Eternity of Torment

      Память Сакури приятно молчала. Воспоминания о смертях, мучениях и пытках, которые ей пришлось претерпеть, испарились из головы девушки, оставив после себя пустоту. Куникай смутно помнила только наиболее яркие моменты ...судороги и конвульсии, катившиеся через её искалеченное тело и волны мучительной агонии, поджарившие, кажется, каждую нервную клеточку... но сейчас это почти не беспокоило её. Ведь она была в порядке – раны исцелились, а кожа стала чистой. Не осталось и следа уродливых шрамов, покрывавших каждый дюйм хрупкого, девичьего тела. Её школьную униформу, разорванную на тряпки, он тоже восстановил.       Видимо чтобы девушка не ощущала смущения в его присутствии. Хотя смущение – вещь непостоянная. У Сакури, как у любой приличной японской школьницы её возраста, оно было, но закончилось. Смерти, этак после сотой ей стало абсолютно плевать на то, что она расхаживает по Лабиринту голой. Плевать, что каждый встреченный ею монстр или демон может пялиться на её оголённые прелести – плевать, только бы её не трогали и не мучили. Её спаситель вроде бы не собирался этого делать, но глядя на него, девушка с трудом верила в благородство намерений этого адского существа, устроившегося в кресле из скреплённых сухожилиями костей.       С чёрными, перепончатыми как у летучей мыши, крыльями, красной, покрытой роговой чешуёй кожей и витыми, закрученными спиралью рогами, иначе как Демоном его и назвать было нельзя. И хотя лицо спасшего её незнакомца имело приятные, в чём-то даже смазливые черты и вполне могло принадлежать симпатичному парню её возраста, Сакури не позволяла ввести себя в заблуждение. Ни приторно-слащавая внешность айдола, ни доброжелательная улыбка не могли скрыть сияния его глаз, светившихся нечестивым огнём. Без сомнений, это существо было одним из населявших Лабиринт демонов, которые причинили ей столько жуткой боли.       Вроде бы, причинили. Сакури мало что помнила из произошедшего, и это было для неё величайшим благословением и даром. Тот Ад, что она пережила, когда воспоминания обо всех смертях разом вернулись к ней и наполнили её голову фантомами чудовищной боли которую она испытывала, когда её хрупкое тельце протыкали насквозь, разрубали на куски и поджаривали на медленном огне, когда избивали до смерти и медленно растворяли в кислоте закончился. Память приятно молчала, а сама она была в порядке. И пусть демон преподнёс ей этот проклятый дар ей только для того, чтобы обмануть и причинить ещё больше боли, Сакури была благодарна ему даже за эту короткую передышку в бесконечной череде мучений, которые она была обречена терпеть целую вечность!       — Ну как, пришла в себя? – полюбопытствовал Демон склонив голову, обрамлённую торчавшими в разные стороны волосами.       — Д-Да... – запинаясь пролепетала Куникай, испуганно поглядев на того, от кого теперь всецело зависело её благополучие.       Теперь, когда она немного успокоилась и вытерла слёзы у неё,наконец-то, появилась возможность осмотреть окружающую обстановку. Судя по всему, он привёл её в ту часть Лабиринта, где ей, пока ещё бывать не доводилось, однако она мало чем отличалась от тех, которые ей уже довелось посетить. С тусклых, исцарапанных стен здесь точно так же текла свежая кровь, а на грязном, потрескавшемся полу валялись человеческие кости. Просторная комната была погружена в зловещий сумрак, рассеиваемый лишь сочившимся сквозь стены кроваво-красным жаром. Вместе с ним сюда доносились и отдалённые крики тысяч проклятых душ.       Чернокрылый, как она уже заметила раньше, сидел в кресле из человеческих костей. Однако теперь, когда разум Сакури слегка прочистился, она смогла по-достоинству «оценить» эту гротескную конструкцию. Спинкой служил позвоночник с отходящими от него рёбрами, а сиденье поддерживали лопатки. Ножками служили плечевые и бедренные кости. В качестве подлокотников использовались черепа. Её саму же демон устроил на софе, выглядевшей не менее жутко. Подушки на ней были сделаны из живого, покрытые пульсирующими сосудами мяса, а ножки – из рук скелетов. Ладони Куникай согревала чашечка латте – сладкого забвения.       — Просто если тебе нужно больше времени чтобы подготовиться, – Демон милостиво махнул рукой, демонстрируя длинные когти.       — П-подготовиться... к чему? – сразу же насторожилась девушка. Мысль о том, что её вновь подвергнут пытке, была невыносима, но собеседник, наслаждаясь страхом беспомощной жертвы, не спешил развеять его, отвечая с пугающей многозначностью.       — К тому, что тебя ждёт дальше, Сакури... – длинный, раздвоенный язык скользнул по чешуйчатым губам твари, увлажнив их.       — Что... что вы собираетесь со мной... сделать? – набравшись смелости Куникай всё-же задала этот вопрос. Её голос срывался, слёзы наворачивались на глаза. Она была на грани истерики и всё же ужасная правда казалась лучше пугающей неизвестности.       — Ничего такого, о чём ты могла бы подумать, – отмахнулся обитатель Преисподней, словно и не замечая её взвинченного до предела состояния. – Не бойся меня, Сакури, я не стану причинять тебе боль. Если, конечно, ты сама не вынудишь меня к этому.       — Я не верю! Не верю тебе! – в отчаянии воскликнула Сакури. – Ридз тоже обещал,что не причинит мне боли, а потом... На секунду её голову вновь наполнил лязг циркулярных пил, призванных Ридзом во время их последнего сражения. Нё нервные окончания обожгло воспоминанием о боли от вгрызающихся в плоть стальных зубцов, превращавших её тело в кровавый фарш. Чашка выскользнула из рук девушки и разбилась, расплескав по полу содержимое, скорее напоминавшее кровь, нежели латте. Вспышка памяти была короткой, но такой яркой, что Сакури, забыв о страхе, продолжила говорить, выплёскивая всё что было у неё на душе.       — Ты такой же как он. Ты тоже меня обманешь... будешь подбадривать и воодушевлять меня, пока я не поверю тебе... ты хочешь чтобы я расслабилась, а потом сделаешь со мной что-нибудь ужасное... ты хочешь, чтобы я мучилась, как и все остальные здесь! – в отчаянии выкрикнула девушка, ожидая прочитать в глазах Демона свой приговор, но тот остался на удивление спокоен.       — Понимаю, ты боишься верить мне, – слова, слетевшие с губ инфернального создания, сопровождались тяжёлым вздохом и взмахами хвоста, который Сакури заметила лишь сейчас. – Ведь он обманул тебя. Тот, кого ты зовёшь Ридзом. Он обещал, что ты сможешь выбраться из этого места. Говорил, что у тебя есть надежда. Ругал, когда ты отчаивалась и давал силы чтобы встать и бороться дальше. Ридз был для тебя лучом света во мраке отчаяния, помогал сохранять самоконтроль несмотря на боль и страх. Только благодаря ему ты смогла напрячь все свои силы и зайти так далеко. И всё лишь для того, чтобы узнать, что надежды и не было.       — Прекрати, – в такт его словам Сакури словно заново переживала все те чувства, что за время блуждания по Лабиринту. Страх, ни на мгновение не отпускавший её. Накатывавшие волны паники. Подступающее безумие, подтачивавшее хрупкий бастион её разума и, наконец накатывающие волны чёрного отчаяния, готовые похоронить в непроглядной тьме бившееся в панике сознание. Противостоять ему оказалось сложнее всего. Девушка бережно лелеяла те жалкие крохи надежды, которые ей удалось сохранить стараниями Ридза. Они как искры света стали её путеводными огоньками, а угаснув – принесли сильную эмоциональную боль.       — Ведь ты по своей вине оказалась в Лабиринте, – проигнорировав просьбу девушки продолжило покрытое красной чешуёй существо, – Ты пыталась провести запретную церемонию и призвать в мир людей сущность, способную истребить человеческий род.       — Пожалуйста... – заливаясь слезами взмолилась девушка. – Ты не представляешь, как это больно... смотреть как надежда, которую с таким трудом сохраняла, разбивается на куски... Поэтому, если у тебя есть хоть капля милосердия, прошу не мучай меня...       — Я не такой как Ридз и лгать тебе не стану. Ты никогда не выберешься отсюда, Сакури. И ты никогда не умрёшь. В этом мире нет такого понятия как смерть. Ни для тебя, ни для меня, ни для кого, – чернокрылый вздохнул как-то слишком тяжело для Демона.       — Я... я знаю... – Сакури обречённо опустила голову, глотая слёзы. Жестокие слова её нового знакомого вышибли из тела школьницы остатки сил. Больше всего ей хотелось сейчас найти тихий уголок, свернуться калачиком и умереть. Уснуть и никогда больше не проснуться Не видеть всего этого кошмара и не испытывать страха, ежесекундно ожидая угодить ловушку, которая лишит её жизни максимально болезненным способом или того хуже – попасться в руки Палачу. Смерть казалась выходом, но, к сожалению, Демон был прав. Сакури ощутила это на своей шкуре. Даже будучи разорванной на она части всё равно продолжала чувствовать боль и, не имея возможности убежать от неё в спасительную тьму смерти, «наслаждалась» ужасной, непрекращающейся агонией.       Школьница содрогнулась всем телом. Хуже мыслей о невыносимых муках, коим суждено длиться целую вечность, было лишь осознание того факта, что она сама обрекла себя на этот ад! Сама взяла в руки ту проклятую книгу и сама выполнила запрещённый ритуал. Вина за тот необдуманный поступок жгла её до сих пор. Ну что ей стоило не делать этого? Ведь она была нормальной девушкой и, несмотря на свою увлечённость оккультизмом до конца не верила в сверхъестественное. Наверное она и дальше прекрасно жила с сестрой и матерью, если бы однажды ей в руки не попала колдовская книга, описывающая заклинания призыва демонов.       Будучи образованной девушкой Сакури считала, что подобные ритуалы не работают, а потому не стала бы даже пытаться осуществить их, если бы не та драка в школе. Девочки из класса снова стали насмехаться над ней и её смешанным происхождением. Наполовину японка она часто подвергалась насмешкам сверстниц из-за светло-каштановых, почти русых волос и голубых глаз, но в тот раз они пошли дальше, позволив себе язвительно пройтись о её отце. Этого Сакури стерпеть уже не смогла и накинулась на обидчиц, устроив драку. За что, предсказуемо, получила нагоняй. Вернувшись домой она от досады взялась за колдовскую книгу.       Мысль отомстить при помощи магии пришла к ней спонтанно и, пролистав несколько страниц, Сакури выбрала «заклинание призыва», решив заручиться помощью демона из бездны Ада и заставить его отомстить одноклассницам. Когда, ритуал предсказуемо, не сработал она лишь рассмеялась, мысленно отругав себя за глупость, и, отложив книгу, спустилась пообедать. После чего взялась за домашнее задание, с которым провозилась до самого вечера. Она и не представляла, что той ночью в последний раз спала на своей маленькой кроватке, завернувшись в тёплый, уютный футончик. Что в последний раз в жизни была по-настоящему счастлива!       Потому что открыв глаза на следующий день Сакури обнаружила, что проснулась в Аду. Тот, кого она пыталась вызвать Землю, затащил её в своё кошмарное измерение вместе со всем домом. И это целиком была её вина. Пусть и неосознанно, она совершила тяжкий грех и заслуживала того, чтобы быть отправленной в Ад и вечно бродить по нескончаемому Лабиринту, убегая от преследовавших её демонов всех расцветок и мастей. И пусть ей, пока что, удалось уцелеть в этом кошмаре убегая от врагов или расправляясь с ними с помощью зелий и странных заклинаний это ничего не значило. Ведь для неё не было способа выбраться отсюда.       — Я знаю, – повторила Сакури,глядя на свои сцепленные в замок руки. – Раз уж я попала сюда – обратного пути уже нет.       — Однако это не означает, что ты целую вечность будешь страдать, – заметил Демон, подняв вверх указательный палец.       — Ридз говорил, что душу, запертую в этом Лабиринте, не ждёт ничего, кроме вечных страданий, – поспорила Сакури. Она отчаянно хотела поверить своему странному спасителю, но в то же время слишком боялась снова быть обманутой. Это было бы хуже.       — Страдания, действительно неотъемлемая часть этой реальности, ведь те, кто создали её подпитывают ими свою силу, – с готовностью подтвердил Демон но, видя что девушка вот-вот снова падёт духом добавил. – Но им всё равно – кто именно страдает.       — Что ты хочешь сказать? – всхлипнула Сакури, обратив к нему заплаканные глаза. – Я совсем тебя не понимаю... объясни...       — Здесь можно не только испытывать боль, но и причинять её. Этим здесь занимаемся мы, Демоны. И ты можешь стать одной из нас, – заявил рогатый и, видя замешательство и неверие Сакури, пояснил свою мысль. – А что? Те кто были здесь до тебя сдались не пройдя и половины пути, а ты справилась. Не обладая навыками выживания и даже физической силой ты восстановила Печать и не позволила Ридзу выбраться. Ты спасла мир. Было бы слишком жестоко просто оставить тебя мучиться здесь. Я считаю, что ты сможешь заменить Люцифера. Прежде он являлся Ключом к снятию Печати и освобождению Ридза. Теперь Ключ – ты, Сакури Куникай.       — Стать Д-демоном? – пролепетала Сакури, шокированная подобной перспективой. Те, существа, которых она встретила в Лабиринте, выглядели безумными монстрами. Она бродили из комнаты в комнату, ползали по коридорам, свисали с потолка, роились в воздухе и плыли в гнилостной воде, пытаясь добраться до неё и сожрать. Единственной их целью было не дать кому-либо пройти вглубь Лабиринта, и они прекрасно справлялись со своей задачей, раз за разом убивая её. Перспектива превратиться в одно из этих существ показалась девушке чуть ли не более отвратительной, чем её нынешнее состояние. Сейчас она хотя бы была собой.       — Ну а что такого? – пожал плечами Демон. – Твоя мать смогла, значит и ты сможешь. Это, на самом деле, не так уж и сложно.       Сакури вздрогнула, вспомнив... маму в красном от крови Эри домашнем фартуке и с окровавленным кухонным ножом в руках... бледное лицо женщины, делавшее её похожей на безликого демона ноппэрабо тоже было в крови... И ей предлагали стать этим?!       — Нет! Не хочу! Ни за что! Ни в коем случае! – закричала Сакури, мотая головой из стороны в сторону, словно в попытке вытряхнуть из памяти осквернённый образ матери, а затем и вовсе впала в истерику. Крылатый терпеливо ждал, пока она успокоится.       — Предпочтёшь страдать вечно? – поинтересовался Демон, с усмешкой вглядываясь в заплаканное лицо японской школьницы.       — Неужели... нет какого-нибудь другого выхода? – жалобно спросила Сакури, буквально сломленная его ужасными словами.       — Слушай принцесса, здесь ты можешь либо терпеть боль, либо причинять её. У тех, кто сюда попадает, обычно уже нет выбора. Тебе же дали редкую возможность решать, что делать дальше – стать Стражем Лабиринта или остаться его жертвой. Ясно?       — Д-да, но... что если ты обманешь меня? Что если я сейчас соглашусь, а ты сделаешь со мной что... нибудь? – Сакури не сдержалась и всхлипнула. Она понимала, что у существа напротив заканчивается терпение, но ничего не могла с собой сделать.       Не могла просто взять и поверить ему. Не после предательства Ридза и столкновения со своей матерью, превратившегося в демона-каннибала. И точно не после перенесённых ею ужасающих увечий, изнасилований и всего, что лежало далеко за пределами определения «абсолютной жестокости». Пережитое буквально уничтожило её. Демону, каким-то образом, удалось собрать её личность из осколков, заблокировав большую часть её воспоминаний о смертях, но душевное состояние Сакури всё равно оставалось весьма плачевным. Попадись она школьному психологу и тот диагностировал бы тяжелейшее посттравматическое расстройство.       Весёлая и жизнерадостная девушка, которой она когда-то была, превратилась в бледную, дрожащую от страха тень, готовую расплакаться от одного лишь упоминания о демонах и оккультизме и крайне подозрительно относившуюся ко всем, кто попытается протянуть ей руку помощи. Чернокрылый демон с красной кожей и витыми рогами был последним существом, которому Сакури готова была довериться. Ей было страшно даже просто находиться рядом с ним в одной комнате. И даже сейчас она опасалась, что это существо в любой момент набросится на неё, пытаясь отнять её жизнь или сделать что-нибудь похуже этого. Например – освежует.       — Понимаю, Ридз обманул тебя, и теперь ты боишься довериться кому бы то ни было... что же, если чувства для тебя важнее, чем твоё тело то ради их сохранения можешь идти отсюда. Иди! Забейся в какую-нибудь нору и жди пока кто-нибудь не сожрёт тебя!       С этими словами Демон резко поднялся на ноги. Его хвост рассёк воздух словно хлыст, а огромные крылья развернулись огромными чёрными полотнищами, затмевая комнату. Сакури сжалась на софе, ожидая что он сейчас превратится в чудовище и разорвёт её, как было уже не раз, но вместо этого порождение ада направилось к выходу. Он не шутил и действительно собирался уйти. Оставить её наедине с опасностями Лабиринта и воспоминаниями о смертях, которые, обязательно вернутся. В этом девушка ни на секунду не сомневалась. Страх перед возможным предательством уступил место панике, вызванной мыслью о пытках без конца.       — По… подожди… Я не хочу быть одна! Я сделаю всё что ты скажешь, только не уходи, не оставляй меня одну. Пожалуйста! – воскликнула Сакури подхватившись и, догнав Демона за пару прыжков, схватила за руку. Красная кожа оказалась горячей и сухой.       Она не думала, что её отчаянная мольба сработает. Сколько раз за время бесконечных скитаний по Лабиринту с её губ срывались просьбы и мольбы? Но они не действовали Вплоть до этого раза. Почувствовав прикосновение её руки Демон остановился.       — Вот и хорошо. Умница, Сакури. Слушайся меня, и твоя участь не будет столь уж ужасной. А теперь идём, я тебе всё покажу.       — А ты… ты правда... ничего мне не сделаешь? – ещё раз на всякий случай спросила девушка, глядя в горящие глаза Демона и отмечая, мимоходом, что он кажется симпатичным и даже, кажется знакомым. Если бы черты не были искажены она бы узнала его.       — Я ничего тебе не сделаю, Сакури, если ты будешь слушаться, – она несмело кивнула позволив существу окутать себя крылом, касания которого напоминало обёртывание горячим полотенцем, и вывести себя в коридор – навстречу неизвестному будущему.       Они снова оказались в бесконечных переходах Лабиринта. Только теперь Сакури шла в компании Демона,знавшего эти коридоры как свои пять пальцев и предупреждавшего её о ловушках. Его слова уберегали её от мучительных смертей, но, одновременно, и растравляли усыплённую память вызывая вспышки кошмарных воспоминаний. Глядя на замаскированную яму в полу Сакури вспоминала, как... по неопытности не заметила и провалилась в неё... упала на торчавшие на дне острые пики... один штырь вошёл её в правую лодыжку, ещё три в бёдра, один – в поясницу. По два – в руки с каждой стороны, три – в грудь, два – в шею и ещё три – в череп... медленно нанизываясь на них под тяжестью собственного веса, Куникай впервые в жизни осознала, что такое боль...       Пытаясь вытряхнуть из головы этот ужас Сакури взглянула другую сторону, но куда бы ни обращала она свой взор всюду ей теперь мерещились прошлые смерти. Вон в том тупике её пробило грудь внезапно выскочившим из стены колом, а вон за теми дверьми – изжарило заживо. А в конце этого коридора, она попала в ловушку и была раздавлена опустившимся потолком. Ощущение собственной беспомощности, когда она...лежала, глядя на медленно надвигающуюся каменную плиту, в отчаянии призывая маму с папой... ужасное ощущение стиснутости и давящей на грудь массы... настолько завладели ей, что Сакури едва не умерла... снова.       — Осторожнее, или останешься корчиться на этом колу, – предупредил Демон, хватая девушку за плечо. Прикосновение,когтистой ладони,обдавшее жаром сквозь рубашку, вернуло её в реальность, позволив увидеть выскочивший из пола железный кол.       Он прошёл в какой-то паре-тройке дюймов от ей лица и Сакури мелко затряслась всем телом, вспомнив,как...корчилась на нём в адских муках...в исступлении вращала головой издавая жуткие звуки и мотала откушенным языком, умоляя оборвать её мучения...В этот раз воспоминания о нечеловеческой боли оказались сильнее неё. Сломленная ими девушка рухнула на колени, сжимая голову руками и плача в агонии. Не имея возможности отличить реальность от наводнивших её разум видений она могла лишь ожидать смерти... за которой последует другая... Память дала трещину, сквозь которую в разум девушки начало просачиваться безумие.       — Мои... мои воспоминания о смертях... возвращаются... Н-нет! Нет! Нет! Только не это! – кричала Куникай, снова и снова умирая самыми ужасными способами в глубинах памяти. – Хватит! Я не могу больше… Хватит, пожалуйста! Кто-нибудь, остановите это!       — Держи себя в руках. Лабиринт просто играет с тобой, – Демон вздёрнул её за шкирку и прижал к стенке. – Он показывает тебе прошлое, взамен отнимая будущее. Не поддавайся ему. Утри сопли и шагай! Или ты рассчитывала на лёгкую прогулку по Аду?       Приведённая в себя грубым обращением и злыми словами Сакури, кое-как сумела собраться и последовать за дьявольским проводником, монотонно переставляя ноги. Ни на что большее она была сейчас не способна. Демон же, как и раньше предупреждал её о ловушках, ограничиваясь, теперь, правда, лишь прикосновениями, направлявшими шатающееся девичье тельце в нужную сторону и не позволял и другим обитателям Лабиринта причинить ей вред. Или хотя бы приблизиться к ней. А когда Сакури шарахнулась от ползущего по земле красного монстра, похожего чёрт знает на что, он чуть приобнял её крылом и насмешливо прокомментировал:       — Боже мой, да это же самая настоящая мясная тефтелька с шипами! Как страшно! – Куникай несколько секунд просто смотрела на него, не в состоянии сообразить, что именно он имел ввиду, а потом засмеялась как потерпевшая. Забилась в истерике, проливая слезы на каменный пол. Её спутник спокойно ждал, пока она успокоится и только потом повёл её дальше. Несмотря на свою природу Демон действительно заботился не только о её физическом, но и о душевном благополучии. Ведь его шутка, пусть грубая и жестокая, слегка разрядила обстановку. Отвлекла Сакури от борьбы с воспоминаниями и позволила ей преодолеть остаток пути.       Наконец они добрались до места назначение и девушка, облегчённо вздохнув, пройдя в железную дверь, распахнутую перед ней галантным Демоном. Она ожидала увидеть за ней ещё одну комнату с костяной мебелью, где они могли бы передохнуть и поговорить спокойно, но вместо этого оказалась в Пыточной! Самом ужасном месте Лабиринта. Пол, стены и потолок здесь были красны от крови. Повсюду были развешаны содранные с людей кожи.Желтоватые, иссечённые потемневшими сосудами, полотнища, сохраняющие расплывчатые человеческие очертания. Рядом висели кишки и прочие внутренности, выдранные из тел несчастных жертв.       Сами тела, частично расчленённые и разрубленные, были в беспорядке раскиданы по полу и лежали в огромной луже крови. У некоторых не хватало головы, у других – рук и ног. Груди третьих были разворочены,обнажая рёбра. Белизна оголённых костей контрастировала с кровавой сочностью вывернутых наружу внутренностей, лежащих слизистыми громадными кучами. Застоявшийся смрад уже начинавшей загнивать плоти ударил по обонянию Сакури, заставив девушку согнуться пополам. Желудок подкатил к горлу и её вывернуло наизнанку остатками латте. Больше ничего не было. Она ничего не ела с тех пор, как оказалась в Лабиринте.       — Хи-и?! Ч-что?! Эта комната... снова?! – пролепетала девушка, затравленно озираясь. Всё было верно. Именно сюда её притаскивал сам Люцифер! Жестокий Палач, являвшийся в образе огромного человека, в забрызганном кровью желтом одеянии и фартуке, пошитом из человеческой кожи…его лицо всегда скрывал капюшон, а в руках был исполинский топор… он неустанно преследовал Сакури по всему Лабиринту,а настигая, убивал самыми болезненными способами... разрубал топором, раскраивал череп, сдирал кожу заживо, а потом относил её тельце в Пыточную, укладывал на... железный разделочный стол стоявший в дальнем углу.       