Игры для взрослых-2: Бег с препятствиями

Есть люди, которых хочется обнять. Есть люди, которых хочется придушить. А есть и такие… два в одном.

-3-

— И где ты вчера шлялся? — тихим угрожающим голосом. Я вцепился руками в Ромкин стол, нависая над ним, словно некая чёрная гневная тень, а тот лишь удивленно вскинул глаза и, недоуменно похлопав ресницами, уставился на меня в ответ. — Ты о чём? Ну, прямо сама невинность, блин! — О птичках, естественно! — ещё тише и неумолимо склоняясь к самому носу приятеля. — Ты вчера так и не пришёл! — А должен был? — искренний изумленный взгляд. Может, придушить его прямо тут, не обращая внимания на полный офис народу? Что за новую чёртову игру он затеял, хотел бы я знать?.. — Ты же прямо сказал, что не было никакого, нахрен, спора! И какого органа тогда твои слова так сильно расходятся с действиями, а?! — Ааа… — свихнуться можно, неужели его озарило наконец-то. — А разве непонятно? — доверчиво-удивленный оскал. — Это было не пари, а констатация факта. — Чего?! — и я замер аркой над Ромкиным столом, остолбенело хлопая глазами. — Факта, — услужливо повторил Королёв, словно идиоту. — Какого, нахер, факта, мать твою?! — прошипел я, а Ромка невозмутимо откинулся назад, скалясь еще шире и ослепительнее. — Того, на каких условиях я вообще появлюсь в твоем логове, — ласково пояснил он и, сощурившись, прибавил: — И не тянись ко мне так соблазнительно, а то поцелую. Я стремительно отшатнулся и чуть не сбил с ног Сомова, с какого-то хера оказавшегося за моей спиной. Подслушивал он там что ли? Подкрался так незаметно, как пресловутый пиздец. Впрочем, последний, похоже, подкрался везде и уже воцарился уверенно и непреклонно. — Вы чего тут шепчетесь, придурки?! — возмутился Витька. — Работать кто-то будет или как? Ему явно не дорога собственная жизнь. А Королёв, как обычно, начал ржать… — Исчезни, Сомов, — мягким бархатным голосом. — Двойное убийство пока не входило в мои планы, но я могу и передумать. — Психи, — презрительное фырканье и стремительно удаляющиеся шаги. — Ты палишься, Котя… Ох, как пааалишься… — Королёв хихикал словно сумасшедший, того и гляди сползёт под стол и будет биться в истерике. Вопрос только в том, что он, твою ж в душу бога мать, нашёл тут такого смешного?! Я быстро глянул по сторонам, убеждаясь, что рядом не ошиваются больше никакие Витьки и прочая местная любопытная братия. И, снова склонившись, ткнул пальцем прямиком в лоб чёртового клоуна, обрывая неуместный смех. — Послушай меня, Королёв, и вбей это в свою пустую черепушку, дабы там зацепилась хоть одна здравая мысль. Меня заебали нахер твои долбанные игры, девчачьи истерики и дешевые манипуляции. Хочешь — приезжай. Не хочешь — пиздуй, куда пожелаешь, рыдать не буду. И ползать за тобой, томно вздыхая и умоляя о прощении, я, само собой, тоже не собираюсь! И снова ткнул, закрепляя сказанные слова как можно крепче, пока их не сдуло попутным ветром Ромкиного легкомыслия. А тот недоверчиво изогнул бровь, сволочь такая, и улыбнулся невозможно ласково. — Не переживай, милый. Думаешь, я не найду где потрахаться? — Может, заодно найдешь и с кем? — И с кем — найду. Но смысл, когда рядом такая подходящая кандидатура? — Уверен?.. — Спорим? — Пошёл нахер. И влепил ему в лоб ладонью так, что он всё же не удержался и навернулся со своего чёртового стула. Народ испуганно повскакивал со своих мест, а я, отряхнув руки, будто слегка запачкался, развернулся и, гордо вздёрнув подбородок, вышел. Беспредельная злость кипела и грозила захлестнуть меня с головой, подталкивая на самые невообразимые безумства. Я проклинал тот день, когда вообще связался с Королёвым, а ещё больше - собственную слабость, подтолкнувшую меня на наши идиотские отношения. Этот придурошный тип, похоже, всерьёз вознамерился подчинить меня себе целиком и полностью, целенаправленно продавливая и выбивая различные уступки в угоду… гордыне? Хрен знает, что толкало его на такое поведение. И не особо-то хотелось знать. Я промчался по