the end of America

Барбара Холланд незаметна и невидима. Барбара Холланд неслышна и незрима. Будто не обладает голосом вовсе, это, конечно, ерунда. Барбара Холланд есть и состоит из множества удивительных вещей. О которых она старается не говорить. Барбара Холланд живет в тени и оберегает свои увлечения, свои привычки, себя саму от посторонних глаз. Барбара знает слишком хорошо, что делают в школе с тем, что тебе дорого. Ты всегда слишком худой, ты всегда слишком толстый, слишком рыжий, слишком очкастый. У тебя слишком противный голос или ты напротив поешь как ангел, но послушайте, петь — кто этим вообще занимается в современном мире? Барбара четко знает, что совершенно не важно, что ты из себя представляешь, все равно найдут, за что тебя сожрать. Это всего лишь теория Дарвина в работе, выживает сильнейший. Барбара не считает себя сильнейшей, а потому ей приходится приспосабливаться. Барбара Холланд живет в тени. Барбара Холланд передвигается бесшумно. Барбара Холланд танцует в своей комнате, стараясь, чтобы ее не услышали даже родители. Барбара Холланд — молчаливая мудрость, но к ней никто не приходит за советом. Барбара, кажется, знает почти все на свете, но понятия не имеет, как выжить в старшей школе. Барбара думает, что лучше всех здесь себя чувствуют те, кто умеет нападать первым — дикие звери, крепкие челюсти, острые когти. Барбара боится зверей, не то чтобы боится в смысле душащего страха, который не дает тебе спать ночами. Барбара просто не терпит насилия ни в какой форме, Барбаре не хочется быть сожранной. Барбара — бесконечное спокойствие и саркастичные ремарки, ее умный взгляд из-под очков. Барбару Холланд дразнят в начальной школе — Барбара Холланд рыжая. Барбару Холланд дразнят в средней школе — Барбара Холланд толстая. Барбара Холланд превращается в невидимку и хранит свои секреты в тишине собственной комнаты. Барбара любит тишину, больше Барбара любит только музыку. Барбара — копилка для секретов, своих и чужих. Барбара хранит секреты Нэнси с верностью бродячей собаки. Невидимка Барб, на самом деле, счастлива в ее тени. Нэнси, дорогая, — хмыкает Барб себе под нос, наблюдая за метаниями подруги. Нэнси непостоянна. Никогда не меняйся, думает про себя Барбара. Барбара никогда не сравнивает, не по-настоящему. Она не верит в дурацкую байку про красивую подругу и умную подругу. Нэнси — и то, и другое. Мать часто говорит Барб, что та идеализирует Нэнси, Барбара приподнимает брови, отказываясь это комментировать. Ей иногда хочется рассмеяться — горько, это каждый раз все более горько, — Нэнси Уилер, само совершенство. Барбара изменяет свой привычке и далека от сарказма настолько, насколько возможно. Когда Барбара смотрится в одно зеркало с Нэнси, она кажется себе особенно смешной. Нескладная Барбара, невидимая Барбара. В какой-то момент Барбара перестает смотреть на свое отражение. Барбара смотрит. Только. На. Нэнси. Нэнси хохочет, ее крайне занимает масса происходящих мелочей. На Нэнси смотреть просто, но если смотреть слишком долго, обязательно начинают болеть глаза. Барбара все это знает лучше многих. Барбара всегда была «хорошей девочкой», готовая домашняя работа, отглаженная рубашка. Барбара рада до безумия, что Нэнси считает, что они, хорошие девочки, должны держаться вместе. Нэнси, конечно, чаще смеется, что настоящие королевы поправляют короны друг друга. Но Барбара-то знает, что она никакая не королева, Нэнси ее обманывает. И любит ее все равно. Барбара — нелепая пародия на человека, во всяком случае, именно об этом с завидным постоянством думает она сама. В Барбаре нет ровным счетом ничего, за что можно было бы зацепиться взгляду. Ей не нужны чужие подтверждения, дело не в этом. Ей хочется, чтобы Нэнси смотрела на нее. Это жадное, нетерпеливое, подавляющее