Лязг двери, захлопнувшейся у неё за спиной, заставил Сакури подпрыгнуть от ужаса. Судорожно обернувшись она обнаружила Демона, запершего её в этом ужасном месте – он стоял в дверном проёме широко расправив чёрные крылья и игриво помахивая хвостом. Загораживал выход, не позволяя покинуть Пыточную, в которой несчастной девушке пришлось вытерпеть столько нечеловеческой боли. Палач... швырял её на разделочный стол и рубил своим топором... снова и снова, снова и снова... а она ощущала боль от каждого удара, разрывавшего плоть и крошившего кости... он не останавливался до тех пор, пока от неё не оставалась лишь бесформенная груда истерзанной плоти, всё ещё чувствовавшая боль... сводящую с ума, одуряющую, непереносимую боль...       — Нет! Ты сказал, что я больше не буду страдать! Ты пообещал мне! – крикнула Сакури не в силах сдержать горьких слёз обиды. Всё было напрасно. Всё зря. Она доверилась этому дьявольскому созданию, а оно отвело её в Пыточную чтобы обречь на муки.       — Хи-и-и. Нет… не подходи!!! – видя, что Демон пытается приблизиться к ней, девушка шарахнулась от него, сжимая маленькие кулачки. Даже зная, что это бесполезно, она готова была отбиваться. Однако спутник просто прошёл мимо, едва задев её крылом.       — Успокойся, Сакури. Я сказал, что в этом мире можно либо страдать либо причинять страдания кому-то другому. Это твой шанс, – остановившись возле пыточного ложа, Демон указал на прикованную к нему жертву, которую Куникай поначалу, даже заметила.       Обнажённое тело, приготовленное для препарирования принадлежала девушке. Она вероятно была даже младше Сакури. У неё было хрупкое тельце,светлая кожа и каштановые волосы, обрамлявшие кровавое месиво. Кто-то безжалостно содрал с лица несчастной всю кожу, выколол глаза, выбил зубы – лишил всех отличительных черт. Превратил в безликий кусок мяса, жалобно всхлипывающий в кандалах. Полоски металла притягивали запястья и лодыжки несчастной к железному ложу, лишая возможности двигаться или сопротивляться тому, что должно было произойти. Саукри поёжилась, представив, как несладко сейчас этой девушке.       Абсолютная темнота, беспомощность, неподвижность и боль,тысячей игл вонзающаяся в голову. Всё это было её хорошо знакомо. Почти забытая тень сочувствия коснулась сердца девушки, однако на смену ему тут же пришло облегчение от мысли о том, что страдать всё-таки придётся не ей. Демон не обманул её... по крайней мере пока. От этой мысли на душе у Сакури стало чуть-чуть спокойнее. Не особо задумываясь над тем, откуда в Лабиринте могла взяться ещё одна жертва, она посмотрела на своего компаньона, надеясь что её запутанный взгляд заставит его вся объяснить. Из-за окружающей вони и криков у неё уже першило в горле.       — Подойди. Познакомься со своей ассистенткой, Сакури, она будет помогать тебе во время твоего обучения, – сказал Демон.       — Об-б-бучения? – преодолевая страх и брезгливость школьница осторожно подошла к страшному ложу,стараясь не наступать на разбросанные по полу обрубки тел и, по возможности, не смотреть на них. Теперь, когда страх улёгся, её снова мучила тошнота.       — Верно. Я научу тебя быть Стражем Лабиринта, – в протянувшейся к ней красной лапе блеснул мясницкий нож. – Возьми его.       Сакури не колеблясь выполнила приказ. Рукоять приятно отяготила её руку. С оружием она чувствовала некоторую уверенность в своих силах... а так же в том, что собеседник не воткнёт его её в грудь или в живот, просто чтобы позабавиться её конвульсиями.       — Молодец. Теперь воткни его в тело. Вот так, – Демон сделал размашистое движение рукой, показывая как именно,по его мнению,это нужно было сделать.Услышав его пленница очнулась от своих великих страданий и завозилась на столе, жутко хрипя.       Она пыталась что-то сказать, возможно умоляла не трогать её, но изо рта вместе с кровью, вырывалось лишь нечленораздельное мычание. Наверное, несчастной отрезали язык, чтобы не слушать её мольбы во время травмирующих и искалечивающих пыток.       — Что?.. Я! Нет!! – Куникай в ужасе отступила от стола, начиная постигать страшный смысл, заключавшийся в словах собеседника. Чтобы не испытывать боли она должна была причинять её. Этим занимались Стражи. В этом крылась причина их жестокости!       — Даже если ты не хочешь у тебя теперь нет другого выбора, Сакури, – сказал Демон, продолжая мягко увещевать девушку.       — Нет… слишком страшно, – Сакури выронила нож и, рыдая, опустилась на колени перед окровавленным ложем. – Не могу!!       — Подними нож! – в этот раз слова дьявольского создания прозвучали резко и даже угрожающе. – Ты либо сделаешь это, либо займёшь её место на пыточном столе. Выбирай. Он не шутил. Сакури видела это по огню, горевшему в глазах. Он говорил серьёзно!       Если она не сможет воткнуть нож в тело девочки, оказавшейся такой же пленницей Лабиринта, как и она сама, то вновь погрузиться в невыносимую боль. Её будут резать на части, разрубать, распиливать и делать сотни других, ещё более ужасных вещей.Понимая, что не может вынести даже мысли об ожидающей боли, Сакури, смирилась с неизбежным. Тихонько всхлипывая она подобрала упавший нож и, на негнущихся ногах,направилась к ложу с заходящейся в крике пленницей. Коленки дрожали, слёзы капали на пол и носки чёрных балеток, но девушка всё же дошла и остановилась возле будущей жертвы, не решаясь нанести первый удар.       — Давай, Сакури, ведь ты такая смелая, – прошипел Демон, становясь позади неё и окутывая испуганную школьницу крыльями. – Пока что ты неплохо справлялась со страхом. Это и позволило тебе сохранять здравомыслие даже в самых кошмарных ситуациях.       Его жёсткая, покрытая чешуёй и украшенная длинными, когтями ладонь коснулась запястья девушки, направляя её судорожно сжимавшую нож руку. Одновременно с этим вторая ладонь легла на её вздрагивавшее от беззвучных рыданий плечо. Слушая слова ободряющие Демона,отравленной патокой лившиеся ей в уши и вспоминая проделанный путь, Сакури, в конце концов нашла в себе силы поднять нож.