***
— Нет, подождите, — голос Гюго звучал спокойно, но Гексли чувствовал, что тот уже раздражен от столь долгого телефонного разговора, — нам не нужны дополнительные услуги. Только аренда помещения. Нет, спасибо. Да. Подождите секунду, — Виктор прикрыл ладонью микрофон, поворачиваясь к Томасу, — ты собираешься пить? У них особая акция с выпивкой. — Ну, — Гексли задумался, — я не уверен на свой счет, но Бальзак и Дон это точно оценят! — Понял, — Гюго устало выдохнул и снова обратился к менеджеру на другом конце провода, — Да, давайте. Безналичными. Да, два часа. Спасибо, до свидания, — быстро протараторил он, в спешке вешая трубку, и устало выдохнул. — Спасибо, Вик, — Гексли наградил друга лучезарной улыбкой, — я так рад, что это происходит. Сегодня! Сейчас! — Да ладно, — показательно махнул рукой Гюго, уткнувшись в телефон, — так, я подтвердил время и место в календаре. Теперь все приглашенные увидят напоминалку. — Круто, — воодушевленно протянул Гексли, тут же кинувшись проверять уведомления, — вау, так классно! Так уж точно никто не забудет и не потеряется! — Не забывай, что Бальзак тоже идет, так что про «не потеряется» я бы не говорил, — прыснул Гюго, — он даже в родной квартире заблудится! — Только подвыпивши! — встал на защиту друга Гексли, приняв такой серьезный вид, что смех Гюго лишь усилился, — да ну тебя! Я пойду домой собираться, так что до скорого! — Увидимся, — Виктор помахал рукой на прощание и закрыл за Гексли дверь. Солнце приветливо освещало улицу, а яркие цветные листья на дороге и газоне добавляли праздничной атмосферы. Томас широко улыбнулся своему отражению в тонированном стекле близлежащей машины. Сегодня был его день рождения, и мироздание определенно посчитало нужным подарить хорошую погоду, хороших друзей, хорошее настроение и хорошее самочувствие. Гексли перевел взгляд на голубое небо, сделал пару глубоких вдохов, чтобы успокоить свою эйфорию, и направился в сторону дома.***
Колесо тележки поскрипывало, а две стеклянные бутылки любимого малинового лимонада громко звенели, постукивая друг о друга. Габен прокрутил в мозгу список нужных вещей. Масло, лимон, хлеб… хлеб еще надо купить. Жан повернул налево, выискивая глазами хлебный отдел. И весьма удивился, заметив там Дюму, задумчиво разглядывавшего булочки. Габен приблизился к другу, приветливо помахал рукой и взял с полки буханку. Дюма, заметив его, подошел ближе, широко улыбаясь. — Привет! Идешь сегодня? — Конечно, — не подал вида Габен, панически вспоминая, где и когда они договорились устроить празднование, — жду не дождусь, — выдавил он. — Замечательно, — Дюма аккуратно сложил две булочки в корзинку для покупок. Жан также подметил в ней несколько плиток шоколада, кошачий корм и открытку, — я так долго размышлял над подарком! Просто ноль идей, что можно подарить Гексли. Либо ему это не нужно, либо у него это уже есть, — Александр вздохнул, — благо Дон мне помог. — Точно, — Габен подавил внутренний крик. Он даже не мог подумать, что подарок будет так сложно выбрать, — я тоже… уже придумал. Было тяжело. — О, ну молодец. Слушай, мне нужно еще домой заскочить, кота покормить, он у меня капризный, строго по расписанию ест. Так что я побежал. Увидимся! — с этими словами Дюма решительно направился в сторону касс, лишь помахав на прощание. Габен остался стоять на месте, все еще с хлебом в руках. Дело начинало принимать неприятный оборот. Нужно было придумать, найти и купить подходящую вещь для Гексли. И на все про все у него… А сколько у него времени? Он даже не знает, куда и когда ему нужно прийти! Черт побери, возможно стоило читать сообщения в групповом чате. Единственный возможный выход — позвонить кому-то. Но кому-то, кто поймет и не расскажет Гексли. Дюма и Гексли отпадают сразу, Гюго скорее всего обидится, учитывая, что он все организует. Дон может разболтать Дюме, а это сразу минус репутации. Остаются Бальзак и Достоевский. Наверное, стоит позвонить- — Черт побери, — Габен засунул руку в карман, чтобы достать телефон, однако там его не обнаружил. Ни в другом кармане, ни в задних, ни в тележке, — твою мать. Ну что же. Теперь ему предстоит квест под названием «Успей приобрести подарок Гескли, забежать домой за телефоном, узнать, где происходит мероприятие и добежать туда. Желательно не очень поздно. А, и придумай отмазку, почему опоздал». Сокращенно «Ты забывчивый идиот».***
