Тени в тумане

Тихий перестук колес и мерное покачивание вагона. Воздух со свистящим звуком нехотя пропускал несущуюся махину вперед. За окном из-за скорости что-либо рассмотреть было невозможно. Все превращалось в единое зелено-коричневое полотно. И только голубое небо оставалось неизменным. Акиро, хоть и было утро, устало потер шею рукой, мельком посмотрел в окно и, ни о чем конкретно не думая, стал осматривать комнату. Люксовые каюты в новых энергопоездах впечатляли. Хотя до этого момента он ни разу не ездил на поезде, тем более в купе Экстракласса, но по сравнению с его кельей, тут были роскошные апартаменты. Тройное стекло окна и, как подозревал Акиро такие же и стены, не пропускали фактически никаких звуков. Стены оббиты темно-зеленым нежным бархатом. Пол покрывал плотный светло-коричневый, смягчающий шаги, с затейливым рисунком ковер. Настенные бра под старину, отливали мягкой позолотой, а на потолке в хаотическом порядке были распределены скрытые светильники. Сбоку от двери располагался диван-кровать, на котором сейчас и сидел мастер. У стены напротив, около электрокамина - пара кресел и чайный столик. Тяжелые, в тон ковра занавески на обоих окнах создавали чувство тепла и уюта. При всем при этом оставалось довольно много места для свободного перемещения по купе. Акиро даже вчера умудрился сделать легкую разминку. Очередная ночь была проведена за переводами текстов, что еще три месяца назад прислал профессор Преображенский, моментами ехидный и въедливый старичок, который на поверку оказался великолепным собеседником и знатоком истории. Для Акиро этот пожилой профессионал стал кем-то вроде наставника, друга или, как минимум, товарищем, хотя их и разделяли десятки лет. Вот именно по этой причине, что просил его профессор и чтобы не тратить понапрасну время в поездке, Акиро по ночам и занимался переводами, так как днем все свободное время приходилось отдавать Артуру и Максу. Даже поглощенный своим делом, мастер не переставал думать о том, что их ждет впереди и как именно нужно поступить. С одной стороны, чтобы достичь желаемого, создать "организацию" в его понимании этого слова и школу для воинов, нужно быть ближе к "цивилизации". С другой, чтобы им с Артуром продолжить тренировки, как раз близость этой самой "цивилизации" и грозила преждевременным обнаружением. Это привело бы в свою очередь к возникновению проблем, к которым они еще не были готовы. Дальше. С какой стороны подойти к решению проблемы с покушением на Артура? Было бы у них еще полгода, год Акиро даже бы не стал и волноваться. За последнее время они многого смогли добиться, и сейчас уже подготовка парня была на довольно высоком уровне, по сравнению с тем, что проявлялось раньше. Но... Артур так и не мог выйти за радиус двух километров чувствительности. Если в этом радиусе больше двух-трех сотен объектов, начинал терять контроль. И это при условии, что его самого никто не атаковал или иным способом не отвлекал. И заставить Артура постоянно быть в "трансе" у мастера пока не получалось, а сесть и создать под него отдельный комплекс тренинга нет времени. И к этому нужно еще добавить их отношения, которые становились опасно близкими. Нет Акиро не против близости, все таки он не монах... На этом месте мастер улыбнулся: ведь именно Монахом его прозвала группа Твердого. Так, далее. Не монах, и иногда приходится в силу необходимости заниматься рукоблудием, чтобы хоть как-то сбросить гормональное напряжение, но так долго продолжаться не может и нужно как-то подтолкнуть Артура к усердным занятиям. Академия. Да, это полувоенное учебное заведение со своими законами и правилами, как писанными так и нет. Клубок змей в образе людей. Минимальное количество девушек возносит их на вершину эволюционной цепочки. При условии, что ты традиционной ориентации. Названия остались старые, но времена-то изменились. Однополые пары уже не вызывают такого шока, как пятьдесят лет назад. Друзья пытаются предупредить или как-то обезопасить от возможных проблем, которых на первый взгляд и не видно... Будет день, будет