Мир на кончиках пальцев

Смирение Прошло ещё несколько дней, прежде чем Драко окончательно смирился со своим новым миром. Но было не легче находиться в полной слепоте этой новой жизни, заново учиться элементарным вещам: застёгивать пуговицы на рубашке, завязывать шнурки на ботинках, есть, попадая ложкой в тарелку. Он изо всех сил старался привыкнуть к себе новому, и благо, эти несколько дней не было ни единого посетителя около его кровати, поэтому Драко был спокоен. Гермиона так же оставалась дежурить в больничном крыле, но больше не пересекалась с Малфоем, помогая кому угодно, но не ему. Больных с каждым днём становилось всё меньше, и они покидали палату, либо совсем уезжали из Хогвартса. Каждый день мадам Помфри учила Гермиону чему-то новому, доверяя ей всё больше работы, а она с удовольствием бралась за новые материалы. Но однажды, в тёплый майский день, когда на улице стояла прекрасная погода, мадам Помфри попросила её уделить своё время Драко Малфою, и погулять с ним по уцелевшему саду. Гермиона согласилась, конечно, но без особого рвения. Драко в это время упражнялся в простых заклинаниях, направляя палочку, как ему казалось, на прикроватный столик. — Вингардиум Левиоса, — повторял он. Хоть проверить свой результат он не мог, но это занятие его успокаивало. Очередной раз, взмахивая палочкой, он услышал приближающиеся шаги, и сразу понял, что это Гермиона. Она подошла ещё ближе, пока Драко окончательно не стало понятно — она пришла к нему. — Ты что-то хотела, Грейнджер? — недовольно спросил парень. — Как ты узнаёшь, что это я? — останавливаясь, поинтересовалась Гермиона. — По шагам. Ты ходишь словно неуклюжий эльф, — соврал Драко, поскольку ему нравилось вслушиваться в мягкие шаги Гермионы. Это было единственным, что ему в ней нравилось. — Лучше бы я вообще не спрашивала, — пробурчала она, — мадам Помфри попросила отвести тебя в сад. — Мне и здесь неплохо, — спокойно сказал Драко. — Малфой, ты уже почти неделю находишься в помещении. Тебе не кажется, что мозгу нужен кислород? — Мне достаточно кислорода. — Я вижу. Ты же направляешь палочку на окно, — Гермиона еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться. — Конечно, я же ничего не вижу! — раздражённо воскликнул Драко. — Так ты идёшь, или остаёшься здесь? — резко спросила Гермиона. — Не с тобой, — решительно произнёс Драко. Гермиона начала раздражаться, ведь нянчиться со столь ненавистным ей человеком в её планы не входило. — Я не напрашивалась к тебе в сиделки, Малфой, но меня попросили! — Отказалась бы! — Хорошо, тогда жди, когда вернётся мадам Помфри. — Она развернулась, чтобы уйти. Настроение Драко было испорчено. «Какого чёрта Грейнджер лезет ко мне со своей помощью?» — думал он. Драко нащупал прикроватный столик, и теперь был уверен, что прицелился. — Акцио печенье. Печенье опустилось в его ладонь, и он улыбнулся. Гермиона шла в комнату, где поселили Рона. Находясь в ужасном расположении духа, она уже несколько раз пожалела, что согласилась сегодня помочь мадам Помфри. С самого утра день не задался: она споткнулась о ступеньку и набила синяк на руке, чуть не поломала свою волшебную палочку, а Малфой её окончательно добил. Теперь единственное, что могло поднять её настроение — утешения возлюбленного. Дойдя, наконец, до его комнаты, она постучала в дверь. Рон сразу впустил её внутрь и стал расспрашивать, что произошло. — Гермиона, на тебе просто лица нет, — беспокойно сказал Рон, — что случилось? — День сегодня какой-то… не мой, — ответила ему расстроенная Гермиона. — Для этого и существуют парни — чтобы превращать плохие дни в самые лучшие! — он ободряюще обнял свою девушку. — Спасибо, Рон, — сказала Гермиона, прижимаясь к нему крепче. — Может