А наутро...

      В принципе, начиналось всё не так плохо.       Мукуро помнит литры алкоголя, слава Богу оплачивать которыe придётся не ему, яркие огни, взрывавшие темноту клуба, громкую заводящую музыку, которая орала так, что стеклянные окна сотрясались в вибрации. Он помнит, как они с парнями просто поставили на уши всё заведение, как он сам отжигал под молодёжные треки в пьяном угаре. Как его облепили горячие красотки, одну из которых Мукуро-таки сцапал в свои объятия и проверил на наличие упругости.       Алкоголь, музыка, красотки… И больше ничего. Есть ещё какие-то воспоминания о том, как он лапал одну девчонку почти весь вечер, а та, будто игриво, извивалась, словно школьница. А извивалась не зря, думал Мукуро. Доска доской. Будто действительно школота.       Потом… Машина. Наверняка, эта девушка его и отвезла к себе, а что было дальше и гадать не нужно. Затем отрубился прямо у неё.       А наутро он обнаружил себя в чужой кровати. И нет бы, если бы с жгучей красоткой в обнимку, так нет, на него, хлопая пушистыми ресницами, участливо смотрела своими огромными ланьими глазами миловидная японская школьница.       Мукуро ожидал всего, — что масштабная гулянка кончится горячим сексом, травмами, но никак не… вот этим! Так что то, что он прямо сейчас лежит на мягком футоне, смотря в белый потолок, украшенный светящимися во тьме наклейками-звездочками, оказалось… ну, в какой-то степени неожиданным.        — Вы проснулись! — японка смущенно кинулась к нему, поправляя мокрую тряпку, лежащую на его лбу, когда он удивленно подскочил и сразу же ойкнул от пульсирующей боли в висках. — Ничего не болит? Вы вчера выглядели не очень-то и здоровым, — Продолжала она щебетать, оглядывая его, бледного, мокрого и уж очень сильно болевшего.       Мукуро отмахнулся от неё и брезгливо сдёрнул тряпку со лба, поправляя мокрые синие пряди, теперь сосульками свисавшие на глаза.        — Тебе ж восемнадцати нет, да? — не слушая её, осведомился он.        — Мне шестнадцать.       Только Мукуро подумал о том, сколько дают за совращение малолетних, как почувствовал призыв природы. Настойчивый такой.        — Туалет где? — сжимая губы в бледную полоску, вновь спросил Мукуро.       Девчонка спокойно кивнула на белую дверь, пряча нижнюю часть лица в вороте свитера.       Ванную найти оказалось не трудно. Трудно было из неё выйти.       «Первый раз так напиваюсь», — думал он, в который раз склонившись над унитазом и позволяя содержимому желудка выплеснуться наружу. Ему было… Ну, хреново, если ласково назвать это состояние.       Потом, вылезая из душевой кабинки, чувствуя некое умиротворение и легкость в теле после холодного бодрящего душа, Мукуро понял, что не успел спросить, где полотенца.        — Чего она там не видела, — плюнул он на это дело, вышел из ванной и окрикнул девчонку.       Однако, оказалось, что много не видела. Мукуро это понял, когда получил смачного такого леща, когда девчонка неверующе опустила глаза ниже его груди, словно поверить не могла, что сейчас голый мужчина стоит перед ней.       И теперь, сидя этой же злополучной кровати рядом со смущенной японкой, которая жалась от него на самый край кровати, Мукуро отдаленно подумал, что пить он больше не будет.        — Меня вот Савадой Тсунаеши зовут, — неуверенно представилась девчонка, недоверчиво косясь на него. Впрочем, ему и плевать было.        — Рокудо Мукуро. Я премного благодарен, что такая красивая девушка приютила меня у себя, но, — Мукуро сцепил руки в замок и, бросив взгляд на вновь заалевшую школьницу, продолжил. — Но ты меня как нашла?        — Так я была в клубе, — с готовностью сообщила эта Тсунаеши или как её там. — Ну, когда ты, то есть, вы, перебрали и начали проситься домой переночевать ко всем. У вас, наверное, дома нет?       «А по моему внешнему виду не видно, есть у меня дом или нет?», — язвительно подумал Мукуро и тут же прикусил язык. Да, сейчас по его внешнему виду, конечно, можно определить, есть у него дом или нет.       И игра явно не в его пользу.        — Ку-фу-фу! Как грубо! Естественно, у меня есть дом.       Просто после вчерашней гулянки Мукуро в этом уверен не был.        — Просто я, как ты правдиво выразилась, перебрал, вот и всё. Сейчас я соберусь, уйду и больше мы никогда не встретимся.       Ни грусть, ни тоску он не чувствовал, когда покидал неприметную квартирку, зато его сопровождало облегчение от того, что эта Тсуна живёт одна и ему не пришлось объясняться с отцом доверчивой девчонки, что в комнате его дочери делает голый и несомненно незнакомый мужчина. Хотя…        — Спасибо, — медленно и нехотя бросил он через плечо, перед тем как шагнуть за порог и скрыться навсегда. И с каким-то странным чувством собственного удовлетворения заметил, как её щеки вспыхнули от смущения и гордости, и кивнула ему вслед.                      — Мне кажется, что тебе самой судьбой предначертано бросить пить, — уже без всякого стеснения ворчала миловидная Тсуна, когда он распахнул глаза и недоверчиво, словно он тут не мужчина с похмелья, а именно робкая школьница, начал вглядываться в её лицо.        — А мне кажется, что эта самая судьба сводит нас с тобой, — обворожительно улыбнулся Мукуро. Хотя, судя по тому, как Тсуна саркастично приподняла брови, его вид вызывал скорее жалость, чем желание.       Да и сам Мукуро, честно сказать, не балдел от плоских школьниц, так что и пробовать даже не хотелось.        — В этот-то раз ты в баре не была? — насмешливо сощурил глаза Мукуро. — Туда несовершеннолетних не пускают. Или ты, что, шпионила?        — Больно надо! — она неопределенно взмахнула рукой и, видимо, заранее приготовившись, протянула ему мягкое белое полотенце. — Это, прости, не я заявилась к шестнадцатилетней девушке в три часа ночи, как ты выразился, «проведать по старой дружбе» и не я завалилась на её кровать, заставив бедняжку спать на полу.        — Бедняжке полезно, — безжалостно припечатал Мукуро и разразился своим фыркающим смехом, принимая в руки долгожданную вещицу. — Ку-фу-фу! А ведь я адреса твоего не знаю. Как ты это объяснишь?        — Это не я должна объяснять, а ты.        — В прошлый раз ты была более дружелюбной, — обиженно профыркал Мукуро. — Неужели, привыкла?        — Не дай Ками! — окрестилась она и тут же смущенно засмеялась. — Просто ты в прошлый раз был таким, ну, таким вот, что мне тебя даже жалко стало. А сейчас ты наглый такой, что аж злость берёт.        — Вау, милашка Тсуна умеет злиться! — насмешливо восхитился он, осторожно приподнимаясь с мягкого футона.        — Я надеюсь, ты сейчас не собираешься топлес прогуляться по моей квартире? — сварливо поинтересовалась Тсунаеши, когда он почти дошел до ванной, благо, напоминать, где она находится, не надо было, хотя разом вспыхнувшие щеки, уши и, Мукуро даже умилился, шея свидетельствовали о том, что она навсегда запомнила его похождения.       Мукуро загадочно улыбнулся и пожал плечами, приспуская край футболки.        — Кто знает! — и громко засмеялся, когда в дверь, прямо где он несколько мгновений назад стоял, прилетела подушка.       Душ у Тсуны был удобным и, что удивительно или не очень, привычным, так что Мукуро позволил себе расслабиться.       Плоские миловидные школьницы с хорошим юмором его не привлекают, но, прежде чем наступит это третье утро, возможно, они даже успеют сходить на свидание?       А наутро... А что наутро? А утро у них будет как минимум незабываемым.