Спаси меня от того, кто я

— Чел, где ты так долго был? — Я помог новенькой, — ответил шепотом Кайл, присаживаясь за парту рядом со своим другом Стэном. — Ты про… ту девочку в красном шарфе и берете? А что с ней? — поинтересовался Марш, перестав записывать за Гаррисоном. — Поранилась сильно, когда зеркало разбилось в туалете, — потерев шею, соврал Кайл. Он понимал, что это звучит неправдоподобно. Но надеялся, что лучшему другу этого хватит. — Ох… — Стен скривил лицо и представил, как это может быть больно, — тогда ты определенно молодец, чувак. Кайл замолк и начал записывать числа с доски, иногда поглядывая на дверь. Новой одноклассницы долго не было, и он невольно беспокоился. Но вскоре девочка появилась. Дрожащим голосом, сообщив о плохом состоянии, она буквально пробежала к парте и села за нее, опустив голову. Было неловко привлекать внимание всех учеников и учителя. Левая рука забинтована полностью, и из-под нескольких слоев бинтов все равно виднелась кровь. — Меги, у тебя все хорошо? — шепнула Венди, с подозрением глядя на руку девочки. — Да… просто рана… в туалете зеркало разбилось… — пробубнила Меги, невольно чуть отвернувшись от Тестабургер. — После этого урока покажу тебе все, как и договорились? — брюнетка понимала, что девочка просто зажата и не ожидала получить травму в первый день. — Да, но… мне нужно поговорить с Кайлом, я обещала, — ответила робко Визард. Ей было непривычно произносить имя того, кто был симпатичен. Меги не устояла и мельком посмотрела на зеленую шапку ушанку. — А-а-а… — Венди невольно улыбнулась, — хорошо. Конечно, делай как удобнее. Это очень мило с его стороны, что он задержался и помог тебе. Я же говорила, что он хороший. И не отвернется от других в трудный момент. «Ты… права…» — Меги сама не заметила и ответила на вопрос одноклассницы в мыслях. Она делала непостоянные записи и снова смотрела на рыжего мальчика впереди, когда была возможность. Ей хотелось, чтобы урок закончился побыстрее. Снова возможность поговорить с ним. «Надо… подумать, все ли ему рассказать? Вряд ли Кайлу будет интересно слушать об издевательствах и случаях, когда на мою маму вызывали к директору. Директор думал, что я умышленно подожгла те книги…» — нервничала Меги, перебирая в руках карандаш. Она не заметила, как крепко сжала его в кулаке, смотря на спину мальчика. Школьница понимала, что бесполезно делать записи. Она отложила карандаш в пенал, но тетрадь закрывать не стала. Хотела создать видимость деятельности. «Как… стремительно все закрутилось, если подумать», — Меги решила немного поразмышлять о произошедшем в туалете, глядя в окно и наблюдая за рваными облаками. История, по сути, повторялась. Она быстро находила себе кого-то, кто стал ее небольшим смыслом приходить в школу в каждый день. Чья улыбка могла согреть в момент осознания собственного одиночества. Но она никогда не уберегала от внутреннего пламени, что пожирало ее. Все выливалось либо в слезы и крики, неспособность контролировать свою форму. Иногда Меги поджигала вещи и кидала парты в воздух. Это отпугивало одноклассников. И, конечно же, объект симпатии. Он терялся среди толпы одноклассников, которые либо были шокированы, либо испуганы. Вокруг Меги собирались тени, а окружающие выстраивали непробиваемые стены. Никто не мог дать ответ на вопрос, почему она такая. Что породило ее? Наказание ли это? Мать либо с укором смотрела на дочь, либо стыдливо отводила взгляд. Перед переездом в Южный Парк, когда Меги покинула очередную школу из-за поджога, Люси придумала правило. «Ни за что не будь собой, Меги». Она всегда обходила подробности темы ее появления на свет и называла это «семейным проклятьем». Мать сама не знала, как поступить и помочь. Осознание, что она совершила ошибку, вступив в сатанинский культ еще в университете, пришло слишком поздно. Люси искала ответы на вопросы о смысле жизни и пришла к секте. Но не нашла их там. И теперь ее дочь тоже находится в поисках. Как горькое напоминание о том, что однажды она переступила черту между человеческой жизнью и чем-то страшным и недосягаемым. А сейчас появилась новая школа. Новый шанс начать все сначала. И после столкновения с Кайлом в туалете, она была в смятении. Меги не было ясно — это