Богач и бедняк

Выйдя из кофейни, девочка поспешила за угол, держа в одной руке стаканчик с вкуснейшим напитком, а в другой мяла оставшиеся купюры. Дети так небрежно относятся к деньгам, для них это пока только бумажки, которые появляются из кошельков родителей, может быть, и не совсем родителей. - А вот и наша малышка вернулась, - раздался голос рядом с черным фургоном, который стоял вдали от фонарей и людных переходов, будто хотел слиться с тенью, - никто тебя не тронул в такой поздний час? - Нет, дядя Хосок, - улыбнулась девочка и довольно показала парню стаканчик, - смотрите какой большой! А еще меня назвали принцессой! - Это ведь отлично, - улыбнулся рыжеволосый и подхватил малышку на руки, забираясь в фургон и захлопывая дверь, а затем дал указание жестом, чтобы водитель трогался.       Он усадил ее к себе на колени и ласково гладил по голове, иногда играясь с кончиками хвостиков. Девочка же обеими руками ухватила стакан и шумно втягивала коктейль через трубочку, кажется, не замечая ничего вокруг. Малыши бывают такими наивными, даже рядом с незнакомцами не чувствуют угрозы, если им дать “пряник”. - Кстати, дядя Хо, у меня остались ваши деньги! – резко воскликнула малышка, протягивая скомканные бумажки и довольно улыбаясь, пока парень прибывал в замешательстве. - Что же получается, нашей малышке дали напиток бесплатно? – усмехнулся Хосок, а сам напрягся, хмурясь. -Конечно, нет! Нам воспитательница говорит, что нужно всегда благодарить людей за добрые поступки, а за покупки - платить, иначе тебя заберет дядя полицейский. - Как вас хорошо учат… Тогда как же ты получила коктейль, детка? – мягко спросил Хо, но сзади парень громко усмехнулся, шепча другому что-то похабное на ухо. Чон сурово взглянул на заднее сиденье, и двое парней тут же замолчали, опуская глаза в пол. Хосок знал, о чем подумали развращенные умы таких конченых наемников, каких нанял он, но ему не хотелось даже думать о таких мерзостях относительно такого невинного создания. А если он не хочет, значит никто в этой машине не смеет противоречить. - Дядя Юнги мне купил. Мне не хватало одной тысячи вон, и этот дядя помог мне. Он был очень добрый, но с очень холод..- она не успела договорить, как ее перебил Хосок, у которого на лице отражалась не то ненависть, не то гнев. - У которого очень холодные руки, - почти прошипел он, сжимая свободную руку в кулаке так сильно, что ногти впивались в кожу, - дядя Юнги значит, хах.. Девочка притихла, замечая реакцию парня, который был до этого только улыбчивым и добрым, а затем опустила глаза вниз и снова начала потягивать свой молочный коктейль. В машине стало слишком тихо, только мотор ревел на фоне, но все остальные будто замерли: трое парней, который были в машине, притаили дыханье и старались даже не двигаться, а Хосок шумно выдыхал и, явно сдерживая гнев, старался отвлечься на ночной город за окном. Через пару минут тишину разорвало хлюпанье трубочки, которое как бы намекало об окончании коктейля, Чон, наконец-то, вышел из своего транса и снова обратил внимание на девочку. - Ну что, детка, дядя Хо исполнил все твои желания? Платье купили, ходили смотреть животных и пили молочный коктейль, кажется, это все? – так же доброжелательно, как и прежде, проговорил парень, будто уже скучая, осматривал и запоминал каждую улыбку малышки, каждый ее взгляд. - Да, точно-точно, это самый лучший день в моей жизни, - активно закивала девочка и широко улыбнулась своей немного квадратной улыбкой, а Хосок натянул подобие улыбки в ответ и кивнул двоим парням позади. Те сразу зашевелились и подали что-то своему нанимателю. - Теперь мы снова поедем в приют? - Нет, малышка, конечно, нет. Ты больше никогда туда не вернешься. - Правда?! – радостно воскликнула девочка и кинулась на шею к Чону, а он крепко обнял ее, тихо прошептав: “Правда, принцесса”, и ввел ей яд через шприц, который держал в руке.       