Возвращение

Все восемь дней Геспер не находил себе места. Проклятая лихорадка, приковавшая его к постели и не позволившая сдать экзамен в этом сезоне, наконец-то сошла на нет. Остались лишь легкая слабость, жжение в груди и снедающая тревога. Он должен был быть там, не здесь. Не слоняться по полупустым коридорам, потягивая отвар из целебных трав, а сражаться и выживать, демонстрируя все, чему научился, в смертельной схватке с Клинком Суда. Должен был доказать и ему, и Калио, и всему Суду, и остальному курсу, что он — лучший, что давно заслужил черно-золотую мантию Вершителя, что готов вырваться из-под крыла Тунона и встать в один ряд с лучшими из вассалов Кайрос, может быть, даже возглавить армию… Должен был быть там и, если понадобится, защитить этого недотепу Джо. Новость о том, что экзамен закончен, застала его за завтраком. Геспер, до сих пор без аппетита ковырявший свою кашу, подскочил, едва не перевернув лавку, и под недоуменные взгляды младших — тех, кого к экзамену допустят не раньше, чем через год, — рванул к выходу из столовой. Никто ничего не знал, никто ничего не видел. Поговаривали только, что из пятерых, отправившихся на последнюю тренировку, в живых остался только один. Сердце колотилось как бешеное. На третьем или четвертом по счету повороте Геспер резко остановился и завертел головой, судорожно соображая, куда бежать, у кого спрашивать. У Рогалуса? Калио? Самого Тунона?.. Первых двух на месте не оказалось, а подходить к кабинету последнего Геспер все-таки не решился. Он подозревал, что Тунон, если соизволит вообще ответить, скажет что-то вроде: «Дела состоявшихся Вершителей судеб не касаются недоучек». И, в общем-то, будет прав. Досадливо закусив губу, Геспер прошелся из стороны в сторону. Проклятая лихорадка, если бы не она… Да, может быть, его изрезанный теневыми клинками труп уже разлагался бы в каком-нибудь овраге, но сейчас Гесперу казалось, что лучше так, чем мучительное неведение. Да и, в конце концов, слишком он был хорош, чтобы пасть жертвой Бледена Марка наравне с какими-то неудачниками. Неплох был и Джозеф — в постели, в словах, в бою… Но что, если этого не хватило?.. Озарение приложило по макушке не хуже латной перчатки раздраженного Нуновала. Лазарет! Куда еще могли отправить человека, пережившего восьмидневную травлю Архонтом Тени, если не в лазарет? Геспер не ошибся — уже на подходе в нос ему ударил запах крови и дезинфицирующих припарок. Когда еще пару дней назад на одной из этих коек лежал он сам, в воздухе витал легкий аромат куриного бульона и травяных настоев. — Геспер? — удивленно вскинула брови Грация, пожилая лекарь, выписанная из города. — Тебе что, опять стало хуже? И с чего вдруг, раньше твое здо… — Я в порядке, — перебил Геспер, силясь заглянуть за спину тучной Грации, но спохватился, взял себя в руки и отступил на шаг. — Я хотел узнать, кто… Он шумно сглотнул, собираясь с духом, но договорить не успел. — Геспер?.. От знакомого голоса по спине пробежали мурашки. Грация милостиво пропустила Геспера к единственной занятой койке, с которой ему устало, но искренне улыбался Джо. — Ничего себе. Ты что же, ждал меня? Джо выглядел лучше, чем можно было предполагать. Да, он исхудал — щеки ввалились, а под глазами залегли темные круги, — но не казался ни умирающим, ни даже серьезно раненым. Из-под покрывала выглядывал свежий шов, а значит, разрез там был слишком глубок, чтобы справился сигил Жизни. Геспер поймал себя на том, что хочет знать, как далеко вниз тянется этот шов. — Кому б ты был нужен, ждать тебя. Просто пришел… проверить свои догадки. Джо засмеялся и тут же болезненно скривил губы. — Ох… Грация, госпожа, — обратился он к лекарю с самой обаятельной из своих улыбок. — Вы не… — Нет, — строго отрезала та. — Все хорошо в меру, даже магия. Твое тело сильное, само справится. Геспер не сдержал улыбки. Да уж, тело там было что надо. Следующий вопрос Джо заставил его выпрямиться и покраснеть. — Тогда вы не оставите нас? Ненадолго. Просьба Вершителя судеб. — Ты пока еще не Вершитель судеб, — вздохнула Грация, поправляя покрывало на соседней койке. — Хорошо. Но учти, тебе нужен покой, не то швы могут разойтись. — Да, конечно, — кивнул Джо с улыбкой, от которой у Геспера потеплело в паху.

***

Койка скрипела так, что слышно, наверное, было в библиотеке двумя этажами выше. Широко раздвинув колени и упершись ладонями в изголовье, чтобы не давить слишком сильно, Геспер ритмично прыгал на Джо, запрокидывая голову и кусая губы. На сей раз его упрямства и гордости хватило минуты на полторы, а затем верх взяли радость от возвращения этого недоумка и пальцы, бесцеремонно сжавшиеся на члене. Шов, как выяснилось, пересекал грудь и заканчивался на нижних ребрах — после него должен был остаться весьма симпатичный шрам. Иногда Джо стонал вовсе не от удовольствия, а от боли, но остановиться Геспер не смог бы при всем желании — слишком крепкой была чужая хватка, слишком ретиво Джо раз за разом натягивал его на свой твердый, несмотря ни на что, стояк. Он в самом деле скучал по этому. По рыжим волосам, разметавшимся по подушке, и светло-серым глазам, блестящим от вожделения. По голосу — высокому и игривому, и скабрезным комплиментам, от которых к лицу приливала кровь. По губам, охотно дарившим все новые и новые поцелуи, и сильным рукам, умело ласкающим и направляющим его тело. По стонам. По жару кожи. По члену, в конце концов. По члену, от которого внутри становилось так горячо и тесно. Скучал, но спроси его Джо об этом — и Геспер ни за что, никогда не сказал бы правду.