Прости меня... за мои чувства.

Слабые лучи утреннего солнца освещали комнату. Ничего необычного, время около шести утра. Дазай Осаму спал, уткнув нос в подушку. Где-то через час прозвонил будильник. Шатен нехотя поднялся и отключил его. - Чёрт. Я опять проснулся. Парню так не хотелось вставать... он ведь был любителем... нет, фанатом смерти и суицида! Ему просто хотелось умереть. Заснуть и не проснуться. Но его желания, видимо, никого не волновали. Осаму вышел из комнаты и поплёлся в ванну. По пути, он заглянул в комнату сводного брата: Чуи Накахары. Рыжая бестия, который мог убить кого угодно, выглядел таким милым, когда спал... и шатену нравилось наблюдать за ним спящим. Хотя, кому не понравится смотреть на такую прелесть? Выйдя из ванной, Осаму решил приготовить завтрак. Точнее, попытаться. Ибо его готовка обычно заканчивалась... взрывом. Готовил обычно Чуя, так что Дазая к плите не подпускали: опасно. Но, раз рыжий спит, на свой страх и риск... Через десять минут уже запахло горелым, от чего Чуя и проснулся. Он вроде спал, никого не трогал... какого черта? Рыжик пошёл на кухню, о чём не пожалел: пара минут - и плита была бы взорвана, но тут-то есть возможность остановить Осаму... Чуя пришёл в себя и подлетел к Дазаю, попутно схватив того за ухо. - Сколько раз я тебе говорил без меня не готовить?! Сколько, мать твою?! Чуя был в бешенстве. Как же хотелось убить Дазая, чтоб больше не раздражал, но что-то упорно не давало совершить убийство... так что же это было? - АААААЙ! Прости! Прости! - Осаму корчился от боли, а ухо уже покраснело, - я... я больше не подойду к плите без тебя... ААААЙ! Отпусти, пожалуйста... аааай! Чуя отпустил шатена, хотя всё ещё был зол. - Чёрт тебя подери, опять отмывать всё... - Брось. Придём из школы, я помогу тебе с уборкой. - Так у тебя же ещё и долги, которых у меня нет. А ждать тебя я не собираюсь. - Ай, точно... тогда, как я могу загладить вину? - Никак. Уйди с кухни и соберись в школу, идиот. Опоздаешь ведь. Осаму послушно ушёл. Нечего ссориться с рыжим, потом хуже будет. 8.45 Звонок. Начался очередной скучный, долгий урок, единственный плюс которого был в том, чтоб поглядеть на макушку Накахары. Так редко встретишь рыжего... а особенно, чтоб он был твоим сводным братом... а может быть, Осаму просто влюбился? Но разве признаешься себе в этом, если всю жизнь думал, что ты - натурал? Нет, конечно. Не сразу. Это придёт со временем. Но сердцу не прикажешь, и мозг начинает работать отдельно от него. Вроде, осознание есть, но какое-то... неполноценное? И тут- то шатену стало совсем скучно. Разбираться в себе? Да ну нафиг, лучше выбесить рыжего. Дазай стал рвать листок, катать из обрывков комки и... да, запускать их в Чую. Накахара долго не реагировал, но Осаму стал делать шарики побольше! У него, блин, цель была: взбесить рыжего. Ну вот, пожалуйста. Чуя обернулся и испепеляющим взглядом посмотрел на Дазая. Тот усмехнулся. Чуя, одними губами: «Дазай, ты совсем дурак, или что?». Тут-то Осаму вспомнил, что можно писать записки! Ничего лучше шатен не придумал, кроме: «Быть может - да, быть может - нет, не знаю, где искать ответ!» Получив листик, рыжий ещё больше взбесился. «Иди к чёрту» - Чуя даже обиделся. Какого лешего Дазай ему мешает? Какого лешего он думает об Осаму?! Нет, надо сосредоточиться на теме урока... тут к нему прилетает бумажный самолётик, Накахара теряет контроль, берёт книгу, встаёт и идёт к Осаму. Дойдя до сводного брата, он хорошенько шарахает «обидчика» книгой по голове, в ответ на что получает смех. Тут рыжий понял, что делает, и метнулся к месту, успев опуститься на стул за секунду до того, как учитель обернулся. «Пронесло... а эта мумия ещё получит по заслугам» Чуя решил хорошенько отомстить Осаму и кинул на него хитрый, жаждущий крови, взгляд. Дазай поймал его, взгляд этих васильковых глаз, и подумал: «Ой. Мне, кажется, пиздец...». Вот тут он не на шутку перепугался. Но суицидальные наклонности играют свою роль: он