Поцелуй меня

Вечеринки у Кристи выходили отменными. Темный подвал с десятком узких окошек под самым потолком, открытых настежь и пропускающих влажный апрельский воздух, вмещал добрые полсотни подростков. Мелкие цветные кружочки муравьями носились по стенам и головам, застывая и ускоряясь, попадали в глаза и повторяли свои неудачные попытки забраться под короткие рукава потных футболок. Элли играла с ними в игру, жмурясь за секунду до их невесомого прикосновения к ее серым глазам и прячась в недосягаемых ими тенях. Она смеялась им, цветным кружочкам, ведь больше некому было. Музыка у Кристи была живая. Местная группа, смешные детские песни о любви и косяках, одни и те же аккорды. Элли срывала голос на самых старых, заученных до последнего вздоха песнях, терла глаза и уворачивалась от своих цветных друзей. А когда микрофон брала Кристи, прислонялась к влажным и прохладным столбам в центре подвала и слушала ее голос. Голос Кристи напоминал Элли о когда-то бушевавшем за окном море, детстве в зарослях винограда и посиделках в домике на дереве вместе с Гаем. Ее голос был тихим, загадочным, и, вместе с тем, самым обыкновенным, легко спутывающимся с вереницей других голосов и ускользающим незаметно. Он был похож на яркое детское воспоминание, запутавшееся в тумане прочих. Прислонившись спиной к столбу, она рисовала по его влажной поверхности аккуратно подстриженным указательным пальцем сердечки и слепо вписывала в них имя Кристи. Кристикристикристи. Элли взвыла – тихо и как будто подпевая. Кристи оборвала высокую ноту и засмеялась в микрофон, сводя на нет всю печаль своей песни. Хлопки аплодисментов смешались со скрипом и помехами, Кристи покинула сцену, а Элли оторвалась от столба, проводя по своим рисункам теплой ладонью, уничтожая их. Элли бежала белкой по заснеженному лесу своих чувств и заметала следы теплым рыжим хвостом, чтобы никто ее там не нашел. Чтобы никто не узнал. Чтобы… На ней была куртка напившегося в хлам Гая – темно-красная с белыми светящимися полосками и огромным капюшоном, который Элли нацепила на голову сразу же, как только брат повесил ей свою куртку на плечи и исчез в неизвестном направлении, пошатываясь и прикрывая рот рукой. Элли, смотря в пол и толкая плечами танцующих знакомых, стала неспешно пробираться к двери, что вела наверх. У первой ступеньки на нее со спины налетела Кристи – Элли не могла не узнать аромат ее духов – и руками пробралась ей под куртку, под черную футболку с белыми рисунками. Прохладным большим пальцем Кристи провела по границе ее джинсов и разгоряченной кожи, положила ладонь на пряжку ремня. Прошептала ей в закрытое капюшоном ухо «хочутебяхочутебяхочу» и прижалась, близко-близко прижалась к ней, к Элли. - Пойдем в мою комнату, Гай, пойдем, - задыхаясь, сказала Кристи, а Элли резко обернулась. Смешно, но на какое-то мгновение ей подумалось, что Кристи обнимала ее, а не Гая. Именно ее. Именно к ней, к Элли, Кристи бежала через зал, ее хотела. Ее, а не Гая. Мгновение то было слишком сладким и приятным, чтобы над ним смеяться. Элли стянула с себя капюшон. Кристи выругалась, похлопала Элли по плечу и отвела в сторону куртку Гая, показывая, что спутала их из-за нее. Элли это и так понимала. - А где Гай? - Без понятия. - Пойду, найду его, - и Кристи взбежала по ступенькам. Вспорхнула, как бабочка, и помахала своей длинной юбкой оставшейся на первой ступеньке Элли. А Элли, прислонившись к стене, сползла по ней вниз, ударилась правой коленкой. Рисуя очередное сердце и вписывая в него имя девушки брата, Элли сломала ноготь. Когда между песнями образовалась пауза, она стала отчаянно тереть стену, уничтожая рисунки и проскальзывающие