все на свете желание. Взгляни на меня! О чем думает Барбара Холланд? Барбара думает о Нэнси, Барбара замечает ее малейшие перемены. Нэнси смеется и думает о мальчиках, Нэнси не сидится на месте, Нэнси думает об учебе (Барбара ей периодически напоминает, что об учебе думать полезно.) Барбара любит проводить с ней время, звонкий колокольчик ее присутствия — Нэнси похожа на принцессу, Барбара знает, что рано или поздно страшный колдун, геройствующий рыцарь, капризный принц или не в меру жадный король свалятся им на голову. Хорошо, если не все сразу. Барбара думает, что такую, как Нэнси, невозможно не любить. Барбара не то, чтобы уверена, что она сама не заслуживает любви, но. Не смотрит в зеркало, даже когда одевается — приучается делать это вслепую. Не говорит громко ни с кем, кроме Нэнси. Улыбается, не показывая зубов, боясь, что кто-то заметит. Смотрит грустно, всегда чуть в сторону, избегает контакта глаза в глаза. Выбирает одежду, которая спрячет ее от мира — надежная защита, ее клетчатая/джинсовая броня, если вам угодно. Больше всего боится вслух говорить о вещах, которые ей дороги. Ее огромная коллекция книг и пластинок, Барбара любит танцевать, но находится в ужасе от одной мысли, что кто-то об этом узнает — слоны же не танцуют. Барбара не слишком любит людей, но Нэнси, Нэнси. Существо из другого мира, прекрасная тоненькая фея — все, чем Барбара хотела бы стать. Все, чем Барбара хотела бы быть. Ложь, усмехается криво своему отражению Барбара. Барбара не хочет быть Нэнси. Барбара хочет быть с Нэнси. Барбара хочет, чтобы Нэнси принимала ее такой, какая она есть. Это случается. Нэнси часто обнимает ее и говорит, что любит Барбару. «Барб, ты мой самый лучший друг!» или «Барбара, ну какая ты толстая, это просто смешно!» Они вместе слушают любимые пластинки, Нэнси фантазирует о любимых актерах, а Барбара жарко спорит, он ведь не имел права так поступать с возлюбленной. Нэнси считает это романтичным. Барбара и Нэнси даже поцеловались. Один единственный раз. Тогда им удается стянуть бутылку вина у Уилеров, это кажется волнующим, черт возьми, это ведь совсем как взрослые, с их привычками. Потом выяснится, что они умудрились залить красивое постельное белье в комнате Нэнси — им, конечно, за это попадет, но это будет потом. От Нэнси пахнет так вкусно, что у Барбары на лице невольно появляется дурацкая улыбка — верный признак влюбленных идиотов. Слава богу, думает Барбара, что Нэнси слишком пьяна для того, чтобы замечать эти вещи. Барбаре вообще постоянно кажется, что она выдает себя с потрохами. Уже тем, как она дышит в присутствии Нэнси. (Совершенно нормальное дыхание, совершенное нормальное выражение лица. Барбара так боится быть схваченной, что это единственное, о чем она вообще может думать.) Барбара первой узнает, что Нэнси не умеет воспринимать алкоголь совсем, что Нэнси всех любит, стоит ей выпить. Нэнси целует ее первой — буквально падает на Барб, у нее мягкие губы — какие еще могут быть губы у прекрасной феи? Нэнси бесцеремонна, лезет языком ей в рот. Нэнси ощущается также, как вино, Барбара пробует ответить, Барбара понятия не имеет, что нужно делать, как люди вообще целуются — это совсем не то же самое, что делают в кино. Если честно, то ничего общего вообще. Барбара пропускает ее чуть дальше, слышит, что сердце у нее колотится как бешеное. Господи, помоги нам всем. Думает Барбара, прежде, чем перестать думать вообще. От неожиданности Барбара Холланд трезвеет немедленно, она понятия не имеет, какая Нэнси Уилер на вкус по-настоящему, но в ее воспоминаниях у Нэнси Уилер густой винный привкус, она не умеет пить совершенно, и что-то нестерпимо сладкое, что может быть только у маленькой прекрасной феи, только у юной девушки. Барбара представляла себе это примерно так. Но не