***
Я опять проснулась на лавочке в чужом дворе. Принимаю сидячее положение и ищу по карманам телефон. Вываливаются: пачка сигарет, зажигалка, несколько купюр, крышка от пивной бутылки, а телефона нет. Встаю на ноги и осматриваю скамейку. Его нигде нет. Уже третий за месяц. Пора что-то делать. Оглядываюсь вокруг и не узнаю местность. Что это за район, и как сюда попала, не помню. Я пришла домой со школы, сделала прекрасный ужин, подготовила домашку и уснула на своей мягкой кровати. Пытаясь восстановить картину событий, я почувствовала дискомфорт в желудке. Огромный комок подходил к горлу, а оттуда наружу. Падаю на четвереньки и вываливаю все содержимое. Мне противопоказан алкоголь, у меня слишком слабый организм, и, поэтому, могу откинуть коньки. Пока избавляюсь от остатков прошедшей ночи и принимаю вертикальное положение, понимаю, что одета в мужскую одежду. Оттягиваю майку и хватаюсь за волосы. Короткие. Точно под мальчика подстрижены. — Ну, Евгений, попадись ты мне на глаза. От злости начинает кружиться голова. До школы у меня примерно час. Нужно добраться до дома.***
Развалистая пятиэтажка, третий этаж и однокомнатная квартира. Родители меня бросили из-за моих «проблем». Всю свою жизнь сижу на таблетках. Врачи пытаются вывести мой «дефект», но они не понимаю, что он не «дефект», а часть меня. Наливаю чашку кофе и сажусь за кухонный стол. На самом деле, я не люблю кофеин, но только так его величество соизволит выйти. — Жень, нужно поговорить. Напротив меня, на соседнем стуле, появляется парень. Его внешность точная копия меня. Да и гены у нас одни. Он мой брат близнец. Неродившийся брат близнец. Мама говорит, что в утробе нас было двое, но один плод оказался слабее и второй его поглотил. Как они тогда объяснят совершенно реального человека передо мной? Говорят, что у меня просто едет крыша. Но мы-то знаем, что я здорова. — Где мой телефон, и что ты принимал? Туша напротив только ехидно улыбается и пожимает плечами. — Я серьезно мерзавец. У меня заканчиваются деньги, которые нам отправили родители. — Ключевое слово нам, Настенька. Поэтому, я их и трачу. — А как по твоему жить мне? Я второй месяц недоедаю! — Вернись к родителям, — он опять пожимает плечами. — Они из-за тебя меня вышвырнули. — Какое грубое слово. Выкручивайся, как хочешь, а я спать пойду. Не успела я сказать и слова, как этот опоссум пропал с моих глаз. У меня кровь закипала от злости, а он еще и ехидничать успевает. Нет, чтоб с пониманием отнестись к сестре, он говорит: «Выкручивайся, как хочешь, Настенька». А по головке чего не погладил? Через какое-то время я успокоилась. Не первый раз вываливаю из своих карманов сигареты или спиртное. Однажды направилась в школу, а одноклассник вытащил из моей сумки маленькую бутылку водки. Мне было жутко стыдно, потому что он мне нравиться, и не хотелось показаться дурной, а это урод меня подставил. В общем с того дня я проверяю все сумки и карманы.***
До школы я буквально доползла. Судя по всему, оторвался он неплохо. До сих пор голова кружится. Встретили меня мои любимые одноклассницы: — Настюнь, ты что, подстриглась? — Ну, вот, решила поменять образ. — Ты на пацана похожа, только грудь подтянуть. — Очень смешно. — Тебе идет, — сзади послышался мужской голос. — О боже, Костя, привет, — я неосознанно начала поправлять одежду и волосы. — Каждый раз выкидываешь что-то новое. Сигаретки не найдется? Я машинально сунула руку в карман, а там как раз была одна сигарета. Наверное, вывалилась из пачки утром. — Извини, нет. — Ну, ничего, увидимся на уроках. Мне срочно нужно избавиться от груза в кармане, пока директриса не начала шмон. Я осторожно переложила маленькую смерть в джинсы и сиганула в туалет, махнув девчонкам из разряда: «еще увидимся». Я уже проломила кнопку смыва у толчка, но сигарета никак не хотела смываться. Вот не тонет и все тут. Злобно давя на спуск, услышала, как дверь туалета открылась и внутрь кто-то вошел. — Анастасия? — это был завуч. — Да, Лариса Анатольевна? — Вы в курсе, что урок уже начался? — Извините, у меня тут проблемы. — С похмельем? Я резко выпрямила спину. У меня запульсировало в висках, а сердце ускорило свой ритм. — С чего вы взяли? Я порядочная девушка. — Пройдемте в мой кабинет и обсудим. Вот черт. Вляпалась.***
— Итак, Анастасия. В три часа ночи вас видели у ночного клуба «Лагуна» с мужчиной. В руке вы держали спиртной напиток и вешались на шею молодому человеку. — Это не так, Лариса Анатольевна. Скорее всего, меня с кем-то перепутали. — Сначала, мне сказали, что видели парня вашей внешности, но учитывая то, что вы явились сегодня с короткой стрижкой… Сами понимаете. — Но… — Мы должны сообщить вашему врачу. Возможно, вас изолируют. — Да вы не понимаете! — Прошу помолчать! Вы давно вышли из-под контроля. Я должна что-то предпринять. А теперь, марш на уроки. — Слушаюсь. За десять лет учебы я сменила пять школ. И уже пять происшествий за третью четверть. Они прекрасно знают, что врач мне вывел диссоциативное расстройство, но так как я владею собой, они сняли меня с контроля. Спустя год, мой брат распоясался, и меня опять ловили в нетрезвом виде. С одной стороны справедливо ограничить меня, но с другой, не я же бухаю! Мне срочно нужно поговорить с Женей. Но с этим самовлюбленным кретином не договоришься!***
Я еле отсидела три урока. У меня плыло сознание, и кружилась голова. Все вокруг будто плясало вальс. Пытаясь дойти до кабинета, я рухнула на пол и потеряла сознание. Открываю глаза и вижу себя со стороны. Кабинет медика, старый и неудобный диван. На нем лежу я, а рядом Костя. Умерла что ли? Тут мое тело очухивается, а я подхожу ближе. Мой одноклассник качает головой и быстро удаляется из кабинета. Что происходит? — Теперь мой черед веселиться днем. — Женя? Стоп, что? — Мы поменялись местами, — снова эта ухмылка. — Подожди, но почему я тебя вижу? Обычно мне снятся сны. — Потому что обычно ты спишь, дуреха. А это тот парень, по которому ты сохнешь? — Не смей, мудак. — Как грубо, сестренка. В этот момент возвращается Костя со стаканом воды. Женя благодарит его и начинает строить глазки. — Эй, не забывай, что тело трансформируется! Он опять издевательски улыбается и начинает актерскую игру. — Костя, сейчас же идет урок, — начал мой брат. — Да, но я не мог тебя оставить в таком состоянии. — А что врач? — Сказала, что с тобой такое часто и ушла. — Вот как. В глазах Жени появилось разочарование. Он тоже понимает, что нас считают психически больными. По сути, я даже не знаю, кто из нас должен существовать. Мы две души в одном теле. — Может тебя до дома проводить? — Нет! Женя нет! — Пытаюсь достучаться до брата. — Я буду очень рада. — Вот мудак! Костя помог встать моему брату, точнее мне, точнее моему брату, думая, что мне. Собрал сумки в охапку, накинул кожанку и под руку повел Женю домой. Мой брат, и по совместительству искусный актер, сделал такой умирающий вид, что мой одноклассник поднял его на руки и уже понес до нашей квартиры.***
