Случайный свидетель

В клубе сегодня стояла тишина. Ребята, как по сговору, отсутствовали. У меня же никаких дел не намечалось, так что диван, свободный от его вечного узурпатора Сэта, был весь в моей власти. Спустя два часа (за чтением они пролетели незаметно) никто так и не явился, прекрасно дав понять, что собрание не состоится. А тут вдруг кто-то вломился в клуб и с силой захлопнул за собой дверь. Я как раз был в кладовой: думал порядок навести перед уходом, да и скопилось там много чего. Уже выходил, пятясь задом, с коробкой в руках и даже не успел прикинуть, кто почтил клуб столь поздним визитом, как обнаружил, что у дивана появился новый оккупант. На мое появление Дэвид обернулся так резко, что аж подпрыгнул. — Не знал, что тут кто-то есть, — сипло пробормотал он. Похоже, его застали врасплох: мокрые пятна под глазами, влажно поблескивающий нос, взлохмаченная зеленая грива, да и в целом вид какой-то разбитый. Так не ожидал кого-то застать, что не успел смахнуть слезы. Непривычно видеть его таким. Опустив коробку на пол, я еще раз посмотрел на Дэвида. Тот угрюмо рассматривал свои коленки и тихонько всхлипывал. До чего же неловкая ситуация. Не знаю, что и сказать. Никогда не думал, что стану свидетелем чьих-то слез, явно не предназначенных для чужих глаз. Я просто не готов к такому. И мы не настолько близки, чтобы с порога кидаться его утешать. Но все же, что могло так расстроить Дэвида? Он продолжает молчать и не уходит. Может, ему нужна поддержка? — Ты в порядке? Какой-то глупый вопрос: если плачет, значит не в порядке, очевидно же! — Угу. — Дэвид принялся вытирать слезы и нос. — Все нормально, не парься. — По тебе и не скажешь. Вырвалось на автомате и прозвучало саркастично, но я и не думал подкалывать. Дэвид внимательно на меня посмотрел, показалось, с легким укором, а я только и смог, что отвести взгляд, да растерянно поскрести в затылке. Наверное, из разговора ничего не выйдет, слишком гнетущая атмосфера. Лучшим вариантом будет оставить его одного. — В смысле… извини, я... Если ты хочешь побыть один, я могу… — Нет. — Его пальцы вцепились в мою водолазку. Пустой взгляд опять был направлен куда-то сквозь ноги. — Останься… Если не трудно. Прямо сейчас он выглядит слишком беззащитным, чтобы ему отказать. Да и этот отчаянный жест, нарушающий личное пространство… Дэвид хоть и попытался привести себя в порядок, но скрыть печаль все же получилось паршиво. Громко хныкнув, он спрятал лицо в ладонях. Зашелся новой волной плача, не выдержал. Немного смущенный, я присел рядом и положил ему на плечо руку. Беднягу всего трясло. С трудом верится, что кто-то или что-то способно довести до такого состояния беззаботного весельчака Дэвида. И хотелось бы сказать что-то ободряющее вроде «Все будет хорошо», но вряд ли сейчас эти слова уместны, Дэвид может расстроиться еще больше. Приобнять и погладить по спине — вот верное средство. Продолжая рыдать в голос, Дэвид уткнулся макушкой мне в грудь. — Да что случилось, Дэвид?! — Мотает головой, размазывая по водолазке сопли. Ясно, говорить не хочет, либо слишком подавлен, настаивать не буду. Странное ощущение. Вроде приятно, когда тебе доверяют свои сокровенные эмоции, даже если об этом не просишь — появляется какая-то ответственность, чувствуешь себя особенным для него, тем, на кого можно положиться. С другой стороны, хочется, чтобы эта неприятная сцена закончилась как можно скорее и больше не повторялась. Хоть бы Дэвид больше никогда-никогда не грустил. Улыбаться тебе идет больше. Вот черт, я же не сказал это вслух?! Дэвид как-то подозрительно