу прощения. Не знаю ваших правил, очень хочется выпить за победу». Росинант хотел написать «за нашу победу», но у него не поднялась рука. — Пей, когда тебе хочется, — Дофламинго широко улыбнулся ему, блеснув белыми зубами даже в полумраке. — В конце концов, это ведь ты — герой этого дня. Он тоже поднял со стола целую бутылку, откупорил её и приложился к горлу. — Только в следующий раз — лучше наливай. Хоть мы и на помойке, не стоит забывать, что мы всё же цивилизованные люди, а не какой-то сброд. Дофламинго хотелось убить. За эти слова, в общем-то правильные, за снисходительную улыбку, за то, что совершенно не принимал Росинанта всерьёз. А может быть, и хорошо, что не воспринимал. Росинант выдохнул, немного успокоился и осмотрел всех вокруг. Кажется, он не очень понравился. В сущности, ничего неожиданного, но его это не заботило. Его главной задачей был Дофламинго, а всё остальное — постольку поскольку. Его всё равно уже не выгонят. Он уже доказал, что может стоять наравне с членами команды. Ему хватало сил, спасибо убийственно изнурительным тренировкам в Дозоре. Ему хватало и выдержки, и смелости. Это было его первым настоящим заданием, и Росинант очень хотел справиться с ним должным образом. Остановить Дофламинго. Росинант отпил ещё портвейна и посмотрел на Дофламинго. Тот мгновенно поймал его взгляд и улыбнулся, склонив голову, а потом они с Пикой снова начали обсуждать что-то вполголоса. Росинанту не было слышно, но он подозревал, что Дофламинго не может обсуждать ничего хорошего. Речь, впрочем, зашла и о самом Росинанте. — Доффи, ты бы это видел, он голыми руками раскидал половину, нам почти ничего и не осталось, — протянул Диаманте, и в его голосе слышались обида и уважение одновременно. — Я сам бы не сделал лучше. — Оставил так мало образцов для моего искусства, — кокетливо захихикала Йола и подлила Росинанту ещё, подмигнув густо накрашенными ресницами. Росинант внутренне содрогнулся и натянуто улыбнулся соседке. — Жаль, что я не видел этого сам, — усмехнулся Дофламинго. Росинанту не было жаль. Без Дофламинго рядом ему работалось легче. Всё равно все расслабились — сыграли роль вкусная еда, выпивка и ощущение победы. Последнее действовало вернее всего. Они отвоевали у пиратов Блюбелли право проходить через их острова, останавливаться там и вести свои дела. Сенгоку говорил, что так и будет и что Росинанту не о чем волноваться. «По крайней мере, — многозначительно добавлял он, — вначале». Росинант и не волновался, почти. Он ступал на очень тонкий лёд, но пока ещё чувствовал себя уверенно. Это было странное ощущение, но отнюдь не неприятное. У Росинанта редко что-то выходило хорошо, но сейчас получалось именно так, как надо. И эта его собственная победа пьянила ничуть не меньше. Росинант попал в Семью Донкихот. Он втёрся к ним в доверие, так или иначе. Сейчас он ясно ощущал, что отношение к нему поменялось. Может быть, он раздражал, но уже не вызывал подозрений. А поначалу никто не заговаривал с ним, и даже Дофламинго не знал, как себя вести. Всего-то и надо было — напасть на главный корабль пиратов Блюбелли. Росинант командовал этой атакой, но ничего сложного в этом не было. То же самое он делал и тогда, когда был командором Дозора на дальней базе в Ист Блю. А подчинённые у него на этот раз оказались даже более понятливыми и намного более сильными. Он уже не раз убеждался, что несколько сильных сторонников намного лучше, чем толпа ни к чему не пригодных рядовых дозорных. А теперь нужно было закрепить результат. Йола восприняла как знак его случайную улыбку