Принцип арахисовой пасты

— Черт тебя подери, Вега! — крик Кортеза заставил всех в столовой «Нормандии» обернуться в поисках источника недовольного голоса. Они увидели Стивена Кортеза, стоящего нос к носу с Джеймсом Вегой, который, облокотившись на разделочный стол, орудовал столовой ложкой в банке с арахисовым маслом, методично отправляя ее содержимое себе в рот. — А ты не думал, что кто-нибудь еще захочет? — А что такого? — Вега поскреб стенку банки. — Я углеводами загружаюсь! — Она последняя! — выпалил Кортез. Когда Джеймс в ответ лишь пожал плечами, он выхватил банку вместе с ложкой. Джеймс выпрямился во весь рост: — Воу, постой-ка, дружище! — Он попробовал отобрать ее, но Кортез отвел руку. — Отдай, говорю. — А не пошел бы ты, лейтенант. — Кортез ткнул пальцем в грудь Веги. — Ты — самый эгоистичный и беспардонный говнюк на этом корабле. Джеймс посмотрел на столы, за которыми сидели свободные от работы люди, ожидавшие его реакции. На самом деле, он даже не мог определиться, как воспринимать ситуацию. Он должен чувствовать злость или стоит посмеяться? Вега четко решил — неважно, что случится после, этот маленький поганец сухим из воды не выйдет. — Я? Беспардонный? Да ты сам каждый раз напрашиваешься на пинок под зад и вечно забываешь про «пожалуйста»! — Ну так покажи на что способен! Вега сжал массивный кулак свободной ладонью и шумно хрустнул костяшками: — Будь по-твоему, приятель. Ты мой друг, так что я постараюсь ничего важного не сломать. — Если собираетесь устроить драку, — Гаррус спустился по лесенке из главной батареи и остановился напротив людей, — будьте добры, устройте ее в ангаре. Я не хочу, чтобы по всей столовой была размазана кровь. Это не гигиенично. Мужчины перестали прожигать друг друга глазами, чтобы взглянуть на турианца, никак больше не пытавшегося их разнять. Его голос был неизмеримо спокоен: — Если пожелаете, я могу быть судьей. Пылающие гневом взоры Веги и Кортеза на миг снова скрестили воображаемые клинки, но в следующее мгновение они покачали головами и отвернулись друг от друга. Гаррус с осторожностью наблюдал за людьми. Его предложение было вполне искренним. На турианских кораблях противники при любом удобном случае выясняли отношения через мордобой, так как более эффективного способа спустить пар для них не существовало. Но большинство людей, которых знал Гаррус, быстро теряли запал, стоило им на секунду задуматься и понять, что последует дальше. Особенно, если соперник был их другом. Но даже если физической потасовки удавалось избежать, конфликт оставался неразрешенным. — Так что здесь произошло? Скрестив руки, Вега откинулся на разделочный стол: — Спроси Эстебана. Я спокойно сидел, никого не трогал, закусывал, а тут он пришел и начал вонять. Кортез сунул наполовину пустую банку Гаррусу под нос. Мягкая паста бежевого оттенка источала сладкий ореховый аромат. — Это — последняя банка на корабле, — отрезал Кортез, — и он ест ее в одну харю. Всю. — Ага, и не давится, – отмахнулся Вега. — И что? Тебе же вообще арахисовая паста не нравится. — Не в этом дело, — гаркнул Кортез. Он сократил дистанцию между собой и Вегой, сунув банку уже ему под нос. — Ты вообще не догоняешь что ли? Там, где эту пасту производят, сейчас дымящиеся руины. Может быть, это последняя банка. Вообще! Он с грохотом опустил ее на стол и, качая головой, направился к лифту. Остальные члены экипажа, находившиеся в столовой, отвлеклись от своих дел и посмотрели на Кортеза и Вегу. Они только сейчас поняли, почему так возмущался Кортез и на их лицах отразилась тревога. На «Нормандии», такой далекой от линий фронта, иногда было слишком легко забыть о масштабах событий, происходивших на родной планете. Поник даже Вега, которому было нечего ответить и оставалось лишь сжимать