и пища. Акиро отложил в сторону планшет с данными. Окинув взглядом еще раз элитное купе, коих на весь вагон было всего восемь и их команда занимала их все, посмотрел на дверь. Приближение Артура он почувствовал еще несколько секунд назад. Негромкий стук прервал размышления мастера. - Входи, Артур, - продолжая наводить на столе порядок и в душе немного сожалея, что не успел закончить с переводом, проговорил Акиро. И, услышав характерный звук открывающийся двери, тяжело вздохнул. - Я каждый раз удивляюсь твоему умению при любом занятии держать спину ровной постоянно,- и, не дождавшись ответа, продолжил:- Ты опять не спал и работал? А отдыхать? - Если бы тебе с шести лет указкой лупасили по спине, стоило тебе только ссутулиться, ты бы тоже научился. А что на счет отдыха... Зато ты это делаешь за нас обоих, - утрируя, с полуулыбкой проговорил Акиро. Аккуратно положив руку на плечи мастера, парень присел рядом и с нотками обиды в голосе сказал: - Ты нас и так загонял, Аки. Я за все годы так не занимался в академии, даже когда тянул свою корпорацию. И, вообще-то, я хотел с тобой... Не дав договорить, Акиро тихим, доверительным голосом перебил друга: - Я знаю, о чем ты хотел поговорить, Арти... Ты забыл, что мы уже давно можем чувствовать друг друга, - посмотрев в глаза собеседнику, продолжил: - Или тебе так хочется это именно услышать. Придвинувшись к Акиро еще ближе и приобняв того за плечи, состроив самую умилительную гримасу на лице, Артур весь превратился в слух. По доброму ухмыльнувшись, Акиро проговорил: - Вот ты фигляр... хорошо, - набрав в легкие воздуха, сказал: - Ты мне тоже не безразличен... - и, уловив поползновения Артура приблизиться еще ближе, уже серьезным голосом продолжил: - Арти... пока мы полностью не овладеем даром, нам ничем таким... заниматься нельзя. Ты же, надеюсь, это понимаешь. Вспомни то пирожное в кафе после озера, - увидев помрачневшую мину на физиономии друга, улыбнулся. - Как только мы объединились и наш Дар пробудился, даже маленькая толика удовольствия, вызывает взрыв эмоций, ты думаешь мне легко? Акиро и сам с неприятным осадком вспоминал тот случай. Тогда они возвращались как раз с озера и на окраине заскочили в одно из многочисленных кафе-таверн. Выпив кто кофе, кто какао, Акиро набросился, как обычно на "трюфели", но в тот раз девушка половая принесла в подарок от заведения несколько только что приготовленных чудных заварных пирожных. И нужно было Акире съесть больше одного? Волна удовольствия прокатилась по телу молодого парня и на смену ей пришел всплеск огромного количества энергии. Его источник просто взорвался вулканом. Акиро тогда быстрей молнии вылетел из таверны и под удивленные физиономии друзей умчался к окраине города, где в течении пяти-семи минут огнем и льдом крушил отвалы горной породы. Убрав руку Артура со своих плеч, Акиро хотел было отвернуться к столу, но увидев сильно расстроенное лицо близкого человека, сам приблизился и, чмокнув того в щеку, поднялся и пошел делать очередную порцию чая за утро. Несколько минут проведя около столика с чайными приборами, Акиро, взяв две чашки, развернулся к столику, где они сидели с Артуром и весело рассмеялся. Артур сидел словно пришибленный, с улыбкой на лице и держался рукой за щеку, куда поцеловал его Акиро. Отсмеявшись, мастер все таки донес чашки до стола. - Видел бы ты выражение своего лица, друг мой. - Еще бы, - тихо, поглаживая щеку, и с наслаждением в голосе, проговорил Артур. - До тебя и дотронуться иногда страшно, а тут сам хоть и так, но поцеловал. Вот меня и удивило... Приятно удивило. - Кстати, об Академии, - взяв свою чашку и сделав несколько маленьких глотков, мастер продолжил: - Я никак не уловлю разницы в законе о дворянах и Российских дворянах. Тексты почти идентичны. В чем весь вопрос? Вот я сейчас тоже буду считаться Российским дворянином, так как имею статус "новика", как и ты, мой удивленный друг, и мне как-то без разницы. Покачивая театрально-печально головой, Артур с чашкой в руках сел напротив Акиро. - Более неудачного примера ты