Женю занесли в дом, положили на диван и пообещали принести кофе. Я ходила из угла в угол и думала, как завладеть телом. — Он какой-то глупенький, даже не заметил, что у меня сисек нет. — Захлопнись. Верни мне тело, ну пожалуйста. Ты же меня любишь! — Не строй мне глазки и дай повеселиться. Мелкая туша развалилась на диване, а я начала паниковать. Первое, что нас отличало, это была не половая принадлежность, а вкусы. Женя обожал кофе и ненавидел чай. Я с точностью наоборот. То есть, чтоб мне вернуться, нужно либо усыпить Женю, либо почувствовать чай. Быстро метнувшись на кухню, я увидела Костю, который не мог найти кофе. Все находиться на одной полочке, до которой он еще не дошел. Я толкнула корзинку с фруктами, чтоб привлечь внимание парня. Он изумился и стал собирать фрукты по полу. Недолго думая, открываю нужную дверцу и ставлю кофе на самый край, чтоб при открытии банка разбилась. Мой идеальный план сработал. В комнату вернулись с чаем и извинениями. — Вот ты мелкая сучка, — было вскочил с дивана Женя и улегся обратно. Снова темнота и запах зеленого чая. Моего любимого. Открываю глаза, а надо мной испуганное лицо Константина. — Боже, прости, я тебя напугала? — Отталкиваю парня от себя и принимаю сидячее положение. — Ну, ты… — Мне уже лучше, можешь идти, спасибо за помощь. Хватаю одноклассника за запястье, буксирую его к выходу, вручаю сумку с кожанкой и выпроваживаю за порог. — Не умеешь ты, Настя, веселиться, — Женя оперся на дверной косяк и иронично смотрит. — Это у тебя любви не бывает. «Сплю, с кем хочу, и творю что хочу». — Ты меня не переубедишь. — Я и не собиралась.***
Утречко оказалось очень тяжелым. Сейчас я сижу на кухне и беспрерывно пью крепкий чай. А все потому, что в моей ванной моется незнакомый мне парень. Как это произошло? Проснулась, на мое удивление, в своей мягкой кровати. Солнышко согревало кожу моего лица, а будильник начал издавать прекрасное пение птиц, под которое я обычно просыпаюсь. Хотя нет, просыпаюсь я обычно на улице, но, видимо, Женя добрался до дома. Я потянулась, поняла, что у меня ничего не болит и думала уже радоваться, если бы не тело рядом. Сначала я опешила и не понимала, что происходит, а потом вскочила с криками. На моей кровати лежал парень. Золотоволосый красавчик повернулся ко мне лицом, и жестом попросил быть потише. Медленно разлепляя голубые глаза, он зевнул и поинтересовался, почему я кричу. — Что ты делаешь в моей квартире? — Мы не так много выпили, чтоб не помнить, — парень опять отвернулся, — сам же меня притащил. Ну, Женя, ну гавнюк. Дай мне только кофе заварить, я все тебе выскажу. И что прикажете делать? Я осторожно коснулась плеча гостя и попросила повернуться. Мне ничего не оставалось, как предложить ему чай и душ. Теперь я сижу на кухне и жду «подарок» моего любимого брата. Через десять минут ко мне присоединились. Стараясь быть хорошей хозяйкой, я налила гостю чай и поставила печеньки, которые никто в этом доме не ест. — И так. Можешь ли ты восстановить хронологию событий? — Ты был в клубе, я сидел за стойкой. Ты предложил выпить, я согласился. Потом мы вышли подышать. Ты предложил продолжить у тебя. А потом мы… — Стоп! Понятно. Значит, мы встретились в клубе? — Да, хотя я думал, что геи так открыто не действуют. — То есть, тебя ничего не смущает? — Например? Покарает меня за это бог, но я не придумала ничего лучше, как задрать футболку. Слава богу, пока он был в душе, я нацепила лифчик. Но когда до меня дошел мой поступок, я покраснела и отдернула одежду назад. — Погоди. Ты девушка? — Да. — Но я точно помню, что у тебя… — Я не знаю! Может у тебя горячка. — Но… — Ты допил? Тебе лучше уйти. — Да, согласен. Извини. Собрав чужие манатки, я проводила парня до выхода. Он был не в меньшей растерянности, чем я. Вот только я понимала, что и к чему, а он совсем не понимал. Но думаю, ему будет полезно сходить к врачу, и искать себе пару в нормальных местах. Когда я вернулась на кухню, меня ждал Женя с чашкой кофе в руке. — Ну ты сеструха даешь. Так еще никто свою принадлежность к полу не доказывал. — Боже, молчи, — взяла кружку и села напротив, — это что было? — А что, только тебе положено любить? — Не заговаривай мне зубы. — Ну, переспал я с парнем. Не он первый, не он последний. — Что значит не первый и не последний? Наглец ехидно улыбнулся, захлебнул разом остатки кофе и испарился. Ну, Евгений Раевский, допляшешься ты у меня. Я еще очень долго бродила по комнате. Нет, меня не тревожит, что мой брат не той ориентации. Меня тревожит то, что он спит с каждым прохожим. А если он занесет инфекцию? Себя-то ему не жалко, а как выкручиваться мне?***
Через час, только я начала зашнуровывать ботинки, постучали в дверь. Гости к нам обычно не приходят. Если только Женины, и только после двенадцати. Скорее всего, какая-то служба, поэтому я, не задумываясь, отворила дверь. — Раевская Анастасия Владиславовна? — за дверью стояли двое мужчин и женщина. — Да, это я. — Вы должны проехать с нами. — А по какому праву? — Школа номер сорок два заявила о том, что вы, ученица десятого класса, страдаете диссоциативным расстройством. Поэтому, по донесенным на вас жалобам, мы должны доставить вас в больницу. Вот предоставленные документы. В больницах я бываю часто, но для таких случаев у меня есть личный врач. Если кого-то я действительно беспокою, то мне отсылают его на дом. Я взяла бумаги и изучила их. Там было написано все совершенно верно. Так же там были подписи родителей и лечащего врача. — Но мне нужно в школу. — Освобождение вам уже выписали. С собой берите только документы. Делать мне было нечего. Я скинул сумку и прям в обуви прошлась по квартире. Пока по ящикам собирала документы, пыталась разбудить Женю. У меня не было времени на кофе, поэтому приходилось шептать. Он так и не появился, а меня увезла эта троица.***
