donut know what I'd do without you

Слэш
Перевод
G
Завершён
1771
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Пэйринг и персонажи:
Размер:
12 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
1771 Нравится 39 Отзывы 470 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Пончиковая Krispy Kreme находится недалеко от дома Чонгука, расположенная между круглосуточным магазином и старомодной прачечной. Небольшое местечко со стандартной планировкой и почти незапоминающееся. Сокджин всегда сходит с ума от того, насколько их пончики вкусные, и выглядит оскорбленным, когда Чонгук говорит, что никогда их не пробовал. Так что когда однажды Чонгуку становится скучно в прачечной, им овладевает любопытство. Именно тогда все и начинается: один кофе и пончик. И, возможно, в следующий раз, когда Чонгук занимается стиркой, он заказывает еще один кофе и пончик. А затем еще раз. А затем еще и еще, пока он не начинает ходить туда независимо от того, есть у него стирка или нет. — Ты зависим, — говорит Сокджин, когда Чонгук приносит домой коробку во второй раз за неделю. Кто бы говорил, учитывая, что он незамедлительно тянет к ней свои загребущие ручонки. — Я не зависим, — возмущенно бормочет Чонгук. — Мы едим одно и то же количество. — Окей, ладно, мы зависимы, — Сокджин открывает коробку и глубоко вдыхает аромат. — О, господи. Просто божественно. Чонгук закатывает глаза, но не спорит. Их пончики пиздец какие вкусные. - Так что, возможно, Чонгук зависим, и, возможно, он общается с работниками Krispy Kreme на ты. Лучше всего Чонгук знаком с Намджуном, который обслуживает его с дружелюбной улыбкой с ямочками и всегда рекомендует ему множество романов, которые Чонгук вряд ли когда-нибудь прочитает. Иногда Чонгука обслуживает солнечный и яркий Хосок, который всегда пытается его рассмешить. Но когда однажды утром Чонгук заходит в магазин за кофе, то сталкивается лицом к лицу с кем-то, кого не узнает. Человек за прилавком одет в стандартную униформу — белую футболку с надписью Krispy Kreme на груди и бежевую бейсболку. Он надел кепку задом наперед, и Чонгук видит торчащие из-под нее непослушные светлые пряди. Парень склонился над прилавком, постукивая ручкой по записной книжке из черной кожи. Он не сразу замечает Чонгука, но когда он это делает, то кажется скучающим и незаинтересованным. Это заставляет его выглядеть пугающим, несмотря на его размеры, и это то, к чему Чонгук не привык, учитывая, что обычно его обслуживают с дружелюбными улыбками. — Хэй, — приветствует его Блонди. Его голос низкий и хриплый, но монотонный, будто мир может хоть сейчас исчезнуть, а он этого даже не заметит. — Как жизнь? — А, — заикаясь, произносит Чонгук. — Привет. Хорошо. — Что я могу вам предложить? Чонгук знает свой заказ, он всегда берет одно и то же, и это не должно быть проблемой, потому что магазинам позволено иметь больше двух работников. Но недостаточное знакомство со стоящим за прилавком парнем заставляет Чонгука зависнуть. Блонди вскидывает бровь, но терпеливо ждет ответа. — Эм, простите, я буду маленький холодный кофе и коробку глазированных пончиков, — слабым голосом выдавливает из себя Чонгук. — Конечно, — отвечает Блонди и пробивает его заказ. Когда Чонгук оплачивает счет, а Блонди закрывает коробку пончиков, он, заикаясь, спрашивает: — Можно мне пакет? — Конечно, с вас еще 10 долларов. На секунду Чонгуку кажется, что он неправильно его услышал. Но Блонди сказал это серьезно, с абсолютно бесстрастным лицом, поэтому Чонгук перестает рыться в бумажнике, чтобы изумленно на него посмотреть. Он уже готовится возразить (с каких пор целлофановые пакеты стоят так дорого? Намджун всегда отдает —), но Блонди его прерывает. — Я пошутил, — говорит он с серьезным и невозмутимым лицом. — Вот, пожалуйста. Берегите себя. Чонгук хватает свой пакет и вылетает из магазина, чувствуя растерянность