Неделимое

      С трудом разлепляю глаза, морщась от яркого света, исходящего от винтажной люстры на потолке. Привкус крови на губах вызывает легкое отвращение, но боли в теле я не ощущаю, лишь аморфную слабость, не дающую мне пошевелиться. В голове мелькают картинки последних событий, будто зловещий калейдоскоп, вызывающий тремор страха по всему телу. Кажется, я все еще жива, но это, видимо, означает лишь то, что мой похититель до сих пор не наигрался. Даже, вроде как, заботу проявил, снова с пола на диван переложив, чтобы под ногами не валялась. Может, мне еще сказать “спасибо”? Наверное, не буду, промолчу.       Найдя в себе силы перевернуться на бок, утыкаюсь носом в подушку, шумно выдохнув. Можно вновь предпринять попытку бежать, воспользоваться тем, что Кая, кажется, поблизости нет, но я словно впала в оцепенение, да и ясно осознавала всю тщетность этих попыток. Чертовски хотелось разреветься, но слез не было, зато внутри поселилась сплошная опустошенность. Может, так даже лучше. Не хочу превращаться в соплячку, давая Паркеру лишний повод для самодовольства. Меня и так уже всерьез тошнит от того, насколько жалко, должно быть, я сейчас выгляжу, тогда как чувствую себя еще хуже. Я не могу позволить себе окончательно расклеиться перед ним, ведь мои просьбы и слезы здесь никого не проймут, а мне бы не хотелось быть девочкой‒жертвой из какого‒то триллера, которые по итогу все равно умирают.       Скользнувшая под подушку рука наткнулась на прохладную стальную поверхность, а я только сейчас вспомнила про нож, спрятанный мною ранее. Не слишком‒то он помог мне. Но, возможно, еще поможет, если я раньше не заимею другой между ребрами.       ‒ Ооо, ну наконец‒то проснулась, Билли! ‒ раздается насмешливый голос Кая, подошедшего к дивану, а мои пальцы лишь сильнее сжимаются на рукояти ножа, все еще держа его под подушкой. ‒ А то я уже подумал, что слегка перегнул на твой счет, слишком уж ты безжизненно выглядела, ‒ парень присел на корточки возле дивана, проведя пальцами по моим волосам и убирая с лица пару локонов. ‒ Но мне начинает казаться, что лучше дать тебе отдохнуть до утра, пока ты, моя девочка, не стала совсем бесполезной. Уже вот какая‒то скучная и…       Паркер не договорил, потому как, выхватив нож, я приставила его острием к шее парня.       ‒ Отойди от меня! ‒ сквозь зубы цежу я, не разрывая зрительного контакта, хотя и чувствую, как рука предательски дрожит от напряжения. Еще секунду назад мне казалось, что я без труда полосну лезвием по горлу парня, да еще удовольствие получу, когда он на тот свет отправиться, если повезет, а теперь...       ‒ Ну ничего себе, ‒ Кай удивленно вскинул брови, даже не пытаясь отстраниться. Наверное, видел в моих глазах неуверенность, а она, как известно, первый шаг к провалу. ‒ Ты правда это сделаешь? Ну давай.       И ведь знаю, что он все равно не даст убить себя, но мысль об этом кажется столь же заманчивой, сколь и невозможной. Потому, что я ‒ не убийца, я так не могу, не умею и не хочу уметь. Я просто напугана, зла и чертовски устала, поддаваясь нелепым защитным порывам, затмевающим здравый рассудок. Возможно, напади он сейчас, тогда… Но Кай ничего не делает, даже не двигается, а я просто смотрю в его голубые глаза, словно пытаясь найти в них ответы, как и он, заглядывая в мои.       ‒ Давай помогу? ‒ он накрывает мои пальцы своими, немного сдвигая нож и слегка надавив, отчего на коже под острием выступает кровь.       ‒ Что ты делаешь? ‒ едва слышно шепчу я, не сводя с ведьмака испуганного взгляда. Только сейчас в полной мере осознаю, что уже лишилась контроля ситуации, а точнее ‒ его у меня и не было. На что я рассчитывала, решив, будто смогу отпугнуть Кая Паркера каким‒то ножом? Идиотка. Его все это, думаю, лишь забавляет.       ‒ Показываю, как нужно, что же еще? ‒ взгляд парня холодный, почти беззаботный, от чего мне лишь больше не по себе становится. ‒ Но первое и самое главное ‒ не сомневайся. Иначе вообще лучше не берись. Это скорее раздражает, чем пугает, знаешь? Ну же, малышка. Возможно, тебе даже понравится.       