Белые стены. Длинные лампы на потолке. Железные скамейки и люди. В наше время столько больных, и так мало помощи. Мне даже жаль. Наконец меня довели до кабинета лечащего врача. Только я зашла в знакомый кабинет, как сразу увидела Женю. Он положительно махнул головой и жестом попросил молчать. — Здравствуй, Анастасии, присаживайся. Я молча, кивнула головой и села рядом с Женей. По сути, врач его не видит. — Мне звонили со школы. Ты ведешь распутную жизнь? — Нет, это не так. — Значит Женя? Я почувствовала на коленке что-то тяжелое. Это была ладошка Жени. Он просто сидел и внимательно смотрел на врача. Что мне делать? Хоть намекни. — Настя? — А, извините, я задумалась. — Женя все еще появляется? — Поймите, он часть меня. Он не исчезнет просто так. — Вы принимаете таблетки? Я почувствовала, как Женя напрягся. Нет, я не принимаю таблетки. Я знаю, что не болею. Женя тоже имеет право на жизнь. Да и в последнее время в моем организме слишком много алкоголя. — Да, я их принимаю. — Вы врете. — Нет. — Ты может принести мне чеки или бутылочки? — Я все выкидываю. — Послушай, я хочу тебе помочь. Чем взрослее ты будешь становиться, тем тяжелее тебе будет. Ты придумала себе брата, чтоб оправдать свой образ жизни. Твои одноклассники нашли у тебя в сумке спиртное, а завуч видел, как ты смывала сигареты. Мне было нечего ответить. Все это было чистой воды правда. Я косым взглядом посмотрела на Женю. Он поник. — Я смотрю, ты остригла волосы и покрасила их? — Я решила что-то поменять в жизни. — Мне нужно назначить тебе лечение. — Что? Нет! — Три дня ты просидишь в изоляторе, и мы проколем тебе дозу лекарств. Это минимум, насколько я могу тебя закрыть. Ты хорошая девочка, просто нужно бороться. У меня не было слов. Я просто открывала и закрывала рот как рыба. На глаза наворачивались слезы, а в горле появилась горечь. Мы шли по коридору. Мы шли, держась за руки. Доктор привел нас в изолятор и попросил подождать. Ни я, ни Женя ничего не говорили. Нас впервые закрывают. Я не знаю, что мне делать. — Прости меня, — Женя сидел на полу, — я увлекся своими играми. — Ты не виноват! Ты имеешь право на жизнь! Больные здесь они, а не мы! — я вскочила и начала плакать — Тише, успокойся, — брат встал и обнял меня, — просто пойми, что у нормальных людей братья осязаемые, не прозрачные и видимые. — Но я же тебя вижу и осязаю, — голос дрожал. — Но остальные нет. — Если они тебя не видят, это не значит, что тебя нет. Ты тоже можешь надрать им жопу. — Сестренка, это против правил, — меня погладили по голове. Он прав, в мире есть определенные правила, и им нужно следовать. Иначе, будешь изолирован. — Ты же никогда меня не бросишь? — Я всегда буду рядом.***
Первый час был по-настоящему ужасен. В изоляторе сидели не только мы. Множество сбрендивших людей что-то кричали, били по стенам или шептали. Женя, как и обещал, не пропадал ни на минуту. Он, молча, сидел на полу и наблюдал за мной. Сотни неуравновешенных людей проводят свою оставшуюся жизнь здесь. Изо дня в день сидят в четырех стенах и стонут от боли. От душевной боли. Неужели, я такая же? — Жень. — А? — Мы такие же, как они? — Я указала на стену. — Ты да, я нет, — в голосе прозвучала усмешка. — Да может хватит шутки шутить? Из-за тебя мы здесь! — Прости, — он снова поник. Меня стала вымораживать эта ситуация. Я ходила из угла в угол и нервничала. Сначала завуч со своими подозрениями. Потом Костя у меня дома. Потом подарок в кровати. А теперь изолятор. Куда катится моя жизнь? Совсем неосознанно для себя, я стала вспоминать прошлое. Это было мое девятилетие. Собралось много гостей. Был огромный торт, свечки, колпаки и красивое розовое платье. Все смеются, говорят тосты, поздравляют. И вот, мы сидим с моими друзьями за столом, а я встаю и заявляю, что мальчик. Родители в панике отводят меня в комнату и спрашивают, что случилось. Я начала их уверять, что я мальчик и не должна носить розовые платья. Я плакала горькими слезами и молила переодеться. Точнее это была не я, а Женя. В общем, родители меня переодели, усадили на место. И тут, через десять минут, я опять плачу и спрашиваю где мое платье. Да, как вспомню, так смешно. А вот еще случай. Три года назад. Мне было четырнадцать. Гормоны и все такое. Женя впервые начал уходить ночью, но всегда возвращал меня домой. Утром я могла проснуться, а одежда пахнет перегаром, меня мутит от похмелья. Родители часто находили в сумке сигареты или пустые бутылки, хотя этой сумкой я и не пользовалась. Говорят, что однажды меня поймали на трассе, а я уверяла, что я Женя и не поеду домой, так как взрослый мальчик. А когда все же привезли, говорила, что ничего не знаю. Тогда-то родители купили мне однушку, и теперь отсылают каждый месяц деньги. Сказали, что не собираются жить с тем, кто не хочет бороться с болезнью. Как вспомню, так плакать хочется. — Чего за выражение лица? — брать сел рядом на койку. — Вспомнила наши четырнадцать лет. — Я был бунтарем. — Прозвучало гордо. — А я козлом отпущения. — Прости, что все на тебя сваливается. — Но в такие моменты ты рядом, — я снова обняла брата. Говорите, что хотите, но не может выдуманный человек, быть таким реальным.***