представляла себе их поцелуй — никогда. Не смела. Нэнси исчезает из рук Барбары также быстро, как там оказывается — момент не удержать и не растянуть, Барбара будет часто возвращаться туда в своих мыслях. Нэнси — красивый, потрясающе красивый человек. И у нее даже проблемы потрясающе красивые. Потому они никогда больше не говорят об этом. Барбара не хочет стать ее некрасивой проблемой. И думает, думает, думает о пьяном поцелуе Нэнси постоянно. Барбара хочет разрушить их дружбу, хочет подарить слову girlfriends в их случае другое значение. Барбара хочет целовать ее, конечно. Хочет целовать ее постоянно. Барбара понятия не имеет, как сказать об этом Нэнси, ведь она ее самый лучший (единственный) друг. У Барбары, кажется, нет другой жизни, кроме Нэнси. А у Нэнси, прекрасной феи, множество дел, прекрасно, что Барб всегда на подхвате, правда? Барбара последовала бы за ней куда угодно, Барбара бы сберегла ее от чего угодно, Нэнси вертится и успевает все на свете, Барбара хмыкает, негромко, как всегда, — осторожно, голова закружится. Когда Барбара остается наедине с собой — у нее в голове остается знакомый осадок, присутствие прекрасной феи. Барбара отмечена ее поцелуем и готова хранить это воспоминание вечно. Барбаре нравится в Хоукинсе потому что в Хоукинсе есть Нэнси, потому что весь город похож на коробку, куда ребенок сложит кукол (если мама напомнит ему) после того, как наиграется. Тишина действует на Барбару умиротворяюще, ей не кажется больше, что с ней что-то не так. (Барбара не верит, что в Хоукинсе для нее что-то есть. Потому что маленький город существенно ограничивает ее возможности. Но Барбаре нравится думать о том, что Нэнси однажды посмотрит на нее. Действительно посмотрит. Барбара готова ждать ее столько, сколько потребуется.) Когда Барбара остается одна в комнате — ее руки под одеялом, ее щеки раскраснелись, Барбара лезет рукой под резинку пижамных штанов, знакомый влажный жар, она знает, что Нэнси не будет думать о ней ни за что. Не будет думать так. Но Барбара прикрывает глаза, стараясь не издать не звука, Барбара думает о Нэнси. Барбара думает о Нэнси постоянно. Этого не замечает уже, кажется, только сама Нэнси. Пусть даже Барбара и чертовски хороша в игре в прятки. (Барб часто стыдно смотреть на Нэнси, она чувствует себя каким-то уродом. Со всеми своими неправильными мыслями. Но не думать о Нэнси у нее не получается.) Барбара знает, что все события, включающие себя нового героя истории — это всего лишь вопрос времени. Барбара готовит себя к этому. Барбаре бы очень хотелось перестать думать о Нэнси и влюбиться, например, в мистера Дарси. Но проблема Барбары была только в том, что даже в романе ей больше нравилась языкастая и кусачая Элизабет Беннет. Барбара, правда, всегда думала, что со стороны девушки неплохо было бы хоть иногда включать сначала голову, потом язык. С другой стороны, решает про себя Барбара, возможно я просто завидую, что мне самой язык пристроить просто некуда. И тут же смеется сама с собой над нелепостью шутки. Но ей все равно больно, ей чудовищно больно, когда она видит, как Стив Харрингтон целует Нэнси, как он смеет целовать Нэнси, чем он это заслужил? Надутый король Стив, что он вообще о себе думает, как он может вот так ее держать? Чем он это заслужил? Барбара не имеет ни малейшего представления, закусывает губу молча. Когда они, наконец, перестают пытаться сожрать лица друг друга, Барбары там уже нет. Барбара не плачет, не пытается избить стену, Барбара не так устроена, это совсем не то, что мы знаем о тишине, если честно. Барбара знает о тишине все на свете, может быть Нэнси была права. И Барбара все же королева. Королева своей оглушающей тишины. И Барбара кривится, больно, каждый день так странно больно. Ну и кому лучше от твоей