Её побелевшие пальцы так сильно стискивали рукоять что было больно, однако удара она, пока что, так и не могла нанести. Видя это, коварный обладатель крыльев и рогов прижался к спине Сакури, обнимая как страстный любовник и шепча:       — Ты ведь знаешь, что с тобой будет, если ты этого не сделаешь? – длинный раздвоенный язык выскользнул из его чешуйчатых губ и коснулся ушной раковины девушки, игриво обведя её. Его рука скользнула вниз и замерла в районе девичьей поясницы.       Издав крик чистой ярости, вызванной не столько неприличным намёком Демона (что такое секс с демоном после того как сотни скользких и мерзких щупальцев затрахали её до смерти?) сколько тем, что на одном изнасиловании он не остановится Сакури изо всех сил воткнула нож в живот пленницы, которая тут же зашлась в крике. Затем, со смачным треском вырвала его и воткнула снова. Уже в другом месте. А потом ещё раз и ещё. Брызги крови летели в разные стороны, оседая на руках и школьной форме девушки. Красные пятнышки на белой ткани рубашки, символизировавшие её окончательного падения. Но даже видя их Сакури не позволила голосу совести остановить себя и неумело продолжает резать. Такие понятия как совесть и сострадание к ближнему остались в другой жизни, которая была у неё до бесконечной череды кошмарных и невероятно мучительных смертей, пережитых в Лабиринте.       Здесь каждый был сам за себя. Здесь можно только было терпеть боль или причинять её. И Сакури поклялась, что никому не позволит причинить себе даже совсем немного боли. Нет! Больше никогда! С охватившим её, внезапно, остервенением школьница набросилась на беззащитное тело и принялась кромсать его. Резать, нанося удары безо всякого порядка и остановилась только когда обессилела настолько, что уже не смогла в поднять нож для очередного удара. Демон похвалил её за старания и даже позволил отдохнуть в маленькой комнатке с костяной кроватью. Там было темно, тихо и безопасно… Но расслабиться по-настоящему не получилось. Через несколько часов сна Сакури проснулась от кошмаров о смертях, и в истерике прибежала к Демону за советом.       — Ад в твоей голове. Чтобы заглушить его принеси ад кому-то другому, – сказал он подтолкнув девушку к разделочному столу.       Дальше всё было как в тумане – она с воплями просыпалась от кошмаров и бежала в Пыточную чтобы кромсать неподвижное тело. Чтобы крики несчастной хоть на какое-то время изгнали ад воспоминание из её головы. Сакури с остервенением полосовала кричащее и стонущее тело, сдирала с него кожу и отрезала куски. И так до тех пор, пока вся покрытая чужой кровью и дрожащая от перенапряжения не валилась от усталости и не засыпала чтобы затем проснуться и начать всё заново. Это было ужасно и утешало лишь одно – её жертве ещё хуже. Ведь Сакури имела по крайней мере несколько часов сладкого забвения, а та, над чьим телом ей приходилось глумиться, или страдала от пыток или мучительно регенерировала на пыточном столе сознавая, что её ждёт лишь боль.       Впрочем, тело никогда не успевало восстановиться полностью – процесс занимал три полных дня, а у Сакури лишь несколько часов на отдых. Видя, как измучила его подопечную бесконечная, монотонная работа Демон дал ей отличный совет – чем изощрённее пытка, тем больше времени будет дано на отдыха. С того момента Сакури начала свирепствовать и извращаться. Если раньше она просто резала кромсала и рубила окровавленную груду плоти то теперь старалась причинить как можно больше изощрённой боли, черпая вдохновения в своих воспоминаниях. В том, что делали с ней. В ход шло всё – сдирание кожи, частичное или полное расчленение, поджаривание на медленном огне, перекручивание в мясорубке. Даже растворение в концентрированной кислоте.       Постепенно ей стало легче. С каждой новой пыткой воспоминания о пережитом ужасе всё меньше тревожили её. Как будто проделывая всё это со своей жертвой Сакури передала ей часть своих страданий. Вскоре ей начало нравится пытать. Она получала извращённое удовольствие наблюдая за страданиями пленница. За тем, как та корчилась от невыносимой боли. Теперь она могла позволить себе ждать подольше, позволяя телу восстанавливаться, чтобы затем причинять большие страдания. Крики и вопли ласкали слух девушки... Впрочем, можно ли было называть её так после всего что она с отданной ей на растерзание жертвой? Наверное нет.       От прежней Сакури уже ничего не осталось. Даже её пропитанная кровью школьная форма превратилась в измочаленные тряпки,которые она в какой-то момент просто сняла с себя, неосмотрительно представ пред Демоном обнажённой. О чём почти сразу пожалела. Поймав на себе его тяжёлый, потемневший от похоти взгляд, она поспешила ретироваться в комнату отдыха и с тех пор не совершала столь опрометчивых поступков. Но было поздно. Инфернальное существо продолжило проявлять к ней повышенный интерес, давая Сакури понять, что раньше или позже он покусится на неё как на женщину. Поэтому, когда после очередной серии пыток, Демон прижал её к стене и потянулся к завязкам гюйса, она попросила его быть ласковым. Просить отпустить её было бесполезно.       Это Сакури хорошо выучила. Время проведённое здесь изменило её. Она повзрослела и рассталась с наивными иллюзиями юности. А потому предпочла добровольно отдаться Демону демону добровольно, не дожидаясь когда он возьмёт её силой. Вот так, возле стены забрызганной кровью пыточной, и случился её переход во взрослую жизнь. С того дня их, «свидания »стали регулярными. Как и все обитатели преисподней её наставник оказался весьма похотлив. Что же касалось самой Сакури... что же, она довольно быстро научилась получать удовольствие от их вакханалий, которые так же как и пытки приглушали крики прошлого в её голове. Одно удручало – после первой же ночи остатки её одежды окончательно превратились в лохмотья.       