Спустя три дня я вернулась в школу. Мне пришлось надеть кофту, потому что все руки были исколоты. Эти мудаки в белых халатах не жалели моей кожи. И каждый раз, словно смерть, являлись с капельницами. Друзья мне обрадовались, хоть я и выглядела ужасно. За три дня лицо схуднуло, ибо я не ела больничную блевотину, кожа побледнела, вообще не видела солнца, а организм был в состоянии «бессонница». И только учителя смотрели на меня с подозрением. Правильно, только они в школе знают, где я была эти три дня. — Настя, зайди ко мне, пожалуйста. — Опять Лариса Анатольевна присядет на уши. Я зашла в кабинет завуча и осторожно присела на стул. Эта жируха бегала из угла в угол и перекладывала документы. На стене спокойно тикали часы и заставляли меня расслабиться. — Итак, Анастасия. Вы пробыли в изоляторе три дня. Вам нужно нагнать пропущенные темы и выполнить все задания. Также, во время внеклассной деятельности, к вам будет приставлен смотритель, чтобы полностью контролировать ваше поведение. — Смотритель? Серьезно? Вы понимаете, что это незаконно? — Все ради вашей безопасности. — Подождите, то есть, если человек болеет душевными травмами, то его нужно поить таблетками, огородить от общества и блюсти двадцать четыре часа? А то, что по школе ходят малолетние алкаши и наркоманы, это нормально? — Я вас попрошу не говорить таким тоном. Кого можно спасти, мы спасаем. — А их значит можно убивать, — я заметила, как за спиной завуча появился Женя. Его появление заставило меня продолжить, — несколько сотен людей сидит в изоляторе, и проводят свою жизнь в панических атаках. Они не видят света, они видят только свою болезнь. А почему? Потому что так сказал врач. «Душевно больных нужно огорождать от общества. Они могут ему навредить». А то, что по городу ходят алкаши и наркоманы, так это обычная часть населения. Знаете, это несправедливо. Психически больные становиться опасными потому, что им так внушило общество. А то, что дети спиваются и убивают себя незаконными и полузаконными средствами, так это нормально. В таком случае, это вас надо в изолятор, раз никак не пытаетесь помочь детям, которые сейчас страдают не расстройствами. Пока я вела свою речь, мой брат внимательно слушал. Впервые брови моей учительницы расправились, а рот распахнулся. Я первая, у кого получилось ее заткнуть. Она сидела и ничего не могла сделать. А все потому, что я была права. Как только я закончила, Женя окинул комнату аплодисментами и вышел из кабинета, не забыв прихватить меня. Урок шел уже минут пятнадцать. Мы, молча, сидели на лестнице. Я пыталась прийти в себя. Не ожидала, что смогу такое выдвинуть. — Ты молодец. Я действительно изумился. Конечно, про алкашей ты преувеличила, — парень сделал жест, указывающий на себя, — а так, ты все сказала правильно. Ты отстояла наше право. Я вздохнула с облегчением. Сейчас я полностью уверена, что даже если весь мир встанет против нас, мы выживем и вдвоем. Только мы есть друг у друга, и никто больше. — Настя, — завуч поднималась по лестнице, — я услышала тебя, но решение свое не поменяю. Ты можешь выбрать кого-то из одноклассников и попросить понаблюдать за тобой. Это все, в чем я могу тебе уступить. Приди в себя и возвращайся на урок. Ее новости ничем меня не радовали. Пусть это будет даже кто-то из одноклассников. Я не хочу, чтоб они знали о Жене. Мы договорились не пересекать друзей и знакомых. Но в любом случае, мне стало легче. Я выговорилась, а это все, что мне требовалось. Мы не пошли на уроки. Мы продолжили сидеть на лестнице и обниматься. Я действительно люблю своего брата.***
В последующие дни жизнь вернулась в свое русло. Я попросила одноклассницу отчитываться Ларисе Анатольевне, но не рассказала про свой диагноз, больницу и брата. Перевернула все в шутку и выставила больной завуча. Ей не помешает обратиться к психиатру. В школе тоже все стало налаживаться. Женя всегда находился рядом и издевался над учителями. Очень жаль, что представление видела только я. Например, был случай, когда учитель объясняла тему, а мой брат ронял мел. Она его поднимет, тот опять его скинет.Или учитель проверяет тетради, отвлечется, а он меняет их местами. Столько озадаченности в глазах преподавателей я еще не видела.А вчера, учитель вел такую нудную лекцию, что Женя не выдержал, и начал дышать ему в шею. Тот все ежился, дергался, а я зажимала рот руками, чтоб не заржать, как гиена. Дома тоже было все хорошо. Я стала просыпаться в своей пижаме и без сюрпризов. Женя прекратил свои ночные похождения. И я ему благодарна. Он действительно хороший, когда старается. Уже две недели, как за мной должна наблюдать одноклассница. Но она не знает, где я живу, поэтому, мы встречаемся перед школой и заходим вместе. Завуч нас приветствует и мило улыбается. Фу, противная. На обеде я ухожу на пожарную лестницу, и мы проводим время с братом. Если так подумать, мы очень редко пересекаемся. А если быть точнее, то только у врачей. Теперь же он каждый день рядом. Я чувствую себя гораздо спокойней. — Знаешь, это несправедливо. Ты можешь пить кофе и не уступать мне тело. — Просто я не совсем против кофе. А ты чай видеть не можешь. — — Несправедливо. — Зато по правилам. Мы сидели на лестнице и болтали о совершенно простых вещах. Я приносила в термосе кофе и два бутерброда. Обычно нам никто не мешал, но сегодня за мной следила Лариса Анатольевна. — И почему мы едим здесь, а не в столовой? Я перехватила бутерброд, который летел в пустоту. — Там слишком шумно, а тут спокойно. Полезно для психического здоровья. — Это не гигиенично. — Я и не бегу за чистотой. — Значит, ты меня обманула? — Простите? — Ты знаешь, куда идти. Старуха развернулась и пошла прочь. Конечно, я знаю, куда идти. Бываю там чаще, чем в больнице. Закинув в себя бутерброд, я приказала Жене избавиться от остатков и явиться ко мне. Сама отряхнула штаны и последовала в кабинет.***
