Мир на кончиках пальцев

Прозрение Жалко, что Драко не может увидеть, как смотрит на него Гермиона. В её взгляде столько нежности, что можно делиться ею со всем миром, а любви хватит, чтобы растопить сердца даже самых чёрствых людей. Он осторожно коснулся кончиками пальцев её лица, чувствуя каждую родинку. — Я уже говорил, что ты прекрасна? — Можешь повторять это хоть тысячу раз, я не устану слушать. Драко понял, что она улыбается, когда почувствовал, что уголки её губ дернулись. — Я уже почти смирился со своей слепотой, но единственное, что я хотел бы сейчас увидеть — твою улыбку. Я даже не помню, видел ли я когда-либо тебя улыбающейся. Гермиона перестала улыбаться, и Драко тут же попытался её отвлечь: — Я представляю, как отреагирует Поттер, когда узнает, что мы вместе. Он, наверное, грохнется в обморок, как тогда на третьем курсе. — Ничего, мы окажем ему необходимую помощь. Они громко рассмеялись, но смех Драко внезапно оборвался. Он схватился за сердце, почувствовав резкую колющую боль. Он бы мог сравнить это только с острым лезвием ножа, раздирающим беззащитное сердце пополам. Мог бы, и оказался бы прав, ведь именно такие манипуляции с сердцем Нарциссы проделывал в эту минуту Снейп. Драко закричал так громко, что спугнул копошащуюся в траве кошку. Гермиона схватила его за руки и пыталась добиться хоть каких-нибудь слов: — Драко, что с тобой? Что происходит? — кричала она. Драко пытался что-то сказать, но не давала дикая боль в груди. — Сердце? У тебя болит сердце? Поняв, что происходит нечто очень серьёзное, Гермиона оставила попытки добиться от Драко ответа и трансгрессировала прямо в больничное крыло. На крики Гермионы выбежала мадам Помфри. Как только она увидела Драко, держащегося за сердце, сообразила, какое именно нужно зелье и убежала за ним. Драко по-прежнему не мог вымолвить ни слова, всё так же держась рукой за грудную клетку. Гермиона испуганно смотрела на него; она впервые не знала, что делать. На её глазах умирал Драко Малфой, человек, которого она любит. Она помогла ему лечь на кровать и села рядом с ним. — Драко, держись, сейчас мадам Помфри принесёт тебе лекарство, подожди ещё чуть-чуть. — Гермиона вся дрожала, но всё равно держала Драко за руку. Она словно пыталась передать частичку своей жизни, а он судорожно дёргался. Его губы были крепко сжаты, он даже не мог закричать. Нет, только не теперь, когда всё так хорошо, он не может умереть, этого просто не может быть. Это просто дурной сон и Гермиона должна и обязана проснуться! — Ты не можешь… — Она пыталась не плакать, но слёзы не спрашивали её разрешения, а просто катились по щекам. Она закрыла ладонью рот. «Где же ты, чёртова медсестра?» — злилась Гермиона. Мадам Помфри появилась сразу после этих мыслей, она держала в руках флакончик с настойкой. Почти бегом она приблизилась к Драко и влила содержимое склянки ему в рот. Драко продолжал дёргаться и закатывать глаза. — Держитесь, мистер Малфой, — сказала медсестра. — Что с ним? — сквозь слёзы спросила Гермиона. — С ним всё будет хорошо, не переживайте, мисс Грейнджер, — послышался низкий хриплый голос за спиной. Гермиона обернулась и увидела Альбуса Дамблдора. Он выглядел очень плохо: сгорбленный, похудевший так, что мантия на нём висела словно лохмотья; он сильно кашлял, а руки тряслись. Осунувшееся лицо старика было бледным, как полотно, и измождённым. По всему было видно, что Дамблдор скоро умрёт. — Что с ним? — переспросила Гермиона, адресуя этот вопрос уже старику. — Так и должно быть, прошу вас, не беспокойтесь, — спокойно ответил Дамблдор. — Профессор, вам нужно лежать, — вмешалась медсестра. — Я просто решил прогуляться перед сном, — загадочно и грустно улыбнулся он.