Заблудшие.

Маленькая девочка сидела на подоконнике большого окна. За столом сидела мать и тихо плакала, отец курил, смотря в одну точку. Девочка не могла понять, что произошло! Несколько минут назад папе позвонили из больницы, где ей брали кровь для проверки здоровья, а потом все как в плохом кино. -Рак, - тихо прошептала мать в очередной раз. Это слово она повторяет в иступлении уже минут десять и постоянно плачет, а отец вздрагивает, как-будто его окатывают холодной водой. -Лиса, - отец позвал дочь. Ей нужно объяснить, что она скоро умрет. Но как объяснить это десятилетней девочке, которая жить-то еще не успела!? Какие слова может найти родной отец для родной дочери, что бы она поняла, умирать нестрашно. Девочка посмотрела на папу большими голубыми глазами, в них было столько любви и непонимания, что мужчина вновь растерял всю свою мужественность. - Папа, чем вас так пугает рак? Это же милое животное! А еще у него спинка зеленая!- мужчина вновь вздрогнул. Дочь явно не понимала, о каком "раке" идет речь. Нет, Лиса очень умная девочка, но болезни ее никогда не заботили! Ей были интересны музыка и часы! Звучит действительно смешно, но эта маленькая леди хотела быть часовщиком! Она раздирала и собирала часы, чинила, изготавливала новые, реставрировала старые; а сейчас часы ее жизни считают последние минуты! Для нее ночь настанет слишком рано... Но как!? Как ей объяснить, что очень скоро она не сможет увидеть солнце, облака, деревья, да даже свои любимые часы! Она ничего не увидит! А еще раньше появятся невыносимые боли, от которых эта маленькая девочка будет кричать, плакать... Она не сможет играть с другими детьми, она не сможет доучиться в школе, не будет поступать в ВУЗ, не найдет себе парня, не свяжет семью... Она останется маленькой десятилетней девочкой с раком. - Доченька, - мать вытерла слезы и посмотрела на дочь красными глазами, - знаешь, в нашем доме заболели одни часы. Они новые, они даже еще тикают тихо, а уже сломались! - Их нужно починить, - девочка заинтересованно посмотрела на маму. - Нет, милая. В их механизме очень большая проблема и починить их невозможно. Они еще недолго будет работать, а потом затихнут... Девочка серьезно посмотрела на мать, затем на отца. В ее маленькой головке крутились странные мысли. Она сопоставляла, решала, взвешивала, обдумывала... - Рак, - услышать от нее это слова было еще страшнее, а понимать, что девочка все осознала просто невыносимо, - Так вот что имелось ввиду... Девчушка вновь перевала свой взгляд на пейзаж за окном. Зеленый сад, окружавший дом, небольшой пруд, в котором папа учил ее плавать, ярко-зеленая трава, на которой можно лежа читать летом, птицы, которые пели друг другу, цветы, склонившие головы к земле, как бы извиняясь за что-то... В глазах девчушки стояли слезы... Часы, которые нельзя починить все еще тикали на стене в папиной комнате... Они совсем новые, красивые. Их золотой маятник качался из стороны в сторону издавая чуть поскрипывающий, но милый звук. Эти часы никогда не били, ведь отец специально их выключил, чтобы они не отвлекали его от работы. А часы все равно тихо за ним наблюдали своим циферблатом. Они видели документы, которые несли и хорошее и плохое, они видели семейные ссоры, они слышали телефонные разговоры... Они наблюдали за мирской суетой, тихо отбивая минуты... Девочка вытерла слезы, чтобы они не скатились по ее щекам, чтобы не сделать еще больнее любимым людям, чтобы показать себя самой сильной в том, чего она еще не поняла до конца. - Пап, мам, пойдемте погуляем в городе, - она старалась успокоится и унять дрожь в голосе, - там сейчас много людей, детей, а еще я хочу мороженного и на аттракционы! Мать шумно вдохнула, она не понимала, что ее дочь сейчас хочет жить, она не могла оценить весь разум, который скрыт в этой белокурой головке, она не видела всей боли в голубых глазах, которые смотрели на этот мир с такой жаждой жизни, что хотелось удавиться! Не понял дочь и отец, который ждал силы от дочери, он считал ее теперь глупым ребенком, который не мог правильно понять намеки! Два взрослых человека не видели силы, которые девочка отдавала последним месяцам жизни, они не видели в движениях жажду познавать мир, они видели маленького глупого ребенка, который взял в эту секунду на себя больше чем можно. Больше чем ее возможности вынести боль. Отец кивнул головой. Раз она хочет в город, значит нельзя ее этого лишать. Они собрались всей семьей, что до этого момента никогда