Until we bleed.

Он отвратительный старший брат. Джош повторяет это себе каждый раз, когда видит хрупкую фигурку Бет на инвалидном кресле. Она больше никогда не сможет ходить, никогда. Она парализована ниже пояса и смотрит на него с неким пренебрежением каждый раз, когда они остаются наедине больше трёх минут. Он отвратительный старший брат и, собственно, человек в принципе. Он не смог, он не защитил. Он проспал всю ночь, будучи пьяным в стельку, пока его милые сёстры страдали. Ханна, в отличие от сестры, совершенно спокойно может ходить и передвигаться без чужой помощи. В принципе, у неё нет никаких физических травм после той злополучной ночи. Однако есть одно большое «но». Она в чёртовой психушке, почти что год, с нервным расстройством и сейчас принимает лошадиную дозу антидепрессантов и прочих лекарств. Ещё один больной на голову в семье Вашингтон, где первое место этого звания навечно закрепилось за самим Джошем. И, нет, здесь даже виноваты не их друзья, с их тупыми розыгрышами. Здесь опять же виноват Джош. Потому что он не остановил, не защитил, не спас. А покореженное, словно сломанной куклы, тело сестры-близнеца видится Ханне не только во сне. Но и наяву. Она думала, что Бет мертва. Она не хотела в это верить, но никак не могла нащупать пульс у своей близняшки, которая мгновенно потеряла сознание от боли, как только её тело столкнулось с каменной глыбой, раздрабливая нижние позвонки. Джош до сих пор слышит крики Ханны, как тогда, когда они нашли его сестёр вместе с поисковой группой. Только слышит их теперь в своих самых страшных снах. И просыпается в холодном поту, каждый грёбаный раз. Ханна и Бет пережили настоящий ад по его вине. Почему-то он совсем не винит их общих друзей, из-за чьего розыгрыша Ханна решила сбежать в метель. Поначалу не винит. Уже потом, после долгих месяцев восстановления, после того как Ханна попадает в лечебницу, а Бет и вовсе перестаёт с ним разговаривать, он срывается не только на себе, но и на других. И первым, на кого он срывается становится Крис. Его лучший друг, его названный брат и собутыльник в тот роковой вечер лишь обиженно поджимает губы, но не отвечает, когда у Вашингтона рвёт крышу и он начинает обвинять его во всех смертных грехах, начиная с того, что тот поддержал идею самого Джоша напиться. Молчит. Отстраняется, закрывается в себе и оставляет Джоша наедине с пожирающей его виной. А Джош будто бы только этого и ждал. Словно бы ему это только и было нужно. Он не сдерживается, высказывая всё накипевшее тем придуркам, которые ни во что не ставят чужую жизнь. Он со вкусом проезжается по Джесс и Эмили, назвав их обеих в конце «тупыми шлюхами». Даже с зазнобой Криса, с милой и невинной Эшли он ругается в пух и прах. Как, собственно, и с Мэттом, который стал случайным свидетелем их ссоры. С Майком дело доходит даже до драки. И, если честно, Джошу плевать. Плевать на то, что Ханна не хотела бы такого исхода. Плевать на дисциплинарное взыскание из-за драки. Плевать на то, что отношения с Монро испорчены навсегда. Не велика потеря, если так подумать. Плевать. Как и на то, что после драки его лицо было похоже на отбивную, а синяки не сходили ещё несколько недель. Он рад, искренне рад, что смог надрать задницу одной из причин страданий его милой сестрёнки. Тому, о ком Ханна так мечтала, тому, кто так беспечно разбил её нежное сердце. Как жаль, что этим ничего не исправишь. Не вернёшь Бет способность ходить, не вернёшь Ханне рассудок и спокойный сон. Ничего не вернёшь. Джошу самому нужна помощь. Только он никому не позволяет себе помочь. Загоняя себя всё глубже и глубже в пучины ненависти, задыхаясь от раскаяния и горького чувства вины. Отмахивается, скалится и говорит, что всё с ним в порядке, когда мама в очередной раз спрашивает о его самочувствие. Родители с трудом закрывают глаза и, как-то