и смущение. Кончики его ушей горят. - Чонгук решается вернуться в магазин лишь спустя пару дней. Это не такая уж большая проблема. У Чонгука были казусы и похуже, особенно тот раз, когда он случайно назвал доставщика пиццы «мамой». Но по какой-то неизвестной ему причине, Чонгук продолжает об этом думать, проигрывает в своей голове снова и снова, и снова. Думает о том, как бы все прошло, если бы он пошутил первым. Был бы Блонди впечатлен? Изумлен? Безразличен? Но неважно куда его заводит сценарий: единственное, о чем он думает, насколько это было унизительно, настолько унизительно, что ему почти не хочется возвращаться. Он боится, что снова себя опозорит, падет жертвой испытывающего взгляда Блонди и его безжалостного монотонного голоса. Но Сокджин прав, Чонгук зависим. Когда Чонгук заходит в магазин, его ладони начинают обильно потеть, когда он замечает за прилавком сгорбившуюся фигуру, на этот раз уткнувшуюся в свой телефон. — Привет, как дела? — спрашивает Блонди тем же незаинтересованным тоном. Бейсболка исчезла, и теперь светлые волосы падают ему на глаза. — Хорошо, — отвечает Чонгук. Он нервничает, нервозность распространяется в его животе и ползет вверх по горлу. Он пытается об этом не думать. Чонгук делает свой обычный заказ, ничего не добавляя, потому что просить пакет оказалось для него слишком неловко. Будь проще, Чон, будь проще. Блонди пробивает заказ и ровным тоном объявляет конечную сумму. Чонгук отдает ему деньги, и Блонди открывает кассу. — Эм, на самом деле, у меня есть немного мелочи, — говорит Чонгук и роется в кармане в поисках оставшихся двадцати девяти центов. Когда Чонгук вручает ему мелочь, Блонди берет ее, а затем замирает. Естественно, Чонгук замирает тоже, задаваясь вопросом, не сказал ли он чего-то идиотского, даже не подозревая об этом. Он уже собирается спросить, что не так, но Блонди его опережает. — О, господи, и что мне с этим делать? — громко спрашивает Блонди, пугая его. — Почему ты даешь мне деньги после того, как я пробил чек? Разве ты не знаешь, что неожиданные изменения сбивают кассиров с толку! Чонгук совершенно растерян, его вытянутая рука едва не опрокидывает банку для чаевых. Он незамедлительно думает о том, чтобы извиниться, хотя и не знает за что именно. Он пытался облегчить Блонди жизнь, разве не так? Все, чего он хотел, это получить назад пять долларов, почему это так — Внезапно Блонди выводит сдачу и вытаскивает пять долларов из кассы. Он протягивает их Чонгуку с непроницаемым лицом, будто бы ничего не случилось. — Я шучу. Я знаю основы математики, мелкий. Хорошего дня. Чонгук спешно выхватывает у него деньги и пулей вылетает из магазина. Он готов поклясться, что последнее, что он увидел — это Блонди, выглядевший самодовольно и радостно. - Чонгук решает, что ему больше не стоит ходить в Krispy Kreme. И это определенно из-за того, что он пытается следить за своим здоровьем, а не потому, что Блонди смущает его до того состояния, когда ему хочется растечься по полу. Поэтому следующие несколько дней Чонгук пьет дерьмовый растворимый кофе и питается ужасной веганской выпечкой из пекарни напротив. Но так или иначе, Чонгук приползает обратно. На этот раз он винит в этом Сокджина, который практически заламывает ему руку, требуя, чтобы тот достал ему пончики. Когда Чонгук идет в магазин по знакомому маршруту, то осознает, что, несмотря на чувство абсолютной униженности после каждой их встречи, ему хочется посмотреть там ли Блонди. Конечно, кофе и пончики вкусные, но какая-то его часть хочет выяснить, что же Блонди выкинет на этот раз, несмотря на то, что объектом его насмешек становится сам Чонгук. Он начинает задумываться, нет ли у него склонности к мазохизму. Когда Чонгук заходит, Блонди нигде не видно. Вместо этого его приветствует Намджун. Чонгук облегченно выдыхает, но все равно чувствует в своей груди слабое