привести и не смог бы. Во-первых, ты - мастер с мировым именем, и тебе на многие проблемы, которые могли бы, чисто гипотетически, быть - чихать. Ты можешь чисто "физически" устранить проблему. Во-вторых, ты очень богат, и многие даже посмотреть в твою сторону не посмеют, в силу того, что круг общения у тебя будет определенный. Очень многие захотят просто быть рядом с тобой. Так сказать, зафиксировать свое положение в обществе. В-третьих, ты - переводчик экстра-класса, тоже с мировым именем. Ты думаешь, у кого-то будет желание иметь тебя во врагах, если ты многие министерские двери можешь с ноги открывать. Есть и в-четвертых и в-пятых, но и этого хватит, - выговорившись, Артур перестал вертеть чашку с чаем в руках и сделал несколько глотков, продолжил лекторским тоном: - А теперь представь человека, простолюдина, мещанина, небогатого, без связей, без поручителей и т.д. и т.п., но со слабым Даром, которому словно в насмешку вешают титул Российский дворянин, тем самым уравнивая его в звании с элитой общества, но не в возможностях. Понял? Вот и получается, что титул то есть, а возможности отстоять свою честь нет. Все это время, пока Артур рассказывал, Акиро напряженно думал. Ведь действительно, по закону все ровны, но все равно кто-то более равный. И уже собравшись что-то сказать Артуру, как в купе раздалась мелодия звонка телефона Акиро. Тот, невольно вздрогнув, проговорил: - Все никак не могу к нему привыкнуть. Мне о-о-очень редко кто звонит... И, кстати, на вопрос о дворянстве есть очень простое решение. Потом расскажу, - и, не дав Артуру сказать и пару слов, продолжил: - Ты не против, я отвечу на звонок? *** Крестовский район города Санкт-Петербурга пользовался дурной славой. Хоть официально тут и проживали мещане средней руки, во множестве тут располагались небольшие, плохообустроенные таверны, серые, в подвальных и полуподвальных помещениях рюмочные, игровые залы и бордели. Все это было перемешено с многочисленными малометражными домам. Серые бетонные пятиэтажки соседствовали с деревянными бараками постройки начала века. Унылые, загаженные мусором улицы навевали тоску и обреченность. На площади, около Крестовского моста располагалось красивое, совсем недавно отстроенное казино, а напротив - старое, двухэтажное каменное здание девятнадцатого века, в котором располагался единственный ресторан на район "Крестовский путник". В этот послеобеденный пасмурный день в небольшом зале было всего несколько посетителей. Около витринного окна, в котором вольготно расположилось какое-то тропическое растение, сидел элегантно одетый господин. Идеально накрахмаленная рубашка с высоким воротником, черный, как смоль очень дорогой костюм и галстук подчеркивали резкие, хищные черты лица. В его непринужденной позе с бокалом красного "Шардоне" чувствовалась хищная грация и опасность. Официанты и половые тихо перешептывались и спрашивали друг друга: "Что мог забыть в столь убогом месте столь богатый и опасный господин?" То, что он кого-то поджидает, не вызывало сомнений. Директор даже выставил швейцара на входе, дабы не пущать проходимцев и не нервировать "знатного" гостя. И пока обслуга гадала о причинах, вынудивших посетителя заглянуть к ним в заведение Твердый был погружен в свои мысли. Ванильников Сергей Сергеевич сидел в ресторане уже с полчаса и в большое витринное окно, не торопясь, попивая прекрасное вино, наблюдал за входом в одно из многочисленных в здешних местах казино, и размышлял о жизни. Доволен ли он тем положением в котором оказался по собственной инициативе? Не жалеет ли, что потерял, так желаемую всю свою сознательную жизнь свободу? Что теперь не ему решать как, что, где и почему делать? Прислушиваясь к себе, Сергей хотел разобраться и понять, что именно побудило его, что заставило? Ответ только один. Акиро. Нет, его не интересовала его красота, себя он причислял к традиционалистам, хоть и побывал несколько раз в местах не столь отдаленных, не признать ее Сергей не мог. Нет. Когда позже Акиро представился, как мещанин, Сергей еле сдержался, что бы не