Почему именно Эдди

Мерзко. Отвратительно. Гадко. Невыносимо. Это единственное, что чувствовал Веном, оказавшись в плену на этой планете. А последние время еще и чужой страх с безысходностью, приправленные ненавистью к этим ублюдкам по ту сторону камеры. Хотя ненависть он даже разделял со своими временными носителями-людьми, с этим мусором, от которого избавлялись их собственные собратья. Они считали Венома и других привезенных клинтарцев уродами, тварями. Но кто из них был настоящими монстрами, прогнившими изнутри? Не сами ли земляне? Туповатые животные, к которым сначала пытались подсадить отловленных пришельцев, казались насмешкой и издевательством над расой, превосходивших остолопов-землян фактически во всем. Никто не принимал таких хостов, это было унизительно разделить себя и свое тело с почти неразумным скотом. Ведь даже самый посредственный клинтарец был сильнее, быстрее, умнее, совершеннее любого человека. И определенно чище его. Поэтому точно заслуживал большего, чем шкуры зверья. Из-за стекла на Венома ежедневно смотрели жалкие куски мяса, называвшие себя учеными. Они мечтали о силе, которую даст удачный симбиоз двух рас. Желание стать сверхлюдьми, жажда новых ранее никем неизведанных возможностей… В их взглядах была почти похоть, если бы не ужас, испытанный от увиденного симбиоза, который раз за разом убивал носителей. Сами же они были слишком трусливы, поэтому лишь скидывали на убой этот биомусор и наблюдали. Отбросы своего мира, которые никому не нужны, не представляют ни малейшей ценности обществу, кроме как послужить едой для инопланетных, — вот единственное, что было доступно Веному. Как же это было отвратительно. И он должен стать с этим единым целым? Уж лучше сдохнуть. Хотя помирать Веном не хотел, уж точно не в этом месте. И раз за разом он отвергал этих бездомных, чье и тело, и мысли уже прогнили. Мысли, чувства, страхи — они были ужасны целиком. Разлагающиеся души и тела, падшие на самое дно своего социума, но винившие в этом лишь других. Каждый, буквально каждый, к которому подселяли симбиота, обвинял всех в своей никчемной неудавшейся жизни. Родителей, партнеров, власть, бога и многих других. Но только не себя. Жертвы. Они сами себе выбрали эту роль. Даже не пытаясь сопротивляться монстру, захватившему их тело, они сдались обстоятельствам без боя за самих себя и свою никчемную жизнь. А уж про попытки наладить контакт и речи не шло. Хотя с теми, кого заключали с ним в одной камере, и сам Веном не хотел общаться. Все, в ком он побывал за эти дни, были мелочными эгоистами. Или это особенность их расы? Казалось бы, что человек, который думает только о себе и своем благополучии в любой ситуации, отлично бы подошел на роль хоста. Но это не так. Вряд ли он согласится на равноправие, существование, партнерства с инопланетным существом, стать из «я» в «мы». Многие из клинтарцев считали, что нужно брать полный контроль над своими носителями, пожирая их эмоции и чувства, а не разделяя. Веном же не желал быть паразитом, ему претила подобная жалкая форма сосуществования, ее суть. Но чем дольше он находился на этой чертовой планете, раз за разом участвуя в этих отвратительных экспериментах, то все больше отдалялся от своей первоначальной позиции. Он стал размышлять о том, что эти твари, тупые мешки с мясом, не подходят для союза, недостойны той силы, что способен дать совершенный симбиоз. Их можно только использовать и жрать. На большее они не годятся. Но вскоре эти мысли сменила новая идея. Люди должны быть уничтожены, все, до единого вместе со всей своей грязью. За эти месяцы Веном лишь взрастил в себе чувство брезгливости, не хотелось даже использовать этих мерзких существ в качестве носителей, пачкаясь об них, эту гниль, что просочилась от их недалекого умишка и в душу и тело. Не симбиоты были заразой, разрушающей людей. А сами люди были болезнью этой планеты. Так почему бы не уничтожить их, сделав одолжение? Причин для их существования Веном не заметил, да они даже сами их не видели. Веном ненадолго задерживался в сброшенных его людях, довольно быстро убивая, сжирая их тело, даже не пытаясь привыкнуть. Все они были одинаковыми. Отвратительными. Пока не привели её. Она не была какой-то особенной. Веном не хотел быть с ней. Но после всех отбросов ранее эта земная женщина была… Терпимой. Их организмы были частично совместимы, и он наконец-то мог почувствовать