Все те же женщина. Все те же часы. Ничего не меняется. — И так, ты сказала, что попросила Иру понаблюдать за тобой. — Так и есть. — Она действительно приходила с тобой и отчитывалась. — Но? — Но когда я спросила твой адрес, она ничего не ответила. Потом я спросила про твою болезнь, она только похлопала глазками. В горле встал ком. Погореть на таких вещах. Рядом появился Женя. Его руки были сложены на груди, а брови сдвинуты. Впервые я увидела мужские черты на своем лице. — Если за тобой никто не следил, вполне возможно, что ты продолжала вести плохой образ жизни. Брата эти слова возмутили больше, чем меня. Потому что, если прошлые обвинения были верны, то сейчас это клевета. А он держится, как может. — Я должна доложить врачу. Иди на уроки. С тобой свяжутся. Глубоко вздохнув, я покинула кабинет. Женя просто испарился. Боюсь, это может плохо кончиться. Зайдя в класс, я опоздала на несколько минут. Учителя еще не было, поэтому волноваться не о чем. Пока я шла до своего места, то чувствовала множество встревоженных взглядов. Неужели поползли сплетни? — Эй, Насть, садись ко мне, — меня позвала та самая Ира. — Что происходит, — я быстро села к однокласснице. — Меня вызывал завуч. Я, как обычно, дала ей отчет о тебе, но она начала задавать вопросы, и я растерялась. — Так. — У тебя правда диссоциативное расстройство? — Нет. Эта старуха умом тронулась, вот и смотрит косо на тех, кому неплохо живется. — Но она показала бумаги. — Привет, Настя, — нас прервал Костя. В последнее время мы стали хорошо общаться. Учитывая тот факт, что у меня больше нет ночной жизни, я могу всю энергию тратить на разговоры. Женя, конечно, беситься, о понимающе терпит моего друга. — Привет, Константин, как поживаете? — Прекрати. Как ты смотришь на то, чтоб провести время в кафешке? — Если вы настаиваете. — Тогда, после школы? — Договорились. Моя жизнь действительно шла, как по маслу. Еще бы не эта старуха со своим надзором, и вообще бы прекрасно было. Но все же, меня что-то беспокоило.***
Прошло более трех часов, а Женя так и не появлялся. Вообще, я рада. Сейчас я иду на свидание, а он, с братской ревностью, будет только мешать. Но сердцу тревожно. По классике я натянула блузку, светлые джинсы и уложила волосы. Я так и не смогла простить за них. Они были такие длинные и пышные. Мне насрать, что пацаны не носят такие волосы. Это полностью его проблемы. Ну, что прошло, того не вернуть. Я в любом образе красива. Косте уже исполнилось восемнадцать, и он имел машину. Поэтому добрались до ресторана мы быстро. Я была категорически против такого заведения. Но он настоял и пообещал все оплатить без потерь. Ну, если без потерь, тогда можно. Красивый, маленький, уютный ресторанчик. Что еще для счастья надо. Мы сидели и пили молодое вино. Оно было не крепким, но очень вкусным. Все, конечно, было романтично, но скорее напоминало дружескую посиделку. Мы болтали о школе, о футбольной команде, в которой участвовал Костя, о нашем завуче, которая, как собака за мной бегает. Самые обычные беседы. Мне это все нравилось. Тут в заведение вошли подозрительные личности. Несколько крепких парней завалились внутрь и сделали атмосферу устрашающей. Разговоры притихли, а мы решили не обращать внимание. Но теперь ничего не располагало к разговору. — Жека? — вдруг закричал один из парней. Меня, конечно, напрягло имя брата, но я решила не подавать виду. — Эй, столик у окна. — Да ты посмотри, это же баба, — попытался успокоить его друг. — Он просто прячется, — мужчина подошел к нашему столику и облокотился. Костя попытался встать и возразить, но друзья этого верзилы усадили его на место. Я подняла глаза на источник шума. — Да вы посмотрите, просто копия. Думаешь, улизнешь от нас? Переоделся в бабу и все? У меня в горле встал ком. Температура тела стала повышаться, а страх стремительно поднималась с пяток. — Ну чего молчишь? Сказать нечего? Конечно нечего. Что я могу сказать, если не знаю вас, но знаю, кто знает. Тревожный звоночек забил во всю дурь. Костю прижали к диванчику, а от меня чего-то ждали. Сейчас мне нужен только Женя. — Беги. Беги быстрее и прячься, — послышался над ухом знакомый голос. Мне повезло, что я не нацепила каблуки. Плеснув недопитое вино верзиле в лицо, я рванула из ресторана. От страха я даже забыла, что у меня плохая дыхалка. В состоянии аффекта, чуть ли не летела. Сердце билось, как бешено, на глаза наворачивались слезы, а ноги не могли остановиться. Сзади были слышны голоса разъяренных мужчин. Они были на машине и в любой момент могли нагнать. Мне оставалось только свернуть во дворы. Я долго бежала по площадкам и узким переулкам. Не помня себя, стремилась вперед и не могла остановиться. Вскоре я уперлась в тупик. Внимательно прислушалась и, убедившись, что погони нет, упала на землю. Оперевшись спиной о бетон, я почувствовала, насколько устала. Ноги жутко гудели, сердце было готово выпрыгнуть из груди, а легкие горели от недостатка воздуха. Мне было так плохо. Никогда еще с таким не сталкивалась. Это был самый ужасный сюрприз. Когда я, наконец, отдышалась, откинула голову назад и расслабила мышцы, из глаз пошли горькие слезы. Они текли ручьем, и были мне неподвластны. Мое первое в жизни свидание, с первой моей любовью, закончилось побегом от каких-то мужиков. Что теперь подумает Костя? У меня только все с ним начало складываться. Пока я занималась самобичеванием, ко мне тихо подсел Женя. — И что это, блин, было, — возмутилась я. — Парни со стройки. — Эта та группа бандюганов, которые возомнили себя королями, — слезы не останавливались, но голос был спокойный. — Да, это они. — И почему они тебя ищут? — Стырил у них как-то ящик со спиртным и хорошенько нагадил в тапки. — Образно? — Образно. Ну, теперь они хотят вернуть должки. — А почему ты сказал бежать. Я бы смогла доказать, что я не ты. — Думаешь, они бы успокоились? Они бы поняли, что ты моя сестра и трясли бы тебя. — И что делать? — Я не знаю, сестренка.***
Не помню, как добралась до дома. Помню только то, что Женя шел рядом и пытался предложить помощь. Естественно, я отказалась. И так помог. Ничего не разбирая, скинула вещи прямо у порога, и в нижнем белье последовала в ванную. Слишком горячие струйки воды обжигали нежную кожу. Клубы пара поднимались вверх и заставляли запотеть зеркало. Я заткнула слив пробкой и уселась в горячую воду. Моя жизнь только началась налаживаться. Я уже подумала, что конец тем дням, когда я думала над каждой мелочью. Что надеть, чтоб не несло перегаром. Что принять, чтоб избавиться от неприятных ощущений. Какую взять сумку и куртку, чтоб не обнаружить там сюрпризов. Не то, чтобы я виню Женю, но он определенно виноват. Я живу его образом жизни. В школе меня держат под присмотром, врачи пичкают таблетками, а друзей у меня нет, потому что я по улице боюсь ходить. Каждый раз натыкаюсь на одноразового партнера моего любимого брата. А теперь, за мной охотится группа бандитов. Хочешь спокойную жизнь? Семью, дом и машину? Хорошо. Посмотри, как бывает спокойно, но не привыкай. Многие люди даже не осознают, как хорошо им живется. Да, я не признаю Женю болезнью. Но он та еще заноза в заднице. Я была бы вполне рада, самым обычным проблемам. Колбаса подорожала, подруга сфоткалась с другой, ноготь сломался. Я даже в салоны не хожу, потому что за ночь все полетит к чертям. Я согласна на непонимание и забывчивость парня. Пусть он не запомнит имя моей матери, пусть не поздравит меня с днем рождения, пусть не дарит дорогие подарки. Пусть. Мне этого не надо. Я хочу самой обычной, серой жизни. Хочу любимого мужа и парочку детишек. Хочу ругаться с бабушками, из-за того, что они назвали меня наркоманкой. Кричать на весь магазин, что памперсы снова подорожали. Бурчать на мужа, потому что он раскидал носки или не покормил кота. Я хочу обычной жизни.***