рассмеяться. В этом парне все, буквально всё не говорило, а кричало о аристократизме. Гордый взгляд, осанка человека привыкшего не приказывать, нет. Повелевать. А как он шел тогда в кафе? Лишь у одного человека, а именно у ныне здравствующего императора Драгомира I он видел такую походку и такие же манеры. А это уже наводит на мысли. Добавим еще ранг не ниже "грандовского", и самое главное... Он - Курами. Тот, кого он столько искал и уже не надеялся найти. Он мог его легко убить там в кафе. Мог просто забыть о нем и не выполнить своего обещания. Но он не убил, дал возможность уйти, что уже о многом говорит, так как Сергей и его группа были для него не соперники. Не забыл. Сдержал слово. Дал надежду. За таким человеком можно идти. Сергей тогда в таверне, уже после возвращения и снятия блокировки впервые назвал и признал его своим Мастером и Господином. Так что да, он доволен. И пусть неизвестна цель его господина, он пройдет за ним хоть на край света. Правда, портило настроение то, что пока с первым заданием, которое ему и его группе поручили, всё никак не получается справиться. Начать стоило с того, что Акиро "попросил", решить все вопросы с представителями Российского правопорядка. И если у самого Сергея проблем с этим вопросом не возникло, так как работал он в основном за рубежом и свидетелей никогда не оставалось. Но стоял на учете, как опасный авторитет. Так сами же его и поставили. В розыске за преступления не значится. А где был? В Тибете постигал мудрость. И все. Вопрос исчерпан, если он подкреплен некоторой долей рублей. С ребятами пришлось повозиться. И это заняло значительное количество времени и, самое главное, денежных средств Сергея. Всех этих продажных чинуш он бы быстро прижал и сам был бы в плюсе, но не мог нарушить данного Акиро слова. Как тогда сказал мастер: "Хватит ли у тебя сил сдерживаться, Сергей? Мы не святые и, возможно, будем убивать, но ты попробуй хотя бы раз как все решить задачу, без крови." Сергей скрипел зубами, но платил, платил, платил. Но, как итог: они все легальные граждане, пусть и ранее судимые. Так что говорить о покупке какого-либо имения не приходилось. Брать контракт или заняться криминалом и тем самым нарушить слово данное Акиро? Увольте. Вот и пришлось Сергею ломать голову, как решить эту чертову задачу. Криминалом можно заниматься по разному. У криминалитета есть кто-то, на кого оказывают давление, вынуждая сделать то или иное действие. Правда, пришлось выходить на свои, еще клановые, контакты, но появился шанс не провалить первое поручение господина. Именно по этой причине он и сидел сейчас в ресторане, а его группа ожидала на улице прихода такого фигуранта. Эта информация к нему попала буквально в последний момент, пару дней назад. Полностью к ней подготовиться он не смог, но и той информации, что на сегодняшней день у него была, ему хватило. Уважаемая семья барона из пригорода Санкт-Петербурга. Поздний ребенок в семье. Разваливающийся на глазах, в свете последних событий в стране, ранее доходное предприятие. Единственный шанс - военная Академия и служба. Долговые расписки и попытка успеть доучить единственного сына. Только не учли, что возраст уже не тот. Оба родителя на сегодняшний день мертвы. Конец учебе. Дальше дельцам от криминала и делать особенно ничего и не пришлось. Все было организовано даже не "вором в законе", а так, полукоммерсантом-полувором. "Полупокер в полукедах". Кизя. Владелец казино, напротив которого и отдыхал сейчас Сергей, и в своей "прошлой" жизни сталкивался с этой "крысой". "Ни понятий воровской жизни, не знающий и чести воровской не имеющий", - так сказал один из знакомых Твердого, для которого этот выкормыш торговли был никто. Авторитет для города. На местном уровне имел вес, знал кое-кого. Очевидно, помогал в каких-то делах кого-то из авторитетов. Потому так нагло себя и вел. Проценты, как и угрозы росли, предложение отыграться в казино, в надежде на фортуну и, как итог, увеличившийся долг. Размышления Сергея прервал тихо подошедший официант: - Прошу прощения, но у входа