— Так хочется, чтобы мне всегда снилось звёздное небо. Гермиона не придала его прощальным словам должного внимания, потому что Драко в это время что-то неразборчиво сказал. Она тут же обернулась к нему, забыв про Дамблдора. Мадам Помфри же с тревогой смотрела на директора. Он пошатнулся, и школьная целительница подбежала к нему, ухватив Дамблдора за руки. — Гермиона, — простонал Драко. Боль наконец полностью отпустила его, и он провалился в глубокий сон. — Ему уже лучше, мисс Грейнджер, — сказала Помфри. — Да вы и так это знаете, ведь не зря же я вас столькому научила. — Спасибо, — выговорила Гермиона, бессильно опускаясь на стул рядом с кроватью Драко. Снейп завершал ритуал. Он произнёс ещё несколько заклинаний, после чего поместил частичку сердца Нарциссы в серебряный кулон, запечатывая его сильной чёрной магией. Кулон светился всё тем же пурпурным светом, играя на стенах, словно сотни светлячков в темноте. Завораживающее зрелище, но Снейп не был от этого в восторге, а лишь равнодушно смотрел на кулон. Он аккуратно, стараясь не касаться цепочки, завернул его в свёрток. Теперь осталось только сделать последний шаг. Драко ещё не просыпался, а Гермиона не отходила от его постели. Она всё сидела и смотрела на его безмятежное лицо, подрагивающие ресницы, длинные платиновые волосы. Дверь больничного крыла тихо открылась, и внутрь вошли Гарри с Роном. Гермиона удивилась и, когда они приблизились к ней, шёпотом спросила: — Что вы здесь делаете? — Мы пришли поддержать тебя, Гермиона, — тоже шёпотом ответил Гарри. — Как он? — Ещё не просыпался. — Я знал, что у вас что-то большее, чем просто общение, — сказал Рон, совершенно спокойно смотря на Драко. — Рон, не сейчас, — попросил Гарри. — Нет, я не против, — неожиданно сказал Рон и горько усмехнулся. Гермиона неверяще посмотрела на него: — Ты больше не злишься? — спросила она. — Нет, Гермиона, в том-то и дело, я не вправе поучать тебя или командовать. Это только твоя жизнь и только ты знаешь, кто разделит её с тобой. Мне, конечно, всё ещё больно, но ты не виновата в том, что любишь не меня. Гермиона встала со стула и подошла к Рону. — Спасибо, Рон, — сказала она и в порыве чувств обняла его. Гарри со счастливой улыбкой смотрел на своих помирившихся друзей. — Как хорошо, что вы больше не ссоритесь, — сказал он. На их голоса из кабинета медсестры вышла сонная мадам Помфри. Она подошла к друзьям и недовольно посмотрела на них: — Молодые люди, покиньте больничное крыло, — сказала она. Гарри согласно закивал, Рон удивлённо посмотрел на медсестру и зашагал к выходу, а Гермиона стояла на месте. — Вы тоже, мисс Грейнджер, — добавила Помфри. — Но Драко… — За мистером Малфоем пригляжу я, вам не о чём беспокоиться. Гермиона подошла к Драко, поцеловала его в лоб и покинула больничное крыло вместе с Гарри и Роном. Услышав негромкий щелчок дверного замка, из кабинета медсестры вышел второй человек и приблизился к школьной целительнице. — Спасибо, мадам Помфри, — сказал он. — Я не знаю, зачем вам понадобилось выгонять мисс Грейнджер, профессор Снейп, но пожалуйста. После этих слов Помфри тоже ушла, оставив профессора наедине со спящим Драко. Снейп подошёл к его кровати, надел перчатки, достал свёрток и развернул его. Пурпурный свет залил больничную палату и Снейп скривился. — Время пришло, Драко, — тихо произнёс он, беря кулон в руки и надевая его на шею Драко. Застегнув замок, он отошёл от кровати и теперь наблюдал за происходящим. Серебро, едва коснувшись кожи, стало срастаться с ней; пурпурный свет постепенно угасал. Драко дёрнулся два раза и снова обмяк на кровати. — Вот и всё, — прошептал Снейп. В соседней палате кто-то сдавленно вскрикнул и послышался глухой стук. Лицо Снейпа оставалось совершенно спокойным, он даже не удивился. «Так и должно быть», — подумал он. Гермиона всю ночь не могла уснуть, ворочаясь на кровати. Всё тело ныло от её безуспешных попыток найти удобную позу, но ей было всё равно. В очередной раз перевернувшись набок и оказавшись лицом к окну, она улыбнулась. Чёрный непроглядный мрак посветлел и превратился в светло-серый рассвет, словно