аналитическому отделу, словно вихрь, видимо, одним только появлением вызывая у подчиненных безмерный трудовой энтузиазм. И, закончив забег в родном кабинете, первым делом сцапал со стола банку со скрепками. …Значит, хочешь так запросто трахаться чуть ли не у всех на виду, сжигая мои нервы, словно спички, а потом гордо вертеть хвостом, устанавливая дебильные ультиматумы?! Я перерыл весь шкаф и перевернул все ящики письменного стола в бесплодных поисках, и уже с увлечением копался в последнем — самом нижнем, когда рядом раздалось робкое покашливание. Задрал голову и столкнулся с изумленным взглядом Алиночки. — Снова ветер? — слабо хихикнув, поинтересовалась она. И эта туда же… Остроумные все такие, пиздец просто. Хотя… она вполне может мне помочь. — Послушай! — и я вдохновенно схватил её за руку. — У тебя есть плоскогубцы? — Эээ… Что?! — Плоско… хотя, да. Откуда им у тебя взяться, — и я обреченно вздохнул, оценивая перспективу пилить как минимум в айти-отдел, теряя драгоценное время. А потом меня осенило: — А есть… ну… штука такая специальная. Хрен знает, как она правильно называется, но тоже должна подойти. Для маникюра. У тебя же есть маникюр? Конечно же, есть! Штука нашлась, оказалась «щипчиками» и подошла тоже великолепно. И спустя десять минут, я, с чувством выполненного долга, плюхнулся в кресло и, наконец-то, смог спокойно взяться за работу. …Как ни странно, но Королёв заявился только к началу обеденного перерыва. То ли действительно был занят, то ли специально подгадал время, когда все дружной толпой сбегают в кафетерий, и вероятность того, что нам кто-то помешает, стремится к нулю. Решительной походкой это самоуверенное чудовище ворвалось в кабинет, плюхнуло на стол коробку с пиццей и с наглой мордой шагнуло к двери с предсказуемым намерением закрыть её на замок. А я спокойно выбрал кусок поаппетитнее — глупо было бы отказываться от столь великодушной заботы — и, устроившись поудобнее, принялся за еду, с удовольствием наслаждаясь греющей душу картиной. Королёв подёргал непослушную вертушку запора. Попробовал покрутить её в разные стороны — безрезультатно, естественно. И, в конце концов, присев на корточки, уставился в торец двери на куски скрепок загнанные в механизм замка. Куски скрепок — беспощадно обрезанные так, что даже сама мысль о том, чтобы их достать, была слишком невероятной. А я взял третий кусок пиццы. Если мне ещё немного повезёт, то я прикончу её полностью, прежде чем чудовище очухается. Ромка поднялся и задумчиво поелозил дверью туда-сюда, внимательно её изучая. Потрогал кончиками пальцев вертушку и бросил на меня озадаченный взгляд. — Между прочим, это порча чужого имущества, — проявил он неожиданное занудство. — Угу, — я кивнул, ибо произнести более пространную речь ну никак не мог, в связи с глобальной занятостью рта пережевыванием. Пятый кусок. И, похоже, я сейчас все-таки лопну. Но Королёв утянул последний прямо у меня из-под рук и мрачно воззрился на пустую коробку. — Вообще-то, это был обед на двоих, — занудство стремительно прогрессировало, и я в темпе проглотил остатки того, что успел слопать, пока мне не стало плохо от такого правильного Короля. — Правда?! А я-то, наивный, думал, что это жертвенное подношение перед сексом. Ромка с любопытством уставился на оставшийся кусок в своих руках и с готовностью сунул мне его под нос. А я разве дурак, чтобы отказываться?.. Он изучал меня долго и внимательно, искренне поглощенный интересом — вырвет меня все-таки или нет. Но я мужественно совладал с собственным желудком, пусть и ощущая себя при этом фаршированной тушкой молочного поросёнка. На какие только жертвы не пойдешь ради торжества справедливости… — Ну и как? Действует? — жалостливо осведомился он. Я судорожно сглотнул, втискивая в желудок последние, самые тяжелые, крохи. — Что? — Жертвоприношение. — Ммм… — тщательно призадумался, прислушиваясь к себе. — Ни хрена. Может, не та фаза луны?.. Ромка гипнотизировал меня с каким-то веселым недоверием, похоже, искренне