два господина утверждают, что вы их ожидаете. И низко склонив голову в поклоне, стал дожидаться ответа. Сергея немного удивило столь почтительное отношение, ведь вход в ресторан был свободный, а он сидел не в персональном кабинете, но, решив ничему не удивляться, проговорил: - Да, это так. Проводите их ко мне и принесите меню. *** В этот, скорее всего последний, день в его короткой жизни двадцати двух летний Никита Павлович, барон Альбрехт, почти не спал. Те урывки, когда он проваливался в небытие, назвать сном было сложно. Поднялся еще засветло, и долго ходил по опустевшему и такому родному дому. Поместье, по сегодняшним размерам было очень большим ..., имело свою историю. Он проходил комнату за комнатой, зал за залом, и в каждой вспоминал свои счастливые минуты, выпавшие на его недолгую жизнь. Всю прислугу, трех человек, он отпустил еще неделю назад, когда исчез последний шанс выйти из ситуации, в которую он попал. Отказались покидать его лишь нянька, что растила его, да бывший управляющий сыродельни. Няня Варвара всю ночь заглядывала к нему в комнату в опасении, что молодой барон наложит на себя руки, а сейчас, видно, умаялась, и Никита по-тихому прошел на кухню. Выпив чашку чая, есть ничего не стал, просто ничего в рот не лезло, оделся и вышел из поместья. Признаться самому себе, его посещала мысль застрелиться. Но, во-первых, не было пистолета, а, во-вторых, позорно сбежать за кромку не позволит честь, коей в семье потомственных военных ценили больше жизни. Личного транспорта у Никиты не было, а его видавший виды, но чистый и отглаженный костюм, в котором он поступал еще в академию три года назад, как раз подходил под общий транспорт. Так что через три часа он прибыл в Санкт-Петербург и неспешной походкой, словно на гильотину, направился в сторону ненавистного Казино. Стоило ему перейти Крестовский мост, как к нему быстрым шагом подошел молодой, ровесник примерно самому Никите, парень и вежливо поинтересовался. - Добрый день. Извините, не вы ли будете барон Альбрехт, Никита Павлович? Абсолютно ничего не понимая, ведь в этом районе у него не было знакомых, и этого молодого господина, одетого в добротный, молодежный костюм, он не знал, ответил: - Да, это я, - немного осипшим голосом, проговорил Никита. - Извините, сударь, с кем имею честь? - Меня зовут просто Михаил, - с улыбкой проговорил тот и аккуратно взял Альбрехта, под локоть. - С вами, Никита Павлович, хочет поговорить мой наставник. Он сказал встретить вас и попросить пройти к нему на беседу, - увидев, как барон бросает взгляд на казино, продолжил: - Поверьте, туда вы всегда успеете, а разговор с наставником вам может помочь. Неспешным шагом они пересекли площадь и подошли к ресторану. Стоящий на входе швейцар неожиданно преградил им дорогу. Михаил коротко объяснил, что их ожидают и буквально через пару минут они вошли в фойе. Никита все никак не мог понять, с каких это пор в эту третьесортную забе... ресторан не пускают. Но стоило им пройти несколько метров, чтобы понять к какому столику они направляются, у самого Никиты задрожали поджилки. За столиком, что около окна, выходившее как раз на Казино, сидел мужчина, молодой, примерно лет тридцати-тридцати пяти. Идеально сидевший на нем костюм из очень дорогой ткани, белая сорочка, галстук того же цвета и заколка с камнем, явно не поддельным, выдавали в нем состоятельного господина. Но когда тот повернулся и, посмотрев на Никиту, улыбнулся и предложил присаживаться, Альбрехту стало еще хуже. Так улыбается тигр, приглашая обед себе в рот. Присев на краешек стула, Альбрехт внимательно посмотрел на собеседника и, набравшись храбрости, все же в роду все военные, проговорил: - Как понимаю, вы меня знаете. С кем имею честь беседовать? Встав и обозначив поклон головой, мужчина проговорил: - Ванильников Сергей Сергеевич. Тут представляю интересы одной влиятельной особы, - и, уже присаживаясь, с улыбкой добавил: - Никита Павлович, вам тут, - последнее слово он особо выделил. - Ничего не угрожает. И если мы с вами придем к разумному компромиссу, и