издевка или удача? И чего ожидать теперь? Школьница боялась, что однажды Кайл, как и все остальные, превратятся лишь в тени. Бесформенную черную стену, что окружит ее. Она окажется словно в душной и мрачной клетке. Попытается вырваться, применив силы. И когда Меги очнется от того, что опять устроила хаос, она увидит сотни осуждающих, шокированных и напуганных глаз, смотрящих на нее. Меги боялась, что глаза Кайла будут среди них. Звонок заставил девочку вздрогнуть. Рана резко заныла и пульсировала под слоями бинта. Ученики засуетились, торопясь на заслуженный обед. Венди и другие девочки собрались в группу и начали говорить, смотря на Меги. Но та, лишь быстро кинув тетрадь в сумку, встала из-за парты. Она смотрела прямо на Кайла. Брофловски поймал ее взгляд. Легко улыбнувшись, он кивнул головой в сторону выхода из класса. Меги догнала его уже в коридоре. Стэн и еще несколько мальчиков проводили их взглядом. — Пойдем, купим в автомате еды, а потом поговорим во дворе, — предложил Кайл, как ни в чем не бывало, начав разговор. Визард же оглянулась, чтобы осмотреть друзей Кайла, с которыми он покидал кабинет. Она невольно поймала непонимающий взгляд Стэна и улыбку… Эрика Картмана. Того полного мальчика, о котором предупреждала Венди. Только это была не одобряющая или дружелюбная улыбка, а злая. Меги почувствовала себя нехорошо от того, как хитро смотрел на нее. Резко отвернувшись обратно к Кайлу, Меги произнесла: — У меня с собой есть кое-что из еды. Мама дала, чтобы… я угостила своих новых друзей, — произнеся последнюю часть фразы, Меги невольно погрустнела. Кайл заметил это и сразу ответил: — Значит, это и мне подойдет. Идем тогда сразу. Мальчик и девочка, проходя мимо толпы учеников, вышли во двор. Там их было поменьше, в основном маленькие дети, которые учились в подготовительном или первом классе. Многие сидели в компаниях, не замечая ничего и никого вокруг. Меги же невольно смотрела на одноклассника и чувствовала спокойствие. Это было будто бы противоположностью ее состоянию, когда она только ступила на порог и шла по коридору. Стресс и неуверенность рядом с ним постепенно улетучивались. И хоть Визард все еще чувствовала себя зажато, с каждой секундой теплое ощущение того, что она не одна сейчас, радовало и заставляло хотя бы ненадолго забыть о негативе. Меги и Кайл присели на соседние автомобильные шины, которые были расставлены недалеко от качелей. Девочка внезапно достала из портфеля несколько пончиков в упаковке и протянула рыжему мальчику. — Угощайся, — мягко произнесла она. — О, спасибо, — Брофловски благодарно улыбнулся и взял две упаковки, — жиртрест бы нам сейчас позавидовал. — Кто? — непонимающе спросила Меги, похлопав ресницами, — а, ты про… Эрика Картмана? — Ага, — Кайл нахмурился и стал открывать один из пончиков, — он… просто самый ужасный говнюк из всех, что я встречал. Искренне рекомендую держаться тебе от него подальше. Если… твой секрет станет известен ему, то он, по сути, будет доступен всем в городе. Выдохнув, Меги поняла, что этот одноклассник и правда был опасным. Уже второй человек говорит об этом. Невольно вспомнив ту улыбку Картмана, она почувствовала нарастающую тревогу. — Так, а теперь расскажи о том, откуда ты такая, — мягко перевел тему мальчик, откусив пончик, — а я буду невольно сравнивать с тем случаем, когда к нам пришел Демиен. Хотя я уже слабо помню, но все же постараюсь. «Это… будет нелегко. Но я должна», — Меги сжала кулаки и выдохнула, приступив к рассказу. — Я родилась в Линкольне, штат Небраска. С самого своего рождения чувство необузданной ярости, что закипала, словно котел на огне… преследовало меня, — задумчиво смотря на облака, начала Меги. Ее голос иногда вздрагивал, — время шло, а я продолжала лишь задавать вопросы самой себе. Буквально не вылезала из кабинета психолога. И только в 7 лет мама рассказала мне причину такой беспричинной агрессии. Я родилась от Сатаны. Как я поняла, мама… будучи студенткой, страдала от депрессии и искала смысл жизни. Она присоединилась к сатанинскому культу, где… они проводили ритуалы. — Вау, — не смог сдержать своего комментария Кайл, невольно осознавая, что уже где-то слышал подобную историю. — Она не особо много рассказывала