тишины, Холланд? — спрашивает она себя. И не находит ответа. И не находит никого, кто мог быть дать ей ответ. Нэнси в ее жизни становится меньше, Барбаре не слишком хочется делить ее с кем-то, но она принимает это, как принимают поражение. Барбара про себя кривится, хороша королева тишины. Кормится подачками короля Стива. Который теперь занимает все ее время, все ее мысли. Но когда Нэнси звонит подруге, Барбара задает тысячу вопросов. Барбара смеется в полный голос над соображениями Нэнси. Барбара подмигивает ей: интимные подробности, Нэнс? И Уилер краснеет, Уилер машет на нее обеими руками: ничего не было, Барб! Барбара ей верит. Пока. Барбара помогает выбрать футболку на свидание к королю Стиву, потому что Барбара лучше всех знает Нэнси, на самом деле. У нее была масса времени для того, чтобы понаблюдать. А что Барбаре в этот момент хочется разрыдаться от обиды. Ну, это только ее проблемы, правда? Барбаре дико хочется свернуть хоть куда-нибудь, но она продолжает вести машину в том же направлении. Барбара торопится доставить принцессу фей на бал к королю и про себя кривится презрительно, ты читаешь слишком много книжек, Холланд. Родилась бы потупее, а еще лучше посимпатичнее и, наконец, с членом, да, кажется, самое главное с членом. И тогда, может быть, у тебя был бы шанс. Барбара никогда с собой не церемонится, потому что никто не церемонился с ней. И Барбара знает, чем больше она будет жалеть себя, тем больнее ей потом будет. Барбара не идиотка и не самомучительница, Барбаре не хочется, чтобы ей было больно. Нэнси переодевается в ее машине и Барбара впитывает ее взглядом, Барбара присматривается, оценивающе, — новый лифчик? Барбара знает, к чему именно готовится Нэнси и ей хочется оторвать королю Стиву его абсурдно красивую, с идиотской укладкой, не слишком умную голову. Барбара хочет что-то сказать. Барбара кипуче и нетерпеливо хочет сказать ей что-то. Но Барбара, о, Барбара. Барбара невидима. Барбара неслышима. Барбара не имеет голоса. Барбара — человек-невидимка, герой любой истории про монстра, но не про любовь. И уж точно не герой истории Нэнси Уилер. Барбару тошнит от себя. Барбара сидит в тишине, как всегда, кокон тишины вокруг нее, кокон отрицания. Кокон, в котором только пустота. Где Барбара? Барбары нет. Нэнси на себя не похожа совершенно, Нэнси кривляется, Нэнси дурачится, Нэнси кажется Барбаре удивительно чужой. Барб смотрит в пол, Барбара избегает смотреть на Нэнси. И наблюдает за ней безостановочно. Барбара не говорит никому, что режет палец специально. Она так и не понимает, почему именно. Боль ее отрезвляет. Боль заставляет Нэнси, наконец, взглянуть на нее. Посмотри на меня. Давай уйдем домой, прошу тебя, давай уйдем домой. Я расскажу тебе, я все, наконец, расскажу тебе. Как ты безгранично дорога мне. Как я смотрю на тебя и не могу оторваться, ты для меня ярче всех на свете, я не знаю никакой другой звезды. Уйдем домой, прошу тебя. Ты мне не ответишь, конечно. Таким, как я не отвечают взаимностью. Но, Нэнси, дорогая, мне безумно хочется разрушить нашу дружбу, потому что мы можем стать кем-то большим. Нэнси, пожалуйста, послушай меня. Но Нэнси стоит на вершине лестницы — пустое, голодное выражение в ее взгляде, Нэнси мысленно уже наверху, раздевается для короля Стива. И потому ни одна из фраз, которые Барб так жгуче, болезненно даже, хочет произнести, не покидают пределов ее головы. Нэнси говорит ей «иди домой, Барб», Барбаре хочется встряхнуть ее как следует, пойдем со мной. Это не ты, господи, Уилер, посмотри на себя. Что ты делаешь? Она ее не слышит. Барбара с какой-то колючей болью ощущает, что никогда не слышала. Притворялась, что слышала. Почему ты обманываешь меня? Барб — таблетка Нэнси от одиночества, она ей больше не нужна, любимая плюшевая игрушка, из которой