Что он вообще несет? Я, по его мнению, на маньячку похожа? Конечно, я не святая, но все же...       ‒ Давай, Билли! ‒ едва ли не рычит Кай, заметно раздражаясь от поглотившего меня ступора, и я вздрагиваю всем телом, возвращаясь взглядом к его глазам, завораживающей голубизне, заглядывающей мне прямо в душу.       ‒ Я… я не могу, ‒ после короткой паузы нервно выдыхаю я, отпуская нож, оставшийся лишним бонусом в руке ведьмака. Да уж, воинственности мне хоть отбавляй. И зачем я только этот нож достала?       ‒ Фу, слабачка. Я был о тебе большего мнения, ‒ наигранно морщится парень. ‒ И этот огонек в глазах… Уухх, я почти поверил. Ну хоть не плачешь, как размазня, уже неплохо.       ‒ Да лучше быть слабачкой, чем тобой, ‒ почти выплевываю я, вновь раздражаясь от его поддевок.       ‒ Ауч… Я ведь могу и обидеться, Билли. Могу, например, прикончить тебя этим самым ножом. Ммм? ‒ в дополнение своих слов Кай едва ощутимо проводит острием по моей футболке сверху вниз и останавливается на уровне живота, отчего я инстинктивно вжимаюсь всем телом в спинку дивана, видя этот ненормальный блеск в глазах напротив. ‒ Мой, конечно, нравится мне больше, но иронично будет, не находишь? Даже миленько.       ‒ Думаешь, стану тебя умолять?       ‒ Ну, не знаю. Мне нравится, когда меня умоляют. Это заводит, ‒ ухмыляется парень.       ‒ Не дождешься, ‒ язвлю я, пытаясь, как могу, сохранять твердость в голосе.       ‒ Маленькая храбрая девочка, ‒ Кай растягивает слова, как сладкую конфету, играя в пальцах злополучным ножом. ‒ Но свой шанс ты уже упустила, верно? Хотя, конечно, у тебя его и не было, но все же могла бы стараться получше.       ‒ Что ты хочешь услышать, Кай? Я не хочу твоей смерти, ясно? Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое, ‒ обхватываю себя руками, пытаясь унять дрожь. ‒ Не знаю, сколько же боли и злости должно скопиться внутри, чтобы стать вот… таким. Но я не верю, что в тебе совсем ничего не осталось.       Казалось, он годами выстраивал вокруг себя стену, защищающую от чувств и эмоций ‒ всего того, что делает нас уязвимыми. Так проще, так легче, в этой броне, и, как сказал один автор, “все потому, что добрые люди изуродовали его”. Он был никем не понятым, не принятым парнем, отвергнутым даже семьей ‒ так каким же в итоге он должен был стать, на протяженИи жизни видя в глазах лишь страх, злость и презрение? Наверное, я бы тоже слетела с катушек, а уж после тюремного мира тем более. Ну или я, наконец, спятила, раз пытаюсь найти оправдания тому, чему их попросту нет, и думая, что даже для него, наверное, еще не все потеряно. Особенно глупо делать это здесь и сейчас, в моем незавидном положении.       ‒ Может, никогда и не было? ‒ Кай насмешливо изгибает бровь. ‒ Хотя вот тебе интересный факт. В первый раз я тоже слегка сомневался.       ‒ Тогда почему…       ‒ Потому, что я имел на это право, ‒ резко перебивает парень и в его голосе появляется заметное раздражение. ‒ Мой папаша двадцать два года ни во что меня не ставил и завел себе целую кучу мелких засранцев, лишь бы оставить меня ни с чем. Ну, ты и сама знаешь, чем все закончилось. Но он заслужил смерти каждого из них, ясно? А потом наш идиотский клан отправил меня в ссылку на восемнадцать лет ‒ не слишком ли жестоко за убийство четырех недомерков?       Я лишь на секунду прикрываю глаза, испуская тяжелый, короткий вздох, и отчасти жалея, что вообще подняла эту тему. Уж слишком жутко все это звучит ‒ ни жалости, ни сожаления, от холода в его словах можно самой замерзнуть.       ‒ И ты ничего не почувствовал, когда… убивал их?       ‒ Ошибаешься. Мне это понравилось. Все еще нравится, ‒ игриво подмигивает парень, но усмешка тут же исчезает, сменяясь этим нездоровым, пугающим блеском в льдистых глазах. ‒ Хочешь покопаться в моей голове? Не трать время, Билли. Мне это не нужно. Уверен, что и тебе тоже. Или ты решила меня заболтать?       ‒ Ладно, я поняла, ‒ протяжно вздыхаю. ‒ Ты прав, мне без разницы. Но что дальше? Убьешь меня? Так давай, не тяни, тебе же это как кофе заварить, ‒ вся эта неопределенность, подвешенность доводит все сильнее, а я уже устала гадать ‒ нет ни сил, ни желания, нервы ‒ не канаты.       ‒ Не знаю. Наверное. Еще не решил, ‒ вздыхает Кай, собираясь еще что‒то сказать, но вдруг замирает, тут же схватившись за шею, а в глазах парня появляется удивление. ‒ Блин, вот же…        Кай рухнул на ковер, отключившись, а я непонимающе уставилась на пару дротиков в его шее.       ‒ Эй, ведьмочка! Ты тут жива? ‒ рядом внезапно оказался невесть откуда взявшийся Деймон и я удивленно посмотрела на вампира. Я уже и не думала, что кто‒то за мной придет. Да он бы сам и не пришел, не настолько теплые у нас отношения, разве что Елена сподвигла или желание найти Паркера.       ‒ Как она? ‒ к Деймону подошел и Аларик ‒ с арбалетом, а также парой дротиков в руке, подобных тем, что словил Кай.       ‒ Я в порядке, ‒ собственный голос звучит хрипло и неуверенно. Выходит, сегодня я все же не умру на этом долбаном диване, в этом долбаном доме и в компании человека, преданного семьей и кланом, и теперь обозлившегося на весь этот долбаный мир. Уже неплохо.       ‒ Извини, что так долго, ‒ вздыхает Аларик, присев на корточки и убеждаясь, что ведьмак в отключке. ‒ Прозвучит глупо, но мы хотели попросить тебя найти его магией, а оказалось, что ты тоже здесь, и тебя саму нужно искать, ‒ и правда, сплошная ирония. ‒ Лив забрал ее брат, а пока Джо разобралась с заклинанием понадобилось время.       Значит, Джо таки вернула свою магию? Мило. Меня, кажется, должно это волновать, как и последствия того, если Кай таки добьется желаемого, став главой клана, но не волнует. Сейчас меня наполняет странное, апатичное безразличие, заменившее собой остальные эмоции, но при том рвать и метать хочется от того, насколько наивной дурой я была, решив, будто здесь, в Уитморе, смогу остаться в стороне от всего этого. В каком бреду я вообще эту мысль допустила? Начать с начала у меня никогда не получится, это ложь, которой я кормлю себя на протяжении года, и думать иначе, по меньшей мере, бессмысленно.       ‒ Ничего, скучно мне не было точно, ‒ сажусь на диване, морщась от растекающейся по телу слабости. ‒ Все равно не знала, как время провести.       ‒ Видимо ты точно в порядке, раз шутить в состоянии, ‒ отзывается Деймон ‒ ну да, без юмора при такой жизни хоть вешайся. ‒ Слушай, а вы ведь тоже, вроде как, родственники?       ‒ Нет, с чего бы вообще? ‒ всерьез удивляюсь с такого вопроса.       ‒ Ну, вы же все из одного ковена, или клана, или как там вас, ‒ Сальваторе пожимает плечами.       ‒ Если вкратце, то вначале там были лишь Паркеры ‒ не эти, конечно, их предки. Потом к ним присоединялись другие, проходили ритуал посвящения и... все такое, и за пару столетий наш ковен немного... разросся. Так что нет ‒ мы не родственники, ‒ я усмехнулась. ‒ А к чему ты спросил?       ‒ Да пытался понять, как у вас все устроено, но лучше не забивать себе мозг ведьмовскими шарадами, ‒ язвительно фыркает Деймон. ‒ Надо ехать, пока наш дружок не очнулся. Хотя, может, мне его придушить? Будет повод напиться, ‒ эээ, он серьезно?       ‒ Эй, полегче, ‒ возмутился Аларик, все еще сидя на корточках. ‒ Никто никого не придушит. Просто продержим его спящим, пока Джо не разберется со своей магией и пока не победит на этом их ритуале. Все понял? Это значит ‒ руки прочь.       ‒ Это значит ты слишком уверен в своей девушке, ‒ парирует Деймон, а я, хоть и не жажду никого придушить, молча разделяю его скептицизм, но кто я такая, чтобы лишать надежды Аларика? Говорят, порой она ‒ сильная штука. К тому же, от меня все равно ничего не зависит. Сегодня каждый сделал свой выбор ‒ Лив, Джо, Кай, даже я, и каждый, думаю, считает свой правильным, а вариться нам в этом всем вместе.       ‒ Забросьте меня домой, хорошо? Моя машина, думаю, осталась у бара, ‒ хмыкаю я, поправляя футболку, подсохшая кровь на которой оставила бурые пятна.       Я не хочу ни с кем спорить или что‒то решать, пусть даже это меня и касается. Сейчас я вообще ничего не хочу, разве что убраться из этой черно‒белой гостиной, которая одним своим видом навевает уныние. Обо всем остальном я подумаю позже ‒ не сейчас, не сегодня. Потом.