между ними «люблютебя». Элли уснула под длинную череду медляков, предварявших окончание вечеринки, и была найдена Кристи в опустевшем подвале уже далеко за полночь, прижимающаяся щекой к нестертому и пустому внутри сердечку. - Элли, проснись, Элли. Кристи аккуратно трясла ее за плечо, убирала темно-рыжие прядки с лица и дула ей в ухо. - Элли, ну. - Отстань, Гай, - пробормотала Элли. Кристи рассмеялась и стала тормошить сильнее: - Близнецы, чтоб вас. Вот он тоже мне сказал – отстань, Элли. Обнимался со своими ботинками и думал, что это ты, пока я его не поцеловала… Тебя мне тоже целовать? – насмешливо поинтересовалась Кристи. Элли резко распахнула глаза. - О, вижу, что не надо, - Кристи поднялась и оправила юбку. - Вставай. Тебе пора домой. Гай вышел минут десять назад, думаю, ты его догонишь, если поторопишься. Вдвоем вам будет легче отделаться от вопросов родителей. Элли? «Поцелуй меня. Поцелуй меня, Кристи. Поцелуй…» - Уже иду, - сказала Элли и поспешно побрела наверх, по хорошо знакомому коридору к входной двери и за нее, в объятия холодной апрельской ночи, догонять Гая. * Они жили, пожалуй, в самом маленьком домике во всем городке. И определенно в самом тесном. Две небольшие комнаты внизу для родителей, бабушки и младшего братца и чердак для Элли, Гая и их бардака. Элли протолкнула Гая в дверной проем и пролезла следом. В комнате было душно, на натянутой низко веревке висели прицепленные за прищепки рисунки Элли, преграждавшие дорогу к их двухэтажной кровати. Гай уже валялся на пушистом ковре, стягивая с себя носки и напевая незамысловатые мелодии. Она помогла брату раздеться и залезть на кровать – Гай спал внизу. Сама Элли полезла на чердак чердака – занавешенную темным покрывалом верхнюю часть их кровати. Там у нее было окно, через которое в хорошие ночи вполне можно было увидеть звезды. Она приоткрыла окно, пропуская свежий воздух, стянула с себя футболку. Вытащила из-под подушки фотографию Кристи и провела по ней пальцем. Наклонилась и коснулась губами матовой поверхности. Кристи насмешливо наклоняла голову набок, ее спутанные русые волосы не давали увидеть зажатый в руке подарок Гаю. Элли кусала краешек фотографии и легко касалась своей практически плоской груди свободной рукой. Голова кружилась. Гай внизу сопел в подушку. Элли намотала на кулак длинные и немного рыжие волосы, закрепила их крабом, потерла шею. Расстегнула джинсы, задержав руку на пряжке ремня, там, где сегодня какие-то секунды лежала рука Кристи. Кристикристикристи. Элли рисовала сердца на своем животе, стягивала с себя джинсы, представляя, что это Кристи их тащит вниз. Она напевала ее песни, пряча за них свои хриплые стоны, закрывала глаза и ловила губами воздух, воображая, что вот-вот и прикоснется к губам Кристи. * Элли лежала на кровати и вертела в руках очередной свой не самый удачный рисунок, с которого ей косо улыбалась Кристи. Ее длинная юбка развевалась от легкого ветра, в руках, обвязанных яркими фенечками, был зажат микрофон. По рисунку были раскиданы цветные и неровные кружочки, а на стене справа виднелись остатки очерченного пальцем сердца. - У тебя замечательная сестра, - прошептал знакомый голос. – Если бы у меня был брат, который выгонял меня каждую неделю из дома на два часа, я бы его убила. - Может, поэтому у тебя его и нет, что ты его убила? – отозвался Гай. – Иди ко мне. Элли перестала дышать. Она обвела взглядом пространство вокруг, убедилась, что покрывало отделяет ее от остальной комнаты, от Гая и смеющейся Кристи. Она совершенно забыла, что вторник. А по вторникам с пяти до семи ее не должно было быть дома – по молчаливой договоренности с Гаем на эти два