и теперь наседала на Росинанта, постоянно задевая, поправляла ярко-жёлтое платье на пышном бюсте, пытаясь то подлить ещё вина, то подложить кусочек получше. Она так и говорила — это для тебя, самый вкусный кусочек лобстера, самая сочная отбивная, самая горячая капуста. С одной стороны, это было хорошо, потому что его не пытался развлечь Требол. С другой стороны, назойливое внимание Йолы тоже раздражало. Росинант несколько раз оглядывался на Дофламинго, но того как будто всё устраивало, и он продолжал жевать и болтать о каких-то поставках с Пинком, который сидел за несколько стульев от него. Говорили громко, но и все остальные уже шумели, расслабившись, ржали на все голоса, и их разговор доносился урывками. Впрочем, судя по улыбке Дофламинго, тот был доволен. И всё равно у Дофламинго была странная улыбка. Раньше такой не было. Росинанта она напрягала, потому что отражала жестокую сущность, которую Дофламинго больше не скрывал, а наоборот, гордился ей. Когда Роси почувствовал себя полупьяным, а Йола уже почти легла на него, привалившись мягким пухлым плечом, Роси подумал, что сейчас самое время продолжить закреплять хорошие результаты. Он молча встал с места, поднял стул, закинул его на плечо и демонстративно направился к Дофламинго. С громким стуком уронил стул на деревянный дощатый пол и сел на него, закинул ногу на ногу. «Надеюсь, ты не против», — написал он, сунул листок Дофламинго и, пока тот читал, достал сигареты и закурил, выпуская струю дыма в потолок. Дофламинго поднял глаза, скрытые очками, с листка Росинанта на его лицо. — Не против. Я рад, что ты сам понимаешь, где твоё место. И усмехнулся. Росинант отразил его улыбку. Дофламинго наклонился к его уху и прошептал, задевая кожу горячим дыханием: — Позволь, теперь я наполню твой бокал. Надеюсь, тебе понравится больше, чем с Йолой. И, не дождавшись ответа, Дофламинго ловко налил вина до краёв и сунул Росинанту в руки. — Пей. Я хочу, чтобы ты полностью расслабился сегодня. Росинант сглотнул и почувствовал, как он стремительно трезвеет. Когда Дофламинго говорил «Я хочу», Росинанту всегда становилось не по себе, потому что ради исполнения своих желаний Дофламинго готов был пойти на всё, даже на убийство. Он ещё раз проверил, хорошо ли сидит на нём барьер Тишины, и выпил залпом. Голова начала кружиться в два раза быстрее. Дофламинго приобнял его за плечи, притянул к себе, встряхнул и засмеялся около уха на слова Пики, которых Росинант не расслышал, слишком уж писклявым был голос. Пока Росинант был ещё способен на это, он пытался оценить обстановку и понять, грозит ли ему сейчас что-нибудь. По всему выходило, что нет. Он хорошо показал себя, и на него перестали обращать пристальное внимание. Сам он тоже не мог себя выдать, проговорившись случайно, потому что он вообще не говорил. А дожидаться, пока он неловкими пальцами выудит свой блокнот и напишет что-нибудь, ни у кого не было желания. Собственно, именно это ему и сообщил Требол со скользкой улыбочкой, которая стекла по его лицу и исчезла на подбородке. Росинант, увидев это, тряхнул головой и попытался осмыслить, как именно происходит метаморфоза, но быстро оставил эти попытки. Так просто Росинант бы не расслабился, но алкоголь иногда на самом деле бывал полезным. Зато сейчас в его распоряжении был Дофламинго. Тот больше не обнимал Росинанта за плечи, но рука оставалась лежать на спинке стула, и иногда пальцы дотягивались до его спины, рассеянно водили по позвоночнику вверх и вниз, посылая горячие искры в низ живота. Как ни странно, сейчас и это было