Двухвостка

Грэг вошел без стука. Как всегда, бесцеремонно, с ухмылкой на лице и надменным взглядом. Заперев за собой дверь, двинулся меж парт, на ходу взлохматил волосы Романо: — Привет, Двухвостка! Не дожидаясь ответа и, вероятно, плевав на то, что ему и так не желают отвечать, подошел к фотопроявочной. В этот раз Грэг лишь постучал, расслаблено привалившись плечом к стене. На двери красовалась табличка с надписью: «Не входить». — Саманта, дорогая, три часа, как и договаривались. По ту сторону раздалось приглушенное воркование: — Почти готово, подожди еще пару минут. — Я зайду? — Не вздумай. — Вот же… — разочарованно цокнул Грэг и принялся с фальшивым любопытством разглядывать содержимое комнаты. Всегда так делал, будто первый раз тут очутился, и Романо это раздражало. Неприятно, когда на дорогие тебе вещи, как на какой-то хлам, пялится ничего в них не соображающий бестолковый тип вроде Грэга. Один из немногих, с кем у Романо не ладилось. В конце концов, взгляд Грэга остановился на главе клуба. — Двухвостка, даже чаю гостю не предложишь? Романо промолчал, не потому что грубый или негостеприимный, а потому что «гостю», в сущности, было не до чая. Явился Грэг за другим и не просто так сейчас демонстрирует свой мерзкий характер… — Ты оглох, что ли? — Сарказм в тоне сменился почти искренним возмущением. — Двухвостка, это невежливо, знаешь ли. По-прежнему игнорируя Грэга, Романо чистил «Никон». Он старался выглядеть как можно более увлеченным процессом, отрешенным от всего остального. Подчиняться, отвечать, реагируя на подколки, или даже просто глядеть в сторону Грэга — смерть как не хотелось связываться. Оставалось хмуриться и бросать украдкой взгляды исподлобья. Романо вынужден был терпеть визиты Грэга только потому, что тот — хороший друг Саманты. — Да ну и хрен с тобой, мелочь, — отмахнулся Грэг, невозмутимо пристроил филейную часть на парту и уставился в окно. Саманта тем временем выходить на свет не торопилась. С каждой последующей минутой, проведенной в компании Грэга, Романо чувствовал себя все более неуютно, распираемый отвращением. Внутри все так и кипело. Он скрипнул зубами и сжал кулак, вымещая на неповинной салфетке всю скопившуюся неприязнь. Вслух он никогда ничего не скажет. Унизительно. Если бы не Саманта… — Дай посмотреть. Заскучавший Грэг сполз с парты и теперь недвусмысленно протягивал лапу к фотоаппарату в его руках. Поджав уши, Романо с недоверием посмотрел на Грэга. Тот широко улыбался, беззлобно, но с хитринкой: явно хотел подразнить. — Я никому не даю «посмотреть», — после недолгого колебания, хмуро изрек Романо. И покрепче прижал «Никон» к груди. Как будто это могло помочь. Грэг, не слушая, выхватил фотоаппарат, да с такой легкостью, будто сила Романо ничего не стоила. В момент, когда по начищенной поверхности прошлись когти, сердце Романо сделало четкий, профессиональный кульбит. Прежде чем Грэг успел что-либо сообразить, в стремительном прыжке он перехватил «Никон» и приземлился у противоположной стены. — Ого, да ты летать умеешь! — Ошарашенный Грэг, казалось, ничуть не расстроился потере. Однако по его прищуренному, холодному взгляду Романо понял, что совершил ошибку. Но как он мог доверить «Никон» Грэгу? Грэгу! Этот тип может без спроса взять все, что пожелает, и не отдать. Или сломать. Или потребовать взамен деньги, если захочет. Или кое-что похуже. Не то чтобы Романо боялся, но Грэгу и правда дорогу лучше не переходить. Грэг запросто мог… — Чего ты такой дерганный, Двухвостка? — Улыбка Грэга не предвещала ничего хорошего. Встопорщенная шерсть и хвосты щеткой — осознав, что застыл в позе открытой агрессии, Романо расстроился. И не думая нарываться на конфликт, он все же показал, что задет, чем определенно доставил Грэгу удовольствие. Грэгу не составило труда вычислить его слабое место, и, разумеется, тот просто так это не