дернулся, и я заметил, что прижимаю его слишком крепко. Впрочем, он ничего не ответил. Завывания понемногу стихали. — Никому ни слова, что видел меня таким, — мрачно заявил Дэвид, отстранившись, как только окончательно успокоился. Слезы уже не текли. — Хорошо. Никому не скажу, обещаю. — Спасибо. — Выдавив кислую улыбку, Дэвид смахнул последнюю слезинку. Какое-то время мы смотрели друг на друга молча. Потом он громко вздохнул и перевел взгляд в пол. — Девушка. Это была девушка. Зная его, причине можно и не удивляться. Подозрительна только сила реакции, ведь обычно Дэвид легко переносил любые неудачи по части женского пола, даже слишком легко. — Она сказала, что ее от меня тошнит. Я случайно подслушал, не хотел, так получилось. — Говорил он тяжело и с надрывом. В этот раз его сердце было действительно разбито. — Сначала не поверил, но потом увидел ее лицо… Она говорила искренне. Мы столько лет в одном классе, все, казалось, было хорошо. Не знаю, где я мог так ошибиться. Дэвид схватился за голову. Меня настигла неприятная догадка, кто именно эта девушка, отчего стало как-то не по себе. Никто и не подумал бы, что все настолько серьезно, особенно Меропа. Дэвид не хотел называть ее имя по вполне понятной причине, но это точно была она. — Что я делаю не так? — Он вскинул руки к потолку, почти театрально, как это обычно делал. Что он делает не так?! Ему все прекрасно известно, зачем спрашивать? Наверное, не стоит лишний раз напоминать о его специфическом юморе, излишней простоте, некоторой навязчивости вкупе с любовью совать свой нос куда попало и беззастенчиво нарушать чужие личные границы, а также легкомысленном подходе к романтическим отношениям, откровенно дурацком флирте и пошлых, не смешных шутках. Все это вгоняет в ступор неподготовленных окружающих, а многих девушек так вообще способно довести до белого каления. Меропа как раз из последних. Никто не станет разбираться, что за напускной беспечностью скрывается ранимый добродушный парень, чрезмерная эмоциональность которого — не более чем психологическая защита. Которую он, вероятно, не в состоянии отключать в нужный момент. Сбавлять обороты — попросту не его. Он постоянно, днем и ночью, ведет себя как беженец с Бродвея, накурившийся Шекспира — та еще королева драмы. И в чем его главный козырь: это уникальная способность мешать правду с вымыслом так, что абсолютно никто не может понять, говорит он серьезно или прикалывается. Ему бы в актеры податься, а он все себя найти не может. Естественно, Меропа бы в жизни не догадалась, что Дэвид со своими унылыми подкатами совершенно серьезен. Это так смешно, что даже грустно. Нет, не стоит ему все это говорить, его это просто добьет. Будем считать, что вопрос риторический. Только интересно, почему я вообще об этом задумался. Я неопределенно хмыкнул. И тут меня прорвало… — Уверен, между вами возникло какое-то недопонимание. Ты классный, веселый парень, с тобой не соскучишься. Возможно, ты не в ее вкусе, но она не может тебе прямо сказать об этом… Меропа говорила. И много раз. Только при мне это было бессчетное количество, но Дэвид фанатично обожает наступать на одни и те же грабли. — …поэтому стоит сначала с ней серьезно поговорить — только не упоминай, что ты подслушивал, это ее разозлит — и потом уже лить слезы, если такова горькая участь. Сейчас сдаваться еще рано. Она просто не осознает, какой ты хороший. Попробуй понять, что именно может в тебе ее раздражать, и как-то изменить подход. Ведь тебе действительно нравится эта девушка, так? Тогда не стоит опускать руки. Я в тебя верю, ты уж