Запрещенный прием

— Это был Брайан, — раздается сзади голос Дейва. Он стоит, прислонившись плечом к косяку, и прожигает меня взглядом. Я поднимаюсь на ноги и безразлично киваю. — Я думал, он умнее. — А ты поменьше думай вообще. — Твоя мать-то хоть в курсе? — А что, должна? Дейв как-то разочарованно смотрит на меня. Ну и плевать. Не его дело вообще. Мы проходим в дом, и он демонстративно идет спать в другую спальню. А я всю ночь думаю о Брайане и о том, что произошло. Вспоминаю слова, которые ему сказал, и убеждаюсь, что все-таки был прав. Он хочет меня. Просто боится. Потому что, в отличие от Джастина, меня он не может так просто послать. На следующий день он заезжает за мной. Никак не показывает, что между нами что-то было. — Хочешь, поговорим? — ненавязчиво интересуюсь спустя двадцать минут, чувствуя исходящее от него напряжение. — Ты вчера достаточно сказал. — У меня сегодня день рождения, — зачем-то сообщаю ему. — И что? Будешь отмечать? — Отмечать день, когда ты меня бросил? Ну уж нахуй. Он задумчиво кивает. Я продолжаю: — Но если ты хочешь, то, может, зайдешь ко мне вечером? Перехватываю его взгляд. Брайан склоняет голову набок, и мне не очень нравится этот жест. — Не думаю. У меня сегодня другие планы. Закатываю глаза. Примерно чего-то такого я от него и ожидал. — Брось, тогда ты хоть сможешь контролировать меня. Я же убьюсь в сопли. — Если тебе так плевать на свое здоровье, то я-то почему должен волноваться? Решаю оставить этот вопрос без ответа. Что ж, наверное, надо выполнить свое обещание. Мы подъезжаем к школе, и я без лишних слов выхожу из машины, когда хочу закрыть дверь, он неожиданно тихо говорит: — С днем рождения, Гас. Ага. *** Просыпаюсь от громкого стука в дверь. Распахиваю глаза. Вот он, Брайан, лежит рядом, утыкается мне носом в плечо. Его нога собственнически лежит на моем бедре, мешая подняться. — Брайан, — шепотом зову его. — Брайан, убери ногу, надо открыть дверь. Он что-то невнятно стонет, потом аккуратно встает и говорит мне: — Спи, Джастин. Я сам разберусь. Закрываю глаза, но все же настороженно прислушиваюсь. Вот дверь отъезжает, пару мгновений тишины, потом раздраженный голос Брайана: — Что? Какого, блядь, черта? Дверь закрывается. Уже думаю о том, чтобы подняться, но решаю еще послушать. Со стороны двери не доносится ни звука. Жду минут пять, а потом проваливаюсь в сон. Просыпаюсь, когда на улице уже светло. Брайана в кровати нет. Он должен быть на работе, но я почему-то слышу его голос из кухни. Он с кем-то говорит по телефону. — Брайан? — спрашиваю в пустоту и поднимаюсь с постели. — Почему ты еще здесь? Он прижимает руку к телефону и быстро отвечает: — Надень штаны. Я недоуменно смотрю на него, но все-таки иду одеваться, подмечая, что он сам в рабочей одежде. Может, к нам придет какой-то его клиент? Помнится, он как-то водил сюда клиентов пару раз. Неважно, что перед тем, как схватиться за бумаги, они ему отсасывали. Иду в спальню, но останавливаюсь, замечая чужую обувь, разбросанную в коридоре, а потом и вовсе замечаю чужое тело на нашем диване. — Я же вроде сказал тебе одеться? — тихо спрашивает Брайан спустя минуту, останавливаясь сзади меня и целуя в плечо. Видимо, по телефону он уже договорил. — Его друг ночью привел. Сказал, что если не сделает этого, то Гас вскроет себе вены. — Это низкий шантаж, Брайан, — отчего-то шепотом говорю ему, хотя Гас все равно спит, свесив руку с дивана. — Знаю, — в голосе Брайана полно спокойствия. — Я не выгнал его только потому, что он уснул. А этот его парень сказал, что это не его забота вообще, потом поматерился и все-таки ушел, оставив его у порога. Не