Hibiscus

      Опять вся раковина в крови, опять на дне раковины лежат лепестки гибискуса, опять у Чжухона по подбородку стекает кровь. Опять, опять, опять…       Ли хочется уже захлебнутся своей же кровью, хочет наконец сдохнуть, лишь бы его горло не начинало раздирать от очередного приступа кашля, чтобы он не чувствовал ничего, а просто спокойно гнил в земле, пожираемый червями. Но увы, он существует, воет от душевной и физической боли, задыхается и блюёт лепестками гибискуса. Хосок, лучший друг единственный, кто знает о его болезни. Он бы и дальше оставался в неведении, если бы не застал Чжухона в тот момент, когда он согнувшись пополам, пачкал белоснежную рубашку каплями крови. Хосок лишь сочувственно смотрит в след, когда на переменах Ли срывается в туалет. О том, кто причина болезни, Чжухон ответил только спустя неделю.       Им Чангюн, 21 год. Красивый, пепельноволосый юноша, нагло забравший сердце Чжухона, среднего телосложения, небольшого роста, обычно одевается в огромные толстовки и чёрные джинсы. Каждый раз когда Им проходит мимо, Чжухон восхищается аккуратными чертами лица, гладкой, на вид кожей и, как всегда аккуратно уложенными волосами. Но сразу после этого, он летит в туалет кашлять очередными лепестками и так изо дня в день. На выходных было ничуть не лучше, всё становилось хуже, лепестков и крови больше, настроения и настроя жить меньше, есть совсем не охота, от недосыпа круги под глазами увеличились. После выходных его вид больше напоминал ожившего мертвеца. Вонхо смотрел на то, как его друг гаснет с каждым днём, как озорной огонёк в глазах всё тухнет и тухнет. Ужасное зрелище.       В один «прекрасный день» Хосок заметил, что из-под толстовки Чжухона выглядывает бинт, когда Вонхо размотал бинт и увидел красные, глубокие полосы, он был в ужасе. Из глаз текли слёзы и он, как в бреду спрашивал «Зачем?» — Потому что, это невыносимо Хосок, просто невыносимо.       Мимо Ли проходит Чангюн в компании своих друзей и, Чжухону просто хочется утонуть во мраке этих глаз. Ах, да, он уже. Юноша погряз в этом болоте ещё в тот момент, когда он произнёс своё имя и, смотря пристально в глаза проходил мимо, оставляя за собой едва ощутимый ветерок, табун мурашек и рвущееся наружу сердце.       С каждым днём дышать и в принципе существовать становилось всё сложнее, Хон сливался со стенкой или же ходил призраком за Вонхо. Хосок всеми силами пытался найти, как лечить эту дрянь, как вернуть тот огонь в глазах, ту яркую улыбку. И спустя 3 месяцев поисков, он нашёл. Но он не может заставить Чангюна полюбить Ли. Он не чёртов купидон, чтобы сделать это. Шин воет раненным зверем от своего бессилия, он громит свою комнату, теперь в ней хаос, но этот хаос нервно курит в сторонке по сравнению с тем, что творится у Вонхо на душе.       Чангюн подходит к Чжухону, когда они находятся в столовой и интересуется, что с ним. А у Ли земля под ногами проваливается, дышать тяжело, он чувствует, как лепестки застревают поперёк горла. Он молчит, так как знает, что если заговорит, то выплюнет на Кукуни всё то, что встало поперёк и искренне благодарит Хосока, когда тот отвечает, что Хон просто простудился.       Очередной вечер в компании с сигаретами и алкоголем. Прекрасно, не правда ли? Ли вновь выблёвывает лепестки и воет. Он набирает полную ванну, отправляет сообщение Вонхо и Чангюну, ложится прямо в одежде и уходит под воду.       В час ночи Хосок получает сообщение, открыв его, он недолго думая собирается и едет к Чжухону. Дверь в квартиру была открыта, но везде был погашен свет, только ванна оставалась источником света. Повсюду бутылки и окурки. Шин летит в ванную и замирает везде кровь, лепестки, а в ванной лежит Ли. его глаза пустые, губы синие, а сам он холодный, Вонхо пытается откачать его, но ничего не выходит, он обматывает ему руку и также четно пытается откачать его. Он слышит шаги и оборачивается к двери. Там стоит Чангюн, он смотрит с ужасом на всё это. Им становится на колени и делает Ли искусственное дыхание. Слишком поздно, они не успели, он всё-таки утонул в болоте под названием: «Им Чангюн». " Дорогие мне люди, вы всегда останетесь в моём сердечке, даже после того, как я буду гнить в сырой земле и меня будут жрать черви. Я слишком долго терпел всё это, мне невыносимо больно физически и душевно. Прошу вас не реветь, оставайся таким же солнышком Хосок, а ты Им Чангюн знай, я люблю тебя. Ваш мёртвый и, надеюсь любимый мудак, Ли Чжухон»