разочарование. — Эй, Чонгук, — улыбается Намджун. — Давно не виделись. Чонгук улыбается в ответ. — Да. Как поживаешь? — Хорошо. Вообще-то моя смена почти закончилась. Я просто жду своего сменщика, — говорит ему Намджун. Как по команде (и, вероятно, потому, что здесь больше никто не работает) из-за его спины выходит Блонди, натягивающий на голову уродливую бежевую бейсболку и выглядящий так, будто хочет сдохнуть. — Хэй, ты знаком с… — начинает говорить Намджун, но когда Блонди замечает Чонгука, то перебивает его. — Шуга, — медленно произносит он, растягивая гласные. Намджун поднимает бровь, но ничего не говорит. Чонгук чувствует замешательство. — Шуга, — повторяет Чонгук. — Как сахар, но без р? Это прозвучало как шутка, Чонгук уверен, что это шутка, но Бло — Шуга кивает, выражение его лица не меняется. Он поворачивается к Намджуну и бормочет: — Убирайся отсюда. Ты закончил. Намджун смотрит на Чонгука, а потом опять на Шугу. Затем до него что-то доходит, и он становится очень радостным. Чонгуку кажется, что он наблюдает за какой-то понятной лишь им шуткой, той, о которой он определенно не в курсе. Нервозность возвращается, когда Намджун машет ему рукой на прощание, оставляя Чонгука с… Шугой. — Привет, мелкий, как дела? — Хорошо, — отвечает Чонгук, его голос немного охрип. Он откашливается. — А у тебя? — Все хорошо, что — — Можно мне маленький стаканчик кофе? — …я могу тебе предложить? Наступает короткая и очень неловкая пауза, во время которой Чонгуку приходится использовать всю свою энергию, чтобы не закрыть глаза и не издать тяжелый, раздраженный вздох. Он винит своих родителей (и, возможно, Сокджина) в том, что он социально недоразвитый. Но уголки губ Шуги ползут вверх, и это первая реальная эмоция, которую видел от него Чонгук с тех пор, как тот начал здесь работать. — Конечно. Подожди минуту. Когда Шуга отдает ему кофе, Чонгук почти роняет стаканчик, и, возможно, дело не в том, что он горячий, а в соприкосновении их пальцев. Ему необходимо взять себя в руки. Шуга выглядит безразличным. Пока Чонгук роется в кошельке, то краем глаза следит за Шугой, который медленно осматривает его с ног до головы. На заднем плане жужжит кондиционер, но Чонгук все равно чувствует, как горит его лицо. — Так тебя зовут Чонгук? — Да, — отвечает младший. У него пересыхает во рту. — А твое имя… Шуга? — Ты говоришь так, будто не веришь мне, — скучающе произносит он. — А что? Оно мне не подходит? Чонгук внимательно его осматривает. Шуга бледный, почти полупрозрачный, его кожа сияет под уродливым флуоресцентным светом. Его взгляд острый, но контуры щек и линия подбородка мягкие. Оно определенно ему подходит, думает Чонгук. Шуга слегка наклоняет голову, и внезапное движение его пугает. Взгляд Чонгука перемещается от розовых губ к темно-карим глазам, и он запоздало понимает, что пялится. Чонгук прочищает горло, чувствуя румянец, ползущий вверх по шее. — Эм. Вот, — он отдает деньги, и Шуга молча их забирает. — На этот раз без сдачи, чтобы тебе не пришлось волноваться, — объясняет Чонгук. Это должно было быть шуткой, неудачной попыткой в остроумном подшучивании, но вышло слишком сухо и серьезно. Чонгук думает, что он зря открыл рот. Шуга берет себя в руки и возвращается к своему невозмутимому состоянию, но в его тоне прослеживается нечто особенное, когда он говорит: — Очень мило с твоей стороны, Чонгук. Когда он закрывает кассу, то осматривает Чонгука еще раз. Кажется, будто Шуга хочет добавить что-то еще, но вместо этого просто кивает. — Хорошего дня, мелкий. — Спасибо, тебе тоже. Его нервозность стихает лишь к полудню, но Чонгук впервые покидает магазин, не чувствуя себя униженным. - Что-то в их последней встрече заставляет кожу Чонгука покрываться мурашками. Он не может указать, что именно, но, как ни странно, он начинает заходить в магазин все чаще и чаще. Он делает это так