постепенный переход красок на холсте художника. Она вскочила с кровати, понимая, что ещё слишком рано для визитов и у неё есть время принять душ и позавтракать. Когда Драко проснётся, она должна быть первой, кого он услышит. Гермиона бегом направилась в ванну, по пути наступив на хвост Живоглоту, вальяжно развалившемуся на пушистом ковре, который он так любил. Кот недовольно мяукнул, упрекая свою хозяйку в невнимательности, и последовал за ней. — Живоглотик, тебе нечего делать в ванной, иди, лови мышей, — сказала Гермиона и закрыла дверь прямо перед носом своего любимца. Подойдя к зеркалу, она расчесала свои непослушные кудри и завязала их в тугой пучок. Быстро приняв утренний душ, вышла из ванной, напевая свою любимую песню. За окном уже вставало солнышко. Оно потянулось и поприветствовало зелёные верхушки деревьев, птиц, летающих по бескрайнему небу. Ветер бушевал, заставляя створки окна биться о стену. На часах было ровно 6:00. «Вот теперь можно идти к Драко», — подумала Гермиона. Она оделась, даже не посмотрев на своё отражение в зеркале, и побежала в больничное крыло. Какой-то странный сон снился Драко, он был похож на реальность, но только на блёклую и очень мрачную. Мужчина в чёрной мантии склонился над светящимся шаром и что-то шептал. Драко наблюдал за происходящим издалека, поэтому не мог рассмотреть его лица. Рука мужчины поднялась в воздух и в свете, который исходил от того шара, блеснуло лезвие ножа. Драко охватило ощущение дежавю. Почему ему знакомо то, что делает этот человек? Лезвие рассекло воздух, скользя вниз, и врезалось в светящийся шар. Снова резкая боль в сердце напомнила о себе и Драко поморщился. Перед глазами всё поплыло, всё искажалось и превращалось в мерцающие беспорядочные картинки калейдоскопа, а потом всё исчезло. Темнота. Опять эта темнота. Он не мог проснуться, но слышал сквозь сон чьи-то шаги и негромкие голоса: — Мадам Помфри, он должен был проснуться ещё полчаса назад, почему он не просыпается? — Мисс Грейнджер, успокойтесь, просто его организм ослаб и ему требуется больше времени на восстановление. Голоса смолкли, и тихие шаги приблизились к Драко. — Драко, ты мне очень нужен, — прошептал совсем близко такой родной голос Гермионы. Он пытался бороться со сном, который решительно не желал его отпускать, но проигрывал этот бой. И вдруг он понял, что может шевелиться. Драко поднял левую руку и коснулся пальцами мягкой ткани. Гермиона вздрогнула, будто к её горлу приставили нож, и подняла на него удивлённый взгляд: — Драко? — позвала она. Он сжал ткань ещё сильнее и понял, что это её рука. Это очень утешало, ведь связь с внешним миром не потеряна. Его сил хватило лишь на то, чтобы обхватить запястье Гермионы, а боль от усилий была почти невыносима. Но этого хватило, чтобы она всё поняла. Драко услышал, как скрипнул отодвигающийся стул, и Гермиона куда-то убежала, а через минуту вернулась уже со школьной медсестрой. — Мне кажется, что он не может проснуться, — высказала она свою догадку. Уверенные шаги приблизились к Драко, холодные пальцы коснулись его ладони, и он попытался снова сжать руку в кулак. — Так и есть, мисс Грейнджер. Я думаю, ему поможет один отвар, который появился на моей полке только вчера. Мадам Помфри ушла, а Гермиона снова села рядом и стала напевать какую-то красивую мелодию. Драко успокаивался от её голоса и пытался вспомнить, где он слышал её раньше. «Так ведь эта та самая мелодия, которую мы слушали на берегу озера. Да, её играли на Скрипке», — вспомнил он. Помфри отсутствовала недолго, и вскоре вернулась с обещанным отваром, которым напоила Драко. Гермиона затаила дыхание и взяла его за руку. Он шевельнулся и что-то простонал, а ещё через минуту понял, что сон его уже не держит, и что он может проснуться. Драко повернул голову к Гермионе и открыл глаза. До невозможности яркий свет ударил прямо в голову, он как будто выжигал мозг, превращая