про это время. Лишь пояснила, что однажды после одного из собраний-оргий почувствовала тошноту и сделала тест. Мама сначала думала, что это случилось с одним из членов культа, но… беременность протекала странно. Моя мать слышала голоса. Ритуалы проводились куда проще. Вскоре она закончила университет и совсем отошла от этой темы. А после родилась я. С клыками и всем прочим, — Меги нервно перебирала пальцами кончик своего длинного красного шарфа. — Ты… родилась не в больнице? — осторожно спросил рыжий мальчик. — Нет, дома. К маме пришли соседки помогать. В итоге, увидев меня, они завопили «чудовище» и больше с нами никогда не здоровались. Не разрешали детям играть со мной… — покачала головой школьница. — Сволочи, — буркнул Кайл, сложив руки на груди. — В школе началось много стресса, силы проявлялись часто. Я… никогда не могла толком контролировать их. Если мне было очень плохо, я могла сжечь или разбить что-то. Переворачивала парты, била стекла и зеркала. Могла в ярости избить одноклассников, если меня обижали или задирали. Насмешки за спиной были как тряпка для быка, — с болью на сердце вспоминала девочка. — Демиен тоже мог поджечь кого-то. Заставлять вещи и людей летать. Как-то он устроил чуть ли не смерч в столовой. И… еще он мог превращать людей в животных, — обратился к прошлому Кайл, смотря вверх и поджимая мягкие губы. — Ты видел Сатану? — внезапно спросила Меги, переведя взгляд на мальчика. — Да, — кивнул Кайл с нервной улыбкой, — я много кого видел, если вспоминать. Наш город не такой спокойный, каким кажется на первый взгляд… — Значит, я не худшее, что случалось с ним, — удовлетворенно выдохнула Меги, сведя ноги вместе. — Определенно нет, — поддержал ее Брофловски, смотря на играющих детей, — больше тебе нечего рассказать? — Я сменила несколько школ, но силы рано или поздно проявлялись снова. Все боялись. Некоторые даже пытались донести мой случай до СМИ. Из-за них мы вынуждены постоянно менять места обучения. Моя мама дизайнер одежды… В Нью-Йорке у нее не получалось пробиться. Поэтому она решила начать свой бизнес модельера еще раз, только в более тихом месте. Заодно подумала, что хоть где-то я успокоюсь, — довела историю до логического конца Меги. — Жаль, что я не могу обратиться к Демиену сейчас, — качнул головой Кайл, — он бы мог дать ответы на некоторые вопросы. Возможно, свести тебя с отцом. — Забавно, что ты видел его. А я — нет, — подметила Визард, начав болтать ногами вперед-назад. Она чувствовала и горечь, и радость от того, что этот разговор происходит так легко. Но повисла неловкая тишина. — Меги, я… — внезапно начал рыжий одноклассник с запинкой, — совсем мало тебя знаю, но… хочу сказать. — Да? — с краснеющими щеками школьница посмотрела на него. — Мне хочется помочь тебе освоиться. Я не обещаю, что смогу быть рядом постоянно, но… я точно сохраню твой секрет. И не дам лишний раз тыкнуть в тебя пальцем. Ты определенно не заслуживаешь этого. «Он… такой… ангел… милый…» — мысли Меги начали пролетать по слогам. Захотелось заплакать и накинуться на него с объятьями. — Это, наверное, самый лучший и насыщенный первый день в моей жизни! — на эмоциях выпалила Меги, вскочив с шины. — Не благодари, — смущенно ответил Кайл, посмотрев вниз, — после каждого кошмара, что происходит в моей жизни, я всегда стараюсь выносить урок. Осознавать что-то. И я определенно понял одну вещь. Меги с любопытством повернулась, чтобы посмотреть на Кайла. Тот тоже встал и, мягко положив руку на ее плечо, произнес с видом морального наставника: — Помогать хорошим людям — одно из самых приятных занятий на свете. И я люблю поступать так. Не потому, что хочу быть лучше в глазах других. А потому что чувствую в этом искреннюю потребность. Школьница не смогла сдержать широкой улыбки. Это был и правда, самый лучший первый день в школе. Стоило ей пройти через стрессовую ситуацию и навредить себе, как появился тот, кто готов помочь, потому что искренне этого хочет. Кто не отверг ее дьявольскую сущность. Это казалось сном наяву. Только уже приятным. «Хах… этот переезд… и правда, есть в нем определенно очень хорошие вещи», — с ощущением мягкого тепла в груди, что буквально обволокло ее сердце, повторила свою утреннюю мысль Меги.