зубы. Гаррус вздохнул. Никакой спарринг не сможет избавить от напряжения, если в голове застрял образ дома, охваченного пламенем. И все же, он собственными глазами видел родную планету под огнем Жнецов и предполагал, что сможет посочувствовать людям, не превращая это в бесполезный акт показушничества. Он заговорил достаточно громко, чтобы его услышали все присутствующие, но не переходя на крик: — На Палавене водится животное под названием шрак, с великолепным на вкус мясом. Настоящее сокровище, просто тает во рту. Слабо прожаренное, с хрустящей корочкой и щепоткой приправ… — На мгновение его взгляд замер, расфокусированный. — Уже больше года прошло с тех пор, как я его последний раз ел. Еще пару недель назад я был уверен, что он последним и останется, но благодаря одержанным нами победам, благодаря тем союзам, которые заключает Шепард, я начинаю верить, что до последнего стейка из шрака мне еще далеко. Он потянулся к открытой банке с пастой. Изучив этикетку, турианец хоть ни слова не понял, все же различил притягивающие взгляд покупателя яркий логотип и буквы. — И если уж мы можем на это повлиять, то эта банка с арахисовой пастой не станет последней во Вселенной. Вега и Кортез пристально посмотрели друг на друга. Огонь вражды покинул их взоры, но Гаррус хорошо понимал, что еще рано радоваться. Как бы он ни хотел верить в чудеса, совершенные тогда Шепардом на Палавене, ни один человек не вздохнет спокойно до тех пор, пока турианские дредноуты не осветят небеса над Землей своими боевыми снарядами и кроганская пехота не пройдет ударным маршем по руинам городов, освобождая их от гнета Жнецов. Путь до этого был неблизкий, но сейчас свет надежды как никогда ярко озарял горизонт поля брани — союзные войска наконец давали противнику уверенный отпор. Гаррус выразительно поглядел на спорщиков: — Война еще не закончилась. Даже и не думала. Поэтому еще не все потеряно. Верно? Кортез глянул на Вегу, а потом на Гарруса, и выражение его лица смягчилось. Он отрывисто кивнул. — На сто процентов, сэр. — Круто сказано, черт возьми! — одобрил Вега. Он смело протянул руку, которую Кортез без обиняков не преминул пожать…пока в последний момент Вега не отдернул ладонь, пройдясь ей по волосам. — Ха, опять повелся! Он снова подхватил банку и зачерпнул полную ложку масла, моментально позабыв о недавней размолвке. Кортез покачал головой и тоскливо вздохнул. Смысла продолжать разборки не было, поэтому он повернулся к холодильнику, чтобы найти что-нибудь для себя. Его выбор пал на мясную нарезку и сыр. — Ты тот еще фрукт, друг мой. — А то я не знаю! — Простите за устроенный балаган, сэр, — обратился Кортез к Гаррусу. — От лица всего персонала «Нормандии», Альянса… черт, да всего человечества, я бы хотел принести извинения за этого тупицу. Что бы вы ни подумали, не судите о человеческой расе по нему. — Дело говоришь, — отозвался Вега, — планка высоковата будет! Гаррус привалился к лестничным перилам. Он бы мог сразу пойти к главной батарее, но захотел убедиться, что не придется возвращаться через пять минут на второй раунд. Пробыв на борту «Нормандии» лишь несколько дней, он еще не успел изучить характеры новых членов экипажа. — Не стоит извиняться. Операции в глубоком космосе проверяют на прочность даже самых близких друзей, особенно когда остальная часть Галактики воюет за свои жизни. Чем дольше находишься здесь, тем меньше кажется корабль. — Да уж, не так много занятий можно найти на корабле подобных размеров, — Вега наблюдал, как Кортез делает себе холодный сэндвич. — А с этим чико воладор вообще ничего нового. Он только и хочет, что играться со своей маленькой ракетой. — А ты только и делаешь, что красуешься своими обожаемыми мускулами, — возразил Кортез. — Иногда даже упражняешься. — Ну так