Спустя сорок минут, я вышла из ванны. По традиции замотала волосы в полотенце, надела самую большую футболку и спортивные штаны. Заварив кружку любимого зеленого чая, уселась перед телевизором. Совсем скоро надо будет платить коммуналку, а деньги ушли на развлечения Жени. Но об этом я побеспокоюсь потом. Сейчас я хочу отдохнуть. Только я расслабилась, как в дверь постучали. Они же не могли узнать, где я живу? Пересилив свой страх, я подкралась к двери. — Кто там? — Это я, Костя. Я незамедлительно открыла дверь. — Я тебя слушаю. — Могу я войти? — А, да, извини. Иди на кухню. Чайник как раз горячий. Костя последовал моим указаниям, а я запаниковала. Почему я не подумала о таком повороте событий. Как мне себя вести и что говорить? Глубоко выдохнув, я прошла на кухню и села напротив гостя. — Настя, ты ничего не хочешь рассказать? — Например? — Решила я играть в дурочка. — Например, про тех мужиков, или про свое расстройство? В голове что-то щелкнуло. Допустим, ему интересно, кто те мужчины. Но откуда он узнал про расстройство? — Слухи поползли? — Да, разговоры идут, но только в классе. — Это все клевета. — А что ты скажешь на это. Он протянул мне телефон. На экране была фотография моего медицинского заключения. Но откуда оно у него. Это совершенно секретно. Закон наказывает за разглашение такой информации. — Откуда ты… Не успела я договорить, как в стену полетела кружка. Удар произошел буквально между нами. Она разбилась вдребезги. Я повернула голову и увидела разъяренного Женю. Нужно срочно что-то предпринять. — Что это было? — А у меня верхний шкафчик завалин, кружка была сильно зажата, вот и вылетела. — хорошо, что дверца шкафчика была открытой. — Странно конечно, но вернемся к диалогу. — Ты же понимаешь, что такие бумаги не разглашаются. Завуч на меня зубы точит, вот и ищет способ выкинуть из школы. — Даже если это так, нужно что-то менять. Я глубоко вздохнула. Мне нечего было ответить. Я понимаю, что в жизни нужно что-то менять, но это сложно, когда у тебя под боком трудный брат близнец. — А что касательно тех мужиков? — Я их не знаю. Они были настолько настырны, что я не придумала ничего лучше, — врать я уже привыкла. — Если они ошиблись, мы могли бы мирно решить эту ситуацию. — Я очень сожалею, что кинула тебя. Не думай обо мне плохо, хотя я пойму, если твое отношение поменяется. Но, что случилось, того не вернуть. — Да, каждый раз что-то новое выкидываешь. Я неосознанно покраснела. — А родители где? — Я живу одна, — почувствовала, как меня пихнули в спину, — родители сняли квартиру и уехали. — А почему? — Долгая история. — А за квартиру? — Плачу, но деньги не яблоки, на деревьях не растут. Мой одноклассник глубоко вздохнул. — Могу я остаться? Видимо, тебе нужна поддержка. — Но… — Однушка. Я понял. Перекантуюсь на полу. Или, если ты боишься, то на кухне. — Нет, я постелю тебе на полу.***
Я уложила гостя на матрас, который непонятно откуда взялся в этой квартире. Накормила его завтраком, который был довольно скудный, и предложила душ. Пока он мылся, я забралась в кровать и начала размышлять. Я точно видела заревновавшего Женю. Я точно знаю, что он недоволен. Ситуация становится опасной. — Евгений, ты же понимающий парень. Поэтому давай договоримся, без глупостей. Ты и так мне пожизненно должен. Ответа так и не поступило. Я точно знаю, что он услышал. Просто эта самовлюбленная морда решила играть в обиженку. Ну и флаг тебе в руки. Только я начала засыпать, вернулся Костя. — Извини, разбудил? — Нет, ничего. — Я тут подумал, как-то некрасиво с моей стороны заваливаться к девушке и требовать ночлега. — Нет, все в порядке. У меня никто никогда не ночевал. Да и ты прав, мне нужна моральная поддержка. — Тогда все в порядке? — Все в порядке. — Ну и хорошо, — Костя лег на матрас, — спокойной ночи. — Спокойной. Закрыв глаза, я почувствовала, насколько устала. Мышцы ног неприятно гудели, тело стало ватным и непослушным. Глаза слипались, а сознание проваливалось в темноту.***
Поле. Опять цветковое поле. На этот раз, собрались самые разные цветы желтого цвета. Место бабочек летали пчелки. Их ритмичное жужжание сливалось в мелодию. Вдалеке слышалось пение птиц, но самих их не было видно. Среди этого поля стояло дерево. Подойдя к нему ближе, я поняла, что это ива. Никогда раньше не видела такого дерева. Ствол был мощный, листки зеленые. На веточках цвели цветочки только желтого окраса. Под этой ивой сидел молодой лев. Он поднял голову и навострил уши, увидев меня. Медленно встав, зверь направился ко мне. Сделав круг, он позвал меня за собой. Его шерсть была очень объемной и пушистой, а грива развивалась на ветру. Царь зверей снова устроился на своем месте, но оставил пространство и для меня. Я села рядом, и животное положило свою голову мне на колени. Впервые в своем сне я почувствовала себя спокойно. Все события не переходили во что-то тревожное. Я обняла шею льва. Мне было так уютно и спокойно, что аж потянуло в сон. Проснулась я в чужих объятиях. Уже хотела начинать кричать, но поняла, что парень рядом знаком мне. Я лежала на полу вместе с Костей. Он осторожно обнимал меня за талию и тихонько сопел в макушку. Я медленно подняла с себя чужую руку и ушла на кухню. — Твоих рук дела? — обратилась