часто, что Сокджин начинает бросать на него обеспокоенные взгляды каждый раз, когда он надевает ботинки, чтобы уйти. Шуга не всегда здесь, но когда он тут, Чонгук понимает, что больше не нервничает так сильно. Резкость в его лице и темные дуги его бровей все еще пугают Чонгука, но они становятся чем-то знакомым, почти успокаивающим, облегчая ему процесс заказа без желания провалиться сквозь землю. Чонгук понимает, что они оба не фанаты разговоров ни о чем, и он за это благодарен, особенно в те дни, когда он функционирует лишь на 30-минутном сне и противном протеиновом коктейле, которым поделился с ним Чимин во время танцевальной практики. Возможно, это все самообман, но, кажется, будто Шуга понимает, когда у него тяжелые дни по тому, как сгорбленны его плечи и по тому, как он беспокойно ерзает. Шуга никогда ничего не говорит, но всегда добавляет в его кофе молоко, подсовывает один или два лишних пончика и иногда, когда Чонгук выглядит особенно хреново, дает ему эспрессо с сиропом. Это крошечные жесты, но они кажутся ему особенными. Чонгук заталкивает эти мысли подальше, подавляет их прежде, чем они перерастут во что-то большее. Сегодня Чонгук в хорошем настроении. Шуга, не поднимая головы, говорит: — Ты потратишь все свои деньги, если будешь продолжать в том же духе. Он сидит на табурете за прилавком, одетый в грязно-зеленый фартук, и листает ленту в своем телефоне. На его щеках розовый румянец, и это то, чего Чонгук определенно раньше не видел. На прилавке стоит серебряный поднос с тщательно и красочно украшенными пончиками. — Это ты приготовил? — спрашивает Чонгук. Шуга согласно мычит. — Они бесплатные? Шуга смотрит на него сквозь темные ресницы и монотонно произносит: — Нет. Тебе нужно заплатить за них улыбкой. Неожиданно Чонгук издает смешок. Он довольно часто неловко смеется и фальшиво улыбается, но этот смех кажется искренним. Чонгуку нравится думать, что он научился различать эмоции Шуги. Это несложно. На его лице одно и то же незаинтересованное выражение, поэтому Чонгуку проще ловить на нем микровыражения, которые являются отблеском его настоящих эмоций. Чонгук думает, что, по большей части, он все это воображает: воображает призрак его улыбки, изумленный блеск в глазах. Но нет сомнений в том, что, когда Чонгук смеется, что-то в его лице меняется, непроизвольно и не поддаваясь контролю. Это застает их обоих врасплох. Внезапно Чонгук чувствует прилив смелости и ухмыляется. — Теперь я могу взять один? — Вперед, мелкий, — говорит Шуга, но его голос слегка дрожит. — Хочешь что-нибудь еще? Чонгук спонтанно заказывает кофе, несмотря на то, что выпил достаточно энергетиков, чтобы не спать ближайшие дня два. Но в этом моменте было что-то, что заставило Чонгука хотеть его продлить. Поэтому он молча наблюдает за тем, как Шуга готовит его заказ. Чонгук приходит сюда так часто, что Шуга знает его наизусть и всегда делает его кофе идеально. Но в этот раз он неловко возится и опрокидывает парочку пластиковых крышек, когда закрывает его стаканчик. — Спасибо, — говорит Чонгук. Он улыбается. — Хорошего дня. — И тебе, мелкий, — говорит Шуга, собранный и вернувшийся к своему обычному нейтральному состоянию. Но Чонгук уже видел, как оно пошатнулось. Когда Чонгук покидает магазин, то выглядит очень самодовольным и веселым. - Чонгука посещает своего рода озарение, пока Хосок пробивает его заказ. — Эй, ты знаешь блондина, который с тобой работает? Его ведь на самом деле зовут не Шуга? — Что? — рассеянно произносит Хосок, поднимая голову. — Шуга? — Ага. Он сказал, что его зовут Шуга, и все это время я называл его так. Хосок смотрит на Чонгука некоторое время, а затем смеется. Он качает головой. — Не-а, его зовут Юнги. — Юнги, — повторяет Чонгук, будто проверяя, как оно звучит. Юнги. Имя эхом раздается в его голове, отдаваясь где-то в груди. Его кожа вновь покрывается мурашками: покалывание, которое заставляет его сдерживать улыбку. Чонгук погружается в свои мысли, думая о том, почему он не догадался спросить раньше, когда Хосок продолжает: — В прошлый раз он сказал покупателю, что его зовут Соль. Или, может быть, он сказал Перец, я не помню. Он часто так делает. Ему становится скучно, когда он работает. Чонгук издает неловкий смешок, чужие слова проникают в его систему. Юнги делает это с каждым. Со всеми своими покупателями. Когда Чонгук говорит так, то чувствует себя чересчур драматичным, возможно, глупым. Это же очевидно. Конечно, Юнги делает так с каждым. Этого нет в его должностной инструкции, и он не самый дружелюбный человек в мире, но это его собственный милый способ общаться с людьми. Должно быть, у него было множество таких взаимодействий. Это заставляет его осознать, что его взаимодействие с Юнги ничем не отличается. Если уж на то пошло, оно скучное. Есть люди, которые, в отличие от него, не выдают бессвязные предложения большую часть времени. Есть люди, которые умело реагируют на шутки, вместо того, чтобы беспомощно открывать рот, как выброшенная на берег рыба. Его взаимодействие с Юнги ничем не отличается. Хосок отдает ему пончики и с широкой улыбкой машет рукой. Чонгук на автомате благодарит его и покидает магазин. Младший понятия не имеет откуда взялось это чувство, от которого он не может избавиться. Он отвлечен настолько, что не слышит, как Сокджин зовет его, когда они садятся, чтобы поужинать. — Эй, — тихо говорит Сокджин, трогая его за запястье. — Ты в порядке? Чонгук быстро кивает. — Да. Я в порядке. Сокджин не выглядит убежденным, но больше ничего не спрашивает. Позже, когда Чонгук пытается уснуть, он вспоминает о мысли, спрятанной в глубине его сознания — он особенный — и вспоминает, как подавлял ее, чтобы она не вышла из-под контроля. Чонгук понимает, что, возможно, у него изначально не было над ней власти. - Прошло две недели с тех пор, как он последний раз приходил в магазин. (Не то чтобы он считает). Чонгук избегает его не нарочно. Он просто был занят парами и танцевальными практиками, а еще пятнадцатистраничным эссе и промежуточными экзаменами. И, возможно, его вкусовые рецепторы наконец-то привыкли к разбавленному, горькому растворимому кофе, который он делает дома, и поэтому ему больше не придется ходить в магазин. Это в любом случае неплохо. Krispy Kreme жутко вредный, и Чимин постоянно шутит о том, что все пончики, которые он ест, превратятся в жировые складки (у Чонгука нет жировых складок, слава богу). Так что все хорошо, правда. Чонгуку не нужно туда возвращаться. Вот только Сокджин обо всем этом не знает (главный недостаток хранения от него секретов) и практически силой тащит туда Чонгука, крича о недостатке сахара в крови и снижении энергии. Когда они заходят в магазин, Юнги не стоит за прилавком. Вместо него стоит Хосок, занятый перестановкой пончиков на витрине. — Чонгук! — улыбается он. — Привет, — говорит младший, улыбаясь ему в ответ. — Хосок, это Сокджин, мой сосед по комнате. Сокджин с Хосоком начинают разговаривать о чем-то, на что Чонгук не обращает внимания. Он не планирует ничего заказывать (на самом деле, он планирует вести себя как можно более незаметно), поэтому позволяет Сокджину взять бразды правления на себя. Чонгук без интереса листает старые сообщения, пытаясь отвлечься, когда слышит знакомый тембр, произносящий его имя.  — Чонгук, — голос Юнги по большей части звучит незаинтересованно, но Чонгук думает, что, возможно, в его тоне есть мягкость, с которой он произносит слоги. Эта мысль — воображение это или нет — вызывает в его мозгу короткое замыкание. — Давно не виделись. Юнги выглядит точно таким же, его бледная кожа сияющая и мягкая, но волосы кажутся более золотистыми, цвета жженого сахара. Форма Юнги обтягивает плечи, а его щека измазана мукой. Чонгук борется с желанием ее стряхнуть. — Как дела? — спрашивает Юнги, внимательно за ним наблюдая. — Хорошо, нормально. Был занят, — выдавливает Чонгук, избегая зрительного контакта. — Ты перестал приходить, потому что прочитал нашу таблицу калорий? — говорит Юнги, опираясь о прилавок и опуская подбородок на руку. Даже это простое движение заставляет Чонгука нервничать. — Или у тебя кончились деньги? Чонгук неловко смеется. Он этого не хотел, но смех вышел натянутым, и Чонгук был не единственным, кто это заметил. Юнги никак это не комментирует, вместо этого, спрашивая: — Ты что-нибудь хочешь? — Нет, я просто пришел со своим соседом, — говорит Чонгук, а затем паникует прежде, чем успевает остановить себя. — Эм, я просто подожду снаружи. Юнги вскидывает бровь, но затем кивает, его губы сжимаются в тонкую линию. Весь самоконтроль Чонгука уходит на то, чтобы позорно не сбежать домой и не похоронить себя под одеялом. - Три дня спустя Сокджин стучит в его дверь в тот момент, когда он готовится к промежуточным экзаменам. — Привет. — Привет, — Чонгук не поднимает голову от учебника по макроэкономике, несмотря на то, что смотрит на одну и ту же страницу последние двадцать минут. — К тебе кое-кто приходил. Он кое-что для тебя оставил. — Если это толстовка, то брось ее в корзину для белья, — пренебрежительно говорит Чонгук, думая о Чимине, одолжившем его синюю толстовку. Сокджин на мгновение исчезает, и когда он возвращается, то держит в руках совсем не толстовку, а хорошо знакомую Чонгуку коробку и стаканчик кофе. Сокджин оставляет их на столе, улыбаясь ему, прежде чем выйти из комнаты. Прошла пара недель с тех пор, как он последний раз заходил в Krispy Kreme (с его последней встречи с Юнги, бесполезно добавляет его мозг). Не то чтобы у него была ломка: не то чтобы он скучает по их кофе или по тому, как их выпечка тает во рту. И Чонгук определенно не скучает ни по кому в магазине, он не думает о венах на руках Юнги или о его ключицах, торчащих из широкого выреза футболки. Это совершенно не так. Поэтому Чонгук долгое время думает, кто же мог это оставить. Возможно, Хосок, потому что он очень добродушный. Через некоторое время Чонгук возвращается к своему учебнику и пытается сфокусироваться на теории спроса. Но все слова перепутываются, сами по себе переставляются в искаженные формы и цвета, пока все его мысли занимает эта чертова коробка. Чонгук уже собирается позвать Сокджина, сказать ему, что он может забрать пончики себе (чему тот определенно обрадуется), когда замечает кусочек приклеенного к коробке стикера, на котором что-то неразборчиво написано. Эй, мелкий пробуждает его интерес, и он почти опрокидывает кофе, когда пытается прочитать оставшуюся часть записки. Ты изменяешь нам с этой пекарней по соседству? (Не говори Хосоку, это разобьет ему сердце.) Я тебе этого не говорил, но эта веганская выпечка говорила о тебе гадости. Пончики — твои настоящие друзья. Они скучают по тебе. Возвращайся обратно, когда сможешь. Ты наш единственный покупатель. P.S. Не беспокойся, тебя ждут два ванильных эспрессо на случай, если ты умираешь. P.P.S. У Krispy Kreme теперь есть доставка. В следующий раз когда придешь, ты должен отдать мне 5 долларов. Стоимость доставки и все такое. Шуга x Чонгук перечитывает записку в пятый раз, и каждый раз в его животе происходит взрыв, уничтожающий все на своем пути. В его груди что-то приподнимается при мысли о Юнги, оставляющем коробку у его двери. Чонгук представляет его смущенным, растерянным, и хочет узнать, на что это похоже. Чонгук решает, что ему не повредит один пончик, и что, возможно, нет ничего плохого в том, чтобы туда вернуться. Когда он вгрызается в выпечку, то издает победный клич, который так сильно пугает Сокджина, что Чонгук слышит его визг, раздавшийся из гостиной. - Чонгук идет в Krispy Kreme на следующий же день. Он думает, что ему стоило бы