только кстати. Росинант подумал, что это как раз сыграет ему на руку. Он сам наполнил бокалы себе и Дофламинго, выпил залпом и прислонился к плечу. Прикрыл глаза, чтобы ощутить реальность ярче, несмотря на то, что голова кружилась. Было почти что хорошо: тепло, спокойно, уютно. Если бы Доффи только не был таким… Росинант и так знал, что у него с головой не в порядке, и что крепче всего у него стоит на всякое дерьмо, от которого нормальным людям только хуже. На боль, свою или чужую. На собственную беспомощность. Теперь вот на Дофламинго. Ничего неожиданного, в общем-то. Даже неплохо. Даже хорошо и удобно. Это можно использовать, если выгорит. Если нет, он ничего не потеряет. Не выгонит же его Дофламинго, в самом деле. Росинант спрятал лицо в шее Дофламинго, поцеловал за ухом, лизнул загорелую кожу — она оказалась солёной от пота. Неприятно, но не слишком. Хотелось распробовать. Он лизнул ещё раз. Услышал, как рядом с его ухом Дофламинго выдохнул неровно, и его рука снова обняла за плечи, а затем и поползла вниз. Росинант продолжал лежать на его плече, стараясь слушать, о чём ведутся разговоры — нужно было разобраться в положении дел как можно скорее, чтобы быть максимально полезным и передать данные в Дозор. Но у него плохо получалось. Голову кружило, рука Дофламинго лежала на поясе, и пальцы медленно, будто нехотя вытаскивали край рубашки. — Эй, Росинант, а скажи, как это ты стал таким сильным? — всё-таки донёсся до ушей вопрос, заданный громким и отвратительным писклявым голосом. Вставать сейчас, отрываться от плеча Дофламинго, доставать блокнот с карандашом, вспоминать, что там было придумано в его легенде, писать… Росинанту было ужасно лень. Он мысленно досчитал до десяти и попытался поднять голову от плеча. Не вышло. Что-то крепко удерживало её на месте. Дофламинго и сила его фрукта. Когда до Росинанта дошло, он кое-как удержал себя от того, чтобы не начать вырываться. Не стоило этого делать. Сейчас это играло на него, хоть и раздражало. Дофламинго хмыкнул и подул на его волосы, щекотно сдувая на лицо длинную чёлку. И пробрался рукой под рубашку. Росинант не ожидал, что пальцы окажутся холодными, и вздрогнул. — Эй, Доффи, твой братишка перебрал? — услышал Росинант голос Требола. — Пожалуй, да, — Дофламинго рассмеялся довольно, поправил очки и крепко обхватил Росинанта за пояс. — Я покажу Корасону его новую комнату, а вы продолжайте без меня, не ждите. Роси, поднимайся. Он и не заметил, когда нити успели исчезнуть. Росинант поднялся, с первой попытки, хотя тело повело, и комната вместе со столом и всеми сидящими поплыла перед глазами. Да, он хорошо набрался. Он никогда и пить не умел, как не умел и многого другого… Но сейчас это ему не помешает. — А был такой тихий спокойный мальчик, — процокал всё тот же Требол им вслед и захихикал. — Я помню, когда мы вас встретили… Дофламинго обернулся и сделал что-то, Росинант не успел заметить, что именно, но голос тотчас оборвался, как будто отрубили. «Мы правда пойдём в комнату?», — хотелось спросить у Дофламинго сейчас, но лучше всё же было бы не раскрывать себя так глупо и так скоро. Они с Сенгоку так долго готовили эту операцию… Поэтому он решил просто подождать и посмотреть, что сделает Дофламинго. Сначала Дофламинго вёл его по тёмным коридорам, всё так же удерживая за пояс. Потом схватил за руку и пошёл вперёд быстрее, потом побежал. Росинанту приходилось собрать все силы и всю координацию, чтобы бежать так же быстро и не упасть, когда ноги заплетались и не слушались даже так, как обычно. А ведь ещё пришлось бегом