девочка неизменно вырастает. Барбара отворачивается, когда Нэнси исчезает на втором этаже. Барбара не думала, что будет так пугающе горько. Когда король, наконец, придет за ее принцессой фей. Впрочем, почему бы ее? Не то, чтобы у Барбары Холланд есть какие-то особые права на Нэнси Уилер. Или когда-то были. Барб слышит ядовитый голос Томми, — Смотрите, а толстая рыжуха-то пялится на Уилер с глазами побитой собачки. Эй, Холланд. Ты что же, влюбилась в нашу принцессу? Барбара вылетает из дома. Барбара ненавидит школьных диких животных за то, что они обладают каким-то особым нюхом на слабые места. И вцепятся в них непременно. Всей жуткой, зубастой пастью. Барбара не едет домой, потому что не может бросить Нэнси одну. На улице сейчас небезопасно. (Барбара не может признаться себе в том, что надеется на то, что Нэнси передумает. Это слишком унизительно. Даже когда Барбаре кажется, что унизить себя сильнее она уже не может.) Смех Томми звучит у нее в ушах, звучит и звучит. Барб боится, что он скажет Нэнси и хочет увидеть ее первой. Барб не хочет оставлять ее здесь одну. Барб хочет отвезти ее домой. Барб хочет, чтобы все было как раньше. Барбара любит ее тень, Барбара боится потерять и ее тоже. Барбара знает, что у Томми мозгов чуть и память как у рыбки, особенно когда дело касается тех, кого он не считает сколько-то значимыми. Барбара знает все это прекрасно. Но ей так чертовски страшно. Барбара Холланд не помнит, как оказалась на дне бассейна. Барбара помнит набор вещей: огромную обиду, обиду, обиду и еще раз обиду. Барбара помнит, как старается думать о кокосовом шоколаде, чтобы не думать о Нэнси, получается отвратительно. Барбаре кажется, что она слышит, как Стив трахает ее в доме, на втором этаже. Барбара на секунду думает, что ей бы хотелось посмотреть. Все это она помнит исключительно отчетливо. А потом оказывается на дне бассейна и это не тот бассейн, который она помнит перед собой до этого. — Нэнси! Нэнси ей не ответит, потому что Нэнси сейчас глуха и слепа, потому что Нэнси — бесконечное движение. Нэнси не помнит о существовании в ее мире второстепенных персонажей. Нэнси переживает маленькую смерть и это, если честно, все, что занимает ее в эту секунду. — Нэнси! Барбара откуда-то точно знает, что ей отсюда не выбраться. Там темно и холодно, и нечем дышать, мучительно нечем дышать — бассейн, по сути, пустая коробка. Как иронично, думает Барбара Холланд, я тоже. Барбара забывает все свои игрушки, пластинки, книжки, все свое содержимое. Барбара — оболочка без содержания. Барбара — воплощенный страх. Томми расскажет Нэнси? Пусть. Она станет над ней смеяться, как все они? Пусть. Барбара отчаянно хочет жить, господи, Барбаре так хочется жить. Барбаре хочется танцевать одной в своей комнате, Барбаре хочется трогать себя под одеялом до тех пор, как ее пальцы не начнут неприятно ныть, Барбаре хочется читать свои книги, Барбаре хочется ненавидеть Стива Харрингтона, Барбаре хочется увидеть Нэнси Уилер еще один раз, единственный раз. Барбаре Холланд не хочется одного — умирать. Барбара превращается в слух, в зрение, в обоняние, Барбара никогда не была ловкой, она прекрасно понимает, что ей не вылезти из этого бассейна. Мне никогда отсюда не выйти. Барбара смотрит на монстра и думает совершенно неуместно. Господи. Это точно конец Америки. — Нэнси, пожалуйста, Нэнси! Барбара Холланд все-таки оказывается схваченной. Барбара Холланд отчаянно этого боялась. Если бы Барбара себя видела, то решила бы, что лицо в смерти у нее стало еще более некрасивым, чем было при жизни. Барбара Холланд — коробка с секретами, хочет жить так, что кричит об этом, срывая голос. Барбару Холланд. Никто. Совсем никто. Не слышит. Барбара Холланд закрывает глаза на дне бассейна. Она думает, что это конец для Америки. Она