поцелуй меня в губы, и к тайне между нами, я глубоко пристрастился, пленённый тобой.
~ ~ ~ ~
— Нет! — Она схватила его за руку, оставляя на запястье красные следы ногтей. — Ты обязательно выживешь, просто потерпи. Боль скоро пройдёт, вместе с переживаниями. — Но я убью человека, мама, — Глаза заблестели от пелены накативших слёз и Чонгук заплакал. — Если я должен убить, чтобы жить, то я выбираю смерть. В глазах плывёт. Он теряет сознание. — Скорее!~ ~ ~ ~
Тэхён улыбается так, словно завтра уже не будет. Кожа трескается пополам, плоть разрывается под натисками боли и лопается внутри. Словно вылитый стеклянный кувшин, который обжигают и растекается прозрачной лавой на скамейке. Руки заламывает нервно, кости трещат, а кровь вытекает из порванных вен. Чувство под коркой такое неприятное, сжимает и жжёт, под дых бьёт. Пыльная погода лишь хуже делает. Тэхён в пепел. Рассыпается и по ветру распадается на звёзды. Сжигает свои чувства, воспоминания и любовь к умирающему человеку. Он видел его раз, но этого было достаточно, чтобы навсегда. Прямо навсегда. Прирастаешь словно сорняк, лишь крепнешь и прорубаешь изнутри себе все. Знать, что нелюбимый. Видеть, что ты — не там, не с ним. Ты здесь, закуриваешь нервно и понимаешь. Смерть — вот она, здесь. Дышит в затылок, когтями острыми перебирает нежные пряди волос и влюблённо гладит спину, посылая тысячу мурашек по коже. Кажется, в любой момент ты действительно почувствуешь, что ноги отнимает. Жалким становишься. На коленях ползаешь у неё, молишь и изнутри чернеешь. Чернота внутри разрастается по телу, к сердцу лезет. Тварь. Ты задыхаешься, плюёшься кровью и вновь закуриваешь. Смеёшься, как сумасшедший. Улыбаешься, целуешься с лучшим другом, а рядом парень его ревнивый, а у тебя лишь рядом с губой синяк огромный с космос и кровь чёрная. Вновь с ума сходишь, пьёшь, цветёшь, трахаешься и опять умираешь внутри, поздней ночью, в дешёвом мотеле. Девушка давно ушла, оставив на щеке свой след. А у тебя на сердце след такой же, а оно потопилось в крови, шрамы прогнившие и боль тупая. Понимаешь, что всё. Ты сгнил, исчез, словно тысячи поцелуев, которыми мысленно осыпал цветок свой, что жить заставляет. За руки хватается, ревёт отчаянно и кулачками своими бьёт по груди, внутри которой давно ничего не бьётся уже. Ему всего восемнадцать, а на сердце у него смерть и переживания. Знаешь, он не достоин. Он не имеет права просто так уйти, даже боли не почувствовав. Не честно. Дует губы, по-детски так. Обижается, но обещает дать ему шанс почувствовать боль. Ты рождаешься, растешь, любишь и умираешь. Тэхён счастлив, он действительно рад, что друзья затолкнули его в больницу из-за очередной крови на раковине, и там он встретил его. Глаза оленя, губы алые, гранатовые и чувства пустые. Он ничего не говорил, но Тэхён уверен, что его голос благословлён. Уверен, что даже если бы он не коснулся тогда окровавленных губ своими, влюбился бы. Туго так, терпко и крепко. Задушил бы его собой, разодрал и сожрал живьём. Тушит сигарету о ладонь, привычно смеётся и вытирает кровь об кожанку. Привык так. Из мёртвых восстанет, но заставит похоронить её с собой. Видит подрагивающего Чимина, успокаивающего его Юнги и целует вновь друга так, что кровь бы стекала по его шее. Но его нет здесь. Он мёртв и больше никогда не почувствует тупой боли на лице от кулаков Юнги. — Умру красивым. — Однажды заявляет он. — Может быть, если Юнги не успеет тебе рожу начистить за засосы на моей шее, — Чимин пытается быть хладным, безразлично книгу листает и вздыхает глубоко. Чувствует ещё один поцелуй в шею и сдаётся. Тэхён горло рвёт, глотает кровь и утыкается в ключицы. А просыпается от жгучей боли под рёбрами. — Ебанный дурак! Отъебись, блять, от моего парня! — Юнги злится. — Что вы за друзья такие, раз ты позволяешь ему сосаться с тобой? — С привилегиями. — Хмыкает, и его бьют под колено. Крики Чимина слышит, слёзы, сопли и уходит, прихрамывая. Достаёт пачку сигарет и курит. Руки сдирает в кровь. Волосы рвёт на голове. Глаза пытается выдрать. Так больно. Горло жжёт, словно проглотил лаву жидкую, а не обезболивающие. — Настолько ненавижу философию, что заблевал кровью тетрадку по ней. Достаточно по-философски, Миссис Ким? — Тэхён усмехается, видит ужас на лице женщины. — Пошёл вон! И уходит из аудитории. А потом ему звонят из больницы и сообщают, что нашёлся реципиент. А потом узнает, что это Чон Чонгук. Чёртов подросток, у которого отказало сердце и его везут в операционную. Срывается, ноги в мясо стирает, но успевает. Слава Богу.~ ~ ~ ~
Чонгук чувствует запах спирта, крови и собственной отчаянности. Понимает, что жив. Но внутри что-то другое, что-то тёплое и любящее. Руку костлявую к груди прикладывает, и чувствует. Сердце стучит как бешеное, разрывается от счастья и он цветет. Так приятно, словно влюблён вновь в жизнь. Улыбается поломано, щёки краснеют по-детски и дрожит весь. Неловкая пижама с крольчатами его нисколько не смущает, когда он подрывается с кровати и просто звонко смеётся. Дверь открывается, и он видит мать. Словно из неё жизнь высосали, Чонгук прижимает её к груди и слёзы утирает той самой пижамой. Женщина бесконечно благодарит, что выжил. Лоб целует, щёки и обнимает крепко, за талию держится, словно боится вновь потерять. Потом наступает вечер и она говорит, что завтра обязательно придёт с Хосоком. Но перед тем как уйти, говорит тихо так, словно не хотелось. — Я оставила тебе кое-что на тумбочке. Если ты действительно хочешь открыть это, то, пожалуйста, не делай ошибок. — Мама? Глотая вновь накатившие слёзы, она слабо хлопает дверью.~ ~ ~ ~
» твои губы так сладко пахнут.
прости, чувствую себя некрофилом.
украл твой второй поцелуй в операционной, да?
не сожалею, но заставлю тебя делать это.
не люблю писать прощальные письма, потому что обычно возвращаюсь и я бы сделал это вновь, если мог.
чёртов бабник, который целует, а потом исчезает.
надеюсь, ты думаешь обо мне и моих сексуальных бёдрах, потому что я бы сел на твой нос.
хочу видеть тебя везде, мерещишься со мной рядом.
целуешь, обнимаешь и кровью давишься моей.
ты выпил меня до конца, осталось лишь сердце, которое выскочило из моей груди.
и теперь оно принадлежит тебе.
сохрани мои чувства, прими же их, вместе с моим сердцем, потому что оно бьётся лишь для одного тебя «
никому не служу, кроме тебя, и я знаю, что отравленная чаша испита до дна.
|The End|