что-то… иное. Эта женщина тоже боялась и ненавидела. Но это было иначе. Это злость не сдавшегося человека, а борющегося. Она не жалела себя, обвиняя остальных. Она искала силы в другом, в своих воспоминаниях и чувствах из прошлого. Сидя в одиночной камере, с пришельцем в своем теле, она пыталась искать спасение в своих мыслях, вспоминая, возрождая из своей жизни то, что делало ее… другой? Счастливой? И это было даже… приятно. Интересно. Таким способом она пыталась как-то себя утешить, отогнать мысли о неминуемой страшной смерти. И именно там, в ее воспоминаниях, Веном и узнал про Эдди Брока. Они не были близки или связаны, но она, сидя здесь, умирая, вспоминала именно этого человека. Это были их небольшие разговоры, шутки, просто безвозмездная помощь. И от этого где-то в глубоко внутри растекалось почти физическим теплом, переходившим и Веному. Так странно, что эта бездомная, Мария, считала Эдди Брока одновременно и неудачником, и героем. Он нравился ей. Как… человек? В ее понимании были почти приятелями. Она не знала, как он попал в их район, но догадывалась. Скорее всего он нарвался не на тех людей в своих расследованиях и желаниях докопаться до правды. Она вспоминала его выпуски, которые обсуждали даже городские нищие. То, что делал Эдди Брок раньше, будучи репортером, как помогал другим, было так… Веном не мог описать, _ как _ это было, но однозначно ему импонировало. Раньше она считала, что все его шоу — это лишь показуха, постановка для рейтингов. Ведь нельзя верить чертовым сми. Но потом встречала на своем пути людей, которые подтверждали, что так и есть, этот неординарный репортер действительно помогает, его работа приносит результаты. А потом он пропал. У Марии не было телевизора, но исчезновение Эдди Брока с экранов не осталось незамеченным у людей. Для многих он был герой, пусть и боролся за справедливость не имея той физической силы, которая в народе Венома была первостепенной. Да и не было у этого человечешки даже авторитета, власти и денег, что, как сразу понял Веном, было на этой планете самым важным. Но что тогда было? Почему этот Эдди Брок делал подобное? Сама Мария считала, что просто он был хорошим человеком. И дураком. Даже больше дураком, так как хорошие люди в их мире не выживают и никогда не будут счастливы. Но почему-то она все равно восхищалась этим Эдди Броком даже сейчас, когда он, одинокий и явно безработный, появился в ее квартале. Это были какие-то пока сложные для клинтарца ощущения: благодарность, смешанная с сожалением. И чем-то еще. Надеждой? Верой в этого Эдди Брока? Даже сейчас Мария… мечтала? Верила в справедливость, хотя и отрицала ее существование всю жизнь. Но она хотела, что бы пришел кто-то как _ он _, а может именно он, этот Эдди Брок, который бы раскрыл, что происходит в этой лаборатории. И заставил бы всех плохих людей расплатиться за эти ужасные вещи. Смог бы их остановить. И наказать. Какая-то извращенная справедливость. Но Веному нравилось, он разделял эту точку зрения. Он жаждал такой _справедливости _. И именно из-за этих размышлений и ощущений он все еще оставался с Марией, не убив сразу. Если бы на тот момент он знал бы о людях больше, то сравнил бы ее желания со сказками: выдуманные поучительные истории, не слишком обремененные смыслом, но в которых непременно будут наказаны все злодеи. И именно тогда пришел он. Этот Эдди Брок. Этот человек был первым, с которым у Венома ассоциировалось хоть что-то положительное и новое после полугодичного заключения. И ничто из испытанного ранее не сравнилось с всплеском тех чувств и эмоций, испытанных Марией, когда Эдди Брок пришел в лабораторию. Женщина, казалась, обезумела, узнав его. Сказка наяву. Герой, надежда, счастье, благодарность, страхи и многое другое за раз смешались в этой женщине, стоило ей увидеть Эдди Брока. В тот момент Веном потерял над ней контроль, пусть и остался в теле. Он не мог сопротивляться ее жажде жизни и вере в спасение, в этот шанс. Она просила о помощи человека за стеклом. Веном уже ни раз видел как бесполезно люди молили их спасти, освободить, то угрожая, то в слезах выпрашивая возможность выжить. Но никто даже не шелохнулся из этих палачей, которые лишь считывали показания систем. Поэтому теперь он не знал, зачем здесь, в этом месте, где были только страдания и убийства под емким названием «наука и прогресс», появился Эдди Брок. Все знали, что тут опасно. И Эдди