нехотя, соглашаются с тем, что ему нельзя в больницу, нельзя забирать документы из престижного колледжа. Ему нельзя ещё сильнее губить своё будущее, которое и без того кажется не таким уж радостным. Отцу, если по-честному, наплевать. Ему надоели драмы, которые вертятся вокруг его семьи. Он устал и с головой уходит в работу, создавать новый хоррор, лишь бы подальше от той головной боли, которую со всей своей любовью подарила ему семья. Мама же, напротив, волнуется за своего старшего сына безумно, хоть и не настаивает на его срочной госпитализации. Поджимает губы, часто хмурится, прячет новые седые волоски под дорогой краской, но не настаивает. Терпит все срывы и выходки Джошуа, но продолжает его любить. И рядом с мамой, пускай и крайне редко, но всё же Джошу становится лучше. Она, наверное, последняя, кто ещё до конца в нём не разочаровалась. Хотя было ещё одно исключение, причём во всех смыслах этого слова. Это была Сэм. По чистой случайности, в то время, когда Джош рассорился с остальными, кто присутствовал на той злосчастной вечеринке, Саманта была далеко. Кажется, была в другом городе, волонтёром. Собирала подписи для спасения какого-то редкого вида черепах или дельфинов. Джош так толком и не узнал у подруги, где она провела несколько недель, пока он разносил собственную жизнь по камешкам. А когда она вернулась, у Джоша желания, как собственно и сил не осталось продолжать череду своих скандалов. Сэм была лучиком света. И не только для Джошуа. Она согревала своим теплом всех, без исключения. Всех, кто нуждался в её поддержке. Она часто проводила время в доме Вашингтонов, когда Бет взяла академический отпуск и ушла из своего колледжа. Джош думал, что в итоге его сестра переведётся на домашнее обучение, так как в её жизни произошли ужасающие перемены. Но, спустя несколько месяцев, после регулярных ночёвок вместе с Самантой, которая всячески подбадривала Бет, та словно бы вновь ожила. И сообщила родителям, что не намерена опускать руки, что обязательно вернётся в свой колледж, после того как её академ подойдёт к концу. Как и то, что она намерена попытаться вернуть себе способность ходить, делая специальные упражнения и не оставит своих попыток до последнего вздоха. Так же Сэм, по возможности, когда была в городе, регулярно навещала Ханну. Не только вместе со всем семейством Вашингтон, но и в одиночку. Джош не мог не заметить, что после того, как его младшую сестрёнку вновь начала навещать лучшая подруга, ей действительно стало лучше. Да и родителей Джош видел в хорошем настроение чаще, когда Саманта приезжала погостить. Словно бы она была их ещё одной дочерью, которая просто редко бывала дома. Вся его семья словно бы оживала, будто бы забывала о произошедшем с ними горе, когда Саманта Гиддингс появлялась на их пороге. Жаль, что это происходило не так часто, как могло бы. Жаль, что это случалось лишь пару-тройку раз в месяц. Но Джош прекрасно понимал, что у Сэмми есть и своя, лишённая от их забот, жизнь. Сэм не стремилась убедить Джоша в том, что ему бы не мешало самому обратиться к психиатру, даже намёком не обмолвилась об этом. Она не давила своей заботой или же своей жалостью. Вообще, за всё то время, что Саманта провела под крышей Вашингтонов, они перекинулись с ней всего парой фраз. Но и этого было достаточно, чтобы Джош начал чувствовать себя спокойнее. Да, они редко общались. Больше всего они любили молчать в компании друг друга. Началось это ещё зимой, пока ещё не минуло и пары месяцев с той катастрофичной вечеринки на горе Блэквуд. Ханна ещё была дома, Бет же напротив находилась в больнице, на реабилитации после полученных травм. Сэм тогда почти неделю провела в гостях у Вашингтонов, поддерживая и подбадривая подругу. Только, как оказалось, железная Сэм не была такой уж железной. Она ночевала в комнате сестёр, поближе