изумляясь, как в меня столько поместилось. Да я и сам задавался столь животрепещущим вопросом. — Кот… — М?.. Я обессилено откинулся в кресле, прикрыв глаза. Воюя с бунтующим организмом и тяжко вздыхая. — Ты — идиот. — Твоё субъективное мнение меня слабо колышет. — Неужели? — вкрадчивый голос у самого уха, и я в панике распахнул глаза. Королёв навис надо мной, ехидно улыбаясь. — Всерьёз считаешь, что мне не похрен, заперта дверь или нет?.. Считаю… или считал. И судя по всему, действительно — идиот. Ромка лыбился проклятой демонической улыбкой, наслаждаясь произведённым эффектом неподдельно и неприкрыто. А я судорожно сглотнул. — Жить надоело? Я ж тебя сразу прибью, придурок, — уведомил его жалостливо. — Мда?.. — с веселым недоумением. — Да мне достаточно пары секунд, и тебе самому станет похрен, веришь? Верю. Ещё бы не верить. Я всегда старался смотреть на всё здраво. И в данной ситуации то, что устоять я ни хрена не смогу, было до боли очевидным. И внезапно все мои метания и манипуляции с замком оказались предельно мелкими и ничтожными. Одна лишь вот такая близость неумолимо отзывалась тягучим желанием во всём теле, растекшимся горячей волной по венам. Спасало лишь то, что я банально обожрался спасительной пиццы и даже шевельнуться сейчас казалось чем-то невообразимым. Но такой вариант защиты был бы слишком самоубийственным, если брать его на постоянку. Хотя… если нет другого выхода… — Уйди, Королёв. Мне плохо… — умирающим голосом простонал я. — Надо меньше жрать! Безжалостный и жестокий тип. И угораздило же меня… связаться с таким. — Пить… — на последнем издыхании, аккуратно подглядывая сквозь ресницы. — Ага, уже бегу и падаю, — чудовище изучало меня с веселым любопытством и внезапно оскалилось ещё шире, явно шандарахнутое по башке какой-то замечательной идеей. — Хотя знаешь… пожалуй, стоит воспользоваться твоей беспомощностью и наконец-то попробовать столь лакомый кусочек… да, Котик?.. Последнее он произнес вкрадчивым шепотом, уткнувшись в шею, и в наглую облапал бедра, целенаправленно раздвигая и подбираясь шустрыми пальцами к моей заднице. И, оказывается, в моём изнемождённом теле оставалось еще столько сил… Со всей дури толкнуть Королёва в грудь и добавить ещё пинка для разгона — легко и непринужденно, будто и не было в желудке почти килограмма теста. И тот грациозно шлепнулся на пятую точку, хрипя и хихикая. Коварная, безбашенная сволочь. — Костя, — в дверях материализовалась прекрасная блондинка, и меня бросило в холодный пот при мысли, что было бы, заявись она чуть раньше. — Ты идешь?.. Кушать… И вытаращилась, открыв рот, на представшую перед глазами картину маслом. — Костя уже покушал, — просипело дико ржущее чудовище, уткнувшись в собственные коленки. — Зато Ромка ужасно голоден, — царственно улыбнулся я и приглашающим жестом указал Королёву на выход. — Правда?.. — Алина с опаской уставилась на Короля, словно опасаясь, что тот немедленно её сожрёт. А он, наконец-то проржавшись, спокойно поднялся и кивнул с трогательно покорным видом: — Правда. Голоден, до смерти. Вот только почему мне почудилось, что он вовсе не о еде вещал со столь печальной интонацией?.. …Оставшись в одиночестве, я с силой приложился лбом об стол и выразительно застонал. Чёртово чудовище… Я чувствовал себя хладнокровно загнанным зверем… и вот уже, так близко, рычат и лают взбесившиеся псы, азартно перекликаются охотники, и за ближайшей елью машет красными флажками надменно-торжествующий Король. Чтоб его… Необходимо было менять тактику, дабы по максимуму обезопасить себя от домогательств этого типа. И посмотрим, надолго ли хватит его упрямства. Сам же и приползёт. На коленках, блин! Впрочем… если уж прекрасная Алиночка столь чудесно выручила меня сейчас, и вообще с завидной регулярностью таскается ко мне в кабинет, проявляя трогательную заботу и внимание… возможно, будет неплохой идеей — воспользоваться этим чуть больше? …И, вдохновленный замечательной идеей, я со всех ног помчался к Борисычу.