часа Элли уходила гулять, отдавая пустующий без взрослых дом Гаю и забирающейся через балкон Кристи. Она ненавидела вторники, ненавидела собираться и уходить за какие-то минуты до появления на их чердаке Кристи. О том, чем они занимались, оставаясь вдвоем, Элли старалась не думать. Обычно. Но сейчас… Очень аккуратно она скатала рисунок в трубочку и отложила его в сторону. Кровать заскрипела. Снизу до нее доносилось тяжелое дыхание и невнятные обрывки слов. Элли лежала и не двигалась, смотрела через окно на затянутое серыми тучами небо и в какой-то момент даже забыла, что внизу, под ней, Гай и Кристи. Они напомнили о себе заливистым смехом и рассыпавшимися по полу монетами. Элли закрыла глаза, представляя их. Представляя Кристи и себя на месте Гая. Поцелуи, объятия и раскиданная одежда. Кровать поскрипывала время от времени, по комнате разносился смех и бормотание, сбивчивое дыхание и почти неслышные стоны. И горячие-горячие «хочутебяхочутебяхочу». Элли мяла одеяло. Внизу снова и снова смеялись. Ей было душно, подушка пропиталась потом и немного слезами, солеными, скатывающимися тоненькими дорожками по ее раскрасневшимся щекам. Элли дышала ртом, выгибалась беззвучно от истязавших ее изнутри сцен, что подкидывало воображение на каждый доносившийся снизу звук. Окно над ней запотело, рисунок, отложенный в сторону, уже давно был измят. Кровать дрожала, и Элли дрожала с ней вместе. Больше всего она жалела, что на ее чердаке нет часов, чтобы узнать, как долго еще. Снизу доносились разговоры и приглушенный смех, после Гай запихнул кассету в их старенький полуразвалившийся магнитофон и прибавил звук. Элли заснула под их любимую подборку разнообразного рока и не слышала уже, как Кристи сбивчиво поет, кончая. - Гай… Элли открыла глаза. Музыки не было, только миллион шорохов. А после Кристи снова повторила имя ее брата. - Сейчаааас. Гай запрыгал по ковру – глухие топающие шаги, нагнулся под висящими рисунками – те зашуршали от соприкосновения с его спиной, и громко поцеловал Кристи то ли в губы, то ли в щеку… Элли понять не смогла. Она помедлила немного, а после приподняла покрывало пальцем и увидела их, целующихся у балконной двери. У Кристи шея была замотана ярко-желтым шарфом, Гай торопливо натягивал на себя толстовку и вслепую искал защелку на двери. Кристи взлохматила его волосы на затылке и, развернувшись, открыла дверь сама. Они выскочили на балкон, прикрыли за собой дверь, перелезли через невысокое ограждение и спрыгнули на крышу гаража – а дальше Элли их уже и не видела. Она откинулась на подушку, повернулась на правый бок и уставилась в разрисованную цветными карандашами стену, где каждое «Поцелуй меня, Кристи» и «люблю тебя» были безжалостно ею же и зачеркнуты. Элли растерянно поводила рукой по затылку. * Было уже начало мая, когда Элли пришла в парикмахерскую. Жаркие дни и длинные волосы очень мешают – так Элли собиралась объясняться с родителями. На деле же ей хотелось стать чуть похожей на Гая, проводить по коротким волосам рукой и думать, будто это Кристи треплет их. Элли вытащила из сумки фотографию брата и попросила, чтобы ее подстригли точь-в-точь. И заодно покрасили, убрав все проблески рыжего. - И не жалко? – спросили ее перед тем, как развернуть к зеркалу. Элли не ответила. Прикрыла глаза и не открывала их до тех пор, пока ей не предложили посмотреть на себя и заплатить за работу. Элли, старательно избегая зеркал, расплатилась и ушла. Увидеть себя было страшно. Она точно знала, что себя в зеркале уже не увидит. За квартал до дома, Элли неудачно посмотрела по сторонам – взгляд прошелся по витрине обувного магазина и зацепился за фигуру Гая в маечке с