Брок знал, что может так же здесь умереть. Но он все равно бросился спасать Марию, хотя они определенно точно никем не были друг другу. Поэтому первое, что самостоятельно подумал про Эдди Брока Веном стала мысль, что этот человек правда дурак, который здесь умрет. Они оба здесь умрут. Но все пошло иначе. Веном перешел в Эдди Брока, так как не мог упустить этот шанс на побег. И потому что ему было интересно. Заинтригованный сказками Марии, он хотел почувствовать именно этого человека, узнать его. И выбраться, конечно. Их слияние Веном никогда не забудет. Он в принципе почти ничего не забывал, особенности их расы. А это был совсем другой человек, это был такой контраст после помоев, которыми пичкали клинтарца. И тело, и душа, сердце, мозг, эмоции, чувства… Всё было другое. Адреналин в крови и даже не желание спастись, а планы, в которых была конкретная цель — жить. Эдди Брок совсем не собирался умереть в этом месте, он еще должен разобраться со всем дерьмом, творящимся за стенами «Фонда жизни». И как же было пленительно приятно ощущать, что их желания сходятся. А раз никто из них подыхать не собирался, то сначала нужно было выбираться. И тут Веном мог помочь. Это было потрясающе. Первый вкус свободы и эйфория фактически безграничных возможностей — это то, что он ощутил вместе с Эдди Броком. И это было весело. Весело! Столько новых ощущений! Приятный, вкусный, завораживающий, захватывающий… И это все сразу подарил ему Эдди. Они были идеальны. Хотя после, когда они оказались дома, стало плохо. Не так то просто привыкнуть друг к другу, особенно взяв такой старт. Их организмам, становившимся одной единой целостной системой, нужно было время. Веном раньше не заботился о своих носителях. И если сначала он так же хотел просто воспользоваться этим человеком, то теперь размышлял, что, возможно, никем заменять его не будет. По крайней мере пока не покинет эту планету. Эдди ему подходит. Дома их лихорадило. Хотелось есть. Пить. Было то жарко. То холодно. К тому же Эдди был явно напуган и шокирован. Ему было откровенно хреново. Да и Веному было хреново, но в некотором роде сейчас он был… счастлив. Потому что нашел Эдди Брока. Даже сейчас, тут, с Эдди, ему было намного лучше, чем там, со всеми другими. Так что можно было и потерпеть, дать привыкнуть им обоим. Сам же человек засунул все свои проблемы и свое самочувствие, далекое от нормы, далеко в задницу, так как сейчас перед ним стояли дела поважнее. Он четко расставил приоритеты: сначала решить вопрос с «Фондом жизни», остановить этот конвеер убийств, а уже потом свои собственные потребности. Мотивация Эдди завораживала Венома, так что он даже не пытался перехватить контроль над телом, хотя у него были и свои планы. «Да, сначала стоит разобраться с этими тварями из лаборатории, оторвать им бошки, отомстить», — оправдал он себя, но на самом деле просто наслаждался тем, что теперь он вместе с этим человеком. Если даже сейчас, пока симбиоз не пришел к равновесию, все равно было _хорошо_, то что будет позже? Первые сутки вместе и для Эдди, и для Венома прошли насыщеннее, чем вся жизнь обоих. А совместный побег на мотоцикле, как они слаженно действовали, насколько стали вместе сильны, совершенное единое существо, равного которому нет на этой планете… И Эдди, и Веном понимали, что это понравилось им обоим. В тот момент, когда они оторвались от погони, Веном определился, что никого другого, кроме Эдди Брока, он не хочет. Осталось донести эту мысль до человека. Но на какой-то момент, то ли собственный страх (?) остаться без этого Эдди, то ли страх самого Эдди перед этим пришельцем, захлестнули Венома. Он не знал, как нужно доносить информацию у людей, как быть понятым. Единственное, что он успел понять, насколько действенно быть сильнее. Пусть сначала будет так. Я — Веном, и ты весь мой. Потом Эдди поймет. Должен понять. А все стало даже лучше, чем было в планах Венома. Вместе они доставили телефон с компроматом, как и хотел Эдди. Они повеселились, как и хотел Веном. Все было отлично. Даже когда появилась _та_ женщина, все по-прежнему было не так уж и плохо. Эдди ей доверял, да и она сама хотела помочь ему. Что-то приятное было внутри человека, когда она была рядом, пусть Эдди и признался в том, что напуган. Но рядом с ней он успокаивался. А вместе с ним успокаивался и Веном. Они правда устали. И им нужен был отдых, безопасность, время. Там, в