думаю, что ночевать в подъезде — лучшая идея. — Ну и что же теперь делать? — озадаченно спрашиваю я. — Ты сказал не приближаться к нему, и в итоге сам притащил в лофт. Брайан тяжело вздыхает и идет на кухню, бросая через плечо: — Кажется, я сказал одеться. Надеваю на себя штаны и иду вслед за ним к спасительной кружке кофе. Вот я помню же, что кто-то ночью стучался, надо было мне тоже выйти. Хотя что бы я смог исправить? Брайан наливает мне кофе и протягивает кружку через барную стойку. С благодарностью принимаю ее. Вижу, что он выглядит встревоженным и часто смотрит на время. — Ты куда-то опаздываешь? — Вообще-то да, — сразу отвечает он. — У меня работа, не забыл? Я мог бы все отменить, но на пару часов все равно придется съездить. Может, даже на полтора. Поэтому… — Предлагаешь остаться с ним? — понимающе усмехаюсь, поняв, чем вызвано волнение Брайана. — Не переживай, я с ним посижу. — Джастин, — задумчиво начинает он. — Он вряд ли проснется в ближайшее время. И не думаю, что станет… В общем, если ты боишься, то я возьму тебя с собой. — Господи, да прекрати ты. Это шестнадцатилетний обдолбанный ребенок. К тому же он спит. Что он мне сделает-то? Чего мне его бояться? — я улыбаюсь. — Признай, что это ты боишься. Он прочищает горло, кидает кружку в раковину и прищуривается на меня. — Не самая лучшая идея оставлять вас двоих. Подеретесь еще, — с ухмылкой добавляет он и проходит мимо, самодовольно глядя на меня. Я его догоняю и разворачиваю к себе, впиваясь в губы. Чувствую, как он едва заметно расслабляется в моих руках. Когда поцелуй прекращается, я тихо у него прошу: — Может, ты на обратном пути зайдешь в кафе к Дэбби и возьмешь нам чего-нибудь вкусного? — облизываю губы, наблюдая, как он провожает взглядом мой язык. — Не нам, а тебе! — сразу уточняет он. — Я гадости не ем. Понимающе ухмыляюсь. — Ладно, мне пора, — наконец сообщает он, разрывая объятия. — Если что — звони. Он уходит. Я несколько секунд смотрю на дверь, а потом все-таки подхожу к дивану, на котором лежит Гас. Он и правда спит. Выглядит усталым, волосы у него взъерошены, одежда помята, хотя он в одних джинсах и футболке. Носков на нем нет. Почему-то мне кажется, что Брайан в юности выглядел точно так же. Та же линия губ, пушистые ресницы, еще не заостренные скулы… Примерно минуту разглядываю его, а потом иду обратно за кофе. Допиваю его, думая о том, чем заняться. Сначала хочется вернуться в постель, но боюсь, что усну, а засыпать сейчас не лучшая идея. Поэтому я сажусь к своему компьютеру и открываю последнюю программу, которую мучаю уже пару дней, и начинаю рисовать. Постоянно смотрю на время и понимаю, что прошел уже час, когда на диване начинается какое-то шевеление. Откладываю мышку. Гас ворочается пару минут, потом открывает глаза. Какое-то время оглядывает окружающее пространство, пока не утыкается взглядом в меня. Замираю на месте. — Ты че, похитил меня? — недоверчиво спрашивает он, присаживаясь. — Больно надо. Он еще раз оглядывается, видимо, что-то припоминая, затем уставшим голосом говорит: — Хочу пить. — В унитазе есть вода. Гас потягивается и кивает, затем до него доходит смысл моих слов. Начинает смеяться. — Какой ты гостеприимный. — Какой гость, такой и хозяин, — пожимаю плечами и утыкаюсь глазами в экран. — Смотрю, у тебя есть зубы, — на его губах сверкает улыбка. — Смотри, чтобы что-нибудь не откусил. — Например? — Особо важные места. — Допустим, это член. Пиздец просто. Вы с Брайаном мастера угроз. Он говорит, что оторвет яйца, а ты хочешь откусить член. Да вы звери. Где он, кстати? — Ушел, но скоро придет. — Он ушел, оставив меня здесь? — его бровь