тоненькими лямками и бантиком на груди. - Это я? – спросила она у витрины и, не дожидаясь ответа немого стекла, вытащила из сумки скомканную толстовку с капюшоном, нацепила на себя и поспешила домой. * Она сидела на своей кровати, уткнувшись носом в колени и посильнее натянув капюшон. Гай носился по их комнатушке и расшвыривал вещи в попытках отыскать щитки и гетры и дозвониться до Кристи. Щитки он то находил, то снова терял, а гетры уже несколько минут висели на открытой дверце верхней части шкафа – Элли, поднимая взгляд, каждый раз видела именно их. - У Кристи что-то с телефоном. Элли, ты скажешь ей, что у меня тренировка в срочном порядке, и я никак не могу? Пусть не обижается. Попейте, ну, чаю, поболтайте… И Гай, заметив гетры и подобрав с пола щитки, забрав сумку и куртку, исчез за дверью. Элли сползла на пушистый зеленый ковер и стала подбирать разбросанные братом вещи. Капюшон слетел, и она уставилась на ошарашенного Гая в зеркале. Расстегнула молнию, сложила толстовку рукав к рукаву и убрала ее в шкаф. Снова остановилась у зеркала, оглядела себя. Было непривычно, и Элли тянулась рукою к коротким волосам на затылке, проводила по ним кончиками пальцев и жмурилась. Ей хотелось стать еще больше похожей на Гая… Элли сняла свои джинсы, голубые и немного зауженные, вытащила с полки Гая его – серые, широкие и протертые. Они пришлись ей в самый раз, и Элли даже загляделась, рассматривая свои ноги в зеркале. Поменяла свою майку на его футболку, более просторную, чем все ее, и нацепила его новую черную толстовку. Прижалась к зеркалу носом и усмехнулась. - Не замечала за тобой привычки любоваться собой, Гай. Элли вздрогнула. Кристи выглядывала из-за развешенных рисунков Элли и не спешила проходить дальше. Элли бросила очередной взгляд в зеркало – не верилось, что она настолько похожа на Гая. Так похожа, что даже Кристи спутала... Мысли мешались, дрожь чувствовала себя хозяйкой в ее руках и ногах. Дышать было нечем. Элли пыталась принять решение. - Иди ко мне, - она не была уверена, что ее голос выйдет похожим на голос брата, поэтому почти шептала. Кристи замялась, но через секунду уже была рядом. Элли протянула руку к ее талии, мягким, но в то же время довольно резким движением притянула Кристи к себе. «Поцелуй меня, Кристи. Поцелуй меня. Поцелуй…» Их губы соприкоснулись, Элли тихонечко застонала. Кристи тут же проникла языком в ее рот, а Элли почудилось, что Кристи улыбнулась. - Сладкая мята... Удивляешь… Все еще… У Элли закружилась голова. Руки забрались Кристи под майку и быстро – даже поспешно – нашли ее грудь. Элли понятия не имела, как проходят эти их с Гаем встречи, она вообще была не в состоянии соображать – оттягивала кружевной лифчик и несмело прикасалась к чужой груди так, как любила прикасаться к своей. - Что…ты…Гай…смелее… Кристи прикусывала ее нижнюю губу и аккуратно царапала ногтем живот чуть выше держащего джинсы Гая ремня, ласкала кожу на спине, водила пальцами по ребрам. И целовала, целовала, целовала. В губы, в подбородок, в шею, в ключицу… Хлопнула входная дверь. - Элли, Гай, мы дома! Кристи отступила на шаг. Разочарованно пожала плечами и, послав Элли воздушный поцелуй, поспешила к балконной двери. Открыла ее и вскоре уже перелезала через ограждения, чтобы спрыгнуть на гараж, с гаража на доски, пробраться через уже позеленевшие кусты и узкой тропинкой выйти к асфальтированной улице, многоквартирным домам и уютным кафе… * Как Элли дожила до выходных и не раскрыла, что постриглась, она толком не знала. Кепки, капюшоны и «мама-папа, я не буду ужинать». Как-то так. Гай порывался поговорить с нею, узнать, что творится, но Элли залезала к себе, открывала