оставит. Эта стычка — только начало. На счастье, дверь фотопроявочной скрипнула, из темноты выплыла Саманта, Грэг мгновенно преобразился, потеряв к Романо интерес, а зарождающийся дух войны рассеялся, как по щелчку пальцев. — Держи, Муди, тут всё. В лапы сияющего Грэга легла пачка только что проявленных фотографий. — Ты как всегда меня спасаешь. Принимая дар, Грэг на радостях чмокнул Саманту в щеку. И Саманта ему это позволила. В отношении нее Грэг пытался выглядеть чуть менее мудаком, чем обычно. Почти джентльменом даже. Уткнувшись в свой «Никон», Романо скривился. Вот еще одна причина, по которой он ненавидел Грэга: фотографии. Вернее, их содержимое, гнусное и совершенно неприемлемое. Которое вообще не должно было существовать, не говоря уже о том, чтобы появляться на свет в стенах его, Романо, клуба. Как Грэгу удалось втянуть в это Саманту — непонятно, но та явно не горела желанием обсуждать это с Романо. Сами фото ему никогда не показывали, но Романо догадывался, что именно там может быть изображено. По школе ходили слухи. И при мысли, что в это вовлечена Саманта и что в какой-то степени он тоже соучастник, если потворствует происходящему, — Романо становилось не по себе. Пока эти двое о чем-то перешептывались, разглядывая фото, Романо искоса на них поглядывал, будучи занятым тем, что старательно убирал следы осквернивших поверхность «Никона» гиеньих лап, благо на той не осталось царапин. Периодически Грэг кивал, а Саманта хихикала в кулачок. При этом выглядела искренне заинтересованной и очень милой. Взгляд ее так и светился! Вот бы сейчас ее заснять, кисло подумал Романо. Все самые удачные снимки, что ему доводилось делать, получались, только когда Саманта не смотрела в объектив. Саманта никогда не смотрела на Романо так, как на Грэга. И все же, несмотря на постоянный и почти грубый флирт Грэга, Саманта, иногда флиртуя в ответ, обычно пресекала решительные действия в ее сторону. По крайней мере, при Романо, что хотя бы немного, но утешало на фоне остального беспредела, невольным свидетелем которого он был. Его никто никогда не спрашивал, хочет ли он вообще быть в этом всем замешан, его мнение насчет действий Грэга. Никто даже не интересовался, собирается ли он растрепать обо всем, что видел и слышал. Его просто не воспринимали всерьез. Не обращали внимания, точно на ребенка, который, как думают взрослые, не понимает, о чем речь, когда они беседуют на свои «взрослые», серьезные темы. Это не доверие, а самое настоящее пренебрежение. Они как будто знают, что Романо совершенно безобиден и, несмотря на редкие выпады и очевидное недовольство ситуацией в целом, вреда не причинит, никому ничего не скажет, даже друзьям, он просто не способен это сделать. Ведь он глупый, несмышленый мальчик. Ему всего каких-то четырнадцать, что он вообще понимает? То ли дело серьезный Грэг, тому-то почти двадцать! …еще бы Романо разболтал их большой «взрослый» секрет. Плевать на Грэга, шантаж и немые угрозы — не хотелось подставлять Саманту. Ни в коем случае. Даже если она не нуждается в защите Романо, как и его поддержке. При всем нежелании это признавать, Романо очень задевало такое отношение, особенно с ее стороны. Саманта не воспринимала его как равного себе взрослого. Не видела в Романо парня… — Ладно, Грэг, у меня дела. — Саманта подхватила сумку. — Романо, пока. Вернуться не обещаю. — Хорошо. До встречи, — бесцветно обронил он. — Тебя проводить? — учтиво поинтересовался Грэг. С трудом верилось, что тот вообще способен на вежливость. — Не стоит, — сдержанно ответила Саманта. И тут же переменилась в лице, стоило Грэгу поднести к ее заду ладонь с намерением не то погладить, не то хлопнуть. — Руки убрал. Усмехнувшись, Грэг неловко почесал в затылке. Пусть Саманта его отвергла, зла она совсем не держала. Хотя будь на месте Грэга кто-то другой, она тут же испепелила бы несчастного