Первый

Адская скорость, ухватив за космы дыма, тащит поезд сквозь ночь. Стук колес кажется размеренным в плацкартном свете, но бешено молотит рельсы, превращая в пыль все отблески луны. Поезд замедляется, словно на костылях, подходит к платформе, заманивающей своим влажным блеском и чернотой ночного асфальта. В ней, как в горячем гудроне, тонут подошвы ботинок. Их заволакивает туман. Мокнут шнурки, вишневая кожа растворяется в ртутном сиянии. Кто-то затягивает папироску. Словно зевок дракона, появляется красный уголек. Всюду мерещится пепел. Как снег ядерной зимы, ассорти павших душ, остовы сожженных мостов. Каждый мост – дорога в никуда. Кто-то плывет по течению, кто-то барахтается, кто-то оседает на дно. Мост – способ избежать реки. Реки опасны для тех, кто хочет пустить корни. Мост – это дерево, перешагнувшее реку. Новые шаги даются нелегко. Первый шаг – всегда новый. Остальные – повтор предыдущего. И ты уже не боишься, а тем, кто руководствуется страхом, место в чистилище. Платформа крошится под подошвами, из маленьких трещин, словно муравьи из разрушенного муравейника, выбегают мысли, похожие на знаки препинания. Там нет ни одного числа, но сюжеты гибнут без счета. На вид стена была ровной, но будто покрытой пылью. Лампы на потолке висели через равные промежутки, всего около метра, но стена коридора освещалась странными полосами света, которые имели четкие границы. Эдакая интерференция. Участок света, участок тьмы, и так все дальше и дальше. На ощупь стена была зыбучей, в нее можно было погрузиться, но это пугало. Попытка пройти сквозь стену требовала перестать дышать. Временами коридор поворачивал, временами ветвился. Неизменно тянулся все дальше. Если хочется есть, всегда можно найти что-то съедобное в темных провалах. Спать лучше на свету. Один раз проснулся без ботинка, когда нога во сне попала в тень. Пол не был холодным, совсем как деревянный. Дверь снята с петель и лежала на полу. Но лучше ее не поднимать. Под ней еще одна тень. Приклеенная к полу. Навстречу мне по коридору шел человек. Иногда он далеко, иногда близко. Так, что можно немного его разглядеть, до того как он исчезнет в провале. На самом деле, это разные люди. Часто девушки. Иногда человека не видно за поворотом. Я наткнулся на теплую и нежную преграду. Да, это девушка. - Тебе не осточертел этот запах плесневелых стен заброшенной школы? - Наверное… Ее губы шевелились едва заметно, и мне захотелось ударить ее по лицу, чтобы понять, живая ли она еще. Ее лицо было повернуто в мою сторону, но смотрела она не в мои глаза, а будто на заднюю стенку моей черепной коробки. Взгляд в никуда. Как если она нанюхалась клея. - Куда теперь? Пойдешь дальше? Там нет ничего. - Кажется, там, откуда я пришла, тоже ничего нет. - Давай пойдем вместе. - Кажется, это не плохая идея. - Как тебя зовут? - Мне кажется, тебе не стоит задавать такие вопросы. - Буду звать тебя Кашица. Она развернулась на 180. Пошла, а мне пришлось догонять. Тени пропали. Идти дальше приходилось под наклоном в гору. Кашица сутулилась. На полу был рыхлый песок, я погружался в него все глубже, но старался не падать. Каждый шаг – как пальцем ткнуть в пирог. Потолок все ниже нависал над головой, в конце концов, пришлось пригнуться. Мы были тут вдвоем, но мне становилось тесно. Стоило мне захотеть остановиться, как она тут же останавливалась, будто этого и ждала. Она сидела, обхватив руками колени, крепко сдвинув ноги. Мне понадобились силы, чтобы раздвинуть их и залезть к ней в трусы. Там было влажно. Я ее ударил. Она заплакала. Я отвернулся и ушел, но она снова мне встретилась, также сидящая в обнимку с коленями. В коридоре было тесно. Я трогал ее голову, так, чтобы ей было приятно. Она встала, но дальше не пошла. Несколько шагов вперед и я увидел канализационный люк в стене. Я пришел в тупик. За люком был дом. Прошел пару комнат и оказался в заброшенной части дома, везде мусор, старые вещи, пыльная мебель. А в следующей комнате выход на улицу. Маленький дворик, высокий бетонный забор. У забора куча мусора. Я забрался на эту кучу и начал с нее ссать на дорогу прямо через этот самый забор, в надежде, что из-за угла кто-то выедет, и я обоссу тачку. И тут появился камаз, а за рулем мент. Он затормозил, попытался увернуться и в слоумоушене я видел как моча плеснула в его охуевающее ебало! Насладившись моментом, дал по тапкам. Проснулся совершенно счастливым.