окно и искала звезды. Звезд не было, по вечерам накрапывали дожди. Элли отчаянно зачеркивала очередное «люблю» на стенке. - У Кристи родители снова уезжают, завтра вечеринка, - Гай просунул голову между матрасом и прибитым гвоздями к покатой стене-потолку покрывалом. – Пойдешь? Элли промычала в ответ что-то невнятное – Гай вздохнул и вскоре уже стучал пальцами по клавишам где-то внизу. Ей хотелось пойти, разумеется, хотелось. Стоять в центре самого замечательного на свете подвала и смотреть на застывшую с микрофоном в руке Кристи. Слушать ее голос и подвывать почти беззвучно. Ей хотелось быть там не Элли, а Гаем, чтобы Кристи, допевшая до конца, подбежала к ней и, обняв, потащила бы к себе. И шептала бы ей на ухо «хочутебя», и ласкала бы ее, и… Она накрылась одеялом и застонала. Быть Гаем легко, есть только одна проблема – настоящий Гай. Проблема, которую Элли не знала, как решить. * Она надеялась, что Гай снова напьется и снова исчезнет, но брат решительно заявил с утра, что сегодня никакого алкоголя. Заявлял он это в телефонную трубку – говорил с Кристи, очевидно. После был завтрак, который Элли просидела в углу у стеночки, старательно натягивая на себя капюшон и задумчиво размешивая ложкой кашу. Родители к ней не цеплялись, мелкий брат строил ей рожицы под смех Гая. Бабушка подозрительно молчаливо потягивала щедро разбавленный молоком кофе и даже не ругалась, что Элли не ест сваренную ею кашу. Элли уже собиралась выбираться из-за стола, когда бабушка остановила ее властным «Элли, останься». Элли закатила глаза. - Я за тебя волнуюсь. Не ешь, - она загнула палец, - не общаешься ни с кем, - загнула второй и приготовила третий: - На Гая огрызаешься. И, - она вгляделась в лицо Элли, - видимо, еще и не спишь. - Все нормально, - устало отозвалась Элли. - Конечно. А синяки ты сама себе нарисовала. - Ага. - Элли… - Все нормально. Бабушка помолчала, а после вытащила из кармана белую баночку с обмотанной вокруг нее желтой бумажкой и заговорила – про недосыпания, бессонницы и что «с каждым бывает». Рассказала про дедушку, любовь с первого взгляда, на маму поругалась между делом – что тоже не слушалась, не спала ночами и кашу не ела. К слову пришлась и соседка, и продавщица из обувного, и подруга юности. И даже Гай с Кристи – «ох, забыла, как зовут, красивая такая девчонка». Элли несколько раз порывалась уйти, но безуспешно. Затем был долгий монолог про врача, к которому она ходила консультироваться, все его подробно пересказанные советы и необыкновенно красивый почерк на желтой бумажке – Элли даже оценила. - Снотворное. Элли, пожалуйста. У бабушки были тонкие руки с морщинистой темной кожей и грубые мозоли на пальцах. Маленькая белоснежная баночка смотрелась в них до безобразия неуместно. Элли ее забрала. Яркую бумажку тоже. Решение неожиданно само нашло Элли. * Она смотрела на заснувшего Гая и неспешно надевала на себя его вещи. По времени уже немного опаздывала – с Гаей пришлось долго возиться. Но сейчас брат сладко спал, а Элли с особым наслаждением застегивала молнию на его куртке. Перебравшись через ограждения балкона, она спрыгнула на крышу гаража и поспешила к дому Кристи, что стоял на отшибе, на другом конце их небольшого городка. Когда Элли спускалась по ступеням в подвал, Кристи допевала ту песню, что обычно шла первой. Она остановилась в тени, в углу зала, не решаясь идти на свое обычное место. Бегающие цветные кружки не волновали ее нисколько, Элли смотрела на Кристи, не отрываясь, и кусала губы. Кристи покачивалась вправо-влево, свободной от микрофона рукой держала длинную сине-зеленую юбку, по которой то и дело скользили цветные пятна. Элли думала о