одним взглядом, Романо был уверен. — Еще увидимся. — Пока, Сэм. Грэг проводил ее взглядом. Кончик полосатого хвоста скрылся за дверью, оставляя их один на один. Романо сглотнул. Не самая приятная ситуация. Если раньше он виделся с Грэгом исключительно в присутствии Саманты, даже если та находилась за стенкой, и это приструняло Грэга, то теперь они были наедине. А значит, все может закончиться по-другому. Чтобы не сболтнуть лишнего, Романо на всякий случай прикусил язык. Резко захотелось последовать за Самантой, но тот, кто должен покинуть его территорию — Грэг. Однако Грэг уходить не спешил, вместо того повернулся к Романо и принялся сверлить взглядом. Оба молчали. С языка так и рвалось: «Если закончил дела, уходи», Романо изо всех сил сдерживался. Угрюмую тишину первым нарушил Грэг: — Чего уши повесил, Двухвостка? Боишься, что отберу твою погремушку? — Это не игрушка, а «Никон ДиЭф», но тебе это, конечно же, ни о чем не говорит, — процедил он сквозь зубы, не глядя на Грэга. Все-таки не удержался. — М, звучит недешево. Тогда я смогу ее сбагрить подороже, ты же не против? А то мне как раз на проезд до школы не хватает в этом месяце. Конечно, не против! — Грэг подскочил к нему. Так резко, что в момент оказался лицом напротив его лица. И безумно оскалился. Распушив хвосты, Романо отбежал в сторону. — Только тронь мой «Никон», и я расскажу всем, чем ты тут занимаешься! — сказано было с вызовом, но прозвучало жалко. Грэг в ответ на такое заявление расхохотался, от обиды Романо потупил взгляд. Даже его попытки шантажа для Грэга не более, чем мявканье едва родившегося котенка. Грэг его вообще ни во что не ставит. Как же унизительно, надо было молчать! Проржавшись от души, Грэг развернулся было на выход, и Романо облегченно выдохнул, как вдруг у его лица хлопнула по стене ладонь. Романо, вздрогнув, от испуга аж выронил фотоаппарат — тот жалобно повис на его запястье, зацепившись лямкой. Сердце подступило к самому горлу. Грэг навис тенью, совсем-совсем близко. — Да мне даже напрягаться не надо, ты сам свою цацку угробишь, — хмыкнул Грэг. После чего, так же неожиданно, рыкнул Романо в лицо. Невольно зажмурившись, Романо зашуганно вжался в стену, будто пытался с нею слиться. Грэг еще раз потрепал его по волосам, уже с силой, и, наконец, отстранился. Злобно зыркая тому вслед, Романо тихонько поправил волосы. — Я заметил, Двухвостка, тебе нравится Саманта, — сказал Грэг, вновь переключившись на фотографии. — Смотришь так на нее, взглядом пожираешь... — То же самое могу сказать о тебе, — огрызнулся Романо, но его не слушали. — Продолжай так делать, это жутко забавно! — во всю пасть ухмыльнулся Грэг. Романо поджал губы. После недолгого и, как надеялся Романо, финального обзора снимков, Грэг сложил их аккуратной стопочкой, спрятал в рюкзак, взялся за дверную ручку. — Как обычно, Двухвостка, ты меня не видел, ты меня не знаешь, — добавил напоследок будничным тоном и ушел. Романо с трудом подавил желание швырнуть «Никон» в закрывшуюся дверь. ...если бы не Саманта, всего этого не было бы. Жалкий, беспомощный ребенок, которого унижают на глазах девушки. Двухвостка. Саманта в курсе этого гребаного прозвища. Вероятно, находит безобидным, и хотя сама не использует, но и не осаждает Грэга. Никогда не вступается. Да и не надо, иначе это будет еще большим унижением. Что это, слеза? Романо, брось. Но почему, почему Грэг?! Этот мудак не заслуживает хорошего обращения. Грэга давно пора поставить на место. Что в действительности мешает Романо это сделать? Прямо заявить, чтобы проваливал из его клуба, чтобы держался подальше от Саманты… ввязаться в драку, если потребуется. Показать, что он уже не ребенок. Очевидная разница в силе? Неужели страх? Бред! Романо не боится очнуться в госпитале! Кулаком по стене. В мыслях — лицо Муди. Какой же он трус… Когда же, когда это прекратится?!