быть, сходим, прогуляемся? — Да, мне нужно отвлечься. — Гермиона благодарно улыбнулась Рону. Они шли по лесной тропинке, созерцая зеленеющие деревья и согреваясь тёплым солнышком. Гермиона вдруг вспомнила Малфоя, и снова жалость взяла верх над раздражением. «Он ведь больше никогда не увидит, как прекрасен этот мир», — думала она, крепко сжимая руку Рона. — О чём думаешь? — спросил он. — О Малфое, — честно ответила Гермиона. — Он, конечно, далеко не ангел, но даже он не заслуживает такого. — А мне кажется, что как раз таки он этого заслужил, — убедительно сказал Рон. — Сама подумай, насильно ведь его никто не заставлял становиться Пожирателем. И потом, это по его вине чуть не умер Дамблдор. А если бы кто-то из Пожирателей Смерти всё-таки исполнил волю Волдеморта? — Рон, ну мы же не знаем всего, — задумчиво сказала она. — Тебе что, его жалко? — удивился парень. — Я не знаю, просто это, наверное, очень тяжело — лишиться зрения. — Конечно, это тяжело. А нам было легко? — В чём-то ты прав, но всё же, он не такой злодей, как мы всегда о нём думали, — неуверенно произнесла Гермиона. — Гермиона, ты знаешь, что ты у меня самая лучшая? — спросил Рон, улыбаясь. — Почему? — удивилась она, но тоже улыбнулась. — Ты всегда видишь в людях что-то хорошее, чего не способен разглядеть никто вокруг. — Он остановился и посмотрел на свою девушку. — Спасибо тебе, Рон, — Гермиона обняла Рона, — за то, что только ты способен подобрать нужные слова. Жизнь Гермионе в одночасье показалась такой простой, что она даже посмеялась над сегодняшними неудачами. Но что-то внутри подсказывало ей, что она должна помочь Драко, хоть сама Гермиона не смогла найти подходящего объяснения, почему именно. «Хочет он этого или нет, но я покажу ему, что жизнь ещё не окончена», — подумала она. Сегодня Гермионе больше нечего было делать в больничном крыле, и остаток дня она провела с Роном. — Мистер Малфой, я думаю, надобности в повязке уже нет, — сказала мадам Помфри, снимая повязку с глаз Драко. Глаза у него уже не болели, так что он не возражал. — А где я буду жить? — поинтересовался он. — Рядом с моей комнатой, чтобы я всегда могла без затруднения прийти вам на помощь, — отозвалась Помфри. — Спасибо. — За вами постоянно кто-нибудь будет присматривать, пока вы не привыкнете. — Кто именно? — с подозрением спросил Драко. — Иногда я, а чаще всего мои помощники, — охотно ответила медсестра. — И Грейнджер тоже? — Да, и Гермиона Грейнджер тоже. — Я могу попросить вас кое о чём? — обратился к ней Драко. — Конечно, мистер Малфой, — улыбнувшись, сказала мадам Помфри. — У нас с Грейнджер не самые радужные отношения, и я бы хотел, чтобы вы её больше не просили мне помогать, — спокойно объяснил он. — Я вам этого не обещаю, так как у меня всего два помощника, но постараюсь выполнить вашу просьбу, — сказала медсестра, прежде чем покинуть больничную палату. Драко очень хотелось поговорить с кем-нибудь из своих приятелей, ведь прошло уже несколько дней и они наверняка знали, что случилось с ним, но никто к нему так и не приходил, кроме ненавистной ему Грейнджер. Он встал с кровати, и на ощупь подошёл к двери, толкнул её, дверь поддалась, и он вышел из больничного крыла, по памяти он нашёл дорогу на улицу. Шёл он долго (как ему показалось), и поэтому присел на что-то. Вдыхая свежий воздух, и наслаждаясь тёплыми лучами солнца, он мысленно представил себе его. До Драко доносились разные звуки: он слышал, как вовсю кипит работа по восстановлению Хогвартса, волшебники трудятся, не опуская палочек, и никто не жалуется, все бесконечно счастливы, что мир снова стал доброжелательным. Драко же не мог порадоваться вместе с ними, потому что всё ещё чувствовал несправедливость своей жизни, хоть и смирился с положением вещей.