оказывается чертовски права, ни ее смерть, ни даже монстр не смогли изменить что-то настолько, чтобы этого было достаточно. Некоторые, сказала бы Барбара, живут и умирают только для того, чтобы дать необходимый пинок для выхода из комфортной зоны кому-то другому. (для Нэнси Уилер. Нэнси не ненавидит Стива — она ненавидит себя. Нэнси слишком часто думает о том, что когда она смотрит на Стива, когда она целует Стива, когда она думает о том, что хочет его трахнуть — она убивает Барб снова. Это мы убили Барб, говорит Нэнси. Барбара Холланд, мертвая, покрытая слизью, заливается смехом в каждом из снов Нэнси.) Барбаре, наверное, было бы приятно узнать, что ради нее Нэнси поставила на уши всю страну, in loving memory of Barbara Holland. Барбара Холланд не считала себя слишком красивой или слишком умной, Барбара Холланд напоследок успела почувствовать себя пустышкой без содержания, Барбара злится на себя за то, что так ничего и не сказала Нэнси, это все бред, что перед смертью вся жизнь проносится у тебя перед глазами. Барбара Холланд не может поверить в то, что ее больше не будет. Она ведь совсем не успела пожить. Барбара Холланд вспоминает новый лифчик Нэнси Уилер, ей кажется, что она слышит все ее стоны на втором этаже дома за изнанкой ее новой реальности. (Томми подходит к Нэнси, когда Стива нет поблизости, он усмехается, мерзкий, скользкий Томми. Нэнси знает таких людей. Она помнит, что говорила о них Барб. «Рыбы прилипалы», Барбара смеется, Нэнси помнит этот звук отчетливо, потому что Барбара редко смеется в полный голос, «собственного содержания, чтобы стать королем школы маловато, вот и приходится всегда находить рыбу покрупнее.» Нэнси тогда смотрит на нее удивленно «С чего ты так решила?» Холланд улыбается невесело, смотрит на Нэнси с каким-то бесконечным пониманием, будто уже тогда знает, что ее ждет. «Потому что я сама такая же. Только не злобная.» Нэнси сейчас думает, что ей тогда бы сказать. Ей бы тогда возразить. Барб, ты замечательная! Барб ее не слышит. Томми смотрит на нее и Нэнси становится мерзко, — Слушай, Уилер. Я все никак не возьму в толк, как это рыжуха свалила без тебя, она же по тебе сохла столько, сколько я вообще ее помню. Нэнси смотрит на него со смесью отвращения, ярости и удивления, задерживает дыхание, ожидая продолжения, — Уилер, ты вроде умная, но вообще не соображаешь, да? Да вся школа уже догадалась, что очкастая с ума по тебе сходила, а ты будто и не в курсе? Нэнси молчит, Нэнси клянется себе, что найдет Барб и спросит у нее сама. Даже если Нэнси знает, что это ровным счетом ничего не изменит. Она не думала, что однажды Барбара станет для нее настолько значительной, что однажды Барбара изменит для нее все. Ее лицо — умное печальное лицо, смотрит с множества фотографий в доме Холландов, Нэнси это душит. Нэнси хотела бы послушать, что у Барб есть на это сказать. Что мне делать, Барб? Голос Барбары звучит у нее в голове немедленно «Надери им задницы, Нэнс. Если не получится у тебя, то у кого?» Нэнси размазывает по лицу слезы, Нэнси улыбается. Барбара всегда считала себя незначительной и безгласой. Как же она была неправа. Барбара — конец Америки, какой они ее знали. Нэнси не боится — не боится больше ничего, в разгар войны Нэнси будет чувствовать себя прекрасно. Она начнет ее сама, если потребуется. Мы убили Барб.) Барбара Холланд лежит на дне бассейна, это чудовища, эти чудовища — конец для всей Америки. Барбара Холланд отмечает, что небо здесь совсем не голубое. Что ей чертовски не хочется умирать. Барбара Холланд кричит так, что ее услышали бы даже в стране глухих. Но Нэнси ее не слышит. Барбара Холланд думает о том, что ей совсем не хочется умирать. А еще она думает о Нэнси Уилер, всегда только о Нэнси Уилер. Барбара ждет Нэнси на дне бассейна.