к Ханне, чтобы помочь если той что-то понадобится или успокоить её, после очередного ночного кошмара. Только спустя трое суток, просыпаясь от криков Ханны, Сэм не выдержала. Ей нужна была передышка. По крайней мере, так решил Джош, встретив на третью ночь их гостью в общем зале, засыпающую на огромном диване с кружкой какао в руках. Он, без всяких вопросов, молча сел рядом с Самантой, которая лишь чудом не уронила кружку с горячим напитком прямо на персидский ковер, который так обожала их мама. А та посмотрела на него так, что у самого Джоша сжалось сердце. В её взгляде читалось столько понимания, столько уютного тепла, что Джошуа решил остаться рядом с ней, разделяя необыкновенную атмосферу единения с единственным человеком, которого на самом деле не винил в произошедшем. Он действительно не винил её, напротив, он был бесконечно благодарен девушке. Не только за то, что та начала искать его младшую сестру, пока остальные готовили свой убогий розыгрыш, пыталась предупредить Ханну об опасности. Просто за то, что она была рядом, когда была так необходима. Он и не заметил тогда, как Сэм уснула прямо на его плече, уютно прижавшись к нему всем своим хрупким телом. Но каким-то чудом он всё же успел выхватить кружку с остывшим какао, спасая ковёр от огромного пятна. Наверное, та ночь была одной из самых спокойных и самых лучших за прошедшее время. Словно бы сон наяву, сон в зимнюю ночь. Он закутал ноги Саманты пледом и, не смея будить её (или, всё же, себя?), устроился поудобнее, смотря невидящим взглядом в одну точку на стене. Под тихое сопение девушки, чувствуя её тепло, он тоже начал засыпать, понимая где-то в глубине души, что вряд ли подобное повторится. Ни с Сэм, ни с кем бы то ни было ещё. Кому он такой нужен? Больной на голову, невнимательный, повинный во всех тех бедах, что обрушились на его славную семью. Да, никому. Даже самому себе, по большому счёту, Джошуа не был нужен. Только тёплое дыхание, опаляющие его шею, тихий всхлип сквозь пелену сна и ощущение, что его руку сжимают, резко вырывают его из жаркого марева ещё не пришедших сновидений. И Джошу уже не важно, нужен он или нет, важно лишь то, чтобы ночные кошмары не мучили Сэмми, которая морщила свой аккуратный носик и сжимала рукав его рубашки между пальцами, явно видя не самые приятные сны. Джош осторожно гладит девушку по щеке, нежно и бережно, чтобы не разбудить. Он пытается отогнать неприятные картинки, но при этом не разбудив её. И, в принципе, у него получается. Не сразу, но спустя пару минут лицо Саманты разглаживается, а руки больше не сжимают до скрипа ткань рубашки парня. Она тяжело выдыхает и, наконец, расслабляется. Чтобы в следующую секунду подскочить на месте, отстраняясь от плеча Джошуа и с сонной паникой озираться по сторонам. Ханна. Младшая сестрёнка вновь видела кошмар. Джош и сам вздрогнул, услышав крик Ханны, но в отличие от Сэм, всё так же сидел на своём месте. Сейчас он ничем не поможет своей сестре, как бы не старался. А вот Сэм думает иначе, она почти сразу же бежит в комнату подруги, кидая попутно на Джоша благодарный взгляд. Джош пытается улыбнуться в ответ, хочет сказать, что да, ему тоже была приятна её компания, но не успевает – Сэм уже давно в комнате его сестры. Она не просит его помочь или же пойти с ней, знает, что Джошу нелегко наблюдать за истериками сестры. Но он, всё же, встаёт с насиженного места и упрямо бредёт к спальне сестёр. Дверь в комнату приоткрыта и он отлично видит, как Сэмми обнимает Ханну, пытаясь утешить её. Он стоит возле жалкой щели, в дверном проёме и не может сделать и шагу к Ханне, которой в очередной раз нужна его помощь. Только он так боится оплошать, сделать только хуже, что предпочитает делать ничего, пока его младшая сестрёнка рыдает на плече лучшей подруги. Он однозначно отвратительный старший брат.