выразительно взлетает вверх. — Это проблема? — стараюсь говорить хладнокровно, но ничего не выходит. — Нет, — Гас мотает головой, сдавливая виски. — Мне похуй. — Тогда зачем ворвался к нам вчера ночью? Он открывает рот, чтобы ответить, а потом снова мотает головой: — Слышь, я че, помню? — Точно, у кого я спрашиваю. Гас поднимается на ноги и начинает быстро скидывать с себя футболку. Когда он хватается за ремень джинсов, я ошарашенно и почему-то шепотом спрашиваю: — Какого черта ты делаешь? — моя рука крепко сжимает мышку, когда он остается полностью обнаженным передо мной. — Хочу сходить в душ, — спокойно объясняет он и тут же ухмыляется, видя мою реакцию. — А ты что подумал? Я отвожу глаза и безразлично бросаю: — Душ направо по ступенькам, через спальню. Я упорно смотрю в экран, чувствуя, что он стоит, не двигаясь с места. Тогда я вновь поднимаю на него глаза и добавляю: — Полотенца в шкафу, Гас. Уверен, ты сам найдешь. — А вода по-прежнему в унитазе? — В холодильнике есть пара бутылок. Он вздыхает и подходит к холодильнику, виляя голым задом. Стараюсь не смотреть на него. У меня даже получается. Когда он уходит в ванную и закрывает за собой дверь, мои руки сами тянутся к телефону. Я быстро пишу Брайану всего два слова: «он проснулся». Все, откладываю телефон. Мысли, чтобы продолжить рисовать, больше нет. Слышу, как включается вода. Почему-то пытаюсь представить, что он там делает, хотя что еще человек может делать в ванной? Понимаю, что я все еще в одних штанах, но теперь как-то глупо бежать и надевать футболку. Да и вообще неохота с ним столкнуться, когда он будет выходить. Поэтому, когда он выходит спустя пятнадцать минут, я продолжаю делать вид, что занят, сверля глазами монитор. Он вытирается полотенцем, затем обматывает его вокруг бедер, присаживается на диван, берет свой телефон в руки и несколько минут что-то там рассматривает, затем бормочет вслух: — Я опять пропустил школу. Никак не комментирую его реплику. — Надеюсь, я ничему не помешал, когда появился? — усмехается он, явно недовольный, что я не иду на контакт. — Нет, мы в это время спали. У нас отбой в десять и сухой закон. Чего и тебе желаю. — Брайан не пьет? — подозрительно интересуется он, и когда я отрицательно качаю головой, добавляет: — Он пил в ресторане вино. — В каком еще ресторане? — быстро спрашиваю я. — Пару дней назад. Ой, прости, ты не знал? — в его словах ни капли сочувствия, сплошное превосходство. — Он водил тебя в ресторан? — Да, ужин был шикарным. — Ну, рад за тебя… Знаешь, раз в год Брайан занимается благотворительностью. Гас снова улыбается, но больше ничего не говорит. Он разваливается на диване и теперь прожигает меня взглядом, слегка закусив губу. Работать под таким пристальным наблюдением совершенно невозможно, поэтому я глубоко вздыхаю и тоже откидываюсь на кресле, скрещивая руки на груди. — Ну и что вчера произошло, раз ты решил заявиться к нам? В принципе, Брайан скоро придет, так что мне осталось потерпеть еще чуть-чуть. — У меня вчера был день рождения. Брайан не пришел. В его голосе проскальзывает обида. — Он не поздравил тебя? — Ну как-то отмазался. Сказал на прощание пару слов и уехал. Понимающе киваю и почему-то решаю подбодрить его. — Знаешь, не принимай на свой счет… Брайан так ко всем дням рождения относится, даже к своему собственному. Гас несколько секунд раздумывает над моими словами и говорит: — Ну и в итоге я напился. Что было дальше — не помню. Догадаться не сложно, раз он здесь. Несколько минут мы молчим, не знаю, что делать, потому что он по-прежнему не сводит с меня своих пронзительных глаз. — Может, ты хочешь кофе? С этими