продолжил доставать рыжего! Хотя, это, скорее, не наклонности, а дебилизим... ну ладно, опустим этот момент. К концу урока у рыжего дёргался глаз, а со звонком в волосах оказался бумажный самолётик. - ДАЗАААААЙ! Я ТЕБЯ УБЬЮ, СКОТИНА! Чуя бежал по коридору за ржущим Осаму (который, к слову, боялся за свой зад), орал что-то про убийство, могилу, мучения... короче, по классике соукоку. Так они носились все десять минут перемены, получили от учителя... и так прошли все школьные часы. Потом, Накахара пошёл домой, а Дазай остался сдавать долги. И придумывать способ взбесить рыжего. Опять. У него явно шило кое-где... Нормально всё сдав, суицидник пошёл домой. Тихо закрыв дверь, он прислушался. И принюхался: с кухни тянулся приятный запах еды и чая, за тем послышались шаги и жужжание телевизора. Осаму улыбнулся, и решил особенно не тревожить Чую. Но беда не приходит одна: Осаму споткнулся, упал, портфель пролетел через весь коридор, а из разбитого об пол носа давно шла кровь. Осаму мысленно выругался и попытался сесть, подтирая бинтами кровавые потёки. - Ну что там опять?.. У рыжего глаза на лоб полезли. Он моментально подлетел к суициднику и усадил того на диван, затем ушёл за ватой и ещё чем-то там. Осаму отрешенно сидел, разглядывая потолок. Чуя вернулся довольно быстро, нанёс перекись на вату и сунул в нос шатену. - Ты сегодня решил всем проблем доставить, включая себя самого? Чуя явно злился из-за происшествий в школе, но, чёрт, ему стало жалко Осаму, и он решил проявить милосердие (совершенно ему не свойственное). Далее Чуя ушёл в ванну, а телефон оставил на диване, рядом с Дазаем... как непредусмотрительно! Ему продолжали приходить оповещения и сообщения, из которых стало ясно: Накахара - гей. Причём, не скрывающий этого! И тут Осаму окончательно понял: он и правда влюбился в своего сводного брата. Ну зачем, зачем их оставили вдвоём?! Дазай смылся к себе в комнату от греха подальше, а то мало ли что... откопав где-то лезвия, он сел резаться. Никто не знает, зачем. Даже он сам. Пара слезинок скатилась из глаз, на руках, у порезов, появились капли крови... И тут, как на зло, зашёл Чуя, ибо «Стало слишком тихо. Надо проверить, а то ещё учудит чего...». И он был прав. - Да что ж ты сегодня?.. Чуя подскочил к Осаму, выхватил лезвия из рук, убрал их в сторону. - Что на это раз? Чуя приобнял Дазая за шею, собирая слезинки со щёк. - Н-ничего... не важно... Осаму не знал, что ответить. Но он явно боялся, что Чуя узнает о его чувствах. Нет, ни за что. Он не скажет! Зачем он нужен рыжику, зачем? Он и сам не знал, зачем так загоняется. Но тем не менее... Чуя долго пытался узнать, что случилось, но Осаму решил ни в коем случае не признаваться. Не нужно. Вскоре рыжий понял, что есть нечего и ушёл готовить, со словами: «Хорошо. Не хочешь говорить сам - я всё равно узнаю. Если что, буду на кухне. Не вздумай больше резаться!». Его тепло успокоило шатена, не смотря ни на что. Но что же это за тепло? Может, ответные чувства? Осаму не знал точно, но что-то подсказывало, что так оно и есть. Хотя, может, всё-таки, сказать на прямую, пока можно? В крайнем случае, можно сразу сигануть из окна... Дазай колебался, но, всё-таки, решился. Зайдя на кухню, он сразу пошёл к Чуе. «Что толку медлить?» подумал шатен, подходя к сводному брату. Рыжий, вроде, его не заметил и спокойно стоял у плиты. Дазай подошёл к Накахаре, обнял его, и, дрожащим голосом, прошептал - Чуя... не знаю, как ты это воспримешь, но... я... я... я люблю тебя. Прости меня за всё... наверное, мне уже давно стоило умереть... я, просто, должен был сказать тебе о своих чувствах... По щекам суицидника снова скатилась пара слезинок. Он не мог ничего с собой сделать. - Не вздумай умирать, подумай, как я без тебя?! И да, я... тоже тебя... л-люблю... Чуя обнял Осаму в ответ. Уже ничто не могло помешать им. Дазай ни капли не жалел о том, что признался, как и Накахара. Ведь кто знает, сколько ещё они бы молчали, если б не этот день?..