вы примете предложение моего господина, все эти кошмары, что происходили с вами в последнее время канут в лету. После сказанного у Никиты учащенно забилось сердце. Страшно стало сразу от двух вещей. Вновь получить и потом потерять надежду. И каким должен быть господин, если ему служат такие слуги. - Я вижу, вы опасаетесь попасть в еще более плачевное состояние, чем находитесь сейчас, - усмехнувшись, он продолжил: - Уверяю вас, ничего подобного. По крайней мере, выслушать предложение вы можете. А там - ваша воля, поступайте как заблагорассудится. - И в чем, сударь, ваше предложение, - предательская дрожь по мере разговора проходила, и Никита все больше брал себя в руки. - Минимальное предложение звучит так. Мой Господин покупает или берет в аренду у вас часть бесхозных земель. Пять-семь квадратных километра, и на этих землях за свой счет отстраивает школу, не знаю... Центр переподготовки, или, может, и то и другое. Мы решаем все ваши проблемы. - То есть, ваш господин хочет найти землю под строительство? - и, получив в ответ кивок, Никита продолжил: - Да ее вокруг, бесхозной, хватает с лихвой. В чем подвох? Почему именно я? - Не все так просто, - укоризненно покачав головой, проговорил собеседник. - Бесхозной земли вокруг города нет. Кому-то да принадлежит. Другое дело - используется ли она. А подвоха никакого нет. Вот вы, вот земля. Вот договор. - И какой срок аренды, если я приму предложение? - Минимальный срок пятнадцать лет. Если вы, в принципе, согласитесь, то дальше будете разговаривать с господином. Итак. Что вы скажете, Никита Павлович? Тысячи мыслей одновременно бились в голове у парня. Возможность рассчитаться по долгам. Остаться при имении и познакомиться с господином, имеющим вес. Вылезти, наконец, из той ямы, в которую угодила его семья. Но стоило учитывать, что могли снова обмануть. Но на первый взгляд все вроде в рамках закона, хотя, сам представитель на законопослушного господина походил мало. Но Никита знал, что если он откажется, в казино ему придет конец, и все будет потеряно. А так хоть слабый, но шанс, и упускать его было грешно. Набравшись храбрости и глубоко вздохнув, словно для прыжка в воду, Никита проговорил: - Я согласен, - и уже более спокойным голосом, продолжил: - Но как быть с господином Кизяковым. Мне нужно уже быть у него... Или Вы потом с ним как-то решите вопрос? - Зачем же потом, Никита Павлович? - и, достав из внутреннего кармана что-то, покрутил в руках, смотря на пальцы. - Думал, что уже и не одену. Через мгновение Никита увидел, как его новоявленный знакомый одевает на палец перстень, поднимается и, бросив на стол несколько купюр, жестом приглашает Альбрехта следовать за ним. Этот путь через площадь Никита будет помнить, наверное, всю оставшуюся жизнь. Стоило им только выйти из ресторана, как их взяли в своеобразную "коробочку" по два человека с обеих сторон, рядом с бароном шел Сергей Сергеевич. Немногочисленные прохожие оглядывались, провожали их взглядом. В таком строю они и подошли ко входу в казино, и тут Сергей Сергеевич начал раздавать указания: - Никита Павлович, чтобы ни произошло, ничего не говорите и держитесь около меня. Так, вам парни. Двое со мной, остальные контролируют зал. Стопроцентное прикрытие клиента, - сказал, и развернувшись, неспешным шагом направился вглубь казино. Они спокойно прошли первых два зала с игровыми автоматами. За некоторыми аппаратами сидели игроки, а "немногочисленная" охрана, переговариваясь в портативные рации, сопровождала их. У входа на лестницу на второй этаж, к рулеткам и карточным столам их попытались остановить. Его новый знакомый просто легким движением руки отбросил "амбалов" в стороны и, так и не заметив преграды, продолжил путь далее. Единственное, он остановил какого-то официанта и поинтересовался где именно их руководитель. Нашли директора то ли в кабинете ресторана, то ли в элитной комнате отдыха. Многочисленные светильники, свисающие с потолка на нитях стекляшки, длинные, разноцветные тканевые полотна от потолка вниз к полу создавали иллюзию роскоши. Несколько