***

– Знаешь, бро, мне кажется, что это весьма странная затея,– Крис переминается с ноги на ногу и выдыхает целое облако пара. В городе хоть и не так холодно, как на горе Блэквуд-Пайнс, но Джош ощущает заметный озноб, просто стоя рядом с Крисом на улице, возле его дома. Он качает головой, нервно усмехаясь и плотнее натягивает шапку. – Возможно,– тихо фыркая, отвечает он.– Возможно, ты прав, бро. Но психолог Ханны настоял на этом. Ты же приедешь? Он смотрит на друга, который тем временем греет собственные ладони дыханием. У Криса сильно покраснел нос и щёки, а очки, напротив, слегка запотели. Но Хартли словно бы и не замечает этого, задумался. Неторопливо кивает. – Раз доктор настаивает.– Он разводит руками и снова их расстерает.– Мутный этот тип, доктор Хилл, кажется? И методы лечения у него странные. Но, если твои родители уверены в его компетенции, то кто я такой? Конечно, можешь на меня рассчитывать. Джош пристально смотрит на Криса, не мигая, словно бы изучает его по новой, пытаясь разглядеть в старом друге что-то. Но затем кивает, соглашаясь с тем, что да, методы странные. Да и доктор сам по себе странный. Но, что поделать? – Ты уже поговорил с остальными?– Хартли всё же стаскивает свои запотевшие очки и протирает их краем шарфа. Джошуа морщится, словно от зубной боли и невпопад кивает. – Не совсем, с Майком и Джессикой – да, а вот с Мэттом и Эмили говорила Сэмми. Крис понимающе качает головой и напяливает очки на нос. – А что по поводу Эшли?– он с интересом заглядывает в глаза Вашингтону и Джошуа готов поспорить на что угодно, что щеки его друга стали на несколько тонов темнее. Уже почти год прошел с той вечеринки, на Блэквуд-Пайнс, а Крис всё такой же. До сих пор не может сжать яйца в кулак и подкатить к девушке своих ночных, да и не только ночных, грёз. – Она тоже в теме, – легко усмехнувшись, отвечает он другу. – Пару месяцев назад с ней помирились, когда она начала в гости к Ханне и Бет наведываться. Тоже считает эту идею поганой, но составит нам компанию. – Вот как, – задумчиво тянет Кристофер, начав буравить нечитаемым взглядом снег под ногами. Джош уверен на сто процентов, что Хартли теперь ни за что не откажется от поездки на Блэквуд. Не в его интересах оставаться на все каникулы дома, когда любимая будет проводить своё время в пьяной и весёлой компании. – Что ж, это здорово. Отправляемся сразу же после последнего экзамена? Джош молча кивает, улыбаясь своей неповторимой улыбкой. – Отлично, замётано! Тогда спишемся позже?– Кристофер по-дружески хлопает Джоша по плечу и цепляет того взглядом. Преданным, искренним, почти щенячьим взглядом. Джош тихо смеётся и возвращает жест Крису. – Конечно, чувак! До встречи. Они расходятся. Крис тут же идёт к собственному дому, быстро поднимается по невысокой лесенке и даже ни разу не обернувшись в сторону друга. А Джошуа шагает в совершенно иную сторону, обходя нужную остановку стороной. Ему ещё нужно заскочить в один магазинчик, почти в центре города, специализирующийся на разного рода технике. Лампы с датчиком движения, камеры для скрытой съёмки, удлинители и даже переносные аккумуляторы. И это ещё малая часть списка, который торжественно вручила ему Ханна. Джош тянет улыбку, смотря под собственные ноги и действительно радуется. То, что они придумали с младшей сестрой – было гениально! По истине гениально! И, одновременно, так просто. Нет, если бы Джошуа занимался этим в одиночку, то он, бесспорно, потратил бы на эту задумку много сил, времени и энергии. Да и, скорее всего, не придумал бы лучше. А так, вместе с Ханной они решили проучить всех тех, кто был виновен в случившемся, почти год назад. Наказать глупых шутников за то, что их милая сестра больше никогда не сможет ходить без костыля или трости. Лучший пранк в мире! Гениальный пранк, благодаря которому их общие друзья тут же прославятся на весь