Тебе придётся смириться с этим. Смирится с цветами, уничтожающими тебя изнутри. С холодом, который тебя уничтожит. И пустотой в твоей прогнившей душе.
Ты киваешь, в ответ на мой вопрос. Элис широко улыбается, кладя руки на мои плечи. Я лишь слышу отдалённое: «Всё кончено…» Ты хватаешься за горло, шипишь, съёживаешься, проклиная меня, а после начинаешь кашлять и забиваешься в угол. Ты ничтожен и достоин ничтожной смерти от собственных чувств.Часть 1
10 ноября 2018 г. в 15:00
Я чувствую как на моей руке выжигают имя. Имя соулмейта. Я готов ко всему, я так считал. Я ошибся. Твоего имени я никак не ожидал увидеть. Хотя бы просто потому, что не знал тебя, а неизвестность, как известно, пугает больше всего на свете. Мне оставалось только гадать и предполагать, кто же ты такой, почему ты не подаёшь признаков жизни, не отвечаешь на шепот, которым я зову тебя по ночам, я не понимал тебя. Не понимал, а потом и вовсе забыл о твоём существовании, найдя свой идеал в земной девушке, чьё имя — Элис. И даже когда я тесно контактировал с ней, ты никак не отвечал, словно был мёртвым. Как долго на моей руке стоит эта метка? Как долго ты собираешься скрывать своё существование? И ладно, что я не питаю к тебе никаких надежд, я бы отрёкся от тебя, но это невозможно без активации метки, невозможно из-за тебя.
Знаешь, мне так надоело говорить ей о том, что я никак не могу найти тебя. И я рад бы сказать, что ты мёртв, но твоё имя по-прежнему стоит на моёй руке, не загорается, словно ещё не проявилось. Мне так надоел этот вечный вопрос в своей голове: «Кто же ты, Ганз Лазар?». Я постоянно провожу ногтями по руке, мне противно, противно осознавать то, что мой соулмейт причиняет мне боль, даже не зная меня. Это заставляет меня взращивать ненависть, к тебе, к соулмейтам, ко всем соулмейтам. И самое страшное то, что даже не смотря на все свои отрицательные чувства, я не в силах найти хоть какой-то зацепки, что привела бы меня к тебе. Ни снов, ни шепота, ничего ровным счётом. Никакой информации в сети, словно ты ещё не рождён, но имена тех, кого ещё нет на свете никогда не проявляются. Я в отчаянье. Я не в силах понять, почему так происходит. Лишь однажды, на несколько мгновений, я увидел во сне твои глаза. Фиолетовые пустые глаза. В них нет ничего. Никаких чувств, словно эта каменная маска. Но этой информации ничтожно мало, чтобы найти тебя и сказать, как я тебя ненавижу! Я хочу уничтожить тебя! Навсегда похоронить в своей памяти! Но на самом деле, мне нужно лишь зажечь твоё имя, чтобы потом отречься! Я не могу, ты давишь на мои нервы, не контактируя со мной! И Элис лишь обнимает меня со спины, пытаясь успокоить и хоть как-то забыть о твоём существовании. Я поворачиваюсь к ней, и начинаю гладить по рыжим волосам, забывая о такой проблеме, как ты.
О твоём существовании я узнаю случайно. Когда отчаянные бойцы приглашают нас вдвоём на вечеринку. И да, я вижу новые лица, но определяю тебя среди них без представлений. Тебя выдают глаза, пустые, изъеденные печалью. Ты быстро удаляешься, почувствовав моё присутствие, я понимаю, что твоё лицо, совсем не каменная маска, мне начинает казаться, что ты всё слышал, что прекрасно знаешь о моих замыслах, что уходишь, чтобы помешать мне. На твой уход никто не обращает внимания, людей в комнате слишком много, чтобы заметить отсутствие одного человека.