диванов с креслами, около которых стояли столы с закусками, разношерстная публика. Девицы легкого поведения с имитацией верхней одежды и, как понял Никита, ближние друзья директора, занимали два центральных дивана. По углам стояло несколько человек в строгих костюмах с откровенно бандитскими физиономиями. Стоило им только войти, как стоящий за спиной Кизякова громила наклонился и что-то сказал "хозяину". Не обращая никакого внимания на присутствующих, Ванильников и вся их группа двинулись к центру зала. Стоило им пройти несколько метров, как музыка стихла и визглявый голос директора заведения произнес с явно выраженной издевкой: - Ба... какие люди! Сам "Твердый" пожаловал к нам на огонек. Мы считали тебя мертвым. Ну-у-у, проходи, присаживайся, угощайся... не стесняйся. То, что произошло далее, барон Альбрехт за свою жизнь не видел ни в одном кино. Всё так же вежливо улыбаясь, Ванильников, мгновенно ускорившись, оказался около парочки знакомых Кизякова, что сидели на диване с обеих сторон от него. Миг, и Твердый направив руки в направление этих двоих, и те, как в замедленной съемке отлетают в сторону стенки, по пути сбивая с ног кого-то их охранников. Секунда - и толстая, обрюзгшая жиром морда Кизякова врезается в стол, направленная рукой Сергея. Размытая фигура пронеслась между диванами, выкидывая с них "дружков" хозяина. Треск поломанной мебели - и очередная жертва вламывается в столик с закусками и сносит его вместе с диванами, гостями и девицами. Визг, звон разбитого стекла. Все это произошло буквально за несколько мгновений. Мозг барона пока только фиксировал, но никак не мог осознать, что конкретно происходит. Он знал только одно. В комнате разозлили "одаренного", коих он уже видел в жизни, не таких сильных, как его новый знакомы, но все же. Новое видение Никиты показало, что Сергей Сергеевич уже сидит на кресле, почти напротив пытающегося прийти в себя директора, который еще находится в оглушенном состоянии, но все же пытается вытереть кровь с лица, обильно льющуюся из разбитых носа, лба, губ и наливает себе дорогое вино. Щелчки взводимых пистолетных затворов и хохот Ванильникова. Отсмеявшись, спокойным голосом, обращаясь явно к охране, сказал: - Ша, сявки. В следующее мгновение, кто пошевельнет шпалером - сдохнет. А в следующий миг по залу пролетел мощный порыв холодного ветра, раскидывая закуски, гобелены, шторки, цветы. Части разломанной мебели врезались в стены, кто-то покатился по полу, визг ошалевших девиц, звон битого стекла. А затем как-то вдруг наступила гробовая тишина и лишь бульканье бутылки с каким-то напитком, которым "Твердый" наполнял свой бокал, и внешне спокойным голосом произнес: - Итак, Кизя, вижу, ты уже пришел в себя? Продолжим, - сделав несколько глотков вина, всё с той же вежливой улыбкой сказал: - За то, что ты со мной так заговорил... Видя, что сейчас может что-то произойти нехорошее, куда страшней, чем только что продемонстрировал гость, и отчетливо понимая, что вся его шайка не потянет против профи-мастера, Кизяков, вытирая кровавые сопли платком, быстро, плачущим голосом, заговорил: - Твердый, прости, попутал. Что-то на меня нашло. Я всё компенсирую. В обиде не будешь... - Заткнись, Кизя, - злобный рык Сергей Сергеевича придавил к полу всех, кто находился в зале. На диване сидел хищник, и лишь сила воли сдерживала его, чтобы не разорвать всех, кто находится рядом. Только сейчас Никита понял, почему вначале сравнил Ванильникова с тигром. Если местных бандитов можно было отнести к "волкам", то Сергей Сергеевич сейчас напоминал именно тигра. Казалось еще чуть-чуть, и он начнет убивать. На его лице уже не было улыбки, а глаза горели холодной яростью. Давление, исходящее от Ванильникова, почувствовал на себе и Альбрехт. Очевидно, в первый раз он как-то смог оградить барона от ветра и гнева, а сейчас, выведенный из себя, он не удержался и даванул всех, кто был рядом. - Если бы не четкие указания и задание моего господина, - Сергей Сергеевич глубоко вздохнул, выдохнул и продолжил: - Я бы не взял ни копейки. Обрушил бы твой "Курятник", а вас всех размазал бы тонким слоем по всему Крестовскому мосту. Но... - достав из-за лацкана кредитную карту и швырнув ее в морду Кизякову, продолжил: - Тут двадцать косых. На обороте код. Кизя, видишь этого молодого барона Альбрехта? Барон перевел взгляд на того, кого раньше боялся, как огня. "Жалкое зрелище", - сказал сам себе Никита и тут же одернул.