том, как закатает эту юбку высоко-высоко… Одни и те же аккорды, слова, которые Элли могла бы повторить наизусть, если бы ее разбудили среди ночи. Дышать было трудно, почти невозможно. Кристи шептала в микрофон про любовь, уже даже не пела. Правое запястье, спрятанное под фенечками, неестественно выгибалось, и Кристи утыкалась в него губами в коротких паузах между строчками посвященной Гаю песни. Гаю… Элли обнаружила слезы в самых уголках глаз и поспешила к выходу - умыться и вернуться. Кристи нагнала ее за дверью, ведущей из подвала, обвила руками шею и зашептала на ухо несвязный бред. - В твою комнату, - только и смогла прошептать ей в ответ Элли. Кристи потащила ее наверх. В гостиной было полно народа, стояли бутылки некрепкого алкоголя и огромные миски всякой разной еды, на кухне Элли заметила милующуюся парочку, а на верхних ступеньках шикарной лестницы – у Гая и Элли лестница была такая, что по ней приходилось карабкаться, а не идти – четверо человек играли в неизвестную ей настольную игру. Комната Кристи была по коридору прямо и налево. И больше, намного больше, чем комната Элли и Гая… Окна зашторены, в углу тускло горел оранжевый шар-светильник. Они ворвались внутрь и захлопнули за собой дверь, и только тогда Элли услышала, в каком бешеном ритме заходится ее сердце. - Гай... Кристи поцеловала ее раньше, чем Элли успела мысленно попросить об этом. Расстегнула молнию на куртке и потянула ее за рукава прочь. Элли испугалась – если Кристи снимет с нее футболку, то тут же заметит, что перед ней вовсе никакой не Гай, и тогда все быстро закончится. Она потянулась к легкой майке Кристи, стащила и бросила в сторону. Обняла Кристи и медленно повела к еле заметной в оранжевом полумраке кровати, аккуратно опустила на мягкое покрывало и стала поднимать юбку, медленно ведя руками по ее ногам. Элли целовала гладкие ноги, забывая дышать. Поднималась поцелуями вслед за руками, что уже сжимали бедра, и чувствовала, как вздрагивает Кристи. Пройдя поцелуями по ногам, она перебралась на живот и отправилась выше – к груди, шеи. К невозможно желанным губам. Все попытки Кристи раздеть ее, Элли быстро и, как ей казалось, ненавязчиво прекращала. Водила руками по телу Кристи и вырисовывала на нем сердечки указательным пальцем – Кристи смеялась и вздрагивала. Элли целовала ее грудь и мимолетно проводила пальцем по влажной ткани трусов. - Гай, ну, - Кристи в очередной раз попыталась стащить с Элли футболку. Элли увернулась, спряталась от рук Кристи, опустившись ниже и устроив голову на смятую в районе бедер юбке. Руки ухватились за тугую резинку и потянули вниз, снимая вместе с юбкой трусы. Это вышло случайно, и очередной поцелуй в самый низ живота тоже вышел почти случайным… Кристи застонала. Путаясь в длиннющей юбке, раздвигая горячие ноги Кристи, Элли слышала, как в подвале играет одна из ее любимых песен, как подпевает зал и срывается на высоких нотах гитара вокалиста… Шепота Кристи Элли не слышала. Она успела коснуться языком влажной, горячей и безумно нежной кожи, когда Кристи вдруг выскользнула из-под нее, выпорхнула, точно бабочка из поймавших ее рук, прижала к взмокшему от пота покрывалу и стала расстегивать пуговицу, раскрывать молнию на джинсах Гая… - Нет, Кристи, не надо… - Почему не… Кристи запнулась на полуслове, коснувшись влажной ткани, скрывавшейся под протертыми джинсами. Надавила и, точно желая убедиться, что ей не показалось, забралась пальцами под нее. Элли задержала дыхание. - Элли…Элли, какого черта?! Кристи порывалась вскочить и убежать, но Элли ни в коем случае не хотела оставаться одна. Схватила ее за спрятанные под фенечками запястья и потянула на себя. Кристи