подниматься по таким же тёмным крутым лестницам… Он остановился только тогда, когда полетел на кровать, на которую Дофламинго бросил его с разбега, открыв самую первую из дверей наверху. Росинант сглотнул. Когда он остался с Дофламинго наедине, в тёмной комнате, идея перестала казаться такой уж блестящей. Но здесь важно было не отступить. Дофламинго зажёг ночник возле кровати и снова отошёл в сторону, чтобы разглядывать Росинанта издали. Было неуютно. А ведь пару минут назад Росинант думал, что Дофламинго полностью расслаблен. Он откинулся назад, на спину, и всё же вытащил бумагу и карандаш. Комната тоже расплывалась, как и буквы на уезжающем в сторону листе бумаги. «Это и есть комната Корасона?» — написал он, встал на ноги и подошёл к Дофламинго, чтобы отдать записку. И не отошёл ни на шаг. Дофламинго поднёс бумажку к лицу, прочитал, нахмурившись. Улыбнулся, подняв на него взгляд. — Да. Комната Корасона — это моя комната. «Не хватает комнат?» — написал Росинант. — Идиот. Какой же ты всё-таки… — Росинант посмотрел вопросительно и коснулся его руки, тут же непроизвольно дёрнувшись, как будто обожгло. — Не такой, как я думал. Дофламинго поднял руку и задумчиво погладил по щеке. Кончики пальцев всё ещё были холодными. И твёрдыми. Росинант закусил губу и закрыл глаза. Он ждал. Он очень надеялся, что угадал, и что Дофламинго сделает большую часть сам. Его многому научили в Дозоре, но только не соблазнять пиратов. К тому же — да, хотелось. Очень. Роси часто слышал, что на адреналине часто возбуждаются, но с ним такое было впервые. Дофламинго гладил его по волосам и всё так же держал на расстоянии пары сантиметров от себя. И смотрел. Росинант хотел бы увидеть его глаза сейчас, но мешали чёртовы очки. Он мог бы снять очки, но это было плохой идеей. Дофламинго всегда обожал свои чёртовы очки и ненавидел, когда их кто-то трогает. Поэтому Росинант зеркально поднял руку и поднёс к его лицу, погладил по щеке и, затаив дыхание, взялся за дужку очков, чтобы снять их. Дофламинго среагировал мгновенно, как будто только этого и ждал. Перехватил кисть Росинанта, не давая ей двинуться, а другой рукой обнял и прижал к себе. Росинант резко выдохнул, потому что грудь сдавило, и воздуха в лёгких не осталось, и ещё потому, что ему в бедро упирался очень твёрдый и очень горячий даже сквозь ткань член. Конечно, если Дофламинго не имел привычки носить в кармане что-нибудь горячее и твёрдое, но Росинант даже не мог придумать, что это может быть. Снова ожидание. Росинант не знал, не мог понять, почему Дофламинго медлит. Хотелось продолжить, но с каждой секундой становилось всё страшнее. Росинант вглядывался в тёмные стёкла перед глазами, но видел в них только собственное отражение. Он сам сейчас выглядел странно, Росинант никогда не видел себя в зеркале таким рассеянным, с потерянным взглядом. И не хотел бы видеть. Дофламинго подался вперёд и коснулся губами правой щеки. Носа. Уголка губ. Подбородка. Так, как обычно делают хищники: осторожно обнюхивают добычу со всех сторон, а потом набрасываются. Росинант угадал. Дофламинго ещё успел тронуть лёгкими поцелуями шею, кадык, плечо, прежде чем впиться губами в губы. Это не было похоже на поцелуй. Росинант отстранённо подумал, что Дофламинго может сожрать его, если продолжит. Проглотит или не даст вдохнуть, тараня его рот языком. Сам Росинант, в сущности, был не против такого исхода. Когда руку отпустили, он обнял Дофламинго за шею так же сильно. Два шага до кровати они преодолевали долго, и за это время Росинант успел избавиться от