Маленькое тело содрогнулось и вытянулось, словно струна, а затем обмякло в руках парня. “Даже не пискнула, какая храбрая, но до безумия наивная девочка” – с сожалением подумал Хосок. Она вообще была ни в чем не виновата, но и он в свое время был наивным и безвинным. - Жаль, что вас не учат не доверять плохим людям, которые протягивают руку со сладостью, принцесса, - заключительно проговорил парень, вздыхая и скидывая с себя тело малышки, которое безвольно упало на сиденье. Двое наемников запоздало рассмеялись, потому что боялись нарваться на гнев рыжеволосого. Парень думал, что нужно быть полнейшими ублюдками, чтобы смеяться над таким, хотя чем он был лучше, если убивает таких куколок, у которых вся жизнь должна была быть впереди. Убедившись, что пульса больше нет, Хосок достал нож и разрезал голубое платье на спине мертвой девочки, а затем медленно и аккуратно вывел на ее спине английское “princess”. Машина скользила гладко по ночным дорогам, а кровь из порезов на маленьком теле пропитала почти все платье, наполняя салон неприятным запахом. Примерно через тридцать минут машина остановилась не в самом благополучном районе, у жилого мрачного дома. Чон вышел из нее и потянулся, разминая затекшие плечи, а после пренебрежительно проговорил, обращаясь к парням в машине. - Доставьте ее к дому семейства Ким и подвесьте на фонарном столбе, можете изуродовать, но не трогайте лицо и спину, иначе оставшуюся часть денег вы не получите, а затем утопите машину. Я все оплачу, так что просто сделайте работу чисто. Трое наемников кивнули и сразу потянулись к телу, а Чон в ту же секунду захлопнул дверь, но до него донесся смех, как у гиен, от чего ему стало до невозможности противно. Не дожидаясь отъезда фургона, он поднялся к себе в квартиру и громко хлопнул дверью, осев прямо за ней на пол. Плохо, плохо, плохо. Все было очень плохо, девчонку видели. И не просто видели, а видел сам Юнги. Какого черта там делал Мин Юнги. Это конченый алкаш, который из своего клуба даже на Рождество не вылазит. Хосока почти трясло. Он не понимал, что трясет его вовсе не от осознания, что Юнги видел девочку, а от того, что он сам только что совершил, но мысль о том, что Мин видел малышку застилала ему разум. Он скреб пол и откидывал от себя в стену открытые баночки с таблетками, которые были разбросаны по всему полу его квартиры. Его нынешнее жилище мало походило на то, что было у него раньше. Оно продувалось всеми ветрами и было безумно холодным, потому что парень никогда не закрывал окна. Из мебели только кровать, да потрепанный зеленовато-болотного цвета диван, пустующий холодильник и рабочий стол с относительно новым “маком”. На полу валялись десятки разных таблеток: какие-то были от депрессии, какие-то для успокоения нервов, а какие-то не совсем легальные, но все это разнообразие перестало волновать Хосока уже давно.       Ему вообще уже было безразлично, как он выглядит, что он ест и как живет. Когда-то он искренне пытался наладить свою жизнь, собрать себя по кусочкам, даже к психотерапевту ходил, но тот только выписывал парню антидепрессанты и сильнодействующее снотворное. Они доводили Чона до состояния овоща, поэтому он бросил все лечение, приняв свое падкое положение. Он должен мыслить ясно и ничего не забывать. Никогда. Так он и уснул, свернувшись калачиком около двери, иногда скуля во сне и вздрагивая, будто ему причиняли боль, а между бровей появлялась глубокая складка. Может быть, ему снились кошмары, а может быть, ему снилась его жизнь, ведь она была намного страшнее самых плохих снов.