его в горстку пепла. Драко схватился за голову, закрывая глаза ладонью и защищаясь от враждебных атак. Неприятное ощущение прошло, и он вновь попытался открыть глаз, но случилось то же самое. Гермиона с тревогой наблюдала за ним. Наконец, Драко полностью убрал руку с лица и решил, что лучше привыкнуть к этому свету, который появился в его голове неизвестно каким образом. Последняя попытка была так же болезненна, как и предыдущие, — глаза жгло, словно их обернули в стекловату, — но Драко не хотел сдаваться. Свет бил по глазам и у него разболелась голова, сдавило виски. Он видит свет, как такое возможно? Но раздражающий свет был не единственной странностью, ещё он видел разноцветные нечёткие пятна, одно из которых находилось рядом с ним. Это коричнево-серое пятно приблизилось и вдруг заговорило: — Драко, что происходит? «Всё понятно, — подумал он, — я ещё сплю». Пятна двигались, а он не мог сфокусироваться ни на одном из них. Драко почувствовал накатывающую тошноту, глаза заслезились и он потёр их руками. — Мистер Малфой, с вами всё в порядке? Драко не знал, стоит ли ему отвечать этому белому пятну, или лучше промолчать. — Странный у меня сон сегодня, — сказал он, садясь на кровати. — Сон? — удивилась Гермиона. — Гермиона, хорошо, что ты тоже здесь, пусть даже ты мне снишься. — Драко, ты не спишь, ты сейчас находишься в больничном крыле. — Это невозможно. — Почему? — Потому что перед моими глазами мелькают какие-то пятна и светит яркий свет. А такое может быть только во сне, ведь я слепой. — Что за пятна, мистер Малфой? — Размытые какие-то. Вот передо мной сидит коричнево-серое пятно и разговаривает голосом Гермионы. Здесь одно из двух: либо я сплю, либо я сошёл с ума. Я предпочёл бы первое. — Драко, ты что, видишь? — Что значит "видишь"? Я же сплю! Тошнота стала почти невыносимой и ещё прибавилось головокружение. Мозг пытался вновь ориентироваться с помощью глаз, но пока у него это плохо получалось, и Драко чувствовал какую-то панику в организме. — Мистер Малфой, поднесите ладонь к глазам и пошевелите пальцами. Он сделал так, как сказала медсестра, и чуть не вскрикнул от неожиданности, когда перед глазами замелькали быстрые движения его собственной руки. Он снова попытался рассмотреть коричнево-серое пятно. — Гермиона? — тихо и с опаской спросил он. — Ты видишь! — воскликнула она и бросилась к нему на шею. — Ну, если это и в самом деле не сон, тогда весь остаток своей жизни мне придётся носить такие же очки как у Трелони, — пошутил Драко, всё ещё не веря в правдивость происходящего. Гермиона не выпускала его из своих объятий. — Я не могу в это поверить, — растерянно произнесла медсестра. — Это невозможно, нет такого лекарства или заклинания, которое способно вернуть зрение, потерянное в результате необъяснимого действия непростительных чар. — Значит, есть, — прошептала Гермиона на ухо Драко. Он согласно закивал головой, и картинка перед глазами стала немного отчетливее. Постепенно предметы и люди стали приобретать чёткие линии и различимые детали. Потребовался весь день на это, но результат того стоил. Тошнота всё ещё беспокоила Драко, но он продолжал жадно вглядываться в проступающее перед глазами изображение. К вечеру он уже мог прочитать текст, если подносил книгу близко к лицу. Пока он чётко видел только те объекты, которые находились очень близко к глазам, но то, что он мог видеть, Драко уже воспринимал как чудо. Гермиона не оставляла его ни на секунду, позволяя рассматривать своё лицо, а он пытался связать сенсорные ощущения с картинкой. Тогда, на поляне и возле озера, он, казалось, изучил каждую веснушку на её щеках, но это только так казалось. — Ты правда очень красивая! — сказал Драко, касаясь пальцами её скулы. Гермиона покраснела, и Драко довольно усмехнулся: — Теперь не так легко будет скрыть от меня свой румянец. — А я не хочу его скрывать, — сказала Гермиона и поцеловала его.