Ты ускользаешь, словно ты совсем не человек. Ты идёшь наверх, в жилые комнаты, словно действительно хочешь скрыться от меня, словно чувствуешь мои намерения, словно хочешь помешать мне воссоединиться с любимым человеком. Ты убегаешь и это выглядит странно. Странно бегать от родственных душ, особенно когда всё похоже на сказку. Типичную сказку о соулмейтах. Я чувствую твой страх, он мне непонятен. Ты даришь мне испуганный взгляд и ускоряешь шаг, не желая приближаться ко мне. Ты что-то тихо говоришь, и в моей голове отдаётся: «Это конец…» И ничего не понимая, я продолжаю идти за тобой, пока не оказываюсь с тобой в одной комнате. Я стою практически за твоей спиной, стараясь игнорировать бесконечный шепот. Ты оборачиваешься, твой взгляд тревожен, но из твоих уст вылетает лишь одно слово: «Нет…». Я делаю шаг навстречу тебе, но ты почему-то отходишь, уворачиваешься от моих рук, прячешь глаза, молчишь. Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь связь, и лишь когда мне удаётся зацепить тебя за рукав, оттянуть его чуть выше, и не прикоснувшись к тебе, отпустить его, я вижу на твоей руке два чёрных креста. Теперь мне всё понятно. Твой взгляд наполняется тоской. Ты не хочешь, чтобы метка загорелась, ты всё знаешь, ты понимаешь, что для тебя это конец, что это твоя последняя возможность быть счастливым, которой я хочу лишить тебя. Я загоняю тебя в угол, поверь, мне ни капли не жалко тебя, ты ведь сам виноват в том, что от тебя отрекались дважды. Мне плевать на то, что с тобой будет, плевать на тебя. Ты не нужен мне, ты никому не нужен.
Ты жалок, ты мысленно готовишься к повторению сценария, готовишься к замыканию порочного круга и мысленно лелеешь надежду на то, что этого не произойдёт, сжимаешься, обнимаешь колени и утыкаешься в них носом. Тебе страшно, тебя изъедает безысходность, у тебя нет выхода. Я всё ещё жду, жду когда ты поднимешь свои глаза, не волнуйся, я навсегда поселю в них печаль, я подарю тебе вечную боль, это будет расплатой за те чувства, которые ты нехотя заставил меня испытать. Я снова слышу: «За что? Почему?». Ты пытаешься сопротивляться каждой клеточкой своего тела. Ты отвергаешь, упорно не желая смотреть на меня.
Тишина начинает давить на нервы, а тебе всё ещё всё равно. Ты слишком привык к ней, и я вынужденно касаюсь твоей руки. Метка загорается бледно-жёлтым цветом, а ты вздрагиваешь и тяжело выдыхаешь, всё-таки поднимая голову, в твоём взгляде непонимание и обречённость. Твои глаза слезятся, и ты выкрикиваешь всё тот же вопрос: «Звёзды, за что?». Ты сломлен, тебе больно, тебе обидно. Ты прекрасно знаешь, что между тобой и Элис я выберу её, ты знаешь, что я оттолкну тебя, знаешь, что тебе будет больно, так же, как прежде, знаешь, что я подарю тебе вечное ханахаки. Ты не готов ко всему этому, поэтому выныриваешь из-под моих рук, когда я пытаюсь погладить тебя, ты хочешь выжить, ты хочешь найти выход, бьешься в темноте, не желая мириться с судьбой. Ты снова хочешь сбежать, но оказываешься схвачен. Я прижимаю тебя к себе, пытаясь удержать. Я жду, жду когда ты успокоишься, доверишься мне. Да, я готов вонзить в твою спину нож, да ты будешь вечно страдать, но я уже забуду о тебе. Ты паникуешь, смотришь на меня с ненавистью, плачешь.
— Ты тоже поступишь со мной так же? — твой голос дрожит, ты пытаешься вырваться из объятий, словно они противны тебе.
Знаешь, а я ведь не собираюсь тебе врать. Я киваю в ответ. У тебя застревает ком в горле. Тебе противно осознание собственной никчёмности, ты хочешь убедить себя в том, что я лгу, хочешь вырваться, пока метка не приобрела яркий цвет. Я помешаю тебе, прижимая к стене, давя собственным весом на твои руки. Ты сдаёшься, когда метка становится чуть ярче. Ты сдаёшься, громко вздыхая. У тебя больше нет сил сопротивляться мне. И я провожу рукой по твоей щеке. Ты непроизвольно ластишься, жмёшься, но продолжаешь молчать. Тебе тепло, я знаю, что ты в первый и последний чувствуешь его, я готов приласкать тебя ради этого, можешь считать это моей благодарностью. Ты льнёшь под руки, блажено закрывая глаза, но тебе ведь прекрасно известно, что ты очень дорого заплатишь за эти моменты.
И я отстраняюсь, когда метка становится яркой. Покидаю тебя, широко улыбаясь, слышу твой вымученный стон. Но мне уже всё равно. Я снова иду к ней, иду к своему счастью. Твой голос в голове замолкает. Ты всё понимаешь, но у тебя более нет никакого желания мешать мне.
Я беру Элис за руку, ведя к тебе. Она настояла на том, что будет отрекаться только с согласия моего мейта. Я знаю, что ты не согласен, но тебе никуда не деться. Тебе придётся отпустить и меня. Ты навсегда останешься один, ты заслужил лишь одиночество и цветы в лёгких. В конце-концов, эта горечь уже привычна тебе. Ты же не против чувствовать её всегда, правда?