Сердце навылет

Тогда я ещё и не догадывался, что это фото разлетится по всем уголкам планеты. Всё же прав был дед, когда говорил: «Ничего в этой жизни не бывает просто так, всё имеет свою логичность и закономерность». Около полугода я состоял в отношениях с парнем, который жил в Западном Голливуде, в городе Ангелов. Жду его два месяца. В мой последний приезд мы договорились об ответном визите, в планы входили не только кувыркашки на моём траходроме, но и культурно-массовые мероприятия. Нью-Йорк - бездонный кладезь. Живя здесь почти 3 года, понял, что песчинка в дюнах Сахары намного заметнее, нежели человек в "большом яблоке". Друзья сразу показали основные достопримечательности города, что-то уже посещал сам, я всегда за новые открытия. В мечтах представлял себе вечернюю прогулку с любимым человеком: вот просто без заморочек, мы идём по Таймс-сквер или по тропам Центрального парка, я рассказываю, как жил здесь без него в ожидании... нет, не так: мы молча идем, взявшись за руки и переплетая наши пальцы. Думаю о том, какой ещё привести аргумент, чтобы он остался здесь, со мной, а не урывками, наскоками встречаться на пару дней или часов, как карта ляжет. Но это всё мечты. Многие говорят: бойся своих мечт, они имеют свойство сбываться. В моём случае сработала другая поговорка: «Хочешь рассмешить Бога - расскажи ему о своих планах». Знал бы, молчал, молчал так, что хоть калёным железом меня жги, всё равно не промолвил ни слова. Как же меня бесит, что история не знает сослагательного наклонения. Если бы я только знал… Если бы я только мог представить… Сплошное "если бы"... Я не поехал его встречать: мы договаривались, что он доберется от аэропорта на такси, а там его перехвачу на Либерти-Cтейт парк. Сидеть дома в ожидании было не в моих силах — вышел на пару часов раньше условленного времени. Волнение перед нашей встречей мог успокоить только ритм города. Вливаясь в его поток, я чувствовал себя защищённым, даже не знаю от чего, не имея никаких угроз. Спокойствия достигал именно там, в гуще людской суеты. Утро было жарким. Как мне эта лужа попалась на пути, до сих пор понять не могу, откуда она там взялась? Мой фотоаппарат всегда находился в режиме ожидания следующего снимка. Фотограф - это не работа, это призвание: готов всегда, готов везде! Только настроил, фокус камеры, как в глади прозрачной лужи увидел самолёт. Откуда-то в подсознании пришло в голову, что он там, в этом самом самолёте. Я не нашёл ничего лучше, как подтолкнуть его пальцем и помочь приблизиться ко мне. Приблизил, приблизил настолько, что в голове не укладывается, как и почему именно со мной, а главное — с ним, это произошло. До парка, где должен был его ждать, оставалось пару шагов, когда прогремел взрыв сродни атомной бомбе. В тот момент я на своей шкуре осознал, что значит разбить сердце вдребезги. Хаос и неразбериха, которые начались мгновенно, меня увели от неотвратимых мыслей. Я помогал чем только мог: пожарным тащить тела до карет скорой помощи, раненым, которые сами покидали здание, попасть в нужном направлении к врачам. Пепел и пыль, что столбились после того, как упала одна из башен-близнецов, затрудняли эвакуацию. Последнее, что помню, — это крик парня слева от меня: «Берегись!». А дальше темнота и тишина. Очнулся в госпитале через три дня, все каналы транслировали только одну и ту же запись, как в башни Всемирного Торгового Центра врезаются угнанные террористами самолёты. Телефон лежал на тумбочке, сразу пролистал список пропущенных: 25 от матери, 17 от брата и бесконечное число от друзей и знакомых, но ни единого звонка от него. Только значок непрочитанного сообщения от его сестры: «Майкла больше нет». Он числился в списках пассажиров одного из этих трагических рейсов. Сентябрь 200. года — эта дата оставила в сердцах миллионов людей незаживающие кровоточащие и по сей день раны. Моё сердце теперь качает только кровь. Насос. Просто насос.