не случалось. Мать собрала сумку для пикника, отец взял несколько книг, девочка взяла большой альбом. Она всегда хотела научится рисовать, но папа считал это глупостью, а мама просто не вмешивалась, а теперь она хотела научится этому вопреки всему! Ей было безразлично мнение родителей, она должна попробовать то, что раньше не могла сделать! Они ехали на машине до города, а папа рассказывал интересные истории. Казалось, что напряжения нет, но девчушка его чувствовала. Напряжение давило на нее, заставляли думать об этом странном "раке", который хотел забрать ее жизнь, который хотел сломать новые часы. Она ловила взглядом каждое движение родителей, вслушивалась в их слова, которые теперь имели двойной смысл. Теперь она видела то, что раньше было для нее скрыто детством, а сейчас этот барьер рухнул, и она ощущала всю несовершенность мира. В парке они нашли маленькую поляну, где можно было скрыться от людей за высокими кустами и березами. Девчушка схватила свой альбом и убежала от родителей искать учителя для себя. Ведь может же кто-то помочь ей! Она оказалась права. Совершенно на другом конце парка сидел пожилой художник. Он быстро водил кистью по холсту, а из под кисти появлялись силуэты деревьев, людей, птиц, цветов, скамеек... Было что-то необъяснимое в этих уверенных движениях старого художника. Лиса смотрела на эти действия и ей хотелось попробовать, но ей было страшно. Она не знала с чего начать и как продолжить! Она впала в свои мысли и не заметила, что художник смотрит на нее и тепло улыбается. - Нравится? - старик вывел девочку из оцепенения. - Да, - выдохнула девчушка, сравнивая вид на холсте с природой вокруг, - я бы тоже хотела рисовать... - Так может я тебя научу? - в глазах старика появилось тепло. Ему явно нравилась эта девочка с большими голубыми глазами, которые слишком по-взрослому смотрели на мир. - А вы правда можете научить? - старика рассмешила надежда в голосе девочки. - Конечно! Иди сюда! И он учил ее. Помогал увидеть человека изнутри, почувствовать окружающее. Он показывал ей мазки, как держать кисть, как смешивать краску и с чем сочетать цвета. Ни художник, ни Лиса не заметили, что наступил вечер. Опомнившись, девочка попрощалась с художником и, пообещав прийти завтра, убежала к родителям. Те не стали спрашивать, где была их дочь, просто все собрали, и они вместе вернулись домой. На утро девочка сама уехала в город, предупредив родителей, которые спокойно отнеслись к такой далекой прогулке, но она не видела их спокойствия. Для нее сейчас существовал лишь парк и старый учитель-художник. Так продолжалось месяц. Каждое утро Лиса ездила в парк к художнику, а поздно вечером возвращалась домой, где ее ждали родители, которые уже не замечали дочь. Они старались забыть о ней, что бы унять свою самую страшную боль: потеря родной дочери. Это получалось очень плохо. Когда девочки не было дома, отец сидел в кабинете и пил виски, а мать тихо плакала в гостиной. Новые часы начали тихо хрипеть. Этот хрип походил на предсмертный человеческий возглас, который никто не слышит. Часам было больно отстукивать минуты, но они держались, ведь жизнь прекрасна! Она должна быть незабываемой! -Дедушка, я наверное больше не смогу приходить, - девочка посмотрела на старика голубыми глазами, в которых читалось отчаянье. - Почему? - старик смотрел на свою ученицу с удивлением. - Я уезжаю, и мы больше не встретимся. - Тогда возьми мои краски. Это самые яркие краски в мире! Они всегда тебе помогут. Это была их последняя встреча. Лиса не могла больше ездить в парк. Ее боли стали невыносимыми, она периодически теряла сознание в пути, но не прекращала занятия, а теперь ее силы кончились. Она иногда теряла саму себя: не могла вспомнить кто она, где и куда направляется, но такие вспышки бывали редко, но уже становились опасными. На обследованиях ей давали еще несколько месяцев жизни, но Лиса знала, что врачи лгут. Невозможно жить такой жизнью! Несколько дней после расставания с художником Лиса все делала на автомате: вставала, ела, выходила в сад, но когда она видела альбом все менялось. Кисти сами рисовали, а девочка лишь сдерживала их резкие движения. - Часы бьют! - мать вбежала в комнату дочери. На мольберте стоял холст, на котором был написан пейзаж неизвестного места, а белокурая девочка лежала на полу и смотрела в окно. Она чувствовала последний бой, но не часов, а бой своего сердца со смертью. Этот бой был самым жестоким и самым коротким... Часы остановились...