ты же любишь всякие ахи-вздохи со стонами. Гаррус склонил голову набок: — Вы ведь не женаты, да? — Черта с два, — Вега ударил себя в грудь кулаком и гордо выпрямился, словно перед толпой вопящих фанатов. — Этот жеребец интересуется только кобылками. — А у меня вкусы получше будут, — сказал Кортез, заканчивая собирать сэндвичи с ветчиной и сыром и вытирая крошки со стола, чтобы другим членам экипажа не пришлось прибираться за ним. — Просто решил удостовериться, — начал Гаррус. — Ибо когда я еще работал в СБЦ, худшие случаи приходились на бытовые конфликты. Врагу не пожелаешь в такое вляпаться. Вега указал ложкой на него: — Знаешь, если б я не был человеком благоразумным, то подумал бы, что Вакариан жестоко над нами стебется. — Ты никогда благоразумным и не был, — отозвался Кортез. — Но в данном случае я с тобой согласен. Решили немного повеселиться за наш счет, сэр? Турианец ухмыльнулся, даром что люди бы вряд ли поняли это: — Ну, как вы сами говорили — на корабле не так уж много чем можно заняться… — Вы второй раз на этой посудине, так? — спросил Вега. — Угум, — промычал Гаррус. — Третий — если считать SR-1. — В таком случае раскройте нам секрет: что вы делали, чтобы не переубивать друг дружку? — продолжил Вега, засовывая очередную ложку с пастой в рот. Пока люди разбирались со своей едой, Гаррус сделал несколько шагов вперед и оперся локтями о разделочный стол. Он еще не закончил свою работу, но важно было, чтобы команда научилась улаживать такие конфликты безболезненно. Да и раз уж он будет служить на обновленной «Нормандии», то следует получше узнать тех, с кем предстоит сражаться бок о бок. От нескольких минут с него не убудет. — Ну что ж… Если честно — то же самое, что и вы сейчас. Мы доводили друг друга до белого каления. Мы ссорились и дрались. Чаще всего из-за каких-то пустяков: кто в шаттле поедет на переднем сидении, кто чаще других бесцельно шатался по мостику, такого плана. Бесчисленные розыгрыши — тоже дело привычное. Вы не поверите, насколько инфантильно может себя вести группа взрослых личностей вне зависимости от статуса. Потому что всегда найдется кто-нибудь, кто будет действовать тебе на нервы, или наоборот. Это неизбежно. Всегда находятся раздражающие мелочи. Иногда такие незначительные, как чавканье. Мы дождаться не могли, когда можно будет выбраться наружу и что-нибудь взорвать, чтобы выпустить пар. — Знакомо, знакомо, — поддакнул Вега. Кортез c любопытством посмотрел на Гарруса: — Вы явно не только дрались. — Конечно. Чаще всего мы напивались. На «Нормандии» это считалось своего рода неофициальным спортом. — Прекрасно, — с энтузиазмом взмахну ложкой Вега. — Когда соревнования? Гаррус улыбнулся и посмотрел в сторону главной батареи. — Знаете, я был несколько обеспокоен, когда вернулся на борт и увидел как все изменилось, но почувствовал глубокое облегчение, узнав, что Альянс решил оставить комнату отдыха после изъятия корабля. — Ага, мы должны были заняться переоборудованием этого отсека, — Кортез невинно пожал плечами, — но каким-то образом именно эта задача постоянно попадала в самый низ списка приоритетов. — Хорошая работа, лейтенант, — удовлетворенно кивнул Гаррус. — Напомните мне, чтобы я сказал Шепарду представить вас к поощрению за службу. — Благодарю вас, сэр, — козырнул пилот. — Всего лишь выполняю свой долг. — А хотите узнать кое-что забавное? — спросил Гаррус. — Мы редко пользовались этой комнатой. Отчасти потому, что она служила импровизированной каютой одному из членов команды — прелестной воровке Касуми, но в основном — мы и так видели друг друга каждый чертов день, чтобы еще и в свободное время толпиться в одной комнате. — Да, весело, — согласился Кортез. — Но не стоит делать поспешных выводов, — Гаррус покачал головой. — Я веду к