Неделимое

      ‒ Паркер, ты когда‒нибудь ходил по проселочным тропам на шпильках? Я не могу так быстро бежать, ‒ замечаю я, когда молодой человек, как обычно умотавший вперед метра на три, в который уже раз останавливается, выразительно глядя на неспешно плетущуюся сзади меня. Не скажу же я, что сейчас до чертиков боюсь его и каких‒то явно нехороших планов на мой счет, а потому не слишком хочу спешить навстречу смерти, подворачивая ноги на шпильках, втыкающихся в мягкую почву. Да, вообще было глупо их здесь надевать, но дальше дома и утоптанной территории возле я посреди ночи ходить не планировала. Это все Одри, заявившая утром, что праздник должен быть праздником, пусть даже в подобной глуши, так что никаких кед, шорт и футболок на протяжении вечера, а на утро мы все это взяли с собой.       Кай пару секунд молча смотрит на меня, наверняка обдумывая какую‒то извращенскую пакость, после чего, неопределенно хмыкнув, подходит ко мне, под писк моего возмущения сорвав с меня туфли и швырнув их в первый попавшийся куст.       ‒ Ты вообще... Ты... Знаешь, кто ты?! ‒ возмущаюсь я, уставившись на него.       ‒ Кто? ‒ Кай вскидывает брови, глядя на меня сверху вниз, с высоты своего роста, отчего я и правда ощущаю себя малявкой. Шпильки хоть эту проблему отчасти решали.       ‒ Не важно, ‒ хмыкаю я, поджав губы. ‒ Куда мы идем?       ‒ Прямо, ‒ коротко бросает Паркер, продолжив свой путь, но уже не так быстро, на одном со мной уровне. Теперь это хоть отчасти напоминало прогулку, а не попытки мыши угнаться за страусом.       Пляжный домик остался далеко позади, хоть и не скрылся из виду, напоминая о себе ярким светом из квадратиков окон. До нас же этот свет не доходил, так что единственным освещением здесь были рассыпавшиеся по небу звезды и почти полная луна, отражающаяся в темной глади раскинувшегося по правую сторону озера, в блеске которого выделялись силуэтами редкие мостики. Почти что романтика.       ‒ Знаешь, если ты решил зайти подальше и утопить меня в озере, лучше сразу скажу, что и стараться не особо придется, ибо я... эээ... стыдно признать, плаваю, как кирпич, ‒ сообщаю, выдавив из себя подобие едкой улыбки.       ‒ То есть, можно просто вытолкать тебя с мостика и пойти спать? ‒ мрачно усмехается парень.       ‒ Угу.       Кай останавливается, посмотрев на меня и картинно округляя глаза.       ‒ Жуть какая. Утопить тебя в любимом озере в твой день рождения? Я на такой кошмар не способен.       ‒ Да ну? ‒ скептически изгибаю одну бровь, слыша очевидное преуменьшение его садистских талантов.       ‒ Ладно, способен. Но озеро для твоего нового бойфренда Рэна лучше оставлю. Надеюсь, он плавать умеет? ‒ едко ухмыляется парень.       ‒ Не знаю, не спрашивала.       ‒ Жаль. Чем больше возни ‒ тем веселее, ‒ многозначительно шепчет Кай, склонившись к моему уху, после чего вновь ленивой, неспешной походкой направляясь вперед. Хм. Самое жуткое во всем этом то, что он ведь не шутит, озвучивая нечто подобное.       ‒ И что ты к нему прицепился? Так волнует моя личная жизнь? С кем хочу, с тем и провожу свое время, ‒ язвительно замечаю я, шурша босыми ногами по прохладной и влажной траве.       ‒ А я кого хочу, того и топлю в бассейнах. Ой, то есть в озерах. Без разницы, ‒ отмахивается Кай. ‒ Хотя мне все же интересно... И давно это у вас?       ‒ Что? ‒ не сразу поняла я, а потом презрительно фыркнула. ‒ А ты что‒ли ревнуешь? Не многовато ли чести для столь незначительной в твоей жизни персоны, как я?       ‒ Да мне просто любопытно, ‒ ведьмак вновь останавливается, повернувшись ко мне. ‒ Видать я и правда сильно тебя обидел, малявка. Не успела устроиться на работу, как прыгнула в постель к первому встречному бармену. Или дело не одним ограничилось, ммм?       ‒ Что?! ‒ вскипаю я от услышанного, чувствуя, как обида и злость перекрывают даже опасения за возможное окончание этой прогулки и ночи в целом. ‒ Ты хоть иногда думаешь, что говоришь? ‒ раздраженно ударяю его в грудь, а тот лишь испускает короткий смешок и разводит в стороны руки, предоставляя больше пространства, чем я и пользуюсь, снова и снова ударяя его. ‒ Ты не имеешь права мне ничего предьявлять после того, как сказал, что я для тебя ничто. После того, как у меня под носом обжимался с какой‒то рыжей шваброй прямо на сборище ковена. Не успел найти новеньких, как уже отымел одну из них, да? Или не одну? Да пошел ты знаешь куда, Паркер?! Что бы ты не думал обо мне, я думаю о тебе еще хуже, ‒ выдыхаю я, перестав наконец бессмысленно колотить его в грудь и чувствуя, как предательски щиплет глаза. ‒ Хотя нет. Я вообще о тебе не думаю. Много чести, думать еще.       ‒ Все сказала? ‒ Паркер нарочито вскидывает брови, опустив руки.       ‒ Нет! ‒ опять закипаю я, собираясь уже открыть ему тайну моих внутренних ощущений и влепить жаркую пощечину, но мою руку перехватывают еще в полете, сжав кисть и заведя за спину, другой рукой прижимая к себе.       ‒ Угомонилась?       ‒ Нет! ‒ упорно пытаюсь вырваться из хватки парня, извиваясь в крепких руках, как червяк на паленом солнце, хотя другой части меня, несмотря на всю злость и обиду, хочется прижиматься к нему все плотнее.       ‒ Успокойся! ‒ едва ли не рычит Кай, сжав губы и не сводя с меня взгляда.       ‒ Да пусти ты! ‒ фыркаю я, чувствуя, как тиски его рук стали крепче. ‒ Учить он меня будет, как мне срываться. Тоже мне, мастер самоконтроля нашелся. Швабру свою учи.       ‒ Успокойся, говорю! Ничего не было.       ‒ Чего не было? Ай, ты мне так кости сломаешь! ‒ не придаю значения его словам, даже смысла не улавливаю, потому что этот идиот, видимо, забыл, что я человек и явно не соизмеряет приложенной силы. Таки ослабив хватку, парень раздраженно цокает языком, все еще вглядываясь в мое лицо.       ‒ Чего, чего... Не спал я с ней, дура, вот чего.       На секунду даже зависаю в недоумении, сдвинув брови.       ‒ А... А.       ‒ Что еще за "а...а"? ‒ парень недовольно в фыркает, уставившись на меня, как на больную.       ‒ Я с Рэном тоже, вот... что, ‒ снова пытаюсь выпутаться из рук застывшего в недоумении еретика.        ‒ Мм... Почему нет?       ‒ По... Почему нет? ‒ он что, издевается? ‒ Не знаю, Кай. Может потому, что лю... То есть, ‒ что это было? ‒ Потому, что не хочу, ‒ кое‒как исправилась я, надеясь, что моя оговорочка останется незамеченной. ‒ Да пусти уже меня, наконец, ‒ бормочу я, впрочем уже не вырываясь особо и неосознанно вдыхая аромат мужского парфюма, мятное дыхание парня ‒ все его запахи, такие манящие, родные и близкие. Только не отпускай. Даже если это станет моей последней ошибкой.       ‒ Зачем ты приехал? ‒ осторожно разбиваю повисшую паузу и заглядываю в его глаза, пытаясь увидеть в них что‒нибудь, что разрушит мои опасения или, наоборот, подтвердит.       ‒ Захотел и приехал. Не могу забыть тебя. Не получается выкинуть из головы. Знала бы ты, как это раздражает, ‒ фыркает парень, не отпуская меня и не отводя такого странного сейчас взгляда.       ‒ Но... но, ‒ неразборчиво шепчу я, понимая, что на самом деле это ничего не решает, но чувствую, как путаются мысли, как плавлюсь в его руках, словно кубик льда в чашке горячего чая. ‒ Но...       ‒ Как же я соскучился по тебе, ‒ едва слышно бормочет Кай мне в шею, скользя по ней губами, одновременно с теплым языком, оставляющим влажную дорожку по коже, и все так же прижимая к себе.       Чувствую, как сердце пускается в бешеный ритм, как предательски тянет низ живота, как каждая клеточка тела отзывается на эти прикосновения, лишая меня остатков здравого смысла.       ‒ И я по тебе, ‒ тихо шепчу я, цепляясь дрожащими пальцами за его плечи.       ‒ Правда? ‒ переспрашивает Кай, всматриваясь в мое лицо, словно пытаясь увидеть подвох, и я поднимаю взгляд, встречаясь с такими темными в полумраке глазами.       ‒ Правда, ‒ выдыхаю в его губы, едва касаясь своими до момента, как парень впивается в них поцелуем, таким глубоким, жадным, всепоглощающим, что перехватывает дыхание.       Почти не замечаю момента, как моя спина ощутимо встречается с первым же деревом. Не могу разобрать, что бормочет Паркер, оторвавшись от моих губ и продолжив покрывать поцелуями шею, спускаясь вниз до ключицы, пока руки парня бесцеремонно блуждают по моим бедрам, сминая короткое платье до ткани кружевного белья и сжимая ладонями ягодицы. Я еще недавно изображала хорошую, приличную девочку, которая не целуется на первом свидании, а теперь нетерпеливо сдирала с парня футболку, готовая на что угодно под первой же елкой... или что это было? Я вообще без понятия. Только с ним я была готова на любое безумие, не думая, что будет через час или день, все сейчас потеряло значение, уступая место желанию чувствовать, ощущать, вдыхать и касаться. Я словно пропиталась им под кожей, в крови и легких, на клеточном уровне, и это уже невозможно исправить, как бы я не пыталась.       Я закусила губу, пытаясь заглушить сорвавшийся стон, когда платье лишней сейчас тканью повисло где‒то на животе, а теплые губы Кая, скользнув по тонкой коже, сомкнулись на чувствительной вершинке груди, от чего мои колени слегка подогнулись и единственное, что еще удерживало меня от падения в пропасть ‒ его руки, прижимающие к дереву и горячему телу.       Уцепившись пальцами за ремень его джинс, я потянула и едва ли не всхлипнула, когда он не поддался с первого раза или у меня просто руки дрожали. Кай испустил приглушенный смешок, утонувший в очередном поцелуе, столь жарком, что потом мои губы наверняка еще долго будут припухшими. Я недовольно промычала что‒то, укусив его за губу и втянув ее в рот, от чего Кай издал какое‒то грудное рычание, полное желания и нетерпения, и в следующий момент я уже оказалась в траве, в которую меня вжали всем телом, звякнув ремнем расстегнутых джинсов.       Едва почувствовав первый глубокий толчок внизу живота, с моих губ сорвался сладкий стон, утонувший в плече парня в попытке хоть немного его заглушить, не переполошив всю округу, хоть здесь, очень хотелось мне верить, не было никого, кроме нас. Кай замер, остановившись, и я встретилась глазами с его затуманенным желанием взглядом, слыша сбивчивое дыхания парня, который, видимо, еще и в этот момент решил поиздеваться надо мной и над собой тоже, заставляя изнывать от столь садистской медлительности. Он зарылся пальцами в мои волосы, ощутимо оттягивая и так привычно цепляясь за них кольцами, и, глядя в глаза, снова сделал резкий толчок, сорвав с моих губ вскрик наслаждения, утонувший в очередном поцелуе.       Я вновь едва ли разбирала его голос, нашептывающий мне в шею что‒то чертовски грязное и пошлое, пока мои пальцы цеплялись за его спину, впиваясь ногтями в кожу столь сильно, что, не будь он еще и вампиром, наверняка остался бы кровоточащий след. Я вся целиком отдалась ощущениям, не замечая ничего вокруг, даже каких‒то корней, болезненно впивающихся мне в поясницу с каждым новым выпадом вниз живота. Кай больше не сдерживал себя, буквально вдалбливая себя в меня с грудным стоном мне в шею, каждым движением балансируя между болью и наслаждением, столь же неделимо‒двойственными, как и его ко мне отношение, граничащее между одному ему лишь известными чувствами и раздражением. Возможно, я никогда не смогу занять в его сердце места больше, чем было, больше, чем уже есть, но здесь и сейчас, безраздельно обладая друг другом, все это не имело никакого значения, ведь только с ним я чувствовала себя собой, настоящей, вот такой, как есть ‒ нормально‒ненормальной. Живой. ***       ‒ Эээй, ты там живая вообще? ‒ бормочет Кай мне в плечо, когда я, кое‒как подтянув на себе все еще задравшееся во всех местах платье, уже минут пять лежу на боку, отвернувшись от парня и каким‒то пустым взглядом смотрю на поблескивающую в лунном свете гладь серебристого озера. Впрочем, с тем же успехом я могла бы смотреть в стену, найдя в ней невидимую, одной мне лишь заметную трещинку. ‒ Ты еще помнишь, что мы валяемся полуголые на какой‒то поляне, ммм?       ‒ Мне все равно, ‒ тихо отзываюсь, все так же не двигаясь. ‒ Или ты думал, что секс под елкой решит все проблемы? Да нет, не решит...       ‒ Вообще‒то это не елка, малявка. Это береза, ‒ теплое дыхание парня скользит по моему обнаженному плечу, привычно покрывая кожу мурашками.       ‒ Мне все равно, ‒ вновь отвечаю, чувствуя, как все эмоции, накопившиеся за последнее время вернулись, разрушая иллюзию и вновь толкая в реальность. Я снова не понимаю, что мне делать, что чувствовать, чего ждать. Все по‒прежнему.       Кай протяжно вздыхает, сунув одну руку под мою голову, а другой прижимая к себе.       ‒ Слушай, я уже говорил, что не умею всего этого и не хочу уметь, но... Прости меня, мелкая. Я тогда сказал, не подумав. Сама знаешь, у меня в голове был бардак, ‒ он помолчал пару секунд, задумчиво глядя куда‒то в сторону. ‒ Ты... Ты была права. Я хотел оттолкнуть тебя, потому что... думал, что так станет проще.       Эээ... Я не ослышалась? И "прости", и "ты была права"... Для одного дня многовато. Чуть поворачиваю к нему голову, непонимающе сдвинув брови и всматриваясь в его лицо.       ‒ И как? Стало?       ‒ Нет, ‒ Кай испускает короткий смешок, зарывшись носом мне в волосы. ‒ Ты ушла, а это... идиотское чувство ни...куда не делось, ‒ он вновь издает какой‒то нервный смешок и молчит еще пару секунд. ‒ Мне нравится приходить домой и быть там не одному. Мне нравится, что ты таскаешь мои футболки, спишь в моей постели, выпиваешь мой кофе и ...твоя горелая курица в моей духовке, похоже, тоже мне нравится.       ‒ Утка, ‒ слегка улыбнувшись, бормочу я, зарывшись пальцами в ежик его волос на затылке.       ‒ Точно, утка, ‒ хмыкает Паркер, коснувшись языком нежной кожи за моим ухом. ‒ Все валится без тебя, мелкая. С тобой... все иначе. А от мысли, что ты обжимаешься со всякими имбицилами в пляжных домиках, мне хочется сносить головы всем подряд, ‒ добавляет он, презрительно фыркнув.       ‒ Не обжимаюсь я, ‒ устало закатываю глаза. ‒ Мне не нужен никто, кроме тебя.       ‒ Правда? ‒ Кай приподнимает голову, всматриваясь в мое лицо с каким‒то прищуром. ‒ Почему? С ним же наверняка проще. Конфетки, цветочки, прогулки за ручку под звездами, секс в киношке на заднем ряду, хотя... против этого я тоже ничего не имею, конечно, ну и еще...       ‒ Мне не нужно проще, Кай, ‒ перебиваю я очередную бредовую речь. ‒ Но все это не имеет никакого смысла, если ты мне не доверяешь. Мы же оба знаем, зачем ты приехал сюда изначально. Не только для того, чтобы сыграть роль Отелло. Это Шекспир, если что.       ‒ Вообще‒то я тоже в школе учился, ‒ фыркает ведьмак, сдвинув брови.       ‒ Ну да, точно, ‒ замолкаю на секунду, всматриваясь в лицо парня. ‒ Так вот, я... же не идиотка и знаю, что ты здесь еще и из‒за меня. Из‒за Лиама. Из‒за моего неизвестного брата. Из‒за моего дня рождения и из‒за...       ‒ Я помню. Я знаю. Потом разберемся, ‒ Кай снова утыкается лицом в мои волосы, нервно выдохнув.       ‒ Нет уж, ‒ выдерживаю короткую паузу, всматриваясь в темные силуэты деревьев. ‒ Мне надоело всю неделю находиться в этом подвешенном состоянии. Я не могу... говорить о нас, при этом думая, под чьим газоном я поселюсь. Поэтому давай сейч...       ‒ Что ты хочешь услышать? ‒ раздраженно перебивает Кай, приподнявшись на локте и нависнув надо мной. ‒ Ты угадала, у меня была мысль прикончить тебя прямо здесь и отправить все это дело твоему папочке дяде Лиаму. И сразу бы вся проблема решилась. Но... я не могу. Точнее, ‒ он напряженно сглотнул, цокнув языком и сжав зубы. ‒ Могу, но... не особо хочу. И эта херня меня, блять, уже бесит. Какого черта с тобой все так сложно? Откуда ты только свалилась на мою голову, мелочь?       