Нашей любви уже 10 лет

18 сентября 2018 года — особенный день. Сегодня — особенный день. Прежде всего, для Дина Винчестера. И, наверное, для него одного, ведь он никогда не забудет, как десять лет назад перед ним, взрывая лампы и вызывая раскаты грома, появился голубоглазый ангел. С утра Винчестер предаётся небольшой ностальгии по былым временам и находится в прекрасном настроении, сам не зная почему, ведь радоваться практически нечему. Он бы рад напомнить Касу об юбилее их дружбы, но ангела нет рядом, он уехал куда-то с Джеком на охоту и неизвестно, когда вернется. Поэтому Дин в одиночестве пьет остывший после Сэма кофе, будучи ленивым заварить свежий, и неуверенно вертит в руке телефон. Может быть, сегодня Кас все-таки вернется домой? «Доброе утро, солнышко. Ты не едешь домой, случайно?» — Винчестер отправляет смску Касу, не ожидая получить быстрый ответ на нее. Но каким-то чудом телефон оповещает о новом сообщении через пару минут. «Доброе утро, Дин. Мы приедем к вечеру (здесь же стоят глупо улыбающиеся смайлики. Кастиэль любит смайлики)». Дин расплывается в улыбке, подобно изображенной на смайлах. Он хочет, чтобы сегодня был особенный день. Сам не знает почему. Просто хочет. Потому что иногда, не смотря на все трудности и ужасы их жизни, Винчестеры бывают счастливы, наслаждаясь каждым беззаботным днем. Сегодня у них как раз был выходной: Дин восстанавливал свое психическое равновесие после Михаила с помощью музыки и старых фильмов, Сэм читал любимые книги по истории, а часть других охотников отправилась на охоту. Ранним вечером дверь бункера скрипит, и по лестнице громко топают Кастиэль и Джек. Услышав шум, Сэм и Дин выходят встретить их. Кас выглядит отдохнувшим и полным сил, в то время, как на лице Джека есть пара царапин и синяк на глазу. Дин улыбается, когда Сэм начинает расспрашивать нефилима, все ли с ним хорошо. Конечно же, все с ним впорядке, ведь без пары царапин и синяков никогда не возвращались с охоты даже Винчестеры. Сэм предлагает поужинать им остатками салата и пиццы, на что соглашается Джек, желающий больше провести время с младшим Винчестером, чем плотно поужинать. Кастиэль не показывает такого делания, оставаясь стоять рядом с Дином, когда те двое уходят. Он прочищает горло и, подняв в своей манере бровь, говорит Винчестеру: — Я бы предпочел очень вкусный бургер в каком-нибудь кафе. — Чувак, ты читаешь мои мысли! — смеется Дин. — Что ты думаешь о том, чтобы поужинать со мной? — спрашивает Кас, опережая Дина с тем же предложением. — Отличная идея, — кивает Дин и торопится в свою комнату за кошельком. Проходя мимо зеркала, он смотрит на себя, взъерошивает не очень красиво лежащие волосы и возвращается к Кастиэлю. По дороге до кафе ангел рассказывает об охоте и том, как Джек хорошо справляется с его задачей быть человеком. Он говорит о нем достаточно много, и Дин понимает, как Кас любит нефилима и какой он хороший отец. Дин мечтает когда-нибудь стать таким же заботливым отцом. В свою очередь Винчестер рассказывает ангелу о своих любимых фильмах, которые пересматривал на днях, и Кас смеется, вспоминая, как когда-то смотрел их по просьбе Дина. Он вспоминает кассету, подаренную человеком. — Я очень люблю те песни, что ты подарил мне на кассете. Они трогают что-то в мое душе, — задумчиво говорит Кастиэль, и Дин кидает на него короткий взгляд, замечая блеск в его глазах от мелькающих машин. — Я рад, Кас, — улыбается Винчестер. — Я часто слушал их, когда тебя не было. Когда ты… был Михаилом, — добавляет с грустью в голосе ангел и немного хмурится. — Оу, так ты любишь погрустить под музыку, — пытается улыбаться Дин, но этого делать совсем не хочется. — Эй, Кас. Я теперь здесь. Все хорошо, — подбадривает Винчестер, на секунду касаясь его бедра кончиками пальцев. Кас смотрит на это место и слегка улыбается: — Да, ты здесь. Я рад. В кафе Дин заказывает свой любимый бургер, и Кастиэль