тому, что после нескольких недель, проведенных взаперти на корабле, мы летели на Иллиум, Цитадель или еще куда-нибудь. По прибытии мы разбегались в разные стороны, лишь бы не видеть друг друга — сродни космическому мусору после отдачи ускорителя массы… И неизбежно, без исключений, мы оказывались вместе в захолустном кабачке, покупая друг другу выпить до самого утра, и после всенощного поединка на стаканах тащили еле живые тела соперников обратно. Вега бросил беглый взгляд на Кортеза, задумчиво жующего свой сэндвич. — Если честно, — продолжил Гаррус, улыбаясь теплым воспоминаниям, — не могу представить, с кем еще я захотел бы выпить, кроме как с моими сослуживцами с «Нормандии». Не важно — церберовцы они или из Альянса. Может, пока для вас это дико, но такие вещи понимаешь, когда миссия выполнена и все возвращаются домой. Друзья, которые появились у меня здесь… С любым из них я бы пропустил по рюмке. И за любого бы умер. — Да ну? — удивился Вега внезапной сентиментальности Гарруса. — Ну да. — Решительно ответил тот и, разогнувшись, повернулся к лестнице, ведущей в центральную батарею. — Интересно, будет ли в этот раз так же. Учитывая, что я уже увидел — эта команда ничем не отличается от прошлых. Явно есть что-то особенное в кораблях с именем «Нормандия». Приятного аппетита, господа. Проводив его взглядом, они молча доедали, пока Кортез не нарушил тишину вопросом: — Что ж, начало многообещающее, как думаешь? — Еще какое! — воскликнул Вега, соскребая остатки пасты со дна банки. — Боже мой, да ты бы мог нехилую карьеру себе сделать на неумении вникать в суть… Вега скорчил недовольное лицо: — Что ты несешь? Гаррус сказал, что старая команда вечно друг к другу цеплялась! Как бы для тебя это ни звучало, но нам надо выйти на новый уровень. То, что мы постоянно лбами сталкиваемся, вообще ни хрена не значит. Важно то, что один другому спину прикрывает. Кортезу пришлось сделать паузу, чтобы переварить это. — Ого. На удивление красноречиво. Нечасто от тебя такое услышишь. — Могу, умею, практикую, пендехо. Не ценишь ты мои способности, вот и все. — Может, и не ценю. — Кортез опустил взгляд на свой сэндвич. — Прости, что я так на тебя наехал. Вакариан прав. Эта банка ореховой пасты не будет последней во Вселенной. — Вот теперь дело говоришь, — довольно заявил Вега. Одарив мимолетным взглядом опустевшую банку, он поставил ее на стойку и закончил композицию, положив сверху ложку. — Ну а я впредь не буду уминать все в одну рожу. По-свински это, все-таки. Нужно ведь заботиться о своих корешах. — Для вас еще не все потеряно, лейтенант. Вега второй раз протянул руку, Кортез недоверчиво покосился на нее. — Ой, да ладно, — помахал тот кистью в нетерпении, — не ставь меня в неловкое положение. Кортез протянул руку в ответ для рукопожатия... но не успел — большая ладонь друга уже привычным жестом приглаживала темные волосы. Эта же ладонь хлопнула поднявшегося Кортеза по спине: — Ха-а-а, как два пальца об асфальт. Увидимся внизу, амиго! Кортез зажмурился и досчитал до десяти. Когда он открыл глаза, то перед ним остались лишь разделочный стол, пустая банка из-под орехового масла и грязная ложка. Веги и след простыл. — Тебя мама в детстве не учила, что нужно убирать за собой, Вега?! Но было слишком поздно. Кортез вздохнул, закинул ложку в мойку, а банку — в мусороперерабатывающий отсек, после чего взял свой сэндвич и отправился доедать его с коллегами, не так сильно напоминающими здоровенных бесстыжих ослов. Стоявший у дверей батареи Гаррус все отлично видел. Он улыбнулся: где-то на Цитадели был бар, еще не подозревавший, что его ждет в следующий раз, когда «Нормандия» пристыкуется в местном порту. Конец Примечания/перевод: Чико воладор — исп. «летчик, пилот». Пендехо —- исп. «дурак, тупица».