я к брату, который сидел на кухне. — Ты про что? — Про то, что я проснулась не одна. — Могла бы поблагодарить, — в его глазах читалась злость. Он пересилил себя? — То есть, ничего плохого? — Я же обещал. После своих слов он исчез, а меня кто-то обнял за талию. — С добрым утром. Чашечку чая, миледи? — С добрым. А что произошло ночью? — я уселась за стол. — Ты не помнишь? Я оскорблен, — с усмешкой, парень налил чай обоим. — Мы же не? — Нет. Ты, вроде как, призналась в любви. А я, вроде как, поклялся оберегать. Так вот в чем дело. Женя мне действительно помог, а я начала с наезда. Вот неловко-то вышло. Мне протянули чашку чая и улыбнулись. — Обещай, что больше никаких сигарет и спиртного. — Я, эм… Неожиданно в дверь позвонили. Я озадаченно посмотрела на собеседника и направилась открывать её. Забыв про тех парней, я потеряла бдительность, но это были и не они. На пороге стоял школьный комитет. — Анастасия Раевская? — Не притворяйтесь, что не знаете меня. На голоса вышел и Костя. — Лариса Анатольевна сообщила нам о вашем образе жизни. Мы должны предоставить вам смотрящего или отправить оповещение в больницу. — Серьезно, со мной все в порядке. — Ваши слова не доказательство. — Я ее смотрящий, — вмешался Костя. — Константин, — обратили внимание на него присутствующие, — вы же активист школы? Отлично. Вам мы доверять можем. Тогда, сообщим завучу. Извините за беспокойство. Они покинули мою квартиру, а я всей душой благодарила моего нового парня.***
Дальше моя жизнь стала… Нормальной? У меня был прекрасный парень, который всегда находился рядом. Он помогал мне финансово, водил по врачам и защищал перед завучем. Женя совсем перестал появляться. Ни его ночной жизни, ни надоедливых комментариев. Ничего не было. Иногда я заваривала его любимый кофе и садилась за стол. Ждала час, два, три, а он не приходил. Было только ужасное чувство, что я потеряла часть себя. Да, у меня был Костя, но я потеряла родную кровь. Возможно, я начала пить таблетки, и они действительно помогали. Но я исключаю этот факт. Женя мой брат, а не болезнь.***
Этот месяц выдался самым обычным. Мы с Костей съехались и ходили по магазинам. Та группа парней перестала меня преследовать. Костя говорит, что ничего не делал, но я-то знаю. У меня, наконец, появились семейные вечера и вкусные завтраки. Утром я просыпалась бодрая и счастливая. Но беда пришла, откуда ее не ждешь. Как обычно, мы ложились с Костей спать. Я была жутко уставшей. Расстелив свое любимое одеяло, я позвала своего парня и заключила в объятия. От него пахло гелем для душа и кофеином. Я постепенно чувствовала, как накатывает сон. И тут, резкая темнота. Открываю глаза и вижу себя со стороны. Точно так же, как тогда в кабинете врача. — Женя, ты вернулся? Мое тело осторожно открыло глаза и приняло сидячее положение. Я узнала эту ухмылку. — Настя, чего вскочила? — Проснулся мой парень. Черт. Костя, конечно, знает, что у меня расстройство, но про Женю, он не знает. Я попыталась встать, но не могла шевелиться. Я просто сидела на кресле рядом. — Я не Настя, красавчик. Меня охватила паника. Температура начала подниматься, а сердце бешено биться. — Не смешная шутка. — Парень, я и не шучу, — Женя скинул с себя руку Кости и уселся сверху, — хочешь, докажу? — Что? Костя не успел опомниться, как его рука лежала на паху Жени. Когда мы меняемся, половые органы тоже проходят деформацию. Это единственное, что меняется в теле. — Настя! — Да не Настя я, урод, — Женя со всей дури ударил парня по лицу. — Женя, стой! — Отчаянно начала кричать я. — На протяжении месяца, ты занимал мое место. Все время крутился около моей сестры, а она мило улыбалась. Удар. — Думаешь, помахал деньгами и она уже твоя? А как же благословение? Еще удар. — Женя остановись, — тело онемело и не хотело подчиняться. — А ты замолчи, — он повернулся ко мне, — просто так променяла меня на этого мудака? — Это не так, — из моих глаз текли слезы. Пока Женя отвлекся на меня, Костя перехватил его, и завалил на кровать. Стянув с ближайшего халата повязку, он перевязал ему руки. — Я не знаю, что с тобой твориться, но если ты не придешь в себя, я вызову врачей. — Да вызывай. Они изолируют меня. Нет, они изолируют ее, — он указал подбородком на меня, — и будут пичкать таблетками. Ты-то не видел ее там. А я был рядом. И поверь, зрелище не из приятных. Я ничего не могла сказать. Слезы все текли и текли. Тело дрожало, а в горле пересохло. — Хватит нести бред, там никого нет, — возмутился Костя. — Ошибаешься, — мой брат улыбнулся и закрыл глаза. Снова тьма, и снова открываю глаза. Я нахожусь лицом в подушку, на мне сидит Костя и держит за руки. — Костя, отпусти. — Сначала… — Отпусти, — сорвалась я на крик и начала плакать, — я все объясню. Мы сидели на кухне, и пили чай. Я взахлеб рассказывала свою историю. Впервые я рассказала все. Начиная с первого появления Жени, и заканчивая сегодняшним днем. Костя смотрел мне в глаз и спокойно слушал. Я иногда прерывалась, чтобы выпить чая и смочить горло. Тело по-прежнему тряслось, а слезы поступали из горла. Костя ко всему отнесся с пониманием, и пообещал помогать и оберегать.***
На следующий день мы пришли в школу. Мне было немного неловко, потому что, по сути, я избила Костю. На лице остались внушительные синяки. И что он скажет? На втором уроке нас вызвал завуч. Естественно, она не оставит без внимания такой сюрприз. — Косят, кто тебя так приложил? — начала завуч. — На улице подрался. В кабинете сильно пахло кофеином. Либо я стала обращать на это внимание, либо Женя меня преследует. Но раньше такого не было. — Ладно, просто хотела напомнить, чтобы ты написал отчет. Можешь быть свободен. А вы, Анастасия, останьтесь. Меня сильно напрягла эта просьба, но я положительно кивнула однокласснику. — Что вы хотели? — Я знаю о ваших отношениях. — И что с того? Он присматривает за мной. — Он пришел избитый. — Вы думаете, что это я. — Беспрекословно. — Что? — Молчать. Ты неделю не посещала врачей, хотя я настоятельно просила это делать два раза в неделю. Теперь, Костя приходит избитый. Какой я вывод должна сделать? — Да вы спятили? — я повысила голос и встала на ноги. — Врач должен