делает такой же выбор. Они берут сразу несколько бутылок пива, зная, что этот ужин будет дольше обычных перекусов. — Кас, знаешь какой сегодня день? — подмигивает ангелу Дин, отпивая холодного пива из бутылки. — Восемнадцатое сентября, — отвечает тот, возясь с крышкой своей бутылки. — Нет, я имею ввиду, что за день сегодня? Со вздохом Кастиэль поднимает на Винчестера взгляд, смотря мягко и с нежностью. — День, когда мы впервые встретились. Конечно, я помню, Дин. — Прошло десять лет, представляешь? — задумчиво улыбается Дин, разглядывая голубые глаза ангела. — Совсем маленькая часть моей тысячелетней жизни. Но самая важная… — Кас дарит человеку улыбку в ответ. У Дина по коже вдруг идут мурашки, и он вновь отпивает пива, а затем принимается есть остывающий бургер. — На самом деле это я сегодня хотел тебя позвать на ужин. Чтобы отметить, — с набитым ртом говорит Винчестер. — По этой же причине и я позвал тебя, — хрипло отвечает Кас, пережевывая свой бургер. Они тихо смеются. Каждый раз, когда Дин рядом с ангелом, в его голове столько мыслей, ему столько всего хочется сказать. Каждый раз он чувствует что-то, что не может передать словами. И это длится уже десять лет. И Дин давно уже потоплен в этом чувстве. — Мы не так много времени проводим наедине, как мне бы хотелось. Я бы хотел отправиться на охоту с тобой, — рассуждает вслух ангел. Дин слушает его мягкий голос и не понимает: почему именно охота? Разве нет больше других вещей, гораздо приятнее? А Кас же просто старается быть приземленнее и практичнее. — А я бы хотел провести с тобой неделю в «Логове Дина», — вскидывает брови Винчестер, представляя их вдвоем в креслах перед большим телевизором в той комнате, которую он сделал для себя одного в прошлом году. Конечно, эта комната предназначалась только для Дина, но зачем тогда там второе кресло? Кас смущенно улыбается и откусывает свой бургер. Молекулы в нем ощущаются удивительно вкусными. — Да, это хорошая идея. Дин смотрит на его опущенные ресницы и бормочет себе под нос: — Да, нужно обязательно это сделать как можно скорее. Винчестер дает обещание себе проводить с Касом как можно больше времени. — Только, пожалуйста, не умирай, — пытается шутить человек, борясь в душе со страхом потерять ангела. Дин не боится умирать, не боится уйти из этой жизни раз и на всегда. Больше всего на свете он боится, что Кастиэль не вернется к нему, и они не встретят еще одну декаду вместе. — Я не собираюсь, Дин, — уверяет ангел, и Дин со спокойной душой продолжает доедать свой ужин. Спустя некоторое время, их блюда заканчиваются, бутылки опустошаются, но никто не хочет возвращаться в бункер. — Посидим еще немного? Надо немного выветрить пиво перед тем, как сесть за руль, — оправдывает свое нежелание уезжать домой Дин. Еще какое-то время они говорят обо всем и одновременно ни о чем. Дин, вместо отрезвления, почему-то чувствует себя еще более пьяным, а стол, разделяющий их с Касом, начинает раздражать. Официантка уносит у них пустые тарелки с бутылками, и многозначительно подмигивает им. — Скажи мне Кас, мог ли ты представить, что окажешься здесь через каких-то десять лет, когда доставал меня из ада? — задает Дин вопрос, который трогает что-то в Кастиэле, подобно песням с кассеты. — Когда я коснулся твоей души в Аду… я подозревал… что никогда не буду прежним, — проникновенным голосом отвечает Кас. — Прости. — Что? — Я никогда этого не говорил, но… прости. Из-за меня ты потерял свои силы, убивал своих братьев, умирал столько раз, и, наверное, никогда не вернешься домой, на Небеса, — чувствуя себя виноватым перед ангелом, говорит Дин. Кас лишь хмурится и отрицательно качает головой. — Нет, Дин, тебе не за что извиняться. Это был мой выбор. Я рад, что изменился. Раньше я не чувствовал ничего, теперь я испытываю самые разные чувства… и мой дом — тут, — уверенно говорит Кас. Он давно отпустил свое многовековое прошлое. Отпустить