постарайся. Дэвид почему-то слушал с открытым ртом и глядел как околдованный. — Но главное, оставайся собой, что бы ни случилось. Не изменяй себе, даже если услышишь категорический, обоснованный отказ. Поверь, ты обязательно обретешь счастье. И чтобы больше никаких слез, мужик. Ты меня услышал. Завершающий выдох. Вот это тирада, сам не ожидал. Обычно из меня и слова не вытянешь. Главное, чтобы он хоть что-то вынес из этого потока сознания и сделал выводы. Правда, не думаю, что Меропа станет благосклонней в плане любви, но, может, хотя бы перестанет отшивать так грубо. Надо как-нибудь самому с ней поговорить на эту тему. — Охренеть, чувак, ты если скажешь, то скажешь, — восторженно протянул Дэвид, заглядывая мне в глаза так усердно, будто хотел в них провалиться. В прямом смысле, он поднес лицо ко мне слишком близко. — Ты как Молчаливый Боб! — Кто? — Понятия не имею, о ком он. — Не суть, — он отмахнулся. — Спасибо за поддержку, правда. А ты классный! Давай как-нибудь погуляем? — Ну… — Я задумчиво уставился в потолок. Не ожидал такого рвения. Хотя, в принципе, не против. — Я одну кафешку классную знаю, тут недалеко. По пивку возьмем. Как насчет сегодня, у тебя есть планы на вечер? Или погнали на пляж? В нетерпении уставился на меня, как щенок, которому вот-вот дадут вкусняшку. Глаза превратились в две звездочки. Хорошо, что ему хоть немного полегчало. Казалось бы, вернулся к своему привычному слегка придурковатому состоянию, но… — Ой, — пискнул он, когда я взъерошил зеленые волосы. Парень, тебе не нужно притворяться, что все резко стало хорошо. Тебе ведь все еще больно. Ты привык прятать свои настоящие чувства, но сейчас, уже открывшись, не стоит снова возводить эту стену. Подумал я, но не смог сказать вслух. — Нет, ничего. — Покачал головой, с улыбкой убрал руку. — Конечно, давай прогуляемся. Да и, кроме того, ему сейчас действительно не помешает компания. Дэвид расплылся в улыбке, не фальшивой, и позволил себе растроганно всхлипнуть. — Спасибо. Еще раз, — добавил он серьезным тоном. — Я думал, я просто неудачник… Но ты меня вразумил. Да, иногда веду себя как придурок, — он усмехнулся, — может, в этом все дело… Как бы то ни было, надеюсь, все образуется. Ты хороший парень, Эван. — И тебе спасибо. — Так когда гуляем? — Можно и сегодня. Только коробку уберу, и пойдем. — Здорово, здорово! — Ни с того ни с сего он повис у меня на шее и принялся тискать. Я сопротивляться не стал, хоть это и дико смущало. Какой же он все-таки неугомонный черт. — Ого, ты такой мягкий, где ты был раньше? И вдруг нахальный взгляд, от которого разлетаются искры безупречности. Коронный. Забавный такой. — Хочешь посмотреть на моего осьминога? Тебе понравится. Он что, флиртует?! Да быть не может! Хотя, учитывая его руки на моей шее и то, что он пристроил колено мне между ног, не говоря уже о взгляде и тоне, с которыми он обычно подкатывает к девчонкам, — выглядит это все именно так, словно он пытается меня склеить. — Эта плюшка такая же мягкая, как твой мех. Я с ней обычно сплю. — Дэвид смущенно почесал кончик носа. — Не могу заснуть без обнимашек, каюсь. Я чуть не поперхнулся и, кажется, покраснел. Ах, это всего лишь игрушка… Я уж было подумал всякое. Но не тут-то было. А ведь, если подумать, этот забавный малый мне и правда начал нравиться. Когда только это успело произойти? Казалось, познакомились еще вчера, и он дико раздражал, все его привычки, а уж в особенности шутки. Нет, шутки все еще ужасные, но шутит он их потешно. — Да, как-нибудь обязательно посмотрю. Ну что, идем? Лицо Дэвида просветлело. — Погнали!