интернет! Джошу уже не терпелось увидеть перекошенные лица этих неимоверных тупиц. Только для того, чтобы их план был осуществим, ему пришлось наладить отношения с теми кретинами, с которыми он успел рассориться. С Крисом было проще всего, он прибежал буквально по первому зову Вашингтона. Нет, Джош до сих пор считал Хартли другом, но это ничуть не мешало ему, вместе с Ханной, строить планы на его душу. Кристофер обязан испугаться до усрачки, как и все остальные. Вот с другими было сложнее. Их Джошуа презирал до глубины души. Благо, что ему на выручку пришла Саманта, которая не подозревала о кознях Вашингтонов, и видела лишь то, что хотела видеть. Она с радостью помогла ему придумать слова извинения для Майкла и Джесс, взяв разговоры с тяжёлой Эмми на себя. С Мэттом Джошу было намного проще, даже чем с Крисом. Парень был добродушный и недалёкий, он бы и мухи не обидел, если бы не хотел произвести впечатление на Эмили. Но Ханна не муха и помнит все обиды. Эшли, как и сказал Джош, пришла сама. Только Джошуа не упомянул о том, что пришла она лишь после разговора с Самантой, который подействовал на нее словно пинок. Джошуа мрачно улыбается, а его глаза горят злобой, из-за чего пара встречных прохожих шарахаются от него в сторону. Джош до сих пор не может понять, что такого нашёл в Эшли его лучший друг. Слышал бы он все её оправдание, которыми она осыпала Ханну и Бет, точно бы задумался о своей симпатии к рыжеволосой девушке. Столько лицемерия Джошуа никогда раньше не слышал. "Я не думала", "я не знала", "я так испугалась!", "мне так жаль" – и ещё тысяча подобных фраз пронеслась в голове Джоша, голосом небезызвестной зазнобы Криса Хартли. Он чувствует, как его телефон беззвучно жужжит в кармане расстегнутой куртки. Достав телефон и, кое-как разблокировав, он приостанавливается и читает пришедшую смс. Ему писала Сэм. Не важно, что именно и о чём, но это что-то тут же превращает его злобный оскал в мягкую улыбку. Его телефон пестрит селфи Саманты, которая хоть и не была, как Джессика, которая любила фотогроваться везде и всюду, но иногда отправляла фотографии Джошу. Нет, ничего интимного, забудьте. Были фото на фоне различных интересных мест. Фото, где она залезла по скалодрому и сделала его под потолком. Фото с животными и просто забавные фото, где она корчит различные гримасы. Джош хранил их все, но обычно отвечал на подобное смайликами. Как-то так сложилось, что за прошедший год они сильно сблизились с Сэм. И сильно – это ещё слабо сказано. Бет, которая вновь начала говорить с братом, порой иногда намекала ему, что они бы с их подругой стали бы отличной парой. Ну, как намекала. Говорила, чтобы он наконец сжал яйца в кулак и действовал, пока какой-нибудь красавчик с факультета Сэм не опередил его. Славу богу, она говорила нечто подобное только в компании своих брата и сестры. Потому что, если бы об этом услышала сама Сэм... всё пошло бы по детородному органу. Джош смущался, отмахивался и язвил на выпады Бет, под непроницаемым взглядом Ханны. Он бы был вовсе не против, нет, скорее наоборот. Он бы был очень даже за, чтобы поваляться в снегу вместе с их прекрасной Сэмми, или же принять совместную ванну. Даже просто таскаться с ней, держась за ручки – тоже был бы рад. Но, он не строил ложные надежды. Кому он нужен? Больной на голову, нервный до чёртиков, повинный в том, что случилось с его сестрами. Никому. И самому себе он до сих пор был не нужен. А то, что было между ними с Сэм, пускай останется там - в уютном сне, в зимнюю и давнюю ночь. Ведь, по факту, это и было сном. У него не было ни времени, ни сил, хоть и желания было – хоть отбавляй. Но он не нужен Сэм. Зато он нужен своим сестрам, которым нужен достойный их старший брат. И он собирался им стать. Отправив на сообщение Сэм очередной смайлик, Джош двинулся в нужную сторону. Он станет лучшим старшим братом.