ударилась подбородком о выступающие ключицы Элли и зашипела. - Тебе же нравилось…Кристи…поцелуй меня, - попросила она. - Нет. Нет. Элли, нет. Кристи вырывалась и трясла головой – ее волосы попадали Элли в лицо, забирались в рот и щекотали нос. Бледные руки, скрывающиеся под десятками разномастных фенечек, изгибались и локтями упирались Элли под ребра. Элли тащила Кристи на себя и ногами снимала мешающиеся джинсы. Ей не хватало цветных и наглых пятен, мотающихся по стенам, по волосам и коже Кристи, не хватало вытягиваемых Кристи нот – та только повторяла «нетнетнет» и рычала. И раз за разом падала на Элли, и дышала ей в шею, и просила отпустить. - Тебе же нравилось, - повторяла Элли. – Нравилось. Кристи соглашалась – кивала и прижималась к телу Элли дрожащими губами, но тут же добавляла «нееет». С ее лба стекали капельки пота, затуманенные глаза закрывались. Элли, выпутавшись из джинсов, крепко прижала Кристи к себе одною рукой, пальцы легли на застежку лифчика, оттянули ткань, но не расстегнули. Вторая рука нерешительно спускалась по спине к ягодицам, поднималась вверх и отстранялась совсем, а после настойчиво скользила вниз. Кристи прижалась к ней, подалась вперед и выше – рука Элли соскользнула с ее спины, а вернулась уже к теплому пространству между расставленных ног. Кристи захватила губами кожу на шее Элли и зашептала невнятно и сбивчиво. Элли показалось, что в ее шепоте мелькнуло «хочу». Раздумывая, вправду ли мелькнуло или это все ее воображение, Элли упустила момент, когда Кристи освободилась от власти ее рук. Резко стало холодно. Элли закрыла глаза в ожидании, когда хлопнет дверь, и она останется в заполненной рыжими тенями комнате одна. Дверь не хлопала. Не было слышно ни шагов, ни шорохов от одеваемой одежды – Кристи просто напросто не двигалась. А после ее руки потянули футболку Гая вверх, ее губы накрыли губы Элли поцелуем, ее тело прижалось к телу Элли, и ей стало так обалденно тепло, как не было никогда раньше. Гай во сне перевернулся на другой бок. * - Что-то мы уж слишком похожи. Гай крутил в руках промокшую сигарету, Элли смахивала песок, затаившийся меж каменных миниатюрных колонн. Оба были в широких джинсах, ярких футболках и одинаково черных толстовках. Элли пожала плечами, будто ничего особенного в этом и не было – близнецы ведь. Гай лишь махнул рукой. Он ничего не знал. По вторникам заправлял кровать, убирал в шкаф шмотки и дольше обычного смотрелся в зеркало, ожидая прихода Кристи. Названивал ей по утрам и время от времени выспрашивал у Элли всякую ерунду про девчонок – как раньше. Про вечеринку, что проспал на своей кровати, не вспоминал, Элли ни в чем не подозревал – и хорошо. С того вечера прошло две недели. Родители Кристи снова уехали, Кристи тут же заказала еды и позвала всех к себе. - Вот в кои-то веки собрался покурить, - Гай расстроенно покрутил перед лицом Элли промокшей сигаретой. – И какого черта? - Сходи и купи себе целую пачку, не ной. - Вот пойду и куплю, - и, перепрыгнув через каменные перила, он исчез в саду Кристи. Ближайший магазин, где продавались сигареты, был в получасе ходьбы. Элли усмехнулась, расстегнула немного молнию на толстовке и отправилась в подвал, где допевала очередную свою песню Кристи. * - Гай? Элли подняла взгляд. Она стояла, прислонившись спиной к влажной стене, и водила по ней пальцем. Слушала любимый голос и вникала в слова новой песни. И даже не заметила, когда та закончилась. Кристи робко протягивала к ее щеке руку, нерешительно обводила пальцем линию губ. Элли подалась вперед, впилась в губы Кристи и порывисто обняла. Кристи отстранилась, выдохнула: - Элли… И, взяв ее за руку, повела наверх.