- "А как бы ты себя вел, приди к тебе с претензией такой господин?", и, увидев, как Кизяков кивает головой, вновь превратился в слух. - Так вот, - сделав очередной глоток и покатав его по рту, проглотил. - В нем заинтересован мой господин. Надеюсь, долг тебе вернули и претензий ты не имеешь? Тогда быстро неси все бумаги, что есть на него и учти... - тут Твердый рассмеялся какой-то мысли и, утирая выступившие слезы, обратился к сопровождающим их ребятам. - Парни, представьте если бы Монах сюда явился? Все бы отдал, чтобы посмотреть на это из партера. Барон ошарашено обернулся. Все четверо, кто их сопровождал в казино, подтверждающе кивали, хмыкали и ехидно улыбались, очевидно, представляя это действо. Не прошло и нескольких минут, как перед бароном на столе лежали все долговые расписки его и его родителей, включая даже ту, что брал именно он, чтобы вызвать Белого целителя для отца. - Никита Павлович, тут всё? - раздался голос Ванильникова где-то из-за плеча. - Да, да. Все в полном порядке, - торопливо проговорил Никита. Только на следующий день утром барон смог немного прийти в себя. Весь вчерашний день был сплошной суетой. Ребята загрузили продукты в две машины, и они выехали в имение. Потом приезд, обедо-ужин, размещение прибывших и сон. Настоящий, долгожданный сон, который, возможно, подарит надежду. Осознать произошедшее было невозможно. И вот сейчас, спустившись в столовую, Никита застал там Сергея Сергеевича, читающего что-то из библиотеки отца. Сев напротив него и тихо кашлянув, привлекая к себе внимание читающего собеседника, сказал: - Доброго вам утра, Сергей Сергеевич. Мне очень хочется вас спросить о том, чьи интересы вы представляете? Я просто сгораю от любопытства. - Понимаете, уважаемый Никита Павлович, я не рассказываю вам о моем господине не потому, что он скрывается или занимается каким-то противозаконными делами, - Сергей Сергеевич улыбнулся. - Как раз, наоборот. Просто вам нужно составить о нем свое личное, никем не навязанное мнение. Замечу, - Твердый сделал паузу.- Именно вам. - Если это так... - не совсем уверенно проговорил Никита. Взяв лежащий на столе, сбоку от чашки телефон, Ванильников сказал: - Я как раз собираюсь ему звонить и доложить о предварительной договоренности с вами. Дальше барон почувствовал себя неловко, так как собеседник начал набирать номер при нем. Присутствовать при разговоре посторонних людей было неудобно, и Никита попытался встать и уйти, но был в категорической форме остановлен Сергеем Сергеевичем. Потом в течении пяти минут он слушал историю приключений группы Ванильникова. Попытках найти земли и, как итог, всю подноготную, что предшествовала знакомству Альбрехта с ними. В конце разговора было озвучено предложение, на которое пока согласился барон. В конце рассказа он упомянул, что барон тоже учился, но не закончил, по причине возникших проблем, Имперскую Академию. Именно в этот момент сердце молодого барона учащенно забилось. Вот сейчас поступит указание отказаться от всех договоренностей, и он останется с проблемами, с которыми уже пытался справиться в одиночку. Но прошла минута, вторая. Ванильников взял ручку и лист бумаги и начал что-то записывать. Отложив в сторону, вместе с телефонной трубкой, внимательно посмотрел на Никиту и, улыбнувшись, проговорил: - Скажите, Никита Павлович, вас интересует ваша будущая судьба? Если да, то вам нужно максимально честно написать на себя характеристику. Особенное внимание уделить вопросам вашей будущей военной специальности, а так же тому, что у вас лучше всего получается в жизни. Попадание в неприятности не считается. И, наверное, самое главное, как сказал Акиромаяси-сан - ваши мечты.