рубашки, обуви, расстегнуть ремень себе и Дофламинго и услышать несколько коротких стонов в рот, когда он случайно — а потом и не случайно — касался Дофламинго между ног. Когда Дофламинго опрокинул его спиной на кровать, одним рывком стянул брюки и, облизав губы длинным розовым языком, наклонился к его торчащему члену, Росинант подумал, что он прямо сейчас или кончит, или сбежит. Он не сделал ни того, ни другого. Дофламинго лишь прошёлся кончиком языка вверх по стволу, быстро облизал головку и лёг сверху, накрывая всем телом. Ещё один поцелуй, на этот раз спокойнее, но так же глубоко, до тёмных кругов перед глазами. Не отрываясь от губ, Дофламинго снял с себя штаны, снова навалился сверху и застонал, а потом выругался, когда их члены соприкоснулись. Когда он обхватил оба ладонью, Роси задохнулся воздухом и выгнулся навстречу, толкаясь в этот тесный кулак. Ему не понадобилось много времени, чтобы кончить сильно, как никогда раньше. На долю секунды показалось, что он случайно использовал силу фрукта и выключил для себя все звуки, но они вернулись очень быстро, оставив лишь лёгкий гул в ушах — он отлично слышал быстрое дыхание Дофламинго рядом с плечом и короткий стон, с которым тот выплеснулся. На живот упали тёплые капли. Если бы Росинант знал, что его задание будет иметь ещё и такой потрясающий побочный эффект… Он задумался. Нет, всё же вряд ли он согласился бы быстрее. Дофламинго поднял голову, коротко поцеловал губы и согнулся, касаясь груди и живота Росинанта губами, языком, собирая сперму. Когда он наощупь наткнулся на рубцы от шрамов, то с удивлением выпрямился, чтобы посмотреть. Света от ночника, несомненно, хватало, чтобы Дофламинго увидел всё. Он нахмурился и сжал губы в тонкую полоску. — Что это? Откуда? — спросил он, в голосе звенели напряжение и злость. Росинант мотнул головой. Дофламинго, сидя на нём сверху, тоже мотнул головой, отрицая его отказ. Притащил отброшенные в сторону бумагу и карандаш и сунул Росинанту. «Долгая история. А главное, не интересная. У всех случаются неприятности, сам знаешь. Главное, что я убил тех, кто это сделал». — Расскажи, — потребовал Дофламинго и вдруг рассмеялся, прикрывая лицо ладонью, но и так было отлично видно, что уголки рта расползаются в стороны. — Вообще-то я и так хотел сначала допросить тебя, когда мы ушли, но не вышло. Росинант поморщился. «Я расскажу тебе завтра всё, что ты посчитаешь нужным узнать, — написал он и показал Дофламинго. Подумал и дописал ещё: — Я очень по тебе скучал. У меня нет никого, кроме тебя». Дофламинго смотрел на него, не отрываясь, но из-за чёртовых очков никогда нельзя было узнать, о чём тот думает. Перегнул Росинант палку или нет? Сенгоку говорил, что это должно сработать. «Ты когда-нибудь снимаешь свои очки?» — Когда сплю, — усмехнулся Дофламинго и лёг рядом, положив голову на локоть и продолжая смотреть. — Знаешь, ты всё испортил. Когда ты только появился, я думал, что буду за тобой ухаживать, носить цветы, таскать по облакам, дарить колечки. А вместо этого ты сразу затащил меня в постель. Росинант закатил глаза и усмехнулся. Сердце сжалось, но он ещё раз напомнил себе, что верить Дофламинго не стоит. «Ну и мысли у тебя. Откуда ты такого набрался?» — Я читал разные книжки, — уклончиво ответил Дофламинго и поцеловал плечо. От губ пошли тёплые мурашки по всему телу. «Ты точно извращенец. Я тебе что, принцесса?» — Да, принцесса из тебя та ещё. «Я твой брат. Я хочу быть с тобой». Дофламинго подумал о чём-то, потом слабо улыбнулся и кивнул. Кажется, принял решение. Кажется, Росинанту повезло.