Я коротко и нервно рассмеялась, протяжно выдохнув. И это я еще сложная...       ‒ Тогда... просто верь мне, ладно? ‒ закусываю губу, касаясь кончиками пальцев щеки парня, покрытой отросшей щетиной, и заглядывая в голубые глаза.       ‒ Тебе... я может и верю, ‒ он наклонился ближе ко мне, едва касаясь моих губ своими. ‒ И надеюсь, не пожалею об этом. Но не другим, Билли. Всегда есть лазейки. Я потому и не закопал пока Лиама. Хочу.. посмотреть, что будет дальше.       ‒ Мы со всем разберемся, ‒ шепчу я. ‒ Вместе. Тебе не обязательно быть одному.       Кай снова с подозрением щурится, цокнув языком.       ‒ Я все равно тебя не понимаю. Почему ты все еще со мной?       Ммм... Ради секса, ‒ шучу я, нервно хихикая, на что парень закатывает глаза, ущипнув меня за живот.       ‒ Брось шутить, мелкая.       ‒ Хорошо. Тогда потому что лю... ‒ осекаюсь на полуслове, когда откуда‒то со стороны доносится знакомый женский голос, заставивший вздрогнуть от неожиданности.       ‒ Билли! Би... Блин, чертовы шпильки... Брэнсооон!       ‒ О господи, ‒ подскакиваю на месте, как от удара током, при осознании в каком виде Одри может нас найти, от чего начинаю нервно хихикать. ‒ Паркер, одевайся!       ‒ Так я же в джинсах, ‒ он насмешливо округляет глаза, наблюдая за тем, как я пытаюсь поправить на себе платье.       ‒ В расстегнутых! ‒ возмущаюсь я, в полумраке шаря руками по траве в поисках своих пропавших трусиков, но ничего не находя. ‒ И без футболки... Кааай, у меня часть одежды пропала, ‒ паникую я, на что парень начинает заливисто смеяться.       ‒ Дааа, этого впечатлительная блондиночка точно не переживет.       ‒ Да тише ты! ‒ шикаю я. ‒ Лучше скрой нас пока заклинанием что‒ли.       ‒ Сама скрой или ты от потери своих фиолетовых трусиков колдовать разучилась? ‒ продолжает тот издеваться, лениво поднявшись на ноги и застегивая ремень джинсов.       ‒ Отстань, ‒ со смехом фыркаю я, бросив уже затею что‒то найти и вновь начав поправлять платье. ‒ Я занята тут...       ‒ Уверен, Одри даже понравится мой торс без футболки. Которая, кстати, тоже куда‒то... Ааа, вот она, ‒ парень поднимает с травы футболку, лениво ее отряхивая.       ‒ Билли! ‒ вновь слышится голос Одри, которая вскоре и сама появляется из‒за деревьев с фонариком в одной руке и своими туфлями ‒ в другой. ‒ Фух, вот ты где, я тебя уже...       Она замолкает на полуслове, посветив фонариком в сторону Кая, все еще отряхивающего травинки с футболки. Брови девушки приподнимаются и она переводит взгляд то на меня, то на Паркера, видимо оценивая наш взъерошенный вид, а после заливается краской.       ‒ А... Ооо! Так вы тут... О божечки. Я ее ищу, думала... мало ли... а они тут... под елкой тра... развлекаются.       Кай протяжно вздохнул, цокнув языком и выразительно посмотрев на блондинку.       ‒ Это береза. У вас что, у обоих глаза на затылке? ‒ хмыкает он, таки натягивая футболку, а после расплываясь в широченной ухмылке. ‒ И кстати... Не вы ли с Нейтом еще недавно веселились на втором этаже так, что у меня с улицы уши закладывало, ммм?       Если до этого Милтон и так была красной, как рак, то теперь с новой волной смущения лицо девушки и вовсе приобрело свекольный оттенок.       ‒ Лично я ничего не слышала, ‒ мило улыбаюсь, приняв самый невинный вид.       ‒ Ну... Это, ‒ Одри помахала ладонью перед своим лицом, словно пытаясь прогнать нахлынувший жар. ‒ Пойду‒ка я лучше... утку пожарю, вот что, ‒ с ухмылкой заключила она, направившись в сторону дома. Утка уткой, но нужно ведь еще подумать, что делать с Рэном. Надеюсь, Паркер уже передумал поселить в озере его бренное тело, хотя я вот лично уже ни в чем не уверена.