Взамен Демон дал ей мясницкий фартук, пошитый из человеческой кожи. Почти как тот, что носил Люцифер. На его поверхности можно было видеть искажённые лица предыдущих обладателей этой кожи и надевая его Сакури, на секунду, задумалась – чувствовали ли они что нибудь? Страдают ли, переживая момент когда шкуру спускали с них. Эта ужасная мысль заставила девушку хихикать.Она вела себя, как умалишённая, но совершенно не заботилась об этом. Как и о том, что расхаживает по Пыточной почти голая и с ног до головы покрытая кровью. Это не беспокоило Куникай. Да и с чего бы, если это была не её кровь? Девушка не знала, может ли физически превратиться в демоницу, но психологически она уже сделала это. Пересекла моральный «горизонт событий».       — Наконец, ты готова, – произнёс внезапно появившийся в Пыточной Демон и в голосе его прозвучало неприкрытое торжество.       Сверкнув глазами он сделал картинный пасс, проведя рукой над пыточным столом и... Тело восстановилась и Сакури увидела перед собой… сестрёнку, которая с ужасом смотрела на неё выпученными от ужаса глазами.Сомнений не было, к железной плите была прикована именно Эри, чьё разорванное тела она видела в той части Лабиринта, которая слилась с её домом. Тогда Эри лежала на полу, в луже собственной крови, а их мать, склонялась над ней и зубами вырывала куски мяса из её развороченной груди. Сакури с криком убежала оттуда и старалась больше не вспоминать о ней, считая, что её младшая сестрёнка мертва. И забывая, при этом, что в Лабиринте нельзя умереть ни одним из известных способов. И все, кто попал сюда, останутся его пленниками навеки.       — Прости меня, Эри... пожалуйста, прости... – прошептала Сакури, пытаясь погладить прикованную к пыточному ложу девушку по голове, но та, с криком, отшатнулась от неё как от чудовища. Демон же подошёл к Сакури сзади и пропустил руку под фартуком, накрыв грудь, как делал это уже огромное количество раз, во время бессчётных ночей, проведённых ими в сладком дурмане похоти.       — Скажи, тебе понравилось истязать сестру? – шепнул он, привычно насилуя её слуховой проход длинным и влажным языком.       — Нет… – одно короткое простое слово, не способно вместить той лжи, что крылась за ним. Ведь ей понравилось и даже очень.       — Не лги мне! – прорычало адское существо грубо развернув девушку и заставив смотреть себе в глаза. – Я наблюдал за тобой и видел, что тебе нравилось резать её на куски. Ты наслаждалась, вдыхая аромат её палёной плоти? Представь, как больно было твоей сестрёнке – сотни иголок вгрызаются в её нервы и от этой боли не было спасения. Сакури заплакала, пытаясь закрыть глаза и зажать уши руками, чтобы отгородиться от очередного кошмара, который преподнёс ей адский Лабиринт, но демон не позволил, продолжая в красках расписывать каждую пытку, которой она подвергала свою младшую сестру, ища спасения от мучившей её памяти.       — Ты чудовище! – провизжала Сакури, отчаянно вырываясь из его объятий. Испуганная, полубезумная Эри вторила её крику.       — Не больше, чем ты, дорогая. Не больше, чем... – договорить он не успел. С воплем в котором звучали безумие и ненависть Куникай накинулась на Демона и, сбив с ног, вонзила нож ему в грудь. Крылатое порождение ада было крупнее и сильнее девушки, но сейчас её было не остановить. Ненависть дала ей силу, которая подобно приливной воле сметала всё на своём пути. Сакури оседлала противника, устроилась на нём сверху, словно жаждущая страсти женщина на горячем любовнике, и принялась наносить удары, раз за разом вгоняя острое лезвие клинок ему в грудь. Чёрная кровь заливает пол и руки девушки, а Демон лишь смеялся.       — И что ты пытаешься сделать, Сакури? Или ты забыла, что мы не можем умереть?! – эти слова немного отрезвили девушку.       Она остановилась, переводя сбившееся дыхание и случайно взглянула на покрытый чёрной, сернистой кровью нож. В его лезвии отразилась отнюдь симпатичная девушка,со стройной фигуркой,голубыми глазами короткими и каштановыми волосами, скреплёнными парой розовых заколок, которой Сакури привыкла себя видеть, а какая-то адская тварь! Её тело было покрыто даже не чешуёй, а неровными пластинками красного тёмно-цвета, тесно примыкающими друг к другу и создававшими на поверхности того, что было её кожей, узор, напоминающий остывающую лаву. Голова её и вовсе превратилась в подобие венериной мухоловки. Увенчанная рогами и поделённая вертикальной щелью усеянной зубами пасти она являла собой поистине жуткое и гротескное зрелище.       Сознавая, что видит перед собой ту, в кого ей предстояло превратиться, Сакури в ужасе убежала из Пыточной, пытаясь затеряться в Лабиринте. Сорвав с себя фартук по принципу – голой пришла, голой и уйду отсюда – она искала спасение от мук совести в новых смертях, но монстры не трогали её. Да зачем, если они теперь стала одной из них? Почти или уже – не важно. Так и не найдя ни одной ловушки, которая подарила бы ей желанную сейчас боль Сакури забилась в тёмный закуток и, прижав к колени к груди, уткнулась в них и обхватила себя руками. Сжалась в маленький дрожащий комочек, надеясь обрести хотя бы мгновение покоя.       Бесполезно. Как и сказал демон ад был уже в её голове. Сакури не могла спастись от самой себя. Или сбежать от воплей сестры, которая так долго страдала в её руках, тщетно умоляя о милосердии, но так и не получила его. Думая об этом девушка выла как раненый зверь. Причинять боль оказалось ничуть не проще, чем терпеть её, ведь помимо чувства вины Куникай приходилось теперь испытывать ещё и ужас от соприкосновения со своей тёмной стороной, которой она позволила себе поддаться, пройдя по тропе жестокости. Теперь ей оставалось оплакивать свою невинность. За этим занятием её и застал пришедший для разговора Демон.       — Ты обещал, что не причинишь мне боли и обманул... ненавижу тебя... – прошипела Сакури глядя перед собой невидящими глазами. На своего неизменного, с некоторых пор, спутника, она даже не взглянула, как будто он был просто предметом интерьера.       — Я сдержал обещание. Ты не страдала, – голос Демона, прежде казавшийся ей таким приятным изменился. Его тембр снизился и огрубел, сделавшись похожим грохот камнепада или гул подземных толчков при землетрясении, которое Сакури видела однажды.       — Ты... заставил меня сделать это... – сухие слова, слетавшие с губ девушки были подобны шелесту песка в мёртвой пустыне.       — Лишь поначалу.Потому ты действовала уже без моего принуждения.Даже не пытайся отрицать это, Сакури Тебе не убежать от себя. Эта жестокость, это тёмное пламя всегда было частью твоей души. Я понял это, в тот самый момент, когда ты убила меня!       — Убила тебя? О чём ты во..? – впервые за весь разговор девушка впервые оторвала голову от колен и подняла взгляд чтобы увидеть изменениями, происходившими с нависшим над ней демоном, тело которого сейчас светилось мрачным, рубиновым огнём.       Его роскошные, чёрные крылья исчезли. Сменились сплетением длинных, фиолетовых щупальцев, втянувшихся внутрь тела, стремительно увеличивавшегося в размерах. За какие-то три секунды он вымахал до восьми футов и приобрёл чрезвычайно мощное телосложение. Под красной, словно пролитая кровь, кожей набухли и раздулись мощные жгуты мышц. Лицо утратило сначала всю свою привлекательность, а затем и человеческие черты. Превратилось в безликую маску с похожим на сфинктер отверстием на месте рта, таившим острейшие зубы. Ещё несколько секунд его тело сохраняло человеческую форму, а затем его верхняя часть оторвалась от нижней и вознеслась ещё на добрых полтора фута, поддерживаемая скользкими трубками фиолетовых внутренностей.       Сексуальный и пугающий образ дьявольского любовника исчез. Уступил место раздутой и гротескной фигуре высшего демона.       — Сатана... – с ужасом произнесла Сакури, вспомнив первую встречу с этим дьяволом в тёмной комнате, где на каменном постаменте лежал Ключ в форме шестиконечной звезды. Он не просто убил её, а буквально задушил в объятьях. Сакури до сих пор помнила... как две огромные, красные ручищи сжали её поперёк туловища и, не смотря на все её протесты, оторвали от земли... как задыхалась прижатая к мускулистому телу и просила отпустить её... помнила удушье, боль, треск собственных рёбер и слёзные мольбы о пощаде... Бесполезно. Сатана не останавливался, пока у неё не хрустнул позвоночник. А теперь он стоял здесь и смотрел на неё.       — Как я же говорил тебе, Сакури, мы не можем умереть, – провозгласил вернувшийся в изначальную форму Страж Лабиринта.       — Ты... как ты вообще? Мы же...– сбивчиво пролепетала Сакури, не в силах поверить, что тот, когда она считала своим компаньоном и защитником, с кем она спала, чёрт возьми, оказался одним из чудовищ, которые охотились за ней и причиняли боль.       — Я один из Семи Высших Демонов и обладаю определённой властью в Лабиринте, – с гордостью в громовом голосе провозгласил Сатана. – Прежде ты уже оказывалась в ситуации, когда коридор неожиданно изменялся, а позади тебя появлялась стена. Это делал Люцифер, чтобы загнать тебя в ловушку. Я же воспользовался своей силой, чтобы принять образ парня из твоей школы, который тебе нравился. Эмико его звали, кажется... Жаль, что полного сходства добиться не удалось, но таково уж свойство Лабиринта. Здесь даже самые прекрасные мечты неизменно искажаются, превращаясь в кошмары, но ты, кажется, была вполне довольна.       — Зачем? – только и смогла спросить Сакури, снизу вверх глядя на красного гиганта, ввергшего её в извращённую иллюзию.       — Понравилась ты мне, – ответил тот, опускаясь на одно колено. Его огромная ручища коснулась слипшихся от крови волос.       — Поэтому ты и раздавил меня в объятьях? – съязвила та, пытаясь оттолкнуть от себя руки не в меру навязчивого дьявола.       — Да. В тот момент нежное убийство было единственным способом выразить мою... хм, симпатию. Не забывай, ты хотела снять Печать,а я поставлен здесь чтобы не допустить этого. Мне пришлось убить тебя, но в моих ударах было больше любви чем ярости.       — Ненавижу тебя... – повторила Сакури, чувствуя разгорающийся в душе огонь дикой ненависти. Черный и страшный он сжигал её изнутри, побуждая её крушить всё вокруг себя. Убивать, причинять боль. Это желание было настолько сильным, что девушка ощутила, как в нём сгорают даже её воспоминания о смертях. Ненависть поглощала её, заставляя терять себя, и лишь глухой и раскатистый голос Сатаны помог ей удержаться на краю и не не стать безумной тварью, ищущей лишь способа утолить свою жестокость.       — Меня ли? Или того, по чьей вине ты оказалась здесь. Кто передал людям знания о мире демонов, записав их в той книге.       — Ридз... – все мысли об очередном предательстве, жертвой которого она стала, а так же о замученной сестре и предстоящем превращении вылетели из головы. Вся её ненависть обратилась на истинного виновника – маленького духа в синем капюшоне.       — Да. Из нас всех ты – единственная, кто может навредить ему, – заметил Сатана, коснувшись заколок Сакури. – Вещь, которую ты носишь в волосах, наделяет тебя силой противостоять ему, как ты уже делала раньше. Такова воля истинных Хозяев Лабиринта.       — Я превращу его в пыль! – зарычав девушка подскочила на ноги, пылая гневом. Её глаза метали молнии, пальцы сжимались в кулаки, а лицо было обезображено гримасой демонической ярости. Сакури Куникай переставала быть человеческим существом.       — Теперь ты готова, – Сатана удовлетворённо рыкнул и, потянувшись вперёд запечатлел лёгкий поцелуй на лбу девушки, благо сейчас их лица оказались почти на одном уровне. Сакури приняла поцелуй, думая о том, как найдёт Ридза в этом Лабиринте, и как будет пытать его, когда поймает. Пусть ей придётся снова сражаться с ним и умирать, в конце концов она обязательно победит и, пожалуй заставит его пережить все смерти,которые пережила сама. Для начала. Ну,а потом… что же, она придумает что-нибудь ещё.       Устроит маленькому синему ублюдку Вечность Мучений!