Гексли сидел на мягком зеленом кресле-мешке. Из динамиков громко звучала задорная музыка в стиле ска, на ковре была разложена настольная игра, у которой сидели Дон, Бальзак и Достоевский. Гексли рад бы присоединиться, но стоило ему увидеть правила на 48 страниц формата А4, как он быстро ретировался на позицию наблюдателя. Дон громко, стараясь перекричать музыку, пытался объяснить Достоевскому, почему сейчас нужно использовать красную фишку, а не синюю карточку. Федор пытался попросить не кричать на него, но совершенно безрезультатно. Бальзак задумчиво попивал пиво, уставившись на карты отвлеченного Достоевского. Гюго и Дюма привязывали последние воздушные шарики к столу, на котором уже стояли закуски, выпивка и гора подарков. Гексли в предвкушении потер руки. Все было на месте, не хватало лишь… Не хватало лишь Габена. — Ладно ребят, — Гюго подкрутил громкость, делая музыку тише, — я думаю нет смысла дальше ждать, Габен скорее всего просто задерживается. Давайте садиться за стол! Ему не нужно было повторять дважды. Дон тут же вскочил с пола, усаживаясь на свое место. Достоевский поправил сбитые фишки и уселся рядом с ним. Бальзак, быстро опрокинув в себя остаток пива, также сел на свое место. Дюма сел напротив, слегка поправив сбитую скатерть. Гюго остался стоять, взяв в руки бутылку шампанского, подмигивая Гексли. Томас радостно уселся за стол и хлопнул в ладоши, что послужило сигналом. Виктор с оглушительным хлопком открыл бутылку, разлил его по бокалам и поднял свой. Все остальные также встали, подняв бокалы. — Ну что, ребята, — Гюго обвел всех взглядом и вытянул руку с шампанским вперед, — давайте поздравим нашего рожденного!***
Габен, наконец добравшись до дома, устало выдохнул. Он обежал все знакомые ему магазины с интересными вещами в округе. Ничего из того, что могло бы подойти Гексли, там не было. Жан устало и раздраженно отпер дверь, разулся и кинулся на поиски телефона. Ни на кухне, ни в спальне, ни в ванной его не оказалось. Черт, куда же он мог подеваться? Загадка какая-то. Неужели выронил где-то? Габен уже мрачно прикинул, где это могло произойти, как вдруг заметил злополучный девайс прямо рядом с тем самым календариком. Похоже известие о дне рождения Гексли Габена застало настолько врасплох, что он забыл забрать телефон. Уже занеся палец над кнопкой вызова, Габен заметил в строке уведомлений значок календаря. Развернув напоминание, Жан облегченно выдохнул. Время и место были занесены там! У него оставалось полчаса на то, чтобы добраться до… до другого конца города. Уютный зал для небольших мероприятий находился довольно далеко, доехать туда можно было как минимум за час. Габен определенно не успевал. Но, решив, что лучше позже, чем никогда, он надел на себя куртку потеплее, повязал шарф и выскочил из дома.***
Гексли был сыт, доволен и окружен подарками друзей. Дюма притащил огромный торт, которые они сделали на пару с Доном. Ну Дюма делал, а Дон рисовал звездочки белой глазурью. Сам же он подарил огромную книгу про шоколад, его историю, виды и его связь с тайным правительством. Томас подозревал, что последнюю часть Дон сам написал и вклеил. Учитывая, что она была написана от руки, это было весьма вероятно. Гюго завернул Гексли в огромный двухметровый разноцветный шарф, который он сам связал. Томас не имел представление, как долго можно вязать данное произведение искусства, но это было не так важно. Главное, что он был теплый. Достоевский, несмотря на то, что подарил довольно заурядный набор для варки мыла, имел самое оригинальное поздравление, пожелав здоровья матери Гексли. Объяснил он это тем, что благодаря ей, Томас появился на свет и теперь радует мир своим присутствием. Гексли так расчувствовался от столь милого пожелания, что с мокрыми глазами кинулся обнимать Федора, чуть его не задушив. Бальзак отвел его в сторону, передал ему несколько купюр на довольно большую сумму и заговорщически прошептал «Не говори Гюго». Замотанный в шарф Гексли, с измазанным от глазури ртом, теперь счастливо сидел за столом, пролистывая подаренную книгу. В небольшой бумажный кармашек, в котором лежали карточки с видами шоколада, он положил деньги. Дон, Бальзак и Достоевский тем временем вернулись к игре и, осознав, что они забыли правила, снова уткнулись в длинное пособие. Гюго периодически подходил к ним, предлагая еду и напитки. Дюма тоже присоединился к ним, пытаясь разобраться в правилах вместе с остальными. Гексли вздохнул. В этой праздничной и веселой атмосфере не хватало Габена. Вдруг в окно постучали. Гексли подскочил со стула и, подбежав, уткнулся носом в стекло. Снаружи стоял Габен, всем своим видом показывая, что не знает, как попасть внутрь. Томас, прокричав остальным о том, что Габен пришел, помчался наружу. Выбежав на двор, Гексли со всей дури вылетел прямо на стоявшего там Жана. Тот потерял равновесие, завалившись на спину, случайно утащив за собой и Гексли. Томас так и остался лежать на Габене, внимательно всматриваясь в его лицо. — Снег идет, — тихо сказал Габен. Гексли перекатился на спину и понял, что пока они были внутри, небо заволокло тучами, из которых на землю летели крупные белые хлопья. — Ага, — только и сказал Гексли. Габен прижал его к себе, согревая. — Нам стоит пойти внутрь, — пробурчал он, — становится холодно. Простудишься. — Ага, — снова повторил Томас, но не сдвинулся с места. Ему было слишком хорошо. Они не говорили ни о дне рождения, ни об опоздании, ни о подарках. Они просто лежали вдвоем на сухих листьях, а с неба падал снег. Небо начинало темнеть, зажигались первые фонари, в окнах загорались огни. Слышались отдаленные крики друзей, зовущих Гексли. — Поехали потом ко мне? — Поехали.