было легко, потому что не за что там было держаться. Раньше Кастиэль был никем, а со встречей Дина он нашел себя. — Чувства — это дерьмо, — вздыхает Винчестер. Разговор опять стал слишком угнетающим. Они ведь не могут по-другому, да? — Горе, счастье, дружба, преданность… любовь, — перечисляет Кас и на последнем слове сталкивается взглядом с глазами Дина, — они помогают нам выживать. И жить. А раньше я и не жил. Дин нервно сглатывает, в горле вдруг пересыхает. Окей, а вот сейчас разговор из угнетающего перерос в неловкий и немного откровенный. Винчестер не моргая хмыкает, кивает, давая понять, что понимает слова ангела, и смотрит куда-то в сторону. — Думаю, мы можем ехать домой. Сэм, наверное, волнуется, — мужчина предлагает возвращаться в бункер, где-то на подсознании боясь, куда этот разговор может завести. Когда они садятся в машину, Дин успевает немного проветриться на холодном вечернем воздухе и успокоиться. Алкоголь в крови вернул его в расслабленное состояние, и, перед тем как тронуться с места, Винчестер вновь заговаривает: — Кас, я правда рад, что мы провели этот вечер так. — Я всегда рад провести время с тобой, — Кастиэль расплывается в теплой улыбке. Дин минуту или две рассматривает ангела, невольно думая о том, как он красив, затем переводит взгляд на лобовое стекло и понимает, что сегодня он должен что-то сказать. То, что должен был сделать как минимум лет пять-шесть назад. В глубине души он всегда знал и принимал все свои чувства к Кастиэлю, потому что они помогали ему просыпаться тогда, когда не хотелось, переживать самые темные и трудные дни. Именно из-за чувства, что выше просто дружбы и привязанности, Дин находил в себе силы в очередной раз спасать мир и себя. И Кастиэль должен это знать. Спустя хотя бы десять лет, ангел должен был узнать, кем он на самом деле является для Дина. «Сегодня я скажу ему, что люблю его», — часто думал Винчестер, но оказывался таким трусом, чтобы сделать это. Даже вовсе не потому, что боялся быть не понятым и отвергнутым. Как раз наоборот. Дин знал, что, скорее всего, Кас чувствует то же. Черт, да он был уверен. И от этого все становилось только труднее. Потому что чем больше вы хотите быть вместе, тем больше вероятность, что вас что-то разлучит. Тем не менее. — Черт, мы потеряли так много времени, — Дин садится, повернувшись к Касу, и подтягивается ближе к нему. — Ты о чем, Дин? — щурится ангел. — Я должен был сделать это гораздо раньше. Кто-то из нас должен. Кас хмурится, но слушает. — Каждый день, правда… почти каждый день я хотел сказать тебе это. И разве сегодня не идеальный день? Так вот, Кас, я… — запинается Дин, стараясь сдержать бешеный стук сердца, когда в этот момент Кас накрывает руку Винчестера своей, останавливая того. — Дин, ты не должен, не… — Нет, я хочу. Кас… я люблю тебя… так много лет. И это невероятно, да? — Дин поглаживает руку Каса, скользя своей ладонью вверх и останавливаясь на его груди. — Я знаю, Дин. Зачем ты мне это говоришь? — шепчет Кас, цепляясь за человека. — Чтобы получить свое право поцеловать тебя, — усмехается Дин и накрывает рот Каса прежде, чем тот успевает вдохнуть. В этот момент Дин, кажется, взрывается подобно тем лампам в амбаре во время их первой встречи. Кажется, он светится ярче ангельской благодати. И у Каса, кажется, вырастают совершенно новые крылья. Кастиэль принимает губы Дина, неуверенно целуя его в ответ, стараясь распробовать каждую секунду новых ощущений. Дин мысленно отмечает вкус пива и горчицы на губах ангела самым лучшим на свете. Наконец, он смог отпустить на свободу томившиеся в нем чувства, и теперь он ощущает себя по-настоящему свободным. Кас слегка отталкивает Винчестера, разрывая поцелуй и делая глубокий вдох. Затем, прежде, чем снова дать человеку накрыть его губы, ангел произносит: — Я никогда не говорил это прямо, всегда разными иносказаниями, но я, безусловно, тоже люблю тебя.