машине, Веном помог Эдди, подсказал, что нужно извиниться. Это же было так просто! Так очевидно! На самом деле это была не его идея, а мысли и желания самого Эдди, который думал, что так и не попросил прощения у Энни, но очень хотел бы сделать это, что именно сейчас самый подходящий момент. И Веном просто озвучил это. Люди такие забавные, иногда им нужен толчок со стороны даже для собственных решений. Но сколько проблем, внутренних терзаний это решает. Эдди действительно было это нужно. А Веном хотел, что бы желания его человека исполнялись, ведь именно это делает ему хорошо, им обоим хорошо. Извиниться перед этой женщиной? Без проблем, если так будет лучше. И ощущение удовлетворение, спокойствия, облегчения. Похоже, для людей это важно. Ссоры — плохо, примирение — хорошо. Все очень просто. Веном запомнил. Но потом все пошло наперекосяк. Они стали врать Эдди! В тот момент, когда оба были такими уязвимые! Эта женщина и ее партнер все испортили! Утверждали, что Веном хочет убить своего человека! Это была отвратительная наглая ложь! Он мог излечить Эдди от всего, проблемы тела Эдди были лишь временными. Но им не дали нормально поговорить, объясниться, а ведь это было важно! Звук убивает. Это было больно. И так же было больно, когда Эдди перестал доверять. Даже там, на пирсе, он верил больше клыкастой голове симбиота, появившейся из своего тела, чем сейчас в больнице. И когда они оказались по разные стороны стеклянных дверей, Веном почти чувствовал, насколько Эдди обижен и разочарован. И как обидно было и ему самому за это недоверие. Эдди просто ушел. Веном остался без своего хоста. Нужно было срочно искать замену и выбираться, в таком состоянии он неспособен долго прожить, он слишком слаб. Удачно подвернулась эта глупая шавка. Хотя и пришлось снова использовать животное, что навевало неприятные ассоицации с лабораторией, но сейчас его это устраивало. С животными было проще, чем с людьми. Вспоминая предыдущих носителей, Веном не был уверен, что после Эдди готов для слияния с другими незнакомыми людьми, с очередным мерзким мусором, пригодным лишь для еды. Лучше уж эта псина. Симбиоз — это всегда обмен чувствами, мыслями, желаниями, инстинктами, которые не так-то просто сразу контролировать. Да, от этого можно обоюдно закрыться, но не мгновенно. Не сразу удается понять, где ты, где хост, чьи это ощущения. А забыть еще сложнее. Веном сразу взял полный контроль над этим телом пса, несложно подавить волю такого существа. Собаки странные. Навязчивое «хозяин, хозяин, где мой хозяин, мой человек — лучший, он заботится обо мне, кормит, любит, я должен защищать своего человека» игнорировать было сложно. Это желание смешивалось с целью найти глупого беспомощного Эдди, которого уже успели схватить прямо в клинике. Удачно, что тут была _эта_ женщина, Энни, бывшая пара Эдди. Пусть она и принесла проблемы, но нужно было в первую очередь спасти Эдди. И раз тот настолько хорошо к ней относится, то она подойдет и Веному. Можно использовать. Энни была… другой. Неплохой. Она не подходила полностью в качестве хоста, их симбиоз был бы разрушительным для обоих, хотя они и смогли бы сосуществовать несколько месяцев, после чего клинтарцу пришлось бы все равно искать более совместимого другого носителя. Но Веном не хотел ни ее, ни кого-то нового. Ему нужен был Эдди. И этой женщине нужен был Эдди, сейчас их цели совпадали. Стоило увидеть, что Эдди в опасности, не осталось ничего, кроме желания убить, разорвать, сожрать. Что они и сделали. Никто не смеет угрожать этому человеку. А потом поцеловать. Они так скучали по Эдди! Они волновались за Эдди! Они так любят Эдди! В тот момент все слилось в единое желание быть снова вместе с Эдди. В тот поцелуй, их поцелуй. Позже Энни ответит, что это был поцелуй Венома. Но это началось как _их_ поцелуй, который был первым поцелуем для Венома и последним поцелуем для Энни. Ведь он не намеревался оставлять своего человека ей. Веном теперь слишком хорошо знал, что хочет Энни. И этого нельзя было допустить. Веном был благодарен, что она показала эти чувства и желания, научила им, пусть сама этого и не осознавая. Теперь он точно знал, что хочет сделать сам и почему. Он выбрал. Прекрасный предлог — спасение мира, чтобы забрать своего человека от его бывшей пары.Теперь она не нужна Эдди, никто ему не нужен, так у него есть Веном. А уж он позаботится лучше всех. Теперь они — Веном.