словами я поднимаюсь на ноги и иду на кухню, думая о том, что кружка кофе не помешает и мне. Он тоже подходит и наблюдает за моими действиями. Причем смотрит так, что мне хочется прикрыться. — Зачем ты это делаешь? — вдруг спрашивает он. — Мою кофеварку? — невозмутимо интересуюсь у него. — Чтобы налет с предыдущего раза… — Пытаешься быть со мной милым? — резко перебивает он. — Ты ведь должен ненавидеть меня вдвойне. Я с ним спал. А ты что-то вроде любовника и злобной мачехи в одном лице. — Брайан со многими спал, — спокойно отвечаю ему и слегка улыбаюсь, оборачиваясь. — Я что, должен ненавидеть всех педиков в Питтсбурге? Он хмыкает, соглашаясь с моими словами. Когда я передаю ему кружку с кофе, он не спешит брать ее. — Скажи… а каково это, быть с ним в одной постели и знать, что никогда не будешь единственным? В его глазах вызывающая насмешка, что подтверждает мою догадку — он хочет задеть меня побольнее. Ставлю кружку перед ним и снова мягко улыбаюсь: — А каково это, хотеть его, но знать, что никогда не будешь в его постели? По крайней мере, добровольно. Он поджимает губы и делает глоток кофе. — Ты многого не знаешь, — сообщает Гас. — И не узнаешь, — отчетливо, почти по слогам проговаривает он. Складывается ощущение, что я действительно чего-то не знаю, но спрашивать уж точно не собираюсь. Я не доставлю ему такого удовольствия. В течение следующего получаса Гас снова возвращается на диван, что-то смотрит в телефоне, прикуривает сигарету, несмотря на то, что я ему запретил, а я решаю приготовить обед. Все равно рисовать пока не могу, а сидеть возле Гаса и ждать Брайана — не очень классная перспектива. Смешиваю соус в миске, а на плите уже вовсю шипит мясо, и я пропускаю момент, когда Гас ко мне подходит сзади. Чувствую руку на своем плече и неожиданно ласковый шепот: — Я тут подумал, а если представить на секунду, что мой отец сделает тебе предложение, и вы поженитесь, то как мне тебя называть? Папа? Или мама? Вздрагиваю и предупреждающим голосом говорю: — У меня тут раскаленная сковорода. Он смеется и слегка отодвигается, с улыбкой оглядывая меня. Это он меня еще в фартуке не видел. Я медленно оборачиваюсь к нему. — Если твой отец, — подчеркиваю это слово, но он даже не морщится, — сделает мне предложение, то ты сможешь называть меня, как угодно. Это уже будет не важно. — Всерьез думаешь, что такое может произойти? — легко интересуется он, забирая с разделочной доски часть морковки и кладя ее в рот. — Не вижу проблем. — Да брось! Кого ты хочешь обмануть? Он никогда не будет с таким, как ты. Кстати, я бы крышкой сверху накрыл, — кивает на плиту. Я на автомате накрываю мясо крышкой и вновь оборачиваюсь к нему. — Это почему же не будет? — Да потому что… — Гас делает шаг вперед и проводит рукой по моей груди вниз, останавливаясь на пахе. Я тут же отталкиваю его руку и быстро отхожу. — Ты в своем, блядь, уме? — Вот то, о чем я говорил, — согласно кивает Гас, снова беря морковку, уже не делая попыток подойти ко мне, и присаживается прямо на барную стойку. — Ты же вздрагиваешь от каждого шороха. А Брайану нужен кто-то сильный. Кто одним взглядом может поставить на колени. Кто сможет постоять за него. — И ты считаешь, что это ты? — успокаиваюсь, понимая, что он ничего не хотел от меня. — Ну не ты же. Ты даже за себя постоять не смог, что уж говорить о нем? И вообще, зря ты меня боишься, — добавляет он, поглядывая на время. — Я бы тебя в жизни не тронул. — Это еще почему? — Потому что я уважаю выбор Брайана. Хоть и не принимаю его. Пока я раздумываю над его словами, он уже слезает с барной стойки и идет к своим вещам. — Мне уже идти