тебя проверить. Она взяла в руки телефон, а меня начало трясти от злости. За что она меня так ненавидит? Злость овладела мной и потянула в темноту. Опять? Я стою за своей спиной и наблюдаю. Мое тело все трясет, кулаки сжаты, а ноги в позе атаки. — Женя, не надо! Вместе с моими словами Женя срывается с места и начинает избивать Ларису Анатольевну. Понимаю, что за последний месяц ему пришлось несладко. Но нельзя же так. Я выбегаю из кабинета и несусь в класс. Подлетаю к Косте и прямо на его рабочей тетради пишу: « Это Настя. Там Женя избивает завуча. Хватай несколько крепких парней, и вытаскивайте его». Получается очень криво, ибо руки трясутся, но Костя все понимает и, называя несколько имен, бежит в кабинет с бойней. Когда я добегаю до кабинета, мое тело, а вернее Женя, лежит на полу и тяжело дышит. Пара моих одноклассников держит его за руки, а Костя пытается помочь Ларисе Анатольевне. Та живая, но вся в крови. Умудряется еще и угрозами кидаться. Ну, все. Это конец.***
К приезду психушки, в тело возвращаюсь я. Чувствую насколько ослабла, и как сильно болят казанки. Они разбиты в мясо. Я смотрю на Костю, и на глазах снова слезы. Он пронзает меня холодным взглядом и прикладывает лед к носу завуча. Далее происходит все быстро. Приезжают дяденьки в белых халатах, грузят меня в машину, больница, врач, уколы и изолятор. Меня запихивают в белую комнату и закрывают. Я в истерике и со слезами на глазах умоляю выслушать. Но кто будет слушать больную. Успокаиваюсь только через час и понимаю, в какой я жопе. — Насть? — Уйди. — Прости, я… — Хватит. Я долго терпела твои выходки. Я столько раз тебя прощала. Я ничего у тебя не просила. А ты довел меня до психушки. Да какой-то после этого брат? — Ты привела парня, нарычала на меня и встала на его сторону. А тут еще эта старуха. Я не выдержал. Я сорвался. — Без своего алкоголя сорвался? — голос начинал хрипеть. — Да. — Ты — урод. — А что же твой парень за тебя не вступился. Он видел, что у тебя руки разбиты. А лед прикладывал к носу завуча. Почему он не остался, когда тебя задержали? — Он и так многое для меня сделал. — Он почти избавил тебя от меня. С этими таблетками, я не мог завладеть телом. Поэтому приходилось во все добавлять кофеин. — Считаешь это справедливым? — А справедливо столько терпеть и бросить. Сейчас я рядом с тобой. И до этого тоже был я. Когда от тех парней убегала. Я сказал бежать. И я им подкинул бабла, чтоб они отстали. — Что? — Он был с тобой только в хорошие моменты. А я только в плохие. Я видел тебя разбитой. А он счастливый. Есть в этом разница? — Прости. — Нет, это ты меня прости, сестренка, — брат крепко меня обнял. И это были последние его объятия. Каждый чертов день меня кололи таблетками. Во мне была тонна химических смесей. Постепенно я перестала ощущать Женю. Он просто исчез. Затем у меня не было эмоций, я просто сходила с ума. И, в конце концов, я совсем перестала чувствовать. Сбившийся в счете времени, я лежала на кровати и смотрела в потолок. Совершенно ничего не происходило, и совершенно ничего не хотелось. Каждый день одно и то же. Каждый день все те же лиц. Из-за дня в день. — Анастасия. Поздравляем, вас выписывают. Я никак не реагировала. Я уже не знаю, кто такая Анастасия Раевская. Я знаю только мешок с мясом и кровью. — Давай быстрее, твои вещи уже собраны. Я очень медленно переоделась в тряпки, которые мне дали и проследовала за мужчиной в белом халате. Меня вывели из огромного здания и пожелали удачи. И что мне делать? Постепенно вспоминая расположения домов, я добралась до своей квартиры. Нащупала ключ в сумке и зашла. Все было точно так же, как и до моего отъезда. Но я уже не испытывала тех чувств, которые обычно испытывала при возвращении. Целый час я слонялась по дому и не знала, что делать. Чай, телевизор, окно. Этот круг замкнулся. Примерно через два часа, входная дверь открылась. В дом вошел красивый парень. Это был Костя. — Настя, тебя выписали? Я тихо мотала головой. — И что дальше? — его взгляд был возмущенным, а движения опасающиеся. Я медленно пожала плечами. — Да ты на смерть похоже. Опять пожала плечами. — Он исчез? — Кто он? — Твой дефект? Последние слова прозвенели у меня в голове. Я вспомнила все. Начиная с рождения и заканчивая избиением завуча. Я вспомнила Женю, его последние слова и объятия. Я заплакала. Впервые за долгое время. — Да как ты можешь? — Мой голос дрожал. — А разве я не прав? — Он — мой брат. — Он твоя болезнь. А ты с ней не хочешь бороться. Даже ради меня. А я, вообще-то, тебя люблю. — Ты и правда мудак. Меня трясло от злости. На глазах накатывались слезы. Из-за сильного волнения и резкого прилива эмоций, голова закружилась, тело стало ватным, и я упала в обморок.***
Поле. Красивое поле черных цветов. Я люблю цветы. Они прекрасно пахнут и радуют глаз. Розы элегантны, ромашки добры — совсем, как люди. Я иду по полю и вижу гроб. Вокруг люди, но их немного. Среди них узнаю: Костю, Женю, маму, папу, моего врача, Ларису Анатольевну и некоторых одноклассников. Все они одеты в черное. Подхожу ближе, чтобы взглянуть на причину трагедии, а в деревянной, покрытой лаком коробке, лежу я. У меня бледное лицо, мои длинные волосы и выпускное платье. Я его купила на два года раньше, потому, что сразу влюбилась в него. Непонимание овладевает мной, и я отворачиваюсь от этой картины. Теперь передо мной моя квартира. Я вижу Костю и себя. Он держит меня на руках, а я будто мертва. Он кричит, трясет меня, просит очнуться. Пытаюсь шагнуть вперед и упираюсь в прозрачную стену. Продолжаю наблюдать и замечаю, что мое тело двигается. — Настя? — голос парня дрожит. — Что? — я отвечаю. Но как? Я же здесь. — Я так рад, что ты очнулась, — Костя обнимает меня. — Я не Настя, мужик. Остынь, — тело отталкивает парня от себя. — Женя? — Да. — Но как? — Я не знаю. — Где Настя? — Я не знаю. Я не ожидал, что появлюсь. Между парнями наступила тишина, а сзади меня загорелся свет. Оттолкнувшись от прозрачной стены, я обернулась. Тот самый свет в конце туннеля. Последний раз, взглянув на ребят, попросила их беречь себя и с миром ушла. Женя, оставляю все на тебя. Я же говорила, что ты не дефект.