вести себя хладнокровно, выждать пару дней, прежде чем идти, чтобы не выглядеть слишком нетерпеливым. Но в его теле чересчур много гудящего внутри напряжения, и он не думает, что сможет ждать. Юнги стоит за прилавком, пишет что-то в черном кожаном блокноте. Когда Чонгук входит, его голова резко поднимается, чтобы посмотреть на того, кто пришел. — Привет, — выдыхает Юнги. Чонгук знает, что на этот раз дело не в его воображении, голос Юнги звучит мягко и нежно, когда он спрашивает: — Как твои дела? Хорошо. Отлично. Я вернулся, потому что услышал, что я ваш единственный покупатель. Я не могу позволить этому бизнесу прогореть. Это будет нечестно по отношению к Хосоку и Намджуну вот что планировал сказать Чонгук. Но стоящий перед ним Юнги смотрит выжидающе, почти смущенно, и неисправности его мозга ужасны настолько, что он говорит все, что приходит ему в голову. — Тебя зовут Юнги, а не Шуга, — выпаливает Чонгук. — Ты подшучивал надо мной все это время, твой каламбур с пончиком был худшим из того, что я читал, а твоя привычка шутить с серьезным лицом сводит меня с ума, но… мне нравится. Он не говорит мне нравишься ты. Он как никогда благодарен за свою способность вовремя останавливаться, все его тело уже ощущается так, будто оно объято огнем от смущения. Юнги смотрит на него так долго, что Чонгуку начинает казаться, что он перегнул палку, что, возможно, Чонгук все неправильно понял, и Юнги всего лишь проявил дружелюбие, что, возможно, он никогда не хотел, чтобы Чонгук узнал его имя, и просто хотел сохранить ни к чему не обязывающие отношения покупатель/продавец, а не — Чонгук замирает на середине мысли, потому что Юнги смеется, издавая почти бесшумный, звенящий звук, который вызывает в его груди что-то непонятное. На лице Юнги полноценная улыбка, которая превращает его глаза в полумесяцы. — Мне нравится над тобой подшучивать, — говорит Юнги, его улыбка становится более мягкой, расслабленной. — Ты смешной, Чонгук. Им овладевает внезапная смелость, заставившая его произнести: — У тебя очень красивая улыбка. Почему ты так редко улыбаешься? Чонгук краснеет, а Юнги выглядит удивленным. Его лицо покрывается легким румянцем, и это то, к чему Чонгук не привык, но хочет видеть постоянно. Юнги берет себя в руки и спрашивает: — Ты со мной флиртуешь? — Возможно. — Флирт здесь не бесплатный, и ты уже должен мне 5 баксов, — говорит Юнги, пытаясь сказать это своим обычным безразличным тоном, но терпит неудачу. Это заставляет Чонгука улыбнуться. — Сколько стоит пригласить тебя на свидание? — настаивает он. Юнги снова смеется, коротко и мило. — Я не так прост, знаешь ли, — он делает паузу, пытаясь подавить улыбку. — Я заканчиваю через 2 часа. Ты свободен? — Да, думаю, да. — Хорошо, — Юнги выглядит довольным. — Приходи попозже, а я попытаюсь стырить тебе парочку пончиков. — Окей, — ухмыляется Чонгук. — Это свидание. Прежде чем Чонгук уходит, он слышит голос Намджуна, кричащего: — Вы, парни, пиздец какие отвратительные, я надеюсь, вы это знаете! - — Окей, тебе серьезно пора перестать здесь питаться, — говорит Юнги однажды, когда Чонгук приходит, чтобы забрать его после работы. Он морщится, когда Чонгук откусывает кусок глазированного пончика. — Я изолирую тебя отсюда. Почему ты не набираешь вес? — Быстрый обмен веществ? — предполагает Чонгук с набитым ртом. Он глотает и говорит: — Я прихожу сюда не только за кофе и пончиками, знаешь ли. Юнги снова морщится, но Чонгук замечает нежность, которую ему не удалось скрыть. — Я знал это. Поверить не могу, что Намджуну удалось тебя очаровать. Чонгук смеется, и его лицо смягчается. — Ага, определенно. Юнги некоторое время смотрит на него с абсолютно безразличным лицом. — Если ты собираешься поцеловать меня, это будет стоить — — 10 долларов сверху, я знаю, — ухмыляется Чонгук и наклоняется.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.