надо, рассчитываю хоть на последнюю пару успеть. — Не будешь дожидаться Брайана? — Я его и так увижу скоро. Он начинает одеваться, ловлю себя на мысли, что не могу оторвать взгляд от его плавных движений. Но хотя бы понимаю, что все прошло более-менее нормально. Вообще не думал, что мы с Гасом сможем спокойно разговаривать. В этот момент дверь лофта отъезжает и заходит Брайан. Он останавливается на пороге и выглядит очень злым. Может, потому что Гас одевается, и Брайан подумал, что мы с ним… — Брайан? — окликаю его. Он поворачивает голову в мою сторону, кивает, а потом снова зло смотрит на Гаса. — Че? Я уже иду в школу, не надо на меня так коситься, — устало заявляет Гас, застегивая ремень. — А я не об этом. — Брайан, да что случилось? Не понимаю, чем я успел вызвать его злость. — Дело не в тебе, Джастин, — он не отрывает яростного взгляда от Гаса и поясняет мне: — Я заходил к Дэбби, — кидает на стол запечатанную коробку с лимонными брусочками. — И вот что она мне сказала… Гас поднимает голову и смотрит в его глаза. — Ее муж детектив. Он поведал ей одну очень интересную историю, связанную с Крисом Хоббсом. Замираю на месте, одно упоминание этого имени уже бросает в дрожь. Гас, как ни странно, даже и бровью не ведет. — Что он сделал? — Не он, Джастин. С ним. Он умер. — Господи, когда? И… меня, наверное, должны вызвать на допрос или что? — сотни версий крутятся в голове. Хоббс… как же так? Да, я его ненавижу, но смерти ему никогда не желал. — Пару дней назад. И нет, Джастин, никого на допрос не вызывают. Умер он естественной смертью. Никаких подозреваемых. Но мне почему-то кажется, что там приложена рука мастера. Знаешь, в таком возрасте просто так молодые, здоровые люди не умирают. Неужели… Я теперь тоже смотрю на Гаса. Он что, подсыпал ему что-то? Гас скрещивает руки на груди и спокойно спрашивает: — И че? Засадишь меня? — Так это ты? — яростно интересуется Брайан, близко подходя к нему. — Ты чем, блядь, думал?! — Вопрос в том, чем думал ты? — не менее яростно отвечает Гас. — Оставлять такое животное на свободе? Да, я видел его в каком-то лоховском баре. Они говорили, между прочим, про него, — указывает пальцем на меня. — И я не смог удержаться. Вернулся туда через пару дней и… да какого хуя я оправдываюсь? Я тебе, бля, одолжение сделал. — Мне? — Брайан хватает его за футболку и сминает ее в руках. — Он бы доделал то, что начал, рано или поздно. Уж поверь, я много подобных уебков повидал! И знаю, чем заканчиваются такие случаи. Так что ты мне спасибо должен сказать. Он отцепляет руку Брайана от себя и идет обуваться, затем поднимает голову и вновь обращается к Брайану: — Да какой из тебя бойфренд, если за парня своего вступиться не можешь? Брайан в шоке распахивает глаза. Я же прижимаю пальцы к губам, не в силах поверить, что этот самый парень еще пять минут назад весело подшучивал надо мной. — Вступиться — не значит убить, — наконец произносит Брайан. — Да похуй, что это значит, — качает головой Гас. — Ты не сделал абсолютно ничего. Ты отомстил судье, но Хоббса это нисколько не задело. Он доходит до двери, открывает ее, а потом напоследок обращается ко мне: — Видишь, Джесси, я даже за тебя могу постоять. На его губах улыбка, когда он закрывает дверь. Брайан без сил присаживается в кресло, я тут же подхожу к нему. — Ну ты как? Он задумчиво смотрит на дверь, а потом переводит глаза на меня: — Ты тоже считаешь, что я должен был ему отомстить вот таким вот образом? — С ума сошел, Брайан? Ни в коем